Самый простой уход от реального восприятия и защиты самого себя - отрицание чего бы то ни было. Это Одувашка поняла уже после произошедшей встречи.
А встреча произошла снова неподалеку от мелководной речушки. Все было неизменно - Одувашка просто шла, куда глядят глаза, полностью окунувшись в размышления, пока не наступила в уже угасающее кострище, откуда с визгом выскочил, переливающийся красным, оранжевым, желтым, уголек и постарался сбежать, воодушевленный тем, что нога Одувашки сдвинула его с прежнего места.
Перепрыгнув, через спокойно догоравших и не двигающихся с места товарищей дезертира, Одувашка настигла его, когда он остановился у высоких зарослей травы, не решаясь войти в них. Уголек весь дрожал. Более того, его серьезно лихорадило, и, возможно, он был даже болен чем-то загадочным. Хотя, на вид он был самым обыкновенным угольком, которые только доводилось встречать в жизни, и ничего кроме дрожи не выдавало его. Только что-то внутри него, словно, угасало, а он судорожно пытался это вернуть - разве что так можно было объяснить его побег.
Одувашка взяла в руки кусочек старой просмоленной доски и попыталась поместить на нее уголек, поддевая его снизу. Похоже, что это была доска от старой лодки, которую, наверное, разобрали рыбаки от невозможности или не желания более выносить ее капризы и латать дыры.
- Отойди от меня! Не трогай! - закричал на нее, что было сил уголек. - Оставь меня в покое!
- Тихо! Тихо! Я не причиню тебе зла! - удивившись такой реакции, но, тем не менее, спокойным голосом, отвечала ему Одувашка.
- Тогда, что ты хочешь? Почему бы просто не оставить меня здесь? По-моему, достаточно того, что я сбежал оттуда и стою здесь, потому что боюсь идти дальше. Разве этого мало?
- Послушай, уголек... - начала Одувашка.
- Уголек? Это я уголек? Я вовсе не уголек. Мне кажется, ты меня с кем-то путаешь! - обиженно возразил он.
- А кто же ты тогда, если ты лежал вместе со всеми остальными угольками и молча, догорал до тех пор, пока я случайно не задела тебя ногой?!
- Я - кто угодно, но не уголек!
- Хорошо, как скажешь, а я - не Одувашка. Только одного понять не могу - почему ты все-таки не уголек?
- А я тебе скажу почему! Потому, что я не такой, как они. Я - другой. Теперь другой. А, может быть, и всегда был другим. Или дело только в том, что все они из сосны, а я из березы. К сожалению, я не вижу причину моей непохожести на поверхности. Надо искать глубже. Но если я - не другой, то почему тогда только на меня попала вода, которой люди пытались залить костер, а остальные, лежащие совсем рядом, остались целыми и невредимыми?
- Если верить твоим рассуждениям, не уголек. То я - тоже другая, - рассуждала вслух Одувашка, - потому что большинство таких, как я, проживает только первую жизнь, а мне выпало испытание или честь прожить и вторую жизнь. И, знаешь, я ни на секунду не жалела об этом. Только мне ни разу не приходило в голову отрицать то, что сейчас я - Одувашка, у которой с каждым днем на голове становится все меньше и меньше семян. И мне не понятно, зачем ты отрицаешь свою принадлежность к тем углям, которые остались тлеть в кострище?
Не уголек задумался над вопросом Одувашки. Она же набралась терпения и ждала, пока он все обдумает и ответит. И наконец-то, ответ был готов. Не уголек смягчил свой раздраженный тон.
- Ты права... Пожалуй, совершенно ни к чему отрицать то, кем ты являешься. Но так, наверное, проще воспринимать все поражения и неудачи, ведь если ты - не ты, то и все, что происходит с тобой - это не с тобой.
- А как же хорошие моменты? Получается, что они тоже происходят не с тобой?
- Получается да... Точнее они почему-то не происходят. А может быть, я их просто не вижу, или не хочу видеть... Или просто моя жизнь оказалась слишком коротка, чтобы увидеть все ее прелести.
- Я думаю, что тебе, не уголек, надо начать с того, чтобы принять себя таким, какой ты есть, а значит, стать угольком. Ведь ты же - он. Ты самый настоящий уголек, но при этом ничто не мешает тебе быть другим, оставаясь в этом же теле.
- Ты действительно так думаешь? - не его лице читался страх от осознания того, что ему теперь предстоит.
- Я действительно так думаю! - без сомнений ответила Одувашка.
- Тогда... Тогда... Тогда мне пора! Нельзя терять ни секунды! Прощай! - и он кинулся обратно в кострище к почти потухшим собратьям. В момент, когда его сущность соприкоснулась с ними, все остававшееся в них мерцание угасло, а вместе с ним угас и уголек. Красные, желтые, оранжевые цвета сменились на статичный серо-черный. Но при это в них была полнота осознания и принятия всего таким, какое оно есть. Ведь даже серый цвет однажды может быть ярким, а яркий свет однажды может стать, запросто, тусклым.