Пролог
В центре громадной сферы, образованной голубовато-мягким светом, возникающим, словно прямо из воздуха, извивался в медленном причудливом танце настоящий дракон. Такой, каким его изображают мастера классической живописи в Японии или Китае, - звероподобный четырехлапый ящер без крыльев. Его гигантских размеров туловище было покрыто крупной чешуей, мерцающей сине - серо - зелеными оттенками. Волнистые рога на голове, украшенной короткой гривой, пугали и в то же время завораживали.
Это огромное четырех – пятиметровое сказочное чудовище своими движениями, казалось, гипнотизирует группу людей, стоящих вокруг светящейся сферы на небольшом удалении - меньше метра. Они молчаливо и настороженно наблюдают за необычным танцором. Они не боятся его. Они вообще не люди. Слишком высокие, в основном выше трех метров. Черепа вытянуты в затылках. Узкий разрез глаз. Вертикальный звериный зрачок. У некоторых вдоль позвоночника поблескивает чешуя.
Они раскачиваются в одном ритме вместе с танцующим монстром, будто помогая ему. Движения становятся все быстрее и быстрее. Свет, образующий сферу, тускнеет. Несколько фигур в изнеможении падают на колени и замирают, но остальные продолжают биться в этом сумасшедшем экстазе. И их усилия не пропадают зря. Свет угасает полностью, и над застывшим, свернувшимся в клубок драконом появляется не совсем четкое голографическое трехмерное изображение девушки.
Обычной земной девушки европейской внешности. Абсолютно ничего особенного, разве только рыжие волосы забраны в хвостики, смешно торчащие в стороны и руки… Руки у нее действительно необычные – такое ощущение, что с них сняли кожу от кончиков пальцев до середины предплечья, словно надели высокие кроваво-красные женские перчатки.
Сделав шаг вперед к дракону, из молчаливого круга выделился высокий мужчина в белой набедренной повязке, такой же, как и у остальных. Однако он отличался от всех: его тело украшали массивные браслеты на запястьях с причудливой резьбой и яркими камнями и той же работы широкий золотой обод, защищающий шею. Мужчина вскинул вверх руку, указывая на появившееся изображение:
- Это она. Отдайте приказ ее найти!
Мы - послушные куклы в руках у творца!
Это сказано мною не ради словца.
Нас по сцене всевышний на ниточках водит
И пихает в сундук, доведя до конца.
Омар Хайям
Часть 1
«Алексей Владимирович, вас срочно, — секретарь Леночка выделила это своим тоненьким голоском, - просят приехать». Могла бы и не выделять. За время - как это называл про себя Алексей - «сотрудничества» его ни разу не вызывали не то что срочно, его вообще ни разу не вызывали не планово. Приезжал на «обновление» раз в полгода, отдельные поручения получал по электронной почте, отчеты о проделанной работе отправлял так же. Не пыльно, очень интересно и, да что там лукавить, сказочно оплачиваемо.
Благодаря «конторе» он имел хорошую должность в одной из лучших поликлиник родного города. Должность называлась — аналитик по отдельному региону, подразумевала очень- очень неплохой оклад, отдельный кабинет и помощницу, читай секретаршу, доступ к любым базам больничных данных по всему региону, а при желании и по всему миру. Больничному начальству он не подчинялся, график работы имел свободный, командировки в любые города и страны подписывались, что называется, не глядя, так как все расходы с лихвой потом оплачивала «контора» поставками самого дорогого и современного медицинского оборудования. По этой же причине местное больничное начальство особо не надоедало и выполняло все его просьбы, а иногда и капризы, точно и в поставленные сроки.
Плюс сама «контора» ежемесячно перечисляла на его банковский счет приличную зарплату. За неполных два года сотрудничества он объездил почти весь мир. И если первое время он выдумывал какие-то более-менее реальные причины: симпозиумы, участие в ликвидации эпидемии и прочие глупости, то после совсем обнаглел и писал просто «в связи с необходимостью». А «необходимости» в последнее время возникали все чаще и чаще. В итоге он стал «распущенным челом» - как недавно его назвала молоденькая медсестра, имея в виду растущее в последнее время его благосостояние и достаток свободного времени – и, как следствие, - пристрастное внимание молоденьких и смазливеньких девушек. Правда, слово «распущенный» ему не особо нравилось, отдавало дешевым коньяком. Ему в принципе никогда не нравились дешевые запахи и фразы. Сейчас он предпочитал исключительно Хеннесси, облагораживая свое предпочтение словами: «Коньяк — живая вода, способная продлевать жизнь, развевать мрачное настроение, оживлять сердца и сохранять молодость».
Когда его первый раз пригласили в «контору» на собеседование, он был обычным врачом - терапевтом захудалой поликлиники небольшого поволжского городка Энгельса, ничем особенным не выделялся. Разве только некоторые знакомые подружки отмечали его сходство с Ильей Глинниковым, исполняющим роль Глеба Романенко в знаменитом сериале «Интерны». Правда, мама у него не была главврачом, а работала простой воспитательницей в детском саду, да и связями особенными он не обзавелся. Схожесть с сериальным героем, как он считал, придавали ему невысокий рост, непослушные кучерявые волосы, которые он всегда коротко обстригал, и, конечно же, его обаятельная улыбка, о которой он не раз слышал от своих пациентов. Да и самоуверенности ему было не занимать, однако он реально понимал, что все это уж точно никакой роли не играло. Поэтому был очень удивлен, когда ему пришло приглашение пройти тестирование и собеседование, после которого, возможно, будет предложена должность в одной из организаций Академии медицинских наук Российской Федерации по его специальности. Естественно, он недолго думал поехать или нет, все- таки хотя и не очень реальный, но все же шанс как-то изменить свою жизнь, и, кажется, в лучшую сторону. Больше беспокоили мысли о том, что произошла какая-то нестыковка данных и его с кем-то перепутали. Но попытка, как говорится, не пытка. Если судьба дает шанс, нельзя от него отказываться, второго может и не быть.
На следующий день он входил в обычное, ничем не примечательное двухэтажное здание на северо-западной окраине горячо любимой столицы, окруженное небольшим, хорошо ухоженным парком. Алексея сразу же ошеломил современный имидж клиники. Элитная и ультрасовременная мебель, легко трансформируемые рабочие места – все поражало утонченностью и изысканностью. Чувствовался свой – особый стиль. Даже освещение мужчине показалось особенным. Спокойный, рассеянный свет освещал лаконичное пространство помещений. Казалось, светятся сами стены и потолки, что создавало ощущение воздушности и объема. Да, деньги сюда вбухали не малые. Это не их больница, ремонт в которой делали еще при царе Горохе.
В учреждении его попросили сначала пройти медицинскую комиссию, которая находилась в этом же здании. Подумаешь, медкомиссия! Многие современные компании проверяют своих сотрудников на полиграфе, так что вроде ничего нового и особенного... Вот только многое из оборудования, находившегося в кабинетах, в которых он побывал, Алексей видел впервые. А о назначении некоторых аппаратов, несмотря на свое врачебное и довольно-таки современное образование, даже не смог догадаться. Спрашивать было неудобно - сам же врач, да и вдруг настучат будущему начальству о его некомпетентности. И так не понятно, как сюда попал. Тестирование тоже было отличным от всего, что он знал. Но все делалось очень быстро, спокойно и как-то слаженно. Чувствовалось, что технология уже хорошо накатанная и проходит в автоматическом режиме.
После окончания всех процедур молодая женщина, врач-психолог, проводившая последнее тестирование, проводила его в солидную приемную и попросила подождать:
- Вас вызовут.
«Вот сейчас и выяснится, что меня перепутали с каким-нибудь сынком или предложат поехать в командировку на арктическую станцию годика на три - четыре, — не успел подумать тогда Алексей, как из дверей кабинета с табличкой «Руководитель центра реабилитации профессор медицинских наук Николотов Дмитрий Васильевич» выскочила миленькая, стройненькая девушка и широким жестом предложила войти. Кабинет был небольшой, но уютный. Из-за стола навстречу поднялся худощавый и подтянутый мужчина лет сорока – сорока пяти с тронутыми сединой висками и открытым взглядом. Добродушно улыбаясь, он представился, протянув руку для приветствия:
- Профессор медицинских наук Николотов Дмитрий Васильевич. Если согласитесь принять предложение у нас работать, ваш будущий шеф. А пока вы не ответили, могу предложить вам коньяк, - и уточнил, уже доставая бутылку, - будете?
При общей приветливости профессор производил впечатление серьезного и спокойного человека. Чувствовалось, что он умеет нравиться окружающим. Такие с помощью непринужденных шуток и приветливых взглядов могут войти в контакт с кем угодно и где угодно. Они не чувствуют субординации и совершенно естественно ведут себя в кабинете у любого начальника, точно зная, что любое должностное лицо – это, прежде всего, человек. И люди – как на улице, так и высоких кабинетах – чаще всего готовы откликнуться на просьбы этого доброжелательного, спокойного, искреннего человека. А уж он никогда не забудет одарить их своей обаятельной улыбкой. Так думал Алексей, глядя на профессора, с легкой непринужденностью разливающего коньяк.
Пока профессор разливал коньяк и открывал какую-то коробку с конфетами, Алексей немного осмотрелся. Конечно, с кабинетом главврача поликлиники, в которой он работал, не сравнить. Алексей улыбнулся, вспомнив, как один раз его пациент назвал кабинет начальника «нервным узлом». Вечно звонящие телефоны, недовольные старушки, жалующиеся на невнимание, очередные выматывающие проверки, обшарпанная мебель и гордость главврача – новое пластиковое окно от благодарного пациента, большая редкость, коей считал своей заслугой их начальник, такой же измотанный временем и заботами, как и мебель в его кабинете – иначе, как «нервным узлом», не назовешь. Хотя Алексею пришлось побывать и в другом кабинете руководителя частной клиники, куда ему посоветовал обратиться его однокурсник, правда, сбежавший оттуда спустя полгода. Тот «нервный узел» отличался богатой обстановкой, как в кино «про олигархов», и самоуверенным руководителем, не считавшимся ни с чьим мнением и интересами, поэтому все, кто работал на него, должны были принять одно: в их жизни существует только работа и ничего более. Вот это и не устраивало Алексея, тогда только что закончившего мединститут. Этот кабинет, выдержанный в классическом стиле, отличался сдержанностью и деловитостью. Кожаный диван и кресла, изысканная мебель, каждая деталь, чувствовалось, была строго продумана - ничего лишнего. Все подчеркивало статус, солидное положение и успех в делах. Но, несмотря на окружающий тебя дорогой минимализм, здесь было комфортно и хорошо. А вот развешанные по стенам фотографии удивляли: на них Дмитрий Васильевич был запечатлён чуть ли не со всей элитой страны - и политики, и бизнесмены, и представители шоу-бизнеса и науки. Причем со всеми держался, несмотря на свой достаточно молодой возраст и вроде не очень солидную должность, очень и очень непринужденно.
« Наверное, чей-нибудь сынок», - подумал Кашев.
- Ну-с, в пришедших вам на ум заключениях вы, молодой человек, ошибаетесь,- повернулся к нему профессор,- я не имел богатых и влиятельных родственников и всего добивался сам. Да и возраст у меня уже далеко за семьдесят, - увидев изумленный и недоверчивый взгляд молодого человека, продолжил, - просто одним из направлений нашей деятельности является изучение проблемы омоложения организма. Отсюда и моложавый вид и эти, — он кивнул на стены, - знакомства. Вот и вам предлагаем поработать в этом направлении. Работа увлекательная, интересная, с большими возможностями и, что не маловажно, хорошей оплатой.
За маленькой рюмочкой коньяка он минут двадцать рассказывал о будущей работе, расписывая все ее прелести, буквально уговаривая и суля золотые горы. Алексей вообще растерялся, с таким обращением работодателя он сталкивался впервые: «Точно перепутали, такого не может быть. За что мне такое счастье? Уж лучше спросить сразу».
- Извините, Дмитрий Васильевич, что перебиваю, но у меня вопрос, а почему вы выбрали именно меня, ничего не перепутали? Я вроде в науке не засветился и на профессиональном поприще ничем особенным не выделился. И институт закончил далеко не блестяще. По профессии отработал всего год…
- Рад слышать от вас столь самокритичную оценку. Но и у нас здесь не шарашкина контора. Что уж вы, голубчик, мы же серьезная организация,- профессор вытащил из ящика стола и положил на стол перед ним толстенную папку с надписью «Кашев Алексей Владимирович», - ваши ФИО?
- Мое.
Алексей, вопросительно взглянув на Дмитрия Васильевича и получив одобрительный кивок, осторожно раскрыл фолиант на первой странице. С нее на него глядела его собственная цветная фотография большого формата, сделанная в полный рост. А по объему папочка тянула на увесистую научную диссертацию.
- Медицина ошибок не любит, - не скрывая удовольствия от произведенного на будущего сотрудника впечатления, продолжал Николотов, - вас предварительно долго изучали, поверьте мне, уважаемый. Очень долго и очень тщательно. Так что вопрос не в нашей ошибке, вопрос теперь в вашем согласии.
- Нууу... Конечно... Я согласен, - даже не задумываясь, ответил Алексей, чувствовавший, что такой шанс выпадает один раз в жизни, однако не понимавший еще, за что и за какие заслуги ему так повезло.
- Ну-с, вот и ладненько, уважаемый Алексей, можно я вас так буду называть? А выбрали вас не только по результатом ваших деяний, но и по хранящемуся в вас потенциалу, о котором вы, может, и не подразумеваете. И мы, если вы согласны, поможем вам его раскрыть. Для этого вам придется здесь же в центре пройти курс подготовки, уверяю вам это очень понравиться, - словно читая его мысли, произнес профессор.
Курсы «подготовки» - это было самое лучшее и самое необыкновенное, что дала ему «контора». Меньше чем за две недели с помощью разных аппаратов, каких-то таблеток, уколов его научили работе на разном медицинском оборудовании, составлению отчетов и прочей необходимой, по их мнению, для работы дребедени. Но самое интересное и главное случилось уже в последние дни курса подготовки.
Дня за три до их окончания его вызвал к себе Дмитрий Васильевич и, усадив напротив, начал задавать обычные для стремящегося прослыть заботливым руководителя вопросы:
- Ну-с, молодой человек, как ваши успехи? Что нового и полезного для себя открыли? Не надоели наши тренировки – подготовки? Ну да ладно, я не затем вас вызывал. Хотелось бы поговорить немного о вашей будущности. В связи с тем, что нам необходимо, чтоб наши сотрудники свободно вращались не только с, так сказать, обычными больными, но и в кругах местной элиты, вам, милейший мой, надо чем-то выделиться из толпы ваших коллег врачей – эскулапов. Как- то быстро проявить свою индивидуальность. И в этом мы готовы вам помочь. Сейчас вы примите вот эту таблетку и постараетесь, не впадая в панику, сосредоточиться на своих ощущениях. Я думаю, что вы сможете буквально видеть руками, как рентгеном или, лучше сказать, томографом. Главное, не торопиться, не пугаться и не делать резких движений, пока не привыкнете к этому состоянию. Готовы?
Кашев, чуть помедлив, взял с протянутой профессором тарелки небольшую белую капсулу - на вид обычная таблетка, может, шутка такая? Или какое-то испытание?
- Запивать нет необходимости,- улыбнулся наставник. – Не бойтесь - не отравлю. Ну же, смелее.
Алексей аккуратно и осторожно, словно мину с взведенным взрывателем, положил капсулу под язык. Та мгновенно растаяла и … ничего не произошло. Он улыбнулся:
- Шутка?
- Да нет, просто нужно подождать несколько минут, дать время мозгу перестроится на новый режим функционирования. Анатомию хорошо помните? – и, внимательно наблюдая за юношей, бросил в селектор на столе, - Леночка, приготовьте, пожалуйста, чай для меня и моего гостя.
В этот момент комната в глазах Алеши качнулась и поплыла, предметы стали расплываться и бледнеть, становиться призрачными. Он с испугом взглянул на профа.
- Ну-ну, Алексей, спокойно. Вы, должно быть, по работе не раз видели и рентгеновские снимки, и результаты узи, и магнитно-резонансную томографию, а сейчас к ним просто добавился цвет. Поэтому успокойтесь и постарайтесь посмотреть на меня, как врач на рентгеновский снимок своего пациента.
Комната остановилась, и Алексей, застыв от изумления, во все глаза смотрел на профессора: тот сидел за столом полупрозрачный и весь переливающийся полутонами цветов.
-У меня нет ярко-красных или черных пятен? – спокойно обратился к Алеше Дмитрий Васильевич.
- Нее-еет, – заикаясь, удивленно произнес новоявленный экстрасенс.
- Вот и чудненько. Порадовали старика, - продолжал в том же тоне профессор.
В это время в кабинет внесла чай миленькая секретарша Лена, и взгляд новоявленного экстрасенса автоматически переместился на девушку.
Николотов хитро улыбнулся:
-А что вы скажете о нашей Леночке?
-Он-аа, каж-ется, бере-менна, – в отчаянии прошептал Алексей.
- Дмитрий Васильевич, ну не обязательно всем про это рассказывать,- недовольно взглянув на профа, обиженно фыркнула девушка.
- Леночка, я просто не смог не воспользоваться случаем, чтобы убедиться, что у вас все в порядке,- отшутился довольный Дмитрий Васильевич. – А теперь отведите его в седьмой кабинет - пусть попрактикуется.
И добавил, обращаясь уже к Кашеву:
- Чаек придется отложить. Эта способность продлится у вас еще тридцать - сорок минут, так что поторопитесь, милейший.
***
После окончания курса «подготовки» Алексей почувствовал себя совершенно другим человеком. В нем появилась уверенность в своих врачебных силах и знаниях, какая-то профессиональная основательность, и в то же время он ощущал себя помолодевшим лет на пять. Наверное, поэтому курсы все, за глаза, называли «обновлением». Беспокоил его только единственный вопрос – к чему же его готовят? Но и на него вскоре ответил, словно продолжающий читать его мысли, профессор:
- Ну-с, голубчик, не в обиде за подготовительные курсы? Поверьте мне, впереди вас ждет много интересного и преувлекательного, и, будьте добры, посещать курсы подготовки строго по назначенному вам графику. А теперь я расскажу вам о том, где и чем вы будете заниматься, так сказать, о ваших прямых профессиональных обязанностях.
Направленный на работу в одну из престижных клиник родного города Алексей должен был выявлять все необычные случаи в медицинской практике.
- Например, голубчик, недавно американцы нашли человека, который долгое время жил при полном отсутствии головного мозга, вот ведь какой казус. Самое интересное, что он не отличался ничем от окружающих людей: закончил школу, университет и так далее. Если не поленитесь, то самостоятельно найдете много описаний таких случаев в интернете. Но это, как говорится, экзотика. Основная ваша обязанность - постоянно высылать аналитические обзоры по анализу крови и, если возможно, ДНК. И я бы вам, молодой человек, очень порекомендовал попрактиковаться в пользовании своими новыми навыками. С помощью своих рук-рентгенов вы можете ставить достаточно точные диагнозы за секунды. Рассказывать об этом всем совершенно не обязательно. А когда через некоторое время к вам придет известность, да-да, не улыбайтесь. Так вот, милейший, когда к вам повалят люди со своими проблемами, постарайтесь не гнаться за деньгами, а выбирать действительно интересные для нас случаи. Прошу учесть, что количество таблеток, которые позволяют вашему мозгу фиксировать и обрабатывать информацию на других частотах, то есть делают вас рентгеном, будет строго ограничено. Также рекомендую поближе познакомиться на этой основе с местной элитой, там тоже можно почерпнуть много интересного. Особенно нас интересуют образцы ДНК, крови и результаты магнитно-резонансной томографии мозга этих людей. И не беспокойтесь - на основе ваших отчетов и анализов для ваших клиентов будут подобраны самые лучшие методы лечения. Они будут вам очень благодарны.
***
Слова профессора сбылись, что называется, «до запятой». Слава об отличном диагносте, «который видит насквозь» и все диагнозы которого только подтверждаются дальнейшими исследованиями, не могла затмить слухов об особенном курсе лечения, основу которого составляли какие-то свои настойки на травах (так он презентовал те препараты, что присылали ему из «конторы») и которые, по все тем же слухам, «могли поднять и мертвых». На глазах помолодевшие представители и представительницы местной элиты передавали легенды о нем шепотом «по своим». «Контора» особо не обременяла, довольствовалась отправляемыми отчетами. И Алексей чувствовал себя почти богом, лучше сказать «наместником бога на вверенной территории». И поэтому к профессору - «богу» летел на всех парах, лихорадочно размышляя, что он не сделал или сделал не так, за что вызвали и за что его могут выгнать с такой уже полюбившейся работы, а лучше сказать, «неработы».
Николотов встретил его в своем кабинете необычайно ласково, чем еще больше насторожил Кашева:
- Ну-с, здравствуйте, милейший Алексей Владимирович, давайте-ка по коньячку, а то на вас прямо-таки лица нет. Не волнуйтесь вы так, голубчик, все с вами хорошо, просто потребовалась ваша помощь. Уж и не знаю, как вам сказать. Мы разыскиваем одну девушку, лет двадцати-двадцати двух, европейской внешности, даже фото есть, но смазанное.
Действительно, фото было, мягко сказать, «не очень»: смутно, как через запотевшее стекло, просматривалось белое лицо, рыжие волосы, забранные в хвостики.
- Единственная надежная примета,- продолжал профессор,- на руках отсутствует кожа. Причин данного обстоятельства я не знаю, может, травма, может, ожог, может, что-либо еще. По возможности, в дальнейшем уточним. Девушку разыскивают все наши подразделения ... и, наверное, не только в России …. Ваша задача, милейший мой, лично прошерстить все, подчеркиваю, все - до самой заброшенной деревеньки, дачного массива, неоконченной стройки и мест, где собираются бомжи. Отчитываться будете лично мне, ежемесячно по каждому населенному пункту вверенной вам территории - отдельный доклад . Понятно? Сроки? Надо было сделать еще вчера. Да, чуть не забыл сказать о самом приятном, объявлен приз - десять тысяч долларов нашедшему. Вопросы есть? Ну и с богом.