МАВР
Мы ехали в город – я и моя сумка. Momento, siniori! * как это можно, находясь в городе, ехать в город?.. Зачем-то опять меня пытаются зацепить параллелеплюиды русского языка, на что реагирую с неохотцей. Э-э, вяло елозю, туда-сюда, на одном месте, спасительной мыслью, в коих языках нет подобных лингвистических шероховатостей, этаких перенакатов асфальта на асфальт.
Именно об этом под троллейбусные встряхивания шептал внутренний голос, призывая не занимать себя никчемностями. Следуя его увещеваниям, спешу расслабиться, и тут же замечаю, что дня как такового уже нет. Пооткусанный со всех сторон матюгальником благочинных горожан, заваленный беспризорными кучами мусора, выплавившись в сумерки, он неумолимо сдыхал. Но пока что его освещения всё еще было достаточно, потому что сквозь облегающие и случайно декольтированные платья, во всех подробностях, отчетливо просматривались всякие радости юных особ, за которые, между прочим, иные дядечки отчаянно бьются, иногда до последнего вздоха.
По мере приближения к центру, салон заполнялся подуставшими, за день столичными жителями, в меньшей степени «товарищами», в большей – уже «господами». Собственно, момента, когда ОН вошел в троллейбус, я и не приметил, отвлекся, но едва ОН возник, что-то мрачное и тягостное немедленно охватило все мое существо. Нехотя отвратив взор от улицы, с грехом пополам, кое-как процеженной сквозь запотевшее жиром троллейбусное стекло, попытался глазами нащупать и понять, что же так меня обеспокоило, доведя ощущения чуть ли не до испуга.
Ни в первое, ни во второе, и даже ни в десятое мгновение никак не удавалось нащупать глазами хоть какую-нибудь материальную структуру, которая, тем не менее, космической черной дырой ненасытно поглощала в себя остатки дневного света. Изнасиловав глаза, почти домысливая и конструируя в воображении структуру предполагаемой «дыры», внезапно обнаруживаю перед собой шкафоподобного м а в р а, сиречь, отменно загоревшего гражданина, в которого, собственно, и всосались жалкие крохи света угасающего дня.
Через остановку виновник моего внезапного дискомфорта вышел, но после него, к немалому
удивлению, в салоне троллейбуса осталась черная дыра».
А вот и центр. Здравствуй, город!
2.07.1995
* - Минутку, господа (итал.)
‹актер› «Армадо одетый Гектором», рис. сэра Джона Джильберта (1817 г.)