Вечером Петров укладывал маленького сына спать. Жене он доверил мыть посуду после ужина и прибираться на кухне. Петров надеялся, что сын быстренько заснет, ну и ему самому не мешало бы вздремнуть после напряженного трудового дня и сытного ужина из вареных сосисок с макаронами.
Было часов девять вечера, но в июне месяце темнеет поздно и в комнате, где стояла кроватка сына, было светло. Почти как днем. Петрову свет не мешал, но вот заснет ли сын? Петров сделал пару шагов к окну и задвинул шторы. В комнате стало чуть темнее, но все равно казалось, что за окном день в самом разгаре.
Петров уложил сына, заботливо поправил махровую простыню на худеньком тельце, и сказав: - Спи спокойно, сынок, нацелился было завалиться на диван.
Но сын, выпростав из - под простыни маленькую ручку, цепко обхватил его указательный палец на правой руке и тонким голоском попросил: - Папка! Расскажи сказку!
Мысленно крякнув, Петров подтащил к детской кроватке стул, присел на жесткое сиденье и, погладив сына ладонью по голове, произнес: - А какую тебе сказку рассказать, сынок?
- Ну, папка, какую хочешь, такую и расскажи! – ответил сын.
Петров тяжело задумался. К тому же он вдруг почувствовал, что вот – вот заснет, и ему вовсе не светило рассказывать малышу длинную и сложную историю. Да и, по правде говоря, не помнил он от начала до конца никаких интересных и в то же время коротких сказок. А самому выдумывать сюжет – так это одно мучение.
Впрочем, что выдумаешь с ходу для маленького ребенка? А во взрослой жизни – ну, какие тут сказки? Одна проза, трам – тарарам!
Тут Петров не кстати вспомнил, что завтра на работе надо будет по третьему разу писать заявку на комплектацию фаянсом и смесителями строящегося объекта. Оборудование крадут все кому не лень, и свои, и чужие! А, ты пиши заявки, блин… сказочника нашли! Они воруют, а ты пишешь!
Петров понял, что заводится не по делу. Сын доверчиво смотрел ему снизу в лицо, и сна у засранца не было ни в одном глазу!
Петров отбросил прочь служебные мысли и попытался сосредоточиться. Ему в голову лезли лишь какие – то обрывки слышанных в детстве сказок.
Про Ивана – царевича… Или то был Иван – дурак? И в чем принципиальная между ними разница? Про Василису – премудрую… или прекрасную? И чем там все у них начинается?
Какие – то поиски невест для трех братьев… двух умных, а третьего дурака… Какие – то стрелы и поповы да купеческие дочки… Болото какое – то, лягушка со стрелой во рту, шкурки чьи – то, в печи спаленные…
И чем дело закончилось? Махнула левым рукавом – сделалось озеро лесное. Махнула правым – вылетели из рукава белы лебеди… Бред полный!
Или, вот, про Емелю… То ли печка там– самоходная, то ли щука в проруби говорящая.…
Или про Змея – Горыныча трехголового, какая – то хренотень … Златая цепь на дубе том… сундук, утка, яйцо… Нет, про яйца это уже не сказка… В яйце игла… Во, сказочка – про яйца, да про то как на иглу не сесть…
Или наоборот – иглу надо сломать? А при чем тут тогда чьи – то яйца?! И игла в этих яйцах? Нет, ребенку про такое, на ночь глядя, рассказывать нельзя! Еще заикаться начнет от такой истории – иглой ткнуть в яйца! Это ж больно-то как!
Во, блин, влип! Жену, что ли попросить малышу сказку рассказать? Так ведь, уже на кухне прибралась, и у телевизора пристроилась, женушка! Без скандала, фиг оторвешь!
А парень – то не спит! Ишь, глазенки какие любопытные! Типа, что это ему папка сейчас интересного расскажет?
Петров, смущенно покхекал, прочищая горло. В голове ничего путного не обнаруживалось, кроме глупой фразы “а повернись к лесу передом, а ко мне задом”.
Петров даже покраснел, представив, как будет выкручиваться из ситуации, даже если припомнит, кто кого в этой сказке ориентировал столь нетрадиционным образом… Метросексуалы, тьфу, поганцы!
Петров потер разом взмокший лоб. Его взгляд, шарящий бессмысленно по полу наткнулся на туфельки сына.
-Кот в сапогах! – Петрова осенило. Постой, постой, как там? Маркиз Карабас… Нет, это в “Золотом ключике” Карабас –Барабас… или, все ж – таки, в “Приключениях Буратино?” …
И еще там был Папа Карло… из семейства Барзини… или из семейства Татталья… и Дон Корлеоне, Крестный Отец… Нет, ребенку про нравы сицилийской мафии рановато еще рассказывать…
Взгляд Петрова остановился на резиновом красно-белом мяче, закатившимся под окно. ВО!!! Колобок! Просто, коротко, доступно!
Немного конечно коробит от аморального поведения Колобка – дед и баба старались, делали его из последних материалов, не жалея сил, а он их кинул, на старости лет. Я от дедушки ушел, я от бабушки ушел...! Но, ничего, нормальная сказка!
И Петров бодро начал рассказывать сыну сказку про Колобка. Благополучно добравшись до финала рассказа, Петров с удовольствием заметил, что ресницы маленького мальчика сонно смежились.
Стараясь не скрипеть стулом, Петров привстал, пытаясь осторожно высвободить указательный палец из теплой ладошки сына.
- Папка, а червячок Лисичку скушал? – тихонечко спросил мальчик, еще крепче сжимая палец Петрова.
– Какой червячок, Илюшка? – оторопел Петров. Ни о каких червяках он ребенку не рассказывал!
- Ну, червячок, который сначала в Колобке жил! – малыш робко улыбнулся.
– Мамочка всегда, перед тем как пирожок испечь, муку через ситечко просеивает, червячков ловит. А в сказке дедушка с бабушкой по сусекам и коробам мели, вот червячок вместе с грязью в Колобка и попал. Ведь ручек и ножек у Колобка нет?
- Нет, - подтвердил Петров, обреченно опускаясь на стул.
- А как же Колобок катится? – спросил сын.
- Как, как.… Это ж сказка! Взял и покатился! Спи, давай! – Петров попытался закрыть тему с наименьшими для себя потерями.
- Нет, папка! Это червячок в Колобке рос – рос, пока Колобок на подоконнике на солнышке лежал и грелся. А, потом, червячок всего Колобка изнутри и выел. А потом он начал смещать центр тяжести внутри Колобка, вот так Колобок и покатился!
Петров потрясенно молчал, глядя на малыша, который завозился, удобнее устраиваясь в кроватке.
Илюшка подложил ладошки под щечку, и с закрытыми глазами продолжал шептать все тише: - А потом червячок искал Лисичку… и сделал так, чтоб она его проглотила, не разжевывая… ему надо было…
Маленький Илюшка уже давно спал, мирно улыбаясь во сне, спала и жена, а Петров все курил на кухне и пил холодную воду из – под крана.
За окном, наконец – то, стало темно. Петров выключил свет на кухне и пошел спать.
Всю ночь Петров, вместе с красавицей Сигурдни Уивер, которую все остальные члены команды космического тягача “Ностромо” называли лейтенант Рипли, искал в плохо освещенных, заставленных незнакомыми приборами и оборудованием, отсеках рыжую лисичку.
Уже под утро, как-то незаметно для себя очутившись в самом нижнем темном трюме тягача, он нашел окровавленный комок пушистого рыжего меха. В маленьком тельце зияла большая темная дыра. Как будто что-то с силой вырвалось из лисьей груди…
Не выспавшийся Петров брился в ванной, разглядывая свою помятую физиономию.
-Вечером сам посуду буду мыть! А жена пусть сказки рассказывает, а то, ишь, ловко устроилась! – решил Петров.