Выпив отвару из мухоморов и закусив озверином пожилой берсерк привычно заорал нечеловеческим голосом:
— О, где вы, мои злые враги ?!
Молчат враги, давно побеждены враги, упокоились…
Отлебнул берсерк ещё отвару пуще прежнего заорал нечеловеческим голосом:
— О, где вы, мои добрые друзья ?!!!
Молчат друзья, давно упокоились друзья…
Ещё отхлебнул берсерк отвару, в конец озверел и возопит так, что …
— Чо орёшь, берсерк? – незаметно подошла Хель к берсерку, она вообще амбивалентная и хтоническая, вся в папу Локки.
— Как же мне не орать, несравненная? – только с Хель в последнее время берсерк и разговаривает, но не нужен он Хель, не забирает Хель его к себе, разборчивая потому что. И то сказать, берсерков у неё столько, что давно они ей нинафик не нужны больше. Вот и орёт берсерк озверевший и намухомореный, а чо орёт? Никто понять не может, некому понимать, все давно упокоились, один берсерк дурью мается, призывает Хель к себе на ложе, чтобы тоже наконец упокоиться.
Не идёт Хель к берсерку в постель и к себе не зовёт, не пускает. И мухоморы скоро кончатся. Тоскливо берсерку, в конец озверел берсерк, а толку?
Нет от берсерка никакого толку, кому он такой нужен?
Амбивалентный характер у хтонических божеств, а у берсерка просто неадекватный.