Заброшенный театр.
Паутина и скрипящие полы.
Стою один,
Лишь только блеклый свет луны.
Эй, а где же зритель, спросишь ты?
Нет никого. Лишь тишина в ответ.
Так лучше. Люди спят. Люди видят сны.
Сопят в подушку, ждут рассвета.
Чтобы проснуться и начать,
Свой бег по замкнутому кругу…
А вечером опять в кровать.
Не будем ждать! Начнем спектакль.
Звенит звонок и первый акт.
Я превращусь в кого угодно,
Я Бог! Я этого хочу.
Луна скрывается за тучей.
Так надо, надо для души.
И в этом зале появилось Солнце.
Улыбка, счастье, доброта.
Так вот где все это пылилось.
Все здесь. Все в эту ночь. Да, да.
А за стенами театра дождь идет.
Он громко бьет по скользким лужам.
Машины мчатся снова вдаль.
И все так быстро происходит,
Остановись мгновение, я так тебя прошу.
Мне хочется все заново начать,
И вновь влюбиться в ту…
Оставьте, разбитые сердца уже не склеить.
Расстаньтесь и ложитесь спать.
Я Бог! Я этого хочу.
А время, оно отчаянно уходит,
И стрелка вот уже отмерив, круг,
Действие второе происходит.
Я трус! И я всего боюсь.
Боюсь я стать известным,
Боюсь любить тебя я всей своей душой.
Мне страшно быть ненужным Богу,
Мне страшно жить, мне страшно пить.
Вдруг я останусь одиноким?
В глазах друзей вдруг упаду?
Кому же буду нужен я тогда?
Боюсь я… я всего боюсь.
Я лучше лягу спать. Так проще.
А завтра рано с утреца,
Пойду работать улыбаясь,
Ведь деньги так для нас важны.
И Солнца свет уже не нужен,
И горечь сломленных надежд.
Все под окном. В холодной тусклой луже.
Я трус! И я всего боюсь.
Антракт и продолжение спектакля,
Опять кругом одна сплошная жизнь,
Я улыбаюсь, стал самим собой.
И мне не нужно оправдание,
Перед тобой, перед судьбой.
Я видел правду в океане,
В глубоких джунглях страсть любви,
И в Арктике я был и тоже видел,
В России был, я здесь умру.
Мне нравится полет фантазий.
Я человек! Хоть что-то я могу?
Могу забыть тебя я теплой ночью,
Могу придти к тебе холодным днем.
Могу! Могу! Я знаю точно.
Я все могу! Я человек?
Глупость… глупость и не больше,
Пустые фразы мылят глаз,
В ногах валяется бутылка,
Что ж, брошу пить!
Я человек! Хоть что-то я могу?
Ночь близится к рассвету.
В тумане утреннем горя,
Я опустился на колено,
Пустой и пьяный как моя мечта.
А я хотел лишь быть самим собой,
Хотел актером стать или певцом,
Хотел взглянуть в глаза любимых
Они мне скажут хорошо.
Отличные слова, похвалят даже
Любить меня начнут еще сильней.
Но лишь в мечтах осталось это,
Я «офисный планктон».
Я пьян.
Мне сорок с лишним лет.
И в эту хмурую субботу пришел сюда
В театр, куда водила в детстве мать,
Где я хотел потом играть…
Обычная глава дешевого романа,
Название, правда, глупое,
«Одна пустая жизнь».