Осень.Глубокие думы.
Мысли, естественно – о смерти.
Что останется после меня?...Крест на могиле, куча тетрадей с творческими потугами, глупые размашистые картины, фотографии.
Смерть заберет с собой девяносто килограммов дряблого тела, вечную тошноту, стриженную голову и все, что роилось в ней.
Жизнь сопряжена с тревогой, с опасностью.
Смерть – она как музыка, как Бог. Она решает за нас сколько нам трепыхаться еще в море волнистом и встревоженном – жизни. Нет, жизнь не прочная, не железная идея Бога. Жизнь – игра! Возможно… А смерть – Великое Таинство и нет ничего вернее и прочнее ее.
Осень сыплет листву огненную на дорогу. И думы о великом Таинстве удобнее воскрешать осенью. Я гуляю по кладбищу. Здесь всегда ждут гостей. Небывалая тишина и запах сырой земли, и живые могилы…Царствие мертвых…
Умирание каждый день продолжается. Каждый день старее кожа, жестче кашель, спокойнее думы.
Люблю ли я эту жизнь? Да, люблю. За ее хрупкость, ее неповторимость, печаль и глупую радость. Даже вечная тошнота и вечное рабство у табака не нарушает ее целомудренное течение.
Вечные поиски так и не закончатся, пока смерть не заберет усталое дыхание.
Путь – это когда ты идешь…Даже когда когда сидишь, подмяв под себя ноги на старом диване, ты все равно идешь. Куда? Приближаешься к Таинству и Царствию спасенных. Почему спасенных? Потому что сама смерть – есть твое спасение. И пусть ты прожил как заведенная машина, повторяя походы на службу и в свой дом, или всю жизнь просидел в бочке, все равно смерть – есть спасение, твое воскресение. Пусть ты это не осознаешь в течении жизни. Ты это после поймешь. Но никому не скажешь и не передашь опыт перехода в Царствие, но ты всегда носишь это Таинство в себе. И оно(таинство) носит тебя в себе, содержит твое существо в себе и происходит взаимопроникновение иллюзий.
Мудрец знает, что жизнь – великая иллюзия, как и все дела человеческие на земле. Мысли о смерти не могут не посещать мудреца, хотя и остается это Царствие покрыто завесой глубокой тайны.
И территория кладбища манит живых во все времена, стирает с их лиц глупые улыбки и маски и дарит выражениям лиц спокойную печаль, как печать для входа в преддверие Царствия.