СМЫСЛ ПАСХАЛЬНОГО СЕДЕРА ДЛЯ ЕВРЕЕВ ИЗРАИЛЯ
Песах Шиндлер (1997)
http://www.notredamedesion.org/en/dialogue_sidicView.php?id=635
1.Введение: пасхальная педагогика за счет искупления?
Среди многих характеристик ритуала Песаха, как он сложился в традиции, наиболее важны его педагогичность, простота и практичность. Пасхальный Седер (буквально – приказ) есть порядок богослужения, которое длится довольно долго и предполагает участие подрастающего поколения, обретающего весть о Пасхе (Исх.12.26, 13.8-10,14) так, чтобы оно могло все увидеть и прочувствовать.
Среди прекрасных «стимулов» к этому широко известен текст и мелодия Дайену («было бы достаточно»), которые появляются в середине первой части пасхального вечера. Конечно, тот, кто погружен в мелодию и не прислушивается к тексту, не заподозрит, что здесь есть множество богословских бомб замедленного действия. Среди множества парадоксов, заложенных всего в 14 строфах – странное заявление: «Если бы Господь только направил нас к горе Синай, но не дал нам Тору, с нас было бы достаточно». Еще одна загадка: «Если бы Господь дал нам Тору, но не привел нас в Землю Израиля, с нас было бы достаточно». И в предыдущей строфе: «Если бы Господь разделил море для нас, но не провел через пустыню, с нас было бы достаточно». Среди различных объяснений этого текста, которые поощряются за пасхальным столом, есть по крайней мере две возможности. 1. Не принимать эти поэтические метафоры слишком серьезно. В конце концов, их прямое назначение – лишь удержать внимание детей. 2. Если это не так, то здесь есть какая-то очень серьезная теология. В самом деле, речь идет о том, что каждое чудо, каким бы незначительным оно ни казалось, самоценно, ибо оно соединяет человека с Божественным провидением. И так же, как «каждый удар сердца есть причина для радикального изумления» (Гешель), каждое чудо, описанное в этой детской песне Седера, стоит на своих ногах.
Однако в нашем докладе мы сосредоточимся на том, что попробуем оспорить заявление: «Если бы Господь дал нам Тору, но не привел нас в Землю Израиля, с нас было бы достаточно». Этот тезис базируется на очень субъективном опыте, но я ясно помню мое собственное детство, Седер в Мюнхене 1930-х гг., и также мое отрочество в Нью-Йорке. Нет никаких сомнений, что наши родители сознательно или бессознательно, используя поддержку Агады, разожгли в нас религиозный сионизм. Каждый год в пасхальном цикле мы снова могли узнавать о воспитывающей и укрепляющей нас вести, что, даже несмотря на Дайену, Песах есть не самоцель, а яркое эмоциональное и богословское средство развить сионистские корни нашего воображения.
Это краткое предисловие должно подготовить читателя к постижению процесса, посредством которого опыт Седера готовил нас к Эрец-Исраэль, а когда мы оказались там – усиливал наше присутствие в Святой Земле.
2. Исход и новое начало
Вступление в Обетованную землю ожидалось и воспринималось как начало новой жизни.«Спустя долгое время, умер царь Египетский. И стенали сыны Израилевы от работы и вопияли, и вопль их от работы восшел к Богу. []И услышал Бог стенание их, и вспомнил Бог завет Свой с Авраамом, Исааком и Иаковом» (Исх.2.23-24). Этот Завет продолжал действовать тогда, когда Моисей боролся с языческим влиянием Египта, а затем был подтвержден в очень четкой форме. «И сказал Господь: Я увидел страдание народа Моего в Египте и услышал вопль его от приставников его; Я знаю скорби его и иду избавить его от руки Египтян и вывести его из земли сей в землю хорошую и пространную, где течет молоко и мед, в землю Хананеев, Хеттеев, Аморреев, Ферезеев, Евеев и Иевусеев» (Исх.3.7-8). Затем последовала знаменательная теофания из горящего куста. «Пойди, собери старейшин Израилевых и скажи им: Господь, Бог отцов ваших, явился мне, Бог Авраама, Исаака и Иакова, и сказал: Я посетил вас и увидел, что делается с вами в Египте. И сказал: Я выведу вас от угнетения Египетского в землю Хананеев, Хеттеев, Аморреев, Ферезеев, Евеев и Иевусеев, в землю, где течет молоко и мед» (Исх.3.16-17).
Освобождение от рабства согласно Торе и традиции ведет к национальному искуплению.«И скажи им: так говорит Господь, Бог Израилев: проклят человек, который не послушает слов завета сего, который Я заповедал отцам вашим, когда вывел их из земли Египетской, из железной печи, сказав: "слушайтесь гласа Моего и делайте все, что Я заповедаю вам, - и будете Моим народом, и Я буду вашим Богом, чтобы исполнить клятву, которою Я клялся отцам вашим - дать им землю, текущую молоком и медом, как это ныне ". И отвечал я, сказав: аминь, Господи!» (Иер.11.3-5).
Библейские и пророческие высказывания, однако, не всегда достаточны для восприятия силы искупления, которая воспринимается только путем включения определенных интерпретаций. Символы и образы не могут неопределенное время оставаться в изгнании. Также они могут содержать только возможность. Конкретная традиция переходит от них к заповедям, к практике для еврейского народа. Следовательно, после разрушения Храма в течение различных периодов изгнания и рассеяния верный остаток должен был обрести соломинку надежды, которой надлежало укрепляться и усиливаться заново в каждом поколении.
3. Искупление усваивается в рамках партнерства
Конечное возвращение народа в свою землю в сопровождении Шхины (Божественного Присутствия), которая также возвращается из изгнания, в котором она сопровождала народ в периоды тьмы, четко описывается в еврейской традиции (Мегила 29а). В изгнании храмовый обряд переносится на литургию и молитву (Брахот 32а , Иерусалимская Гемара Брахот 1.1, 4.1). Иерусалим становится компасом для всех евреев, а Храмовая Гора – духовным магнитом Востока, к которому тяготеют вера, надежда и доверие (Брахот 30а). Брачная пара в апогее своей радости вспоминает об Иерусалиме под балдахином. В трауре надлежит принимать приветствие с утешением «среди скорбящих Сиона и Иерусалима». На этой плодородной почве Песах излучает восстановление и искупление. Он открывается, а также заключается формулой: «В следующем году – на земле Израиля (в Иерусалиме)» (Ле шана ха-баа бе-Иерушалаим).
Историческое повествование в начале Седера сразу говорит о языческом происхождении Авраама и его клана с последующим заданием для этих людей, руководствуясь своей миссией, идти и укореняться в своей земле, хотя это и будет сопровождаться длительными периодами изгнания. Седер не затушевывает эти долгие и страшные периоды. В самом деле, Агада описывает состояние рабства как фактор, тормозящий определенную тенденцию, которая в противном случае могла бы триумфалистски преувеличить описания Божественных чудес и язв, наложенных на врагов. Примечательно то, что подборку псалмов «Халель» в течение шести из семи дней Песаха на утренней службе читают в сокращении, тогда как полный Халель читается только в первый день Песаха. Текст Мидраша от имени р. Йоханана так разъясняет текст Исх.14.20: «Ангелы просили дать им воспеть песнь радости в ожидании чуда избавления. Ответил им Святой, благословен Он: Мои создания тонут в море, а вы хотите петь им хвалу?» (Мегила 10б). Чтобы в ожидании роскошных блюд в конце первой части Седера участники не отвлеклись от основного повествования, в него были введены два важнейших отрывка: «Ради Святого были искуплены не только наши предки, Он искупил и нас с ними, как сказано: «А нас вывел оттуда, чтобы ввести нас и дать нам землю, которую клялся дать отцам нашим» (Втор.6.23). Непосредственно перед Второй чашей, чашей Искупления, читается отрывок Агады: « Благословен Ты, Господь, Боже наш, Царь вселенной, Который искупил нас и отцов наших из Египта, и позволил нам пережить эту ночь, когда мы едим мацу, а также горькие травы. Да будет Твоя воля, Господь, Бог наш и Бог Отцов наших, позволить нам отпраздновать с миром другие праздники в восстановленном городе нашем Иерусалиме…. Хвала Тебе, Господь, Искупитель народа Своего Израиля».
И, наконец, в неформальной заключительной части Седера популярные пиюты и их красивые мелодии включают в свои заключительные строфы тоску и надежду по восстановлению Сиона, например: «О, веди нас скорее, искупленных, к Сиону, в радости».
4. Традиция Седера и реальность возвращения
До нашей с семьей алии в Иерусалим в 1972 году ежегодный канун Песаха был для нас опытом, рассматриваемым с точки зрения отдельного еврея или группы индивидов как сторонников еврейской традиции. Мы читали текст Агады. Мы исполняли за столом предписанные Седером ритуалы, идентичные тем, что соблюдают наши братья и сестры в Израиле. Но нашим настроением было одно – ожидание. Тема искупления, появляющееся в ритуале Седера, была для нас, как галутной семьи, несбывшейся надеждой, она не укладывалась в символические и педагогические рамки наших собственных решений. Временами повторение традиций народа, все еще находящегося в изгнании, входили в короткое замыкание с элементами искупления, которые изначально были призваны служить в качестве активных импульсов к созиданию жизнеспособного национального избавления от этого изгнания. Для поколений, читавших Седер, текст «рабами мы были в Египте» застревал в горле, поскольку после 70 г. н.э. существующая реальность представляла собой по сути простое повторение того, о чем мы вспоминали как о Египте.
Алия (восхождение) означала для нас выход из ограниченной роли группы индивидов на уровень общей ответственности в эпоху, определяемую многими как хатала геула (начало избавления). Первый же Седер в Иерусалиме расшатал рыхлый песочный фундамент ограничений, которые накопились незамеченными на протяжении веков развивающейся сложности символики и педагогики Седера, которые вели к его квиетистскому железобетонному обездуховлению – из которого вышла трагическая подмена Иерусалима на Варшаву и Вильнюс.
Но, с другой стороны, если бы не эта символика Седера на протяжении последних тысячелетий, скрытая искра искупления, возможно, навсегда погасла бы. Возвращение еврейского народа в Иерусалим освободило эту искру. Ожидание теперь перешло в трехмерную реальность. Карпас как элемент символики Седера теперь обрел реализм прихода сельской весны на Землю Израиля (Песах есть также Хаг Хаавив, День Весны, в Исх.13.4, 23.15, 34.18 и Втор.16.1). Овощи, которые посеяны, посажены, собраны и продаются весной – это возродившийся Израиль, евреи, которые трудятся на своей земле. Другие элементы Седера также связаны с сельскохозяйственным ритуалом: мука для мацы, марор (салат хрена), вино для четырех бокалов) соответствующих четырем выражениям Божия искупления в Исх.6.6-7). Постепенно эпоха Шиват Цион (возвращения в Сион) создала возрождение и расцвет весеннего пасхального сезона, и некоторые из соответствующих ему библейских и раввинистических заповедей, связанных с Землей Израиля, были восстановлены, например маасер (десятина Втор.14.22-29), швиит (субботний год Лев., 25.1-7) и орла (запрещенные плоды молодого дерева до 4 лет – Лев.19.23-25). Соответственно национальная независимость создала в пределах своей религиозной и моральной орбиты множество как обязанностей, так и привилегий.
5.Искупление и ответственность
Излишне говорить о том, что наш опыт участия в Седере в Иерусалиме был ответом на накопление надежд, разочарований, несчастий и стремлений, которые имели место в судьбе изгнанников. Многие из нас впервые позволили себе, наконец, почувствовать радость участия в начавшемся избавлении.
Наш небольшой народ, который был не только свидетелем, но и участником стольких драм на последних этапах человеческой истории, научился воспринимать с крайностями разные ответы на них, от радости до отчаяния. Были времена, когда алия, празднование Седера в Иерусалиме соответствовали заповеди есть горькие травы. Я помню, как держал в руках копию выписок из Агады, которые были написаны от руки во Франции во время Холокоста еврейскими детьми, которые были изгнаны из своих домов и школ и подготовлены к отправке в свой последний путь. Отрывком, который был выделен здесь больше любого другого, был кидуш, благословение на четыре чаши, напоминающие об Исходе из Египта, написанное детским почерком. Кто знает, сколько из этих детей думали о том, когда окончится рабство их предков? Большинство из них не дожило до избавления. Марор в Седере в Иерусалиме – это опыт, объединяющий все эпохи, которым не суждено было приникнуть к радости Иерусалима.
Такая точка зрения позволила нам пересмотреть старые и новые обязанности, которые вновь легли на нас в качестве суверенного народа, высаженного на родную почву. Такого рода ответственность уже формулироваласт в Израиле как союз с Богом, встроенный в диалектику изгнания и избавления из Египта. Это, во-первых, ответственность перед пришельцами, рабами, сиротами, вдовами и бедняками, потому что мы сами когда-то были таковыми в Египте (Исх.22.20, 23.9, Лев.19.33-34, Втор.10.19, 15.15). Во-вторых, это ответственность, которая возникает в результате расширенного рабства, разрушающего ценность жизни и лишающего личность или группу своего предназначения во времени и в космосе (Втор.5.15). Таким образом, Суббота – это избавление именно из Египта, и Исход имеет значение также для Субботы и праздника Сукот. В-третьих, это ответственность перед Богом, человеческая благодарность, не позволяющая рядиться в мантию высокомерия и триумфализма, наслаждаясь искуплением (Втор.6.10-12,8.11-18). Наконец, это ответственность, ибо чувство свободы в пасхальном Иерусалиме входит в контрапункт со скромным положением нашего народа в Египте (Втор.16.3).
В сегодняшней молодой истории возрожденного Израиля любой из этих императивов заслужил бы своего пасхального пиюта.
6.Заключение
После двух тысячелетий одиночества народа, борющегося со своей отдельностью, пасхальный Седер в Израиле становится, наконец, принятием общей ответственности за возвращение. Пророк Иеремия выразил это лучше других, когда писал о свободе людей, возвращающихся в историю уже на своих условиях: «Посему вот, приходят дни, говорит Господь, когда не будут уже говорить: "жив Господь, Который вывел сынов Израилевых из земли Египетской "; но: "жив Господь, Который вывел сынов Израилевых из земли северной и из всех земель, в которые изгнал их": ибо возвращу их в землю их, которую Я дал отцам их» (Иер.16.14-15).
Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn