Не думаю. Не думаю, что оно того стоит. Не хватает сил.
Признаться, я не знаю зачем пишу это. Зачем пишут дети моего возраста? Литературных дарований у меня не много, особенно их убывает, когда я пытаюсь размышлять. Но всё-таки... Ведь даже вопреки страху быть, скажем, раскритикованым или непонятым, а сильнее всего вопреки страху вызвать на Вашем лице снисходительно-отеческую (Простите, Холден любит вставлять от себя) улыбку, пишу. Что-то внутри съёжилось в ком, ком, который вот-вот развернётся и тогда откроется какая-то истина. Ощущение, как будто ты на самом пороге, перед тобой двери, а через щели сквозит свет. Свет, который способен окутать тебя и успокоить. Но дверь закрыта. Вернее не так. Суть её не в том, что она закрыта. Суть в том, что она вот-вот откроется! Чувствуете разницу? А стоит ей открыться, и ты научишься летать.
Этот ком внутри включается, когда сталкиваешься с подлинной эмоцией, с настоящим чувством. Он активизируется и ты не можешь просто так пройти мимо юродивой бабушки на автовокзале, которая зарабатывает тем, что знает про этот автовокзал всё. Буквально всё. И она советует всем как лучше поступить, в какую кассу встать, к какому водителю подойти и т.д. и т.п. Делает она это достаточно навязчиво, чтобы хоть кто-то её замечал. А потом робко спрашивает "50 копеечек". Кто-то, естественно, и огрызается на неё, кто-то шарахается, кто-то принимает её помощь и даёт денежку. В конце дня она сдаст мелочь кассирше, спросит как её младшенький поживает, заберёт бумажные деньги и встанет на своё место, а оно у неё строго фиксировано, и достоит до закрытия. Бог ведает куда она идёт потом. Впервые она заговорила со мной, когда я стоял в очереди за билетами. Сказала, что у её сына день рождения. Я поздравил. Сдержанно. Скорее даже из обороны. Мало ли кто такая, пристала тут. С этим ощущением и уехал. Но потом регулярно имел возможность наблюдать её.
Она одна. Ей некому рассказать про сына, которого может и нет уже, но мыслями о котором она жива. Она придумала себе работу. Она не попрошайка, она сначала сделает всё, что может для Вас и только потом застенчиво попросит. Она всех любит. Тех, кто даст копеечку перекрестит. Не так, как те, кто милостыню просит, размашисто и напоказ, нет. Тихонько, уже убегающие спины перекрестит и будет чуть заметно шептать молитвы, пока не выдастся момент быть снова кому-то полезной. Тех, кто ругается на неё она тоже крестит. Только боязливо, защищаясь. И в глаза им не смотрит. Лишь бы поскорее ушли.
2 часа мы ждали автобус. Моя благоверная читала, а я наблюдал за бабушкой. Жаль, что сейчас я опишу быть может хрестоматийную ситуацию, кто-то подумает, что применяю приём "выбей слезу". Но всё просто было именно так. Вокруг бабушки бегали дети, вернее вокруг столба, прислонившись к которому, она стояла, и громко смеялись. А она смеялась им. Забыла про работу и играла с детьми. Уж не знаю, может все дети сейчас такие или нет, но они её не боялись. Хотя я бы на их месте испугался. Вылитая Баба-Яга. Короче. Я глаз от неё оторвать не мог. Меня спрашивают иногда, много ли я видел счастливых людей. Вот теперь на одного больше. Пока дети были рядом с ней она лучилась светом. Потом дети уехали. Народу уже почти нет, но бабушка стоит на посту. Прибегает дворняга, маленькая, куцая, сворачивается в клубок у её ног и так они вместе дожидаются конца рабочего дня. До боли похожие. А ты смотришь на это и ком внутри тебя уже крутится как барабан стиральной машинки и, клянусь!, слеза уже готова покатиться по щеке. Сострадание? Я очень на это надеюсь. Рука нащупала в кармане мелкие купюры. Все, которые были. Иначе уже не можешь. После того как просто постоял и посмотрел. Я убежал от неё в первый раз. Как и многие, если не все. Баба-Яга же. Бедная Баба-Яга. Пожалуй, из тех людей, что нам встретились в Крыму, о ней воспоминание у меня осталось самое яркое. Ведь в том, что она делала и в том как она это делала, было СТОЛЬКО жизни. "Чуда человеческой жизни".
Вы теперь знаете к кому обращаться. Ведь она всегда там. Каждый день. С 5 утра до 10 вечера.
В чём чудо человеческой жизни? В возможности прикоснуться к душе другого человека, очень аккуратно, трепетно, но с надеждой, что твоё прикосновение будет тёплым и необходимым. В том, что твоё прикосновение может быть любовью. В том, что любовью можно покрыть и вылечить все кровоточащие раны души, все, какими бы страшными они ни были. В том, что каждый может быть врачом для другого. В том, наконец, что долгожданной дверью, за которой свет и успокоение являются все вокруг нас, в первую очередь ближние. Что свет этот, тёплый, уютный и убаюкивающий-есть отношение к другому по любви.
Я не умею так. Я долбаный актёр. Мне слабо быть искренним. Но хочу. Как Баба-Яга.
Так вот зачем писал. Пожаловаться. И заодно обелиться немножко. В Севастополе ещё прекрасный спорт-бар есть, могу дать телефон и адрес, если надо..