Легенда гласит, что первоначально Бог сотворил полезных пчел на благо человеку. Черту это завидно стало, и стал он неустанно просить Бога предоставить ему пчел. Разгневанный этой дерзостью черта, Бог схватил целую треть пчел и бросил их ему в лицо. От сильного удара пчелы вдруг стали крупнее и разлетелись в разные стороны и получили способность сильно кусаться. И теперь еще шершневая оса, прежде, чем ужалить человека, старается ударить его в лицо.
(Славянские легенды)
Так сложилось, что Славку каждое лето отправляли на две-три смены в один и тот же пионерский лагерь, который располагался на берегу Оки в густом сосновом бору. Это был второй его дом. Славка знал здесь все - где можно отыскать ужей, чтобы ими пугать девчонок, где можно срезать хорошую трубку из борщевика, чтобы стрелять из нее
бузиной и рябиной по ребятам. Все было так знакомо! Если идти по тропинке, бегущей к красноватому песку, то она приведет к пойме, где от разлива реки образовались несколько озер. Можно часами смотреть в воды одного такого озерца. Тритоны, как крохотные крокодильчики проплывают между водорослями, жуки-плавунцы, замерли и ждут, когда можно будет вцепиться в мелкую рыбешку. По поверхности озера всегда снуют водомеры и сверкающие, как ртутные шарики водяные жучки и кругом синие стрекозы. Если обогнуть сосновый бор по тропинке, заросшей с обеих сторон высокой крапивой, то попадаешь в глубокий овраг, где в любую жару всегда прохладно. На дне звенит прозрачный ручеек, вода
которого так вкусна! Как приятно в знойный день бродить по руслу ручья. Здесь можно найти «чертовы пальцы», окаменевшие кораллы, отпечатки удивительных раковин и разноцветные кремешки. Если подниматься из оврага по северному склону, то входишь в молодой березняк, за которым располагались колхозные поля, засаженные капустой, морковью, турнепсом. Сюда часто делал набеги Славка с друзьями, Сама территория лагеря совсем не изменилась. Скрепят с каким-то рыком расшатанные качели, у «гигантского шага» всегда толпятся ребята, пытаясь получить доступ к секундному полету, так же азартно играют в городки. Центральная дорожка, посыпанная дробленным красным кирпичом, ведет к столовой, рядом с которой разбита огромная клумба, где буйно цветут васильки, карликовые георгины, львиный зев и ромашки, Все как всегда. Единственно, что отличало этот сезон от других - бурная тяга к коллекционированию. Васька Забелин собирал гербарий, Мишка Дробышев - бабочек, Иринка Барулина - отпечатки раковин, у рыжего Федьки были собраны перья птиц, которые у всех вызывали восхищение. Особенно красивы были перья сойки и сизоворонка. Страсть к собирательству не обошла и Славку. А все началось с того, что он в окрестностях лагеря набрел на гнездо, в котором лежало несколько крохотных белых яиц с каким-то розоватым оттенком. Одно из яиц Славка принес в лагерь. С этого момента коллекционирование яиц захватило его всецело. В коробке из-под цукатов на ватке лежали розоватые, желтые, серые, белые с черточками, с крапинками, с точечками яйца различных птиц. Все это было собрано за сравнительно небольшой промежуток времени. В очередной раз, любуясь своими сокровищами, Славка поймал себя на мысли, что в таком цветовом разнообразии не хватает голубого цвета. «У какой птицы
могут быть голубые яйца?», - задает себе вопрос Славка, – « Может быть у сойки? Или у зимородка? Ведь он такой синий-синий». И тут наплывает видение: в голубом июльском небе парят дикие голуби. И Славка отвечает на свой вопрос: « Такие яйца могут быть только у диких голубей». И начались расспросы и консультации, где могут гнездиться эти птицы, но тщетно - никто этим вопросом не владел. Был в пионерском лагере среди ребят непререкаемый авторитет - Юрка Зазубрин. Коренастый сутуловатый парень, любивший носить тельняшку. Ходил он, слегка покачиваясь, не выпускавший из рук рогатку, из которой бил по воробьям и галкам. Юрка уже покуривал, у него был хрипловатый голос. При разговоре Юрка делано басил и смачно сплевывал. Вечерами в кругу ребят он пел какие-то странные трагические песни, где были, примерно, такие слова:
«А слезы чистые, как луч
лучистые
Он на глазах своих истерзанных
нашел».
Зазубрин удивлял еще всех тем, что на любой поставленный вопрос он давал вполне исчерпывающий ответ. В столовой во время обеда Славка подошел к его столу и попросил подсказать, где можно найти гнездо дикого голубя. И ответ прозвучал: « На самой дальней старице, на берегу растет старая ива. Там, в дупле живут голуби». У Славки трепетала каждая клеточка, он ликовал! Несколько дней готовился славка к вылазке на указанное болото. В один из «мертвых часов», когда все спали, он, прихватив сачок, выпрыгнул в окно и устремился к старице. Полчаса пути , и он на месте. Вид болота удручающий: берега заросли осокой и рогозом, вода буровато-красного цвета, вся поверхность водоема затянута ряской, в воде то там, то здесь чернеют пиявки. Стоит тяжелый болотный запах. И вот в метрах ста он видит на берегу старую иву, склоненную к воде, приближается к дереву, и радости нет границ - на стволе четко темнеет продолговатое дупло. Славка, не раздумывая, лезет на дерево, стучит по стволу и закрывает сачком отверстие, чтобы заодно и голубя поймать. Из дупла вылетает темно-оранжевая масса, которая с каждой секундой все увеличивается и увеличивается. Это было скопище огромных ос. Славка сразу осознал, что это опасно и стал обдумывать, как избежать расплат. Рука устает держать сачок, а решение не находилось. Один из шершней ухитрился вылететь из сачка и молниеносно ударяет Славку, падая в болото, искатель получает еще несколько укусов. На сколько хватает дыхания, Славка сидит на дне зловонного водоема, и только попытался всплыть, как над головой пронеслись разгневанные шершни. Очнулся Славка лежащим на берегу. Туловище находилось в болотной жиже, а голова на мокром песке. Почему-то небо было, не синим, а каким-то желтоватым; голова, шея, руки - все распухло, даже рот было трудно открыть. Губы были «не свои», шея была «не своя», голова чудовищно увеличилась, все было «не своим». К ногам присосались несколько пиявок. На ватных ногах, в полуобморочном состоянии бедолага добрался до лагеря. Все встретившиеся на пути ребята невольно издавали возгласы удивления. Славка ощущал себя экспонатом кунсткамеры. Пионервожатая, увидев Славку, изменилась в лице, не спрашивая о случившемся, быстро повела пострадавшего в медпункт. Медсестра, осмотрев раненного, положила его на излечение в изолятор. Уколы, таблетки, примочки сделали свое дело. И уже на другой день наступило улучшение: прекратился озноб, опухоль частично спала. После обеда его навещает Юрка Зазубрин с ребятами и с жадностью расспрашивают о случившемся. И здесь Славку понесло: « там, на старице, в дупле пчелы собрали несколько ведер меда. Когда я полез в дупло, то рука по локоть погрузилась в мед, и поэтому был искусан пчелами». Славкин рассказ вызвал ошеломляющий интерес у Юрки и ребят, и они попросили Славку, когда поправится показать им это место. «Как же так,- задумался Славка,- ведь на это дупло мне указал Юрка. Значит, он его никогда не видел и на этом болоте не был. Ну и фантазер Зазубрин!», - поразился Славка. Через несколько дней экспедиция в сборе. Все очень хотят побыстрей попасть на «медохранилище», многие вооружились алюминиевыми чашками и кружками, прихватили перочинные ножи резать соты. И вот ватага стремительно несется на болото. Цель все ближе и ближе, уже чувствуется тяжелый запах болота. Славка приводит ребят к иве, а сам отбегает метров на пятьдесят и прячется за кустом.
События разворачивались следующим образом. Юрка пристально всматривается в дупло, заряжает рогатку кругленькой галечкой и стреляет в отверстие. Доли секунды и раздается душераздирающий крик. Зазубрин падает на песок, машет руками и ногами и визгливо орет: «Ма-а-а-м-а-а!». На лбу у него вырастает шишка, напоминающая огурец. Но это не останавливает жаждущих меда, Они пытаются забросать дупло глиной, но и шершни не теряли время даром: били ребят в головы, лица и шеи. Многие стали неузнаваемыми. И вот словно кто-то скомандовал - все бросились бежать от дупла. Стоны, крик, ругань, на лицах ребят разочарование, обида, недоумение. Вьется белесая тропинка вдоль поймы, а по ней словно траурная процессия шествует. Идут ребята медленно гуськом друг за другом. Впереди, словно носорог, вразвалку плетется Юрка. Он обескуражен, перепуган, унижен, даже рогатку из красной резины потерял. За ним - понуро, щедро отоваренные шершнями бывшие соратники. А ведь всего полчаса назад какие они были радостные, в предвкушении отведать ароматного меда.
В конце второй смены Славка узнал, что яйца у диких голубей не голубые, а у шершней не бывает меда.