Ее можно бояться, а можно дерзко смотреть ей в глаза; ее можно почитать, вознося хвалу богам, а можно презирать, отдавая предпочтение выбранной философии; можно сознательно искать с ней встречи, а можно бороться, бежать и не сдаваться, но ее нельзя игнорировать… Ее величество Смерть. Перед ней все равны: нищие и богачи, алчные и альтруисты, распутные и непорочные, жестокие и сердечные, любимые и нелюбимые…
Неподвластна и таинственна, неотвратима и беспощадна, но правда одна: никто никогда ее не ждет. Можно быть рационалистом, и считать, что это естественное завершение периода существования. Можно считать, что это своеобразный божественный дар, после которого ждет вечная жизнь. Можно верить в отсутствие небытия, реинкарнацию и в то, что сознание вечно… Можно иметь обо всем этом свое собственное представление, побуждающее вставать утром, улыбаться новому дню и смеху малышей, упорно работать и беспечно отдыхать, стремиться вперед и покорять новые горизонты. Ведь всегда главное - не думать о неизбежности и научиться радоваться сегодняшнему дню.
Можно…
Но она всегда приходит без приглашения и выбирает сама. Каким бы «подготовленным» человек не был, какие бы доводы себе не приводил, ее неожиданность всегда выводит само понятие за пределы человеческого сознания, за границы логического восприятия.
Она всегда внезапна. Даже когда в доме поселяется недуг и оплетает души, не только больного, но и всех членов семьи, липкой паутиной, парализующей мысли, движения и почти что дыхание… Даже когда она близка и неминуема – ее все равно никто не ждет, но несмотря ни на что она звенит своим звоночком…
И ты как будто теряешь связь с реальностью. Сны и явь переплетаются причудливым узором и, смотря на этот орнамент, понимаешь, что разделения нет. Просто цепочка, вплетенная в полотно под названием жизнь. Тебе не хочется звуков, не хочется лишних слов – они становятся бесполезными и пустыми. Не хочется двигаться, думать, слышать… Просто потому, что больно. Больно даже моргать. Хочется красок, но их нет. Нет. Нет. Нет. Остается только пустота. Остается только чувствовать на расстоянии, закрывать глаза и испытывать жгучее разочарование… От того, что это единственное, что невозможно исправить, от того, что нельзя быть в нескольких местах одновременно, от того, что многого не сказал, не услышал, не захотел понять…
Остается только смотреть вверх, в бесконечное звездное небо, и понимать, как мало воздуха в этом городе, и всего мало… И ты задыхаешься в этом, хоть и учишься с этим жить. Опять. Снова и снова. Ты теряешь себя в паутине улиц, в запутанных линиях метро, в километрах дорог, уже неспособных соединить… Ты смотришь на номер в телефонной книжке и не можешь его стереть… Ты взрослый человек, разумный, ты конечно же отдаешь себе отчет, что больше никогда его не наберешь, но рука замирает над «Удалить?»… как будто тем самым ты лишаешь себя какой-то последней надежды, которой нет.
Ты не знаешь, во что ты веришь, поэтому не знаешь ни одной молитвы. Твои губы не шепчут безостановочно «Отче наш», руки не зажигают свечей, не наполняют и не поджигают лампад…
Ты прислоняешься горячим лбом к холодной гладкости оконного стекла и молишься. Молча.
Молишься этой ночи, вязкой тишине, бликам на стеклах, шершавым стенам домов, медленным шорохам… Ты ищешь нужные слова, фразы, строчки и точки - так же, наверное, неопытный взломщик подбирает ключи… Но ничего. Ты лишь смотришь в окно и читаешь звёздные знаки на ладонях ветров, пришиваешь к судьбе заплатки золотистого сентября... Быть может, мы где-то ошиблись мирами, родились не тогда и не там… Быть может, даже не теми, но ты молишься. Молча.
Потому что память остается не телефонным номером, не исхоженными дорожками, не отголоском покинутых станций и перронов, не обещаниями, оставленными в прошлом… Даже не фотографиями в альбоме.
Она остается неровным дыханием, дрожью пальцев и корявыми строчками в тетради…
Ты молишься. Молча.
Чтобы просто разрешить себе жить дальше.
Молча...
Сердцем, слезами, стихами…
Чувствуешь?