Ночь. Теплая летняя ночь. Дождь барабанит по стеклу. Не спится.
Ей захотелось выйти из душной спальни, и вышла... Как лежала голая в постели, так и вышла. Дома - никого, дочь с внучкой отдыхают на море. Хорошо-то как! Чем не массаж? Закрыла глаза и подняла руки к небу. Запрокинула голову: «Спасибо тебе, Господи!» Длинные густые волосы прилипли к телу, ну чем не русалка! Проводит руками по телу, начиная с лица, по шее, упругой груди, по маленькому, чуть округлому животику, чуть задержалась на бёдрах и, соединив руки за спиной, прогнулась назад. Всё! Хватит! Не дай бог, кто из соседей увидит, скажут, сумасшедшая...
Прошла, оставляя за собой мокрые следы. Открыла шкаф. Взяла полотенце. Остановилась перед большим, в золоченой оправе, зеркалом. И загляделась на свое отражение... На неё смотрела красивая, ещё не старая женщина - гладкая кожа лица, мелкие морщинки почти незаметны, не по годам стройная фигура... Но какие грустные глаза...
Подумала, обращаясь к себе: «Ну, что, дорогая, вот и подходит твоя жизнь к концу, а что ты в ней запомнила? От чего потеплело бы твоё сердечко?» Она глубоко вздохнула, ещё раз окинув себя оценивающим взглядом, и нехотя побрела к своей кровати. В разное время по-разному относилась она к своей большой и шикарной кровати. Белоснежная льняная простыня, как прохладный снег, пахла свежестью дорогого стирального порошка. Зимой, когда бельё сушила на улице, от него и так исходил запах мороза и был устойчивее и даже приятнее этого.
Иногда, уставшая, она любила свою постель, а чаще шла в спальню, как на каторгу. Что ждало её в этой постели? Бессонные ночи одинокой женщины? Подушка, вся мокрая от слёз? А потом, когда засыпала, наплакавшись, всё блуждала в лабиринтах снов и искала того, единственного, в чьих объятьях хотелось бы уснуть. Но даже во снах она не находила его. Её сон был, как глубокая яма! Она проваливалась в него и всё пыталась выбраться, выползти из этой западни, карабкаясь и содрогаясь от ужаса. Но когда, казалось бы, уже была на самом верху, отпускала руки и срывалась вниз! Это повторялось снова и снова!
Подушку называют думкой. А о чем думалось ей, на своей мягкой, почти воздушной подушке? Думалось! Но такое, что лучше бы этих думок не было совсем. Что она может вспомнить хорошего из своей жизни?..
Ей тогда было пятнадцать лет, кроме неё, ещё пять младших сестёр. Отчим смотрит косо. Его можно понять: пятеро своих детей, а тут ещё она... Разговор с матерью застал её врасплох: не была она к этому готова. Смутилась. Мать никогда с ней так не разговаривала: «Тебе скоро шестнадцать. Выходи замуж. Вон как на тебя Иван смотрит, это ничего, что он постарше. Фигуркой ты видная, а думать бабе и не нужно, он за тебя думать будет. Заканчивай учёбу, иди работать».
Она стояла и слушала мать, и всё ждала в себе хоть какого-то отголоска, но ничего не услышала, так и не ёкнуло сердечко. Не люб ей Иван. Этот разговор повторился через три месяца...
Отчим неожиданно скончался. Вроде бы и не болел. Уснул и не проснулся, так бывает. Они остались одни, без кормильца. Мать и дети.
А Иван зачастил в их хату, мать привечает его, что ж не зайти. А однажды прямо сказал: «Выйдешь за меня - всю вашу семью потяну, не брошу...»
Так и сошлись, а расписались лишь через три года. Если бы забеременела, может, и раньше бы зарегистрировались, но не дал им Бог детей. Бездетным Иван оказался. Тридцать пять было ей, когда дочку взяли из дома малютки, а через год взяли и мальчика, да и переехали с севера на юг, чтобы никто не знал, что дети им не родные.
Хорошо жили. Дружно. Всё самое лучшее - детям. Сын с дочкой музыкальную школу закончили. Дочка учиться поступила в торговый колледж.
Что она натворила-то?! С чего всё рушиться началось? Сломалась жизнь, как карточный домик! А всё было так надёжно. Что натворила! Врач сказал: «Это климакс...» Кошмары ночью одолевать стали, стыдно ей признаться, но такие картины рисовало воображение... А тело просило ласки... Муж, что муж? Оказалось, и не знала она мужчину совсем. Оказалось...
Путевка в санаторий жгла руку. Было какое-то нехорошее предчувствие. Может, не брать? Видно, судьба. Его там встретила. Банальная история. Проснулась в ней женщина! Думала, уедет, и всё закончится. Нет. Нашел он её. Приехал. Что делать было? Рассказала всё мужу, ничего не утаивая. На его суд - что будет, то будет! Долго с Иваном сидели на кухне, всё вспомнили... Не ругал, просил не разводиться, так, мол, встречайтесь, чтоб дети не знали.
Да не получилось так. Совесть замучила, не давала ни днём, ни ночью покоя! А сынок-то, Сашенька, где он сейчас? Исчез. Пропал. Никто его не видел больше. Как развелись с Иваном, так и пропал сынок. Иван после развода занемог, совсем с ногами плохо стало, едва ходил, с палочкой.
Что на него нашло? Взял да и рассказал детям, что не родные они им.
Дочка-то поплакала, и всё, а Сашенька исчез! По сей день о нём ничего не известно. Куда только ни писали, где только ни искали, не нашли его!
Продали они дом. Она купила себе домик поменьше, а Иван уехал в Сибирь. Где он сейчас? Может, прибился к кому, а может один. Руки у него золотые, работник ценный - не пропадёт. И хозяин хороший. Что же наделала она!
Не принёсло второе замужество ей счастья. Муж, расписались они, ревновал и бил. А отношения постепенно угасли... Иван был старше на четырнадцать лет, а второй - на восемнадцать. Прав был Иван, когда говорил: «Нашла бы себе любовника помоложе и не рушила семью». Иван, Иван... Мудрый человек.
Похоронила мужа. Дочку с ребенком к себе забрала... А эта неудовлетворённость так и живёт в ней, и уходить не хочет! Всё её существо ждёт любви и ласки... И когда же это кончится?