Не может жить Россия без пиров,
А если пир - то это пир всемирный!
(Е. Евтушенко)
Каких только удивительных названий, порой оригинальных и смешных, сегодня не прочтёшь на вывесках многочисленных «питейных заведений»!
В былые времена, когда кафе, бары и столовые были не частными, а принадлежали вездесущему Общепиту или (в военных гарнизонах) всемогущему Военторгу, они, чаще всего, носили безликие номера или невнятные названия. Но народ придумывал им новые, запоминающиеся имена - и после этого только так их все и называли.
Во Вьюжном кафе «Олень» подводники переименовали в «Рога», а один из баров - в «Барсук» (говорят, это название воспринимать следовало не как одно, а как два слова). В Полярном одно из тамошних кафе прозвали «Трамплином» (ведь оно гарантированно обеспечивало быстрый разгон и головокружительный полёт), а другое - почему-то «Ягодкой» (история этого названия мне, увы, неизвестна).
Именно в «Ягодке» состоялась моя «отвальная» - офицеры-сослуживцы провожали меня в новый, формирующийся экипаж подводного стратегического ракетоносца. Для проведения этого мероприятия мне потребовалось лишь выделить некоторую сумму, а все организационные вопросы взял на себя наш замечательный помощник командира, Володя Леонов (кстати - мой «брат по крови», бывший минёр).
Володя в должности помощника попадал в ремонт на этот завод уже вторично - его знали и уважали все заводские начальники, ну а сам он прекрасно понимал все нужды подводников экипажа и успешно помогал нам преодолевать некоторые трудности быта.
Общеизвестно, что большинство моряков, когда их корабль стоит в заводе, расслабляются на берегу весьма нехитрыми способами. После посещения разного рода злачных мест кое-кто, бывает, самостоятельно ходить не может - и попадает в неприятные ситуации.
Наш экипаж никогда не бросал «своих раненых» - уже хотя бы потому, что Володя заказывал на вечернее время, когда народ покидал кафе и рестораны, заводской автобус. В этот час никакой общественный транспорт уже не ходил, а наш автобус подбирал всех. Не только подбирал, но ещё и развозил «по интересам» (и на следующее утро, бывало, кое-кто радостно сообщал приятелям о своих новых личных рекордах).
А однажды, когда некоторая часть офицеров экипажа после какого-то очередного праздника мучилась от головной боли, Володя ухитрился провезти на охраняемую территорию в автофургоне, принадлежавшем заводской столовой, бочонок пива - подходите, ребята, поправляйте здоровье!
В «Ягодке» Володя снова оказался на высоте - он всё организовал просто здорово. И наш большой общий стол расположился на самом почётном месте, и то, что на нём стояло, не могло не радовать глаз.
Кроме нас, в зале за другими столиками сидели молодые офицеры ПВО с ближайших «точек» - начищенные, наглаженные, одетые по последнему слову армейской моды. А в углу разместились усатые смуглолицые ребята - гости с юга, которые накануне весьма успешно продали в Полярном не то цветы, не то мандарины и теперь «обмывали» это событие. За остальными столиками расположились, надо полагать, местные жители (точнее, в большинстве своём, жительницы).
«Отвальная» началась.
Очень хорошие напутственные слова сказал мне тогда Владислав Петрович Кравченко, наш замполит - хоть он и пришёл в экипаж совсем недавно, но успел заслужить наше уважение своими скромностью, деликатностью, отзывчивостью и доброжелательностью.
Ещё много доброго услышал я тогда и от Миши Бондаря, и от Саши Андреева, и от других ребят. А потом встал Витя Ярман, наш корабельный врач, и произнёс (на правах этнического прибалта) краткую речь:
- Новый экипаж Игоря в ближайшее время поедет в Эстонию, в Палдиски, а там частенько идут дожди - и ему нужен будет зонт. Ну а чтобы эстонцы по запаху принимали его за своего - пусть пользуется эстонским одеколоном!
После этого Витя под аплодисменты вручил мне замечательный чёрный зонтик-«автомат» (такие в Союзе появились совсем недавно и были невероятно дефицитными) и изящный стеклянный флакон в красивой высокой коробке.
Выпили, закусили, потом ещё, ещё и ещё...
На сцене появились музыканты, лихие парни, которые за три рубля сыграют что угодно - хоть «Лунную сонату», хоть «Семь-сорок». Они сначала исполнили несколько эстрадных хитов того сезона, а потом, по заказу наших южных гостей, заиграли лезгинку.
Для нас тогда не существовало ни расовых, ни, тем более, национальных предрассудков, и в пляс вместе с кавказцами пустились и ребята из нашего экипажа. Правда, вскоре выяснилось, что южане не поскупились и, похоже, заплатили музыкантам за то, чтобы до конца вечера исполнялся лишь их заказ.
При всём нашем уважении к культуре всех народов СССР огненный танец, исполненный семь или восемь раз подряд, начал надоедать. Тогда к музыкантам подошёл Витя Ярман и заплатил за то, чтобы лезгинку до конца вечера больше не играли. Горцы не протестовали - нас всё же было значительно больше, а принципа демократического централизма в Советском Союзе никто не отменял.
Но к этому моменту лезгинка меня уже успела хорошенько завести и разогреть. Я никогда не умел и до сих пор толком не умею танцевать, но порой (под настроение) могу достаточно темпераментно импровизировать.
А в тот вечер при звуках очередной бронебойно-зажигательной мелодии меня угораздило пуститься в пляс со сложенным зонтиком в руке. Я сначала дирижировал им, вытанцовывая что-то непонятное в самой середине зала, а в финале, нажав на кнопку, с хлопком раскрыл упругий чёрный купол высоко над головой...
Это принесло нашему экипажу неожиданный успех!
Слава Зенкович на следующий день рассказал мне:
- Когда ты повыпендривался со своим зонтиком, весь кабак стал наш!!! Братья по оружию, которые сперва надеялись, что смогут с нами успешно конкурировать, сразу поняли, что им здесь сегодня ничего не светит, и поэтому начали просто и незатейливо напиваться...
Поскольку обильные возлияния - это совсем не мой вид спорта, а я честно пил до дна после каждого тоста (ведь слова-то такие замечательные говорились!), мне после «отвальной» стало худо. Я, правда, сумел дойти до лодки своим ходом, но уже у самой причальной стенки выронил и разбил столь понравившийся мне эстонский одеколон-спрей - одно донышко от флакона осталось...
А вот верный чёрный зонтик прослужил мне целых 25 лет!