Когда походную палатку Габриэля полностью высвободили и из-под дерева, обнаружилось, что следопыт потери таки понёс. Во-первых, в нескольких местах сама палатка была основательно порвана, правда, Кора с Дэной пообещали, что постараются починить её на первом же продолжительном привале, а во-вторых, любимый лук Молчуна превратился в пару расщепленных и теперь абсолютно бесполезных огрызков древесины. Такое уже не заштопаешь. Когда он с досадой показал останки лука подошедшему посочувствовать Геддо, тот здраво рассудил:
– Лучше возблагодари всевышнего, что ни тебя, ни твоих собачек в палатке не было, а новую деревяшку для стрельбы мы тебе лучше прежней подберём.
– Подберём, конечно, в лесу их сколько угодно растёт, только эта со мной уже много лет, и все её особенности я назубок знал. А к новой заново привыкать придётся.
– Ничего, привыкнешь, – приободрил следопыта Геддо, хлопнул по плечу и пошёл собираться в дорогу.
Удостоверившись, что за ним никто не наблюдает, Молчун приблизился к основанию поваленного дерева и внимательно осмотрел место слома. Понятно, что подрубить его не могли, иначе бы звук топора сразу же всех переполошил. Ураганного ветра, способного сломить огромную берёзу чуть ли не в обхват толщиной, ночью тоже не наблюдалось. Ночью ветра вообще практически не было. И корни все остались на месте, поэтому предположение, что дерево завалилось под собственным весом, тоже отпадало. Реальная причина падения дерева была предельно проста и понятна с первого взгляда, но при этом казалась совершенно невероятной. Вернее, невероятным казалось существование инструмента, который способен проделать такое с деревом. Сами посудите. Под точно выверенным углом со стороны палатки следопыта в стволе была сделана клинообразная выемка, острым концом заходящая за середину ствола. Её поверхность была настолько гладкой, что даже блестела, будто полированная. С противоположной же стороны, точно на уровне центра выемки, располагался такой же гладкий поперечный надрез.
Таким способом обычно валят деревья лесорубы. Сначала с той стороны, куда хотят завалить дерево, делают клинообразную зарубку, а затем, делая такую же зарубку либо пропил с противоположной стороны, укладывают ствол в нужном направлении. Только вот и от топора, и от пилы остаются щепки с опилками, и проделать такую работу без звука невозможно, а сейчас рядом с оставшимся в земле пнём Габриэль не смог обнаружить ни единой частички свежей древесины. Как будто ту не пилили, не рубили, а просто разрезали, словно коровье масло острым ножом. Невольно вспомнилась линия стыка между Квакающим лесом и перенесённым из другого мира. Ни одной ли они природы?
В попытке разобраться с этой загадкой Молчун в первый раз за всё время похода сам подошёл к инквизитору и сообщил об увиденном. Зеан, не мешкая, поспешил лично удостовериться в словах следопыта и в очередной раз с хмурым видом подтвердил, что никаких следов применения магии не чувствует. Что с этим делать, он тоже пока не представлял, лишний раз посоветовав проводнику быть предельно внимательным и никому, кроме него и девочек, ничего не рассказывать.
После завтрака, когда отряд уже готов был выступить на марш, обнаружилось, что среди построившихся в походную колонну людей нет Мастрея. В общей сутолоке и неразберихе, царившей в лагере после падения дерева, на его отсутствие никто не обратил внимания. Расспросы о том, кто и когда в последний раз видел мальчишку, лишь ещё больше всё запутали. Оказывается, мальчишку никто не видел ещё с прошлого вечера, и в какой именно промежуток времени тот исчез – неизвестно. Получалось, что самыми последними с ним общались Молчун и сестрички. Мастрей почти весь прошлый день шагал рядом с ними, а потом куда-то отошёл – и всё. Больше никто ничего про него вспомнить не мог. Про него могли бы не вспомнить и сейчас, но Кадан, всё ещё помня приказ магистра прислать к нему мальчишку, периодически продолжал высматривать того по сторонам и в итоге, так нигде и не обнаружив, всерьёз забеспокоился. В результате, вместо того чтобы продолжать путь, отряд занялся расширенными поисками пропавшего юнца. После нескольких часов безрезультатного лазанья по всем близлежащим буреломам и буеракам, магистр отдал приказ двигаться дальше. В поисках не смогли помочь даже собаки, но волкодавы, к сожалению, зверюги, скорее, охранные, чем розыскные, поэтому на их помощь особо и не рассчитывали. Солдаты, не смея ослушаться приказа, с мрачным настроением вновь построились в походную колонну и выступили в путь, попутно воскрешая в памяти и пересказывая друг другу все когда-либо слышанные ими легенды о Квакающем Лесе. Никаких следов Мастрея никто из всего отряда отыскать так и не смог. Даже Молчун.
Следопыт с самого начала не понимал, зачем мальчишка отправился в такой опасный поход вместе с ними. Поначалу Габриэль решил, что тот для чего-то нужен магистру, но сейчас, когда инквизитор, по сути, бросил пропавшего сынка Амарана на произвол судьбы, такой вывод уже не казался однозначным. Получалось, что никакой особой необходимости в Мастрее у Зеана не было. Тогда зачем же он всё-таки его с собой взял? Неужели инквизитор действительно всего лишь пошёл навстречу просьбе Амарана? Да нет, чепуха, такого просто не может быть. Никогда не стал бы бургомистр о таком просить. Но есть один нюанс. Попроситься мог сам Мастрей, если ему вдруг втемяшилось, и вот тут предугадать реакцию папочки следопыт не брался. Мог поддержать, а мог и воспротивиться. Впрочем, теперь это всё уже не имеет никакого значения, значение имеет только то, что мальчишка с ними был, а теперь пропал.
И ещё Габриэль отметил, что почему-то и сам переживает за мальчишку. А ведь не далее, как вчера утром, ему казалось, что, случись с Мастреем какая-нибудь беда, он только рад будет. Вот и поди разберись теперь с такими выкрутасами собственной совести.
Сестрички с первых же шагов были уже около него и сейчас, к своему собственному удивлению, Молчун даже был этому рад. Словно неожиданная потеря вчерашнего объекта девичьих колкостей и насмешек каким-то образом их сплотила. А может, причиной этому послужила вечерняя посиделка у костра, которая посредством бурдюка и последующего вслед за этим ночного события, едва не ставшего причиной их совместной гибели, существенно растопила, возможно, несколько предвзятое отношение следопыта к навязанным ему в качестве сопровождения амазонкам.
Как и весь отряд, сёстры пребывали в далеко не самом приподнятом настроении и, как показалось Габриэлю, в душе корили себя за то, что так жестоко обходились вчера со своим почти сверстником. Во всяком случае, шутить они явно были не расположены и не пытались смутить следопыта всякими каверзными и двусмысленными вопросами и намёками.
Сейчас отряд уже углубился в ту часть Квакающего Леса, где прежде бывать следопыту не доводилось. Опасаясь ненароком зацепить территорию пришельцев, он был вынужден пролагать маршрут по неизвестным ему местам и значительно отклонился к югу, а на недоумевающий вопрос Кадана, не проще ли двигаться на запад по прямой, ответил:
– Не проще. Там есть труднопроходимые места, а здесь мы их минуем. Но если вам не нравится тот путь, который я выбираю, мы можем прямо сейчас расстаться, и я с удовольствием вернусь домой. А вы пойдёте так, как сочтёте правильным.
Кадан с подозрением посмотрел на Молчуна, но спорить не стал и отстал, вернувшись в середину колонны, где они вместе с магистром обычно предпочитали находиться. Не исключено, что подозрение было вызвано не столько самим ответом, сколько его многословностью. Обычно, при общении с капитаном, следопыт отделывался ответами односложными, а то и просто либо кивал, либо отрицательно крутил головой.
Когда капитан уже находился вне зоны слышимости, Кора спросила:
– Вам Кадан не нравится, не так ли, господин Келон?
– Габриэль.
– Что?.. Вы хотите, чтобы я обращалась к вам – господин Габриэль?
– Просто Габриэль. И можно на «ты». Вчера у костра вы обе уже перешли со мной на «ты». Забыла?
Кора немного сконфуженно отвернулась и пробормотала:
– Забыла. Мы вчера были немного того…
– Я заметил. Правда, я и сам был немного того... Но всё помню, уж не знаю, к счастью или нет.
– Габриэль, – тут же влезла с вопросом Дэна, без тени смущения на лице, – но ты ведь так и не ответил. Кадан тебе не нравится?
– А вам-то что за дело до этого? – ответил он встречным вопросом.
– Просто мы с сестрой его не очень любим, – неожиданно призналась Кора. – Появился неизвестно откуда и очень быстро втёрся к папуле в доверие и даже его стражей теперь командует, как видишь.
– Это не слишком объясняет вашу неприязнь к нему, – ответил следопыт. – Если человек хорошо себя зарекомендовал, то почему бы его и не повысить? Может быть, он лично вам что-нибудь плохое сделал?
– Пусть только попробует! – моментально окрысилась Дэна. – На кусочки его нашинкуем!
«Вот те раз», – с удивлением подумал Молчун, – «выходит, у нас с девчонками даже что-то общее имеется. Может пригодиться в случае чего».
– Я пока не могу определённо сказать, нравится он мне или не нравится, – дипломатично ушёл от прямого ответа Габриэль. – Слишком мало я для этого о нём знаю. Кстати, сегодня утром, незадолго до происшествия с деревом, я заметил его о чём-то переговаривающимся с Бентом в стороне от лагеря.
– Ты думаешь, это они пытались нас убить? – тут же насторожилась Кора.
– Не знаю. Просто отметил странность и теперь с вами ею делюсь. Раз вы взялись прикрывать мою спину, то подумал, что вам тоже стоит об этом знать.
– Возьмём под наблюдение, – озабоченно проговорила Дэна. – Только тогда нам нужно предупредить об этом и папулю. Кадан почти всё время рядом с ним.
– Вот именно, – промолвил следопыт. – Просто хочу сказать, – дополнил он, видя, что девушки с непониманием на него смотрят, – что, если бы у капитана была цель – навредить магистру, он давно мог это сделать. К тому же, как мне кажется, у Великого Инквизитора имеются собственные способы о своей безопасности позаботиться.
– Ты сейчас о его колдовских способностях говоришь? – без тени осторожности и совершенно неожиданно для следопыта затронула запретную до сих пор тему Кора.
– То есть? – сделав удивлённые глаза, переспросил Молчун.
– Ой, Габриэль, только не прикидывайся дурачком, – Дэна легонько ткнула следопыта кулаком в бок. – Мы прекрасно знаем, что тебе об этом известно. Да ты и сам только что себя выдал.
«Ну да», – подумал про себя следопыт, – «я, кажется, не только мысли свои не могу контролировать, но и слова. Кто только меня за язык тянул упомянуть про другие способы».
– Значит, – продолжил рассуждать вслух Молчун, – про эту, прямо сажем, весьма необычную для духовного лица особенность вам тоже известно?
– А как бы, интересно, он мог иначе нас магическому мастерству обучать? – выдала в свою очередь риторический вопрос Кора.
Становилось всё непонятнее и непонятнее. Сначала в колдовстве, возведя это в ранг великой тайны, ему признаётся сам магистр, теперь, без какого-либо намёка на секретность, обе его подопечные. Да что же тут такое происходит? Он был абсолютно уверен, что девчонки будут за ним следить и при необходимости контролировать. Ну ещё оберегать, как недавно выяснилось. А вместо этого они продолжают выкладывать перед ним свои тайны, ничуть не заботясь о том, что он может о них кому-нибудь разболтать. Как-то не стыкуется это с теми образами, которые он для себя нарисовал при первом знакомстве с ними. Может быть, всё это лишь спектакль, а все действия амазонок направлены на то, чтобы завлечь его на свою сторону? Кто-нибудь объяснил бы ему ещё, что это за сторона такая и чему следует или не следует верить? Его пальцы непроизвольно потянулись к ремешку на левом запястье.
Нет, ну не мог Габриэль допустить, что вчера девицы с таким мастерством только разыгрывали из себя пьяненьких. Всё было по-настоящему и безо всяких притворств. И погибнуть все они могли ночью по-настоящему.
– Вы хотите сказать, – заговорил он, – что вы обе – ведьмы?
– А тебя это чем-то не устраивает? – сразу же набычилась Дэна, тем самым практически подтвердив их с сестрой колдовскую сущность.
– Не уверен, что имею на этот счёт устоявшееся мнение. И в чём же проявляется ваше умение?
– Ну, например, в том, что непонятно зачем повязанный на твоей левой руке ремешок является довольно-таки сильным магическим амулетом, – ответила Кора, заставив следопыта вздрогнуть. – В нём закольцовано заклинание призыва, которое высвободится, если его разорвать. Проверим?
И прежде чем Габриэль успел хоть что-то ответить, шедшая от него слева Дэна резко рванула на себя выданный следопыту чёртом оберег. Тот с лёгким щелчком лопнул и…
…и ничего не произошло. Вокруг всё также шумел птичьим щебетом и небольшим ветерком лес. Всё так же двигался вперёд размеренным шагом отряд. И лишь Молчун с неудовольствием потирал красную полосу, оставшуюся на руке после резкого рывка, а обе амазонки напряжённо к чему-то прислушивались.
– Ну что, теперь довольны? – недовольно спросил он через некоторое время, осознав, что, видимо, что-то пошло не так, и на запущенный призыв о помощи никто не откликнулся. – У вас так принято – чужие вещи портить? Мне этот ремешок как память дорог был. Хоть бы спросили сначала.
– Тебе что, вожжа под хвост попала?! – набросилась на сестру Кора. – У нас только-только начали устанавливаться с Габриэлем нормальные отношения, а ты своей выходкой всё испортила!
– Ты сама начала! – тут же встала на дыбы Дэна. – Я, что ли, амулет проверить предложила?!
– Я только предложила, а ты его уничтожила!
– И что?! Подарю Габриэлю взамен этого новый. И на себя его настрою, чтобы, в случае чего, кто-нибудь реально смог к нему на помощь прийти, если потребуется, а не как сейчас. Сама же видишь, что его амулет пустой оказался. Тот, на кого он был настроен – мёртв уже!
– То есть как это как мёртв? – замерев от неожиданности, спросил Молчун.
– А тебе известно, на кого он был настроен? – тут же переключили своё внимание на следопыта сестрички, словно никакой размолвки только что промеж них не было.
– Конечно, – спохватился он, – это память о бабушке. А она точно мертва. Только мне непонятно, как вы-то узнали, что предыдущий хозяин этой штуки – мёртв?
– Выходит, – тут же сделала вывод Кора, – что твоя бабушка была колдуньей. Очень любопытный поворот. А что мёртв – так это просто. Если автор амулета по какой-либо причине помочь не может или просто не отзывается, то такой амулет вскоре восстанавливается сам. А если этого не происходит, значит, его создателя уже нет в живых. Как твоей бабушки, например.
От этой новости у Габриэля внутри нехорошо похолодело, и он невольно остановился, вынудив этим остановиться и весь следующий за ним отряд. Никакого отношения к его бабушке этот ремешок, разумеется, не имел, поэтому упоминание о том, что она была колдуньей, не имело смысла. Но из объяснений Коры следовало, что мёртв Макак, а это означало, что его новые друзья столкнулись с какой-то смертельной опасностью, и что после этого с ними со всеми стало, теперь можно только догадываться. Вот уж неприятная новость! Получается, что теперь он снова один, и никакой поддержки у него за спиной нет. Нет! Не может быть, чтобы такие могущественные волшебники, как Илья, Илана и Горыня погибли, как и Макак! Должно быть какое-то другое объяснение. Возможно, у них возникли какие-то непредвиденные трудности, а может, их снова унесло обратно в их мир, но погибнуть они не могли!
Утвердившись в своих мыслях и заметив, что к нему направляется Кадан, он, не желая выслушивать расспросы капитана по поводу непредвиденной остановки, молча зашагал дальше. Сестрички, видимо, чувствуя за собой вину, больше досаждать ему не стали и последовали вслед за ним в некотором отдалении. Как верно заметила Кора, их начавшие было более-менее налаживаться отношения, тут же успели дать трещину. В следопыте вновь проснулось к ним недоверие, а что двигало самими амазонками, он так и не успел ещё понять.
Как бы там ни было, но из только что приключившегося между ними конфликта он успел извлечь две существенные информации: во-первых, обе девчонки – точно ведьмы, во-вторых, тот, кто способен закрепить в амулете заклинание вызова, очевидно, способен очень быстро на него откликнуться, иначе не объяснить, почему Кора с Дэной сразу же взялись утверждать, будто автор амулета мёртв. Тем не менее верить, что чёрта больше нет в живых, Молчун отказывался. Пусть уж лучше его новые друзья вернутся в свой мир, чем погибнут в этом.
Прикинув, что отряд уже обошёл стороной Мычиную территорию с большим запасом, следопыт вновь взял направление строго на запад. Вполне возможно, что кусок заброшенной сюда неведомыми силами чужой земли они обошли ещё вчера, но из осторожности предпочёл применить на практике действие, называемое так понравившимся ему словечком, услышанным от Чернуха. А именно – перестраховаться.
До самого вечера больше не случилось никаких новых происшествий, поэтому на очередную ночёвку солдаты начали обустраиваться уже немного воспрянув духом и даже начиная понемногу забывать о недавней потере Мастрея. Всё правильно. Армии без потерь не бывает, так что к чужой смерти тут все давно привыкли, а о своей предпочитают особенно не задумываться, иначе лучше сразу повеситься или попросить соседа, чтобы тебя прирезал. К тому же Мастрей для них чужой, поэтому особенно горевать о нём никто не собирался. Вполне возможно, что ещё через пару дней в отряде про него вообще уже не вспомнят.
Несмотря на размолвку, девушки таки починили палатку Молчуна, и подошедшая через некоторое время к нему в одиночку Кора вручила её Габриэлю со словами:
– Не держи на нас зла, следопыт. Дэнку иногда заносит, и она делает что-нибудь прежде, чем подумает о последствиях. Ребячество.
– А ты, значит, уже взрослая?
– Стараюсь ею быть. Кому-то же нужно на себя роль старшей сестры брать.
– То есть? А ты разве не старшая?
– Если и старшая, то всего на несколько минут, да и то не факт. Мы с сестрой двойняшки, и кто из нас раньше свет увидел, о том не ведаем.
Молчун вытаращил от удивления глаза.
– Что, хочешь сказать, что мы друг на друга не больно-то похожи? – с улыбкой спросила Кора, перехватив его взгляд. – Да, непохожие двойняшки – редкость, но вовсе не такое уж чудо. Может, нашу мамочку несколько мужиков разом изнасиловали, и потому у нас с сестрой получились разные отцы, а может, мамуля и вовсе шлюхой была. Но это так, наши неуклюжие попытки объяснить, почему мы с Дэнкой такие непохожие. К сожалению, о подробностях нашего появления на свет мы абсолютно ничего не знаем, как и саму нашу мамочку.
– Неужели за столько лет магистр ничего о ваших родителях вам не рассказал?
– Всю нашу сознательную жизнь мы провели под его опекой, поэтому отцом считаем его, а что приключилось с нашей матушкой, похоже, ему и самому толком не известно. Во всяком случае, он утверждает, что подобрал нас крохами, пожалел и, вместо того чтобы отдать в приют, сам взял на воспитание.
– Тогда откуда такая уверенность, что вы с сестрой именно двойняшки? Мало ли при каких обстоятельствах вы в младенчестве с ней вместе оказались?
– В раннем детстве мы с Дэнкой были очень похожи, различия стали проявляться лишь с возрастом. А кроме того, у нас с ней есть абсолютно одинаковые родинки в одних и тех же местах. В любом случае мы давно привыкли считать себя двойняшками и нас это устраивает. Так ты простишь нам Дэнкину выходку?
– Для начала пусть она сама у меня прощения попросит, а не ты за неё. К тому же её выходка, если ты вдруг забыла, была следствием твоей подначки. Так что ты тоже к ней руку приложила.
– Каюсь и прошу прощения. За себя. А Дэнке скажу. Надеюсь, у неё хватит ума признать свою вину. Я пойду?
– Куда это ты собралась? – послышался рядом голос магистра. – Я как будто не давал вам с сестрой разрешения оставлять господина Келона без охраны.
– Я как раз за сестрой и собиралась, – поспешила оправдаться Кора. – А вы пока можете спокойно без нас поговорить, папуля.
Не дожидаясь новых замечаний инквизитора, амазонка поспешила испариться. Зеан несколько мгновений задумчиво смотрел ей вслед, а затем спросил, поворачиваясь к следопыту:
– Мои девочки не очень вам досаждают?
– По-всякому, – уклончиво ответил Молчун. Сообщать об обнаруженном у него сёстрами амулете он не собирался. Правда, теперь он почти не сомневался, что магистру и так о нём с самого начала было известно, раз он колдун.
– Вы, наверное, обратили внимание, голубчик, что сегодня день прошёл относительно спокойно? – сменил тему инквизитор.
– Если не считать пропажи Мастрея.
– Да-да. Бедный мальчик. Надеюсь, он сумеет вернуться домой целым и невредимым.
– Вы предполагаете, что он жив, магистр?
– Мы же не нашли его труп. Я не удивлюсь, если мальчишка сам передумал, втихаря сбежав от нас домой.
– Я вообще не понимаю, зачем вы его с собой потащили, Ваше Преосвященство. И не пытайтесь меня убедить, будто сделали это по просьбе его отца. Насколько я знаю Амарана, он никогда бы по доброй воле не отпустил своего сына в Квакающий Лес.
– Были у меня на мальца кое-какие виды, – признался Зеан. – Только теперь мальчишки нет и говорить о них не имеет смысла. Но я начал с того, что сегодняшний день прошёл без приключений.
Габриэль молчал, ожидая объяснений и не понимая пока, к чему магистр клонит. Тот между тем продолжил развивать тему:
– Поначалу мне показалось весьма странным, голубчик, что вы повели отряд кружным путём, словно намеренно пытаясь что-то от нас скрыть. Я уважаю ваше решение и не хочу лезть в ваши секреты, как это проделали с повязанным у вас на руке амулетом призыва мои менее сдержанные воспитанницы. Простите их, пожалуйста, они так поступили не со зла. Все имеют право иметь свои тайны. Так вот: я решил не вмешиваться и позволить вам вести нас тем маршрутом, который вы сам сочтёте правильным. И, кажется, не ошибся в выборе. Предполагаю, что именно ваш нестандартный подход и оградил нас сегодня от новых неприятностей. Очевидно, тот, кто пытается нам помешать, строил свой расчёт на том, что наш путь проляжет на запад практически по прямой от города, и поэтому не предусмотрел заранее западни в других направлениях. В связи с этим у меня к вам будет дополнительная просьба. Продолжайте вести нас, постоянно меняя направление, и ни в коем случае никого об этом не предупреждайте. Я почти с абсолютной уверенностью могу утверждать, что среди нас скрывается враг, и, как это ни прискорбно, я не могу его вычислить. Вполне возможно, что он даже не один. И ещё об одном вас очень прошу, хоть и говорил это прежде: не доверяйте никому, помимо меня и девочек, и смотрите в оба. Я очень хотел бы усилить вашу охрану, так как вы определённо мешаете кому-то заманить нас в ловушку и потому являетесь серьёзной помехой, но не могу этого сделать по той самой причине, о которой только что упомянул. Велика вероятность, что, вместо охраны, я ненароком сам подошлю к вам убийцу.
Оставив следопыта в слегка обалдевшем от произнесённого им монолога состоянии, инквизитор удалился в сторону своего шатра, который к тому моменту как раз закончили устанавливать солдаты. Молчун недоумевал. С одной стороны, его поражали осведомлённость и проницательность магистра, с другой же – оставалось непонятным, как, обладая глубоким умом и магическими способностями, можно не обнаружить скрывающегося у себя под носом врага? Может, стоило сообщить ему о своих подозрениях относительно Бента и Кадана?
Прокручивая в голове всё уже известное, в надежде выудить из памяти хоть что-нибудь, способное помочь распознать врага, Молчун тоже принялся устанавливать отремонтированную сестричками палатку. Кстати сказать, починили они её очень грамотно. Швы были аккуратными и прочными, а на заплаты кто-то из них даже пожертвовал ткань, которую они оборачивали вокруг своих голов. Выходило, что они не только оружием хорошо владеют, но и со швейными принадлежностями неплохо справляются. Вот только продолжать и дальше спать в собственной палатке следопыт вовсе не собирался, небезосновательно полагая, что, продолжая оставаться внутри неё, сильно рискует оказаться убитым. Где гарантия, что убийца не попытается повторить попытку? Сегодняшнюю ночь Габриэль намеревался провести в засаде, наблюдая за своим походным убежищем со стороны. Правда, так он рискует не выспаться, зато будет шанс узнать, кто же всё-таки желает его смерти.
Чтобы создать впечатление, будто ночью он будет находиться в палатке, Габриэль решил установить её таким образом, чтобы противоположная входу стенка примыкала непосредственно к кустам. Тогда, войдя в неё у всех на глазах, он сможет незаметно выбраться наружу с противоположной стороны, приподняв полог.
Подошёл Геддо и с туповатым видом принялся наблюдать за работой Молчуна.
– Зря ты так палатку поставил, – соизволил он наконец хоть что-то сказать, озабоченно хмуря брови, когда процесс установки был уже завершён.
– Почему? – полюбопытствовал следопыт.
– К кустам близко. Если тебя захочет кто-нибудь во сне прирезать, легче лёгкого незаметно подобраться.
– Кому нужно меня резать? – изобразил удивление Габриэль.
– Тому же, кто на предыдущей ночёвке хотел из тебя отбивную при помощи дерева сделать. Неужели ты думаешь, что оно само упало?
«Уж если даже «оружейная лавка» дотумкала, что на меня прошлой ночью покушение было», – заключил следопыт, – «то все остальные и подавно должны были догадаться. И что из этого следует? А из этого следует, что только идиот станет пытаться вторично меня в палатке прикончить. Ясно ведь, что предполагаемая жертва, я, то есть, теперь будет ждать нападения и оставаться настороже. Так что сидеть в засаде смысла практически не имеет. Но в палатке находиться всё равно опасно, так как идиоты в нашем княжестве не все ещё перевелись».
– И где же ты мне спать предлагаешь? – изобразив наивность, поинтересовался у собеседника Молчун.
– Например, попроситься на ночь к магистру. Вдруг пустит? Можно ко мне. Только нас сразу шесть рыл в одной палатке и, по меньшей мере, половина из них храпит. С непривычки можешь не заснуть.
– Спасибо за приглашение, я подумаю.
– Подумай. Ужинать будем? Только вина у меня больше нет. Капитан по приказу инквизитора всё подчистую отобрал.
– Как-нибудь и без вина обойдёмся. Я сейчас костёр разложу, только надо ещё придумать, что на нём готовить.
– Мы окорок вчера не весь доели, могу его принести. А куда твои собачки подевались? – обратил наконец Геддо внимание на отсутствие амазонок.
– Должны быть где-нибудь поблизости.
Как будто отвечая на прозвучавший вопрос, неподалёку зашевелились заросли малины и из них, треща ветками, словно неуклюжий медведь, выломилась Дэна и прямиком направилась в их сторону. Коры нигде видно не было. Что-то сегодня девочки начали поодиночке расхаживать. С чего бы это?
Следопыт отметил в облике Дэны новую деталь. Вместо привычно обёрнутого вокруг её головы куска ткани на ней теперь красовалась светло-коричневая шапка из тонкой кожи. Что ж, понятно, чей головной убор пошёл на заплаты. А ещё у неё в руках был какой-то свёрток.
Не обращая на Геддо никакого внимания, она подошла к Габриэлю, встала на цыпочки и чмокнула опешившего следопыта в щёку, после чего, заискивающе глядя ему в глаза, спросила:
– Прощаешь?
– Учитывая твою жертву, – Молчун на секунду перевёл взгляд на шапку, – прощаю. А где ты сестру потеряла?
– Она занята, – не вдаваясь в подробности, ответила амазонка. – Вот, это нам на ужин.
Она протянула следопыту свёрток, сделанный из листьев лопуха, из которого сочилась какая-то розовая жидкость, сильно напоминавшая разбавленную водой кровь или, скорее, воду, подкрашенную кровью. Развернув листья, Габриэль обнаружил внутри свёртка тушку уже освежёванного, выпотрошенного и вымытого зайца. И когда только успела. На один ремонт палатки времени должно было уйти уйма. Правда, учитывая, что сестрички – ведьмы, у них вполне могут иметься какие-нибудь свои секреты ускоренного выполнения работ.
Геддо скептически поглядел на зайца и с сожалением констатировал:
– Это ж нам на один укус. Пойду за окороком. А там, глядишь, ещё чего-нибудь съедобного раздобуду.
Позвякивая железом, бугай отправился на поиски пропитания, а следопыт принялся складывать из веточек и сухой коры шалашик для розжига костра. Положив на него трут, потянулся было за кресалом, но Дэна его остановила. Молчун с изумлением наблюдал, как девушка поднесла к шалашику руку и, щёлкнув пальцами, заставила тот вспыхнуть. С улыбкой глядя на удивлённое лицо Габриэля, она тихонько заговорила:
– Так намного проще и быстрее. Мы с сестрой решили по очереди приглядывать за капитаном и Бентом. Раз других подозреваемых у нас пока нет, будем хотя бы этих двоих пасти. Вдруг что-нибудь да заметим?
– Только зря время теряете. Даже если это они, что-либо предпринимать до тех пор, пока все не улягутся спать, они навряд ли станут. К тому же теперь люди начеку, поэтому в лагере наверняка каждый за каждым следит. До наступления темноты, мне кажется, можно новых покушений не опасаться.
В следующий миг с совершенно немыслимой скоростью и завидной силой Дэна оттолкнула Молчуна в сторону и точно в том самом месте, где он только что находился, неуловимо молниеносным движением выхватила прямо из воздуха стрелу.
– Можно не опасаться, говоришь? – промолвила она, сунула стрелу в руку обалдевшему следопыту и стремглав помчалась в том направлении, откуда она прилетела.
Сглотнув ком в горле, сам собой возникший после осознания, что только что он был на волосок от гибели, а девчонка лишь чудом, иначе не назовёшь, спасла ему жизнь, Габриэль подхватил свой меч и ринулся догонять амазонку. Почему-то на бегу ему подумалось, что он всё-таки может навсегда упокоиться в Квакающем Лесу и лишний раз подтвердить таким образом, что из него не возвращаются.
Продравшись сквозь густые заросли кустарника, через который вообще непонятно как можно было прицельно стрелять, и оказавшись на небольшой полянке, он остановился как вкопанный. Спиной к нему стояла Дэна и производила руками какие-то хитроумные пассы, сопровождая их не очень приятными гортанными звуками. А прямо перед ней с опущенным луком в руке и совершенно спокойно стояла другая, абсолютно незнакомая девушка, которая была необычайно красива и выглядела лишь немногим старше спасшей его амазонки. От рук Дэны в сторону незнакомки с тихим потрескиванием и шипением срывались короткие молнии, но все они словно разбивались о какую-то незримую стену, воздвигнутую на полпути между ними.
Молчун обалдело пялился на незнакомку, вытаращив от изумления глаза. Но поразила она его не тем, что была красива, и даже не тем, что держала в руке лук и безо всякого видимого усилия отражала атаки Дэны, а тем, что была одета практически так же, как Илана при их первой встрече.
Незнакомка посмотрела на него и улыбнулась. А затем, вновь обратив лицо к продолжавшей осыпать её молниями разъярённой амазонке, мягким и певучим голосом заговорила:
– Успокойся, девочка, я не желаю вам зла. Я, так же, как и ты, намеревалась помочь Габриэлю, но, к сожалению, вовремя не успела. Этот лук оставил здесь кто-то другой. Я лишь подобрала его.
– Какая я тебе девочка! – злобно огрызнулась амазонка. – Кто ты такая и что здесь делаешь?!
– Успокойся, дитя, и… мне нужно идти.
Произнеся это, незнакомка просто исчезла, оставив после себя только злополучный лук на траве и лёгкое марево, которое тут же рассеялось. В следующий миг рядом с ними прямо из воздуха материализовался магистр, и Молчун машинально отметил, что уже ничему не удивляется. Напряжённо поводив по сторонам своим посохом, инквизитор наконец соизволил заговорить:
– Что тут только что было?
– Я… – начала было отвечать Дэна, но тут, поддавшись необъяснимому порыву, следопыт её перебил и поспешно заговорил:
– Магистр, мы собирались готовить ужин, но тут из лесу вылетела стрела и едва меня не убила. Дэна меня спасла, перехватив её на лету, и мы сразу же бросились сюда. Нашли только лук.
Молчун обернулся и умоляюще посмотрел на амазонку.
– Тогда почему я ощущаю, что здесь только что применили очень мощную магию? – потребовал объяснений Зеан.
Следопыт не знал, что подействовало на Дэну, то ли его взгляд, то ли у неё имелись какие-то собственные мотивы, но она без зазрения соврала магистру:
– Пап, успокойся. Остаточная магия от меня. Когда я прибежала сюда и никого рядом с луком не застала, обработала тихими молниями лес вокруг, на тот случай, если убийца всё ещё где-нибудь прячется поблизости.
– И умудрилась при этом не подпалить ни одного дерева? – скептически отнёсся к её словам инквизитор.
– Как видишь.
– Ну-ну. А где твоя сестра?
– Могут же у неё быть свои личные дела, – попыталась оправдать отсутствие Коры амазонка.
– Сейчас у вас лишь одно личное дело, – рявкнул магистр, – охранять господина Келона!
– Мы всё время только этим и занимаемся, – обиженно пробубнила Дэна. – Уже и на несколько минут отойти нельзя.
– Нельзя! Дай мне лук.
Девушка подобрала с земли едва не ставшее причиной гибели следопыта смертоносное орудие и протянула его инквизитору. Тот некоторое время пристально его осматривал и даже обнюхивал со всех стон, а затем, сменив тон на доброжелательный, передал оружие следопыту со словами:
– Вы ведь остались без лука, голубчик, а тут очень кстати подвернулся другой. Разумеется, если не принимать во внимание обстоятельства. Магических ловушек в нём нет, а сделан он определённо очень хорошим мастером. Полагаю, вы имеете полное право считать его своим, раз предыдущий хозяин поспешил от него избавиться.
– А вы можете распознать – кто из него стрелял, магистр? – спросил Габриэль, принимая оружие из рук Зеана.
– Нет, к сожалению, иначе я бы уже держал его прежнего владельца за горло. Если эта палка и была в нашем отряде, то её хорошо прятали. Но, учитывая события вчерашнего дня, я почти уверен, что, кроме нас, в лесу есть кто-то ещё. В любом случае я сейчас же велю утроить количество часовых. Сам факт того, что кому-то удалось подобраться к лагерю на расстояние выстрела – вопиющее разгильдяйство. Заставлю Кадана самого сегодня на часах стоять, чтобы лучше свои обязанности исполнял. А сейчас, голубчик, постойте, пожалуйста, несколько минут смирно. Я постараюсь вас от какой-нибудь новой стрелы хотя бы на некоторое время обезопасить.
Вслед за этим инквизитор принялся водить посохом вокруг Молчуна, беззвучно шевеля при этом губами. Во время этой процедуры следопыт периодически ощущал в теле лёгкое покалывание.
– Ну вот, – удовлетворённо промолвил Зеан, – по крайней мере, сегодня ночью от стрелы или ножа вы точно не умрёте.
– А почему только ночью? – поинтересовался Габриэль, – По-моему, разумнее было бы растянуть защиту на более продолжительный срок.
– Не спорю, голубчик, не спорю. Но у охранных заклятий такого рода есть серьёзный недостаток. Они довольно быстро рассеиваются. Каждое ваше резкое соприкосновение с каким-либо предметом, ветку, например, на ходу заденете или в вас просто жук на лету ударится, забирает часть заклятия на себя. И чем больше таких соприкосновений, тем быстрее оно слабеет. Так что назад рекомендую не через кусты продираться, а обойти их стороной. Доступно объяснил?
– Я всё понял, магистр. Спасибо.
– Не за что, голубчик. Я вас в это опасное мероприятие втянул, поэтому несу за вашу жизнь ответственность. А теперь попрошу мне не мешать и советую обоим вернуться в лагерь. Мне нужно ещё кое-что тут сделать.
Сказано это было тоном непререкаемым, и следопыт с амазонкой поспешили убраться. Отойдя подальше, Дэна резко развернулась, правую ладонь упёрла в грудь Молчуна, чтобы тот остановился, и требовательно спросила:
– А теперь, господин Келон, будь добр мне объяснить, почему я должна была врать папуле? И предупреждаю: если твой ответ меня не устроит, то я сейчас же вернусь, и расскажу ему всё, как было на самом деле. Что это была за девка, и откуда она тебя знает?
– Честно? Я впервые в жизни её видел и не имею о ней ни малейшего представления. Но моя интуиция подсказывает, что она говорила правду. Она не собиралась причинять нам вред.
– Ты хочешь, чтобы я тупо поверила твоей интуиции? Да ты просто наивный дурак, Габриэль. Ты видел, что я не смогла пробить её защиту? Она отбивала мои молнии с такой лёгкостью, словно я для неё не опаснее назойливой мухи.
– Именно об этом я тебе и толкую, девочка. Если б незнакомка хотела нас убить, то справится с двумя мухами для неё было бы не сложнее, чем плюнуть. А кроме того, не следует портить отношения с тем, кто заведомо сильнее тебя.
– Не называй меня девочкой! Я уже достаточно взрослая! И эта тоже… Едва ли на пару лет меня старше, а туда же. Успокойся, дитя! – писклявым голосом передразнила Дэна незнакомку. – Шлюха лесная!
Видимо, амазонку серьёзно задевало, когда её серьёзно не воспринимали. Обычный комплекс подростка. Как же хочется себя побыстрее взрослой почувствовать. Вернее, чтобы таковой тебя другие признали. Следопыт аккуратно взял девушку за продолжающую упираться ему в грудь ладонь и примирительно произнёс:
– Конечно же, ты взрослая. Никто и не спорит. Просто слово «девочка», по-моему, звучит ласково, и я совсем не хотел тебя обидеть.
Дэна недоверчиво посмотрела в глаза Молчуну, словно желая удостовериться, что он над ней не издевается, а затем немного более миролюбиво спросила:
– Ты видел, во что она была одета?..
Габриэль продолжал молчать, посчитав прозвучавший вопрос риторическим. Ясное дело, что видел. А сообщать о том, что с таким фасоном одежды он недавно уже сталкивался, следопыт не собирался.
Так и не дождавшись ответа, амазонка задала совсем другой вопрос:
– Как ты думаешь, она за нами следила?
– Да откуда ж я знаю? Незнакомка – колдунья, это даже мне с первого взгляда стало понятно, причём явно очень сильная, а в этих вопросах ты должна значительно лучше меня разбираться. Если она за нами и следила, то я до сих пор этой слежки не замечал.
– Я точно знаю, что ты от меня что-то скрываешь, господин Келон. Пошли ужинать. И не проси, чтобы я ещё и Корке врала. Ей я расскажу всё. Может, она что-нибудь умное скажет.
Следопыт лишь пожал плечами. Главное, чтобы девчонка не побежала выкладывать их тайну магистру, а её сестра – девушка менее импульсивная и более разумная, по крайне мере, выглядит таковой, поэтому убедить её молчать, есть надежда, будет легче.
Как бы там ни мыло, но по понятным причинам Молчун был совершенно сбит с толку и абсолютно не представлял, кто такая и откуда взялась эта незнакомка. Особенно подозрительным было то обстоятельство, что она о нём откуда-то знает и даже, если верить её словам, желает в чём-то помочь. И ещё одна немаловажная деталь: одежда незнакомки подсказывала, что она, по всей видимости, оттуда же, откуда и Илья с Иланой, а последние до момента их встречи на хуторе даже не подозревали о существовании Габриэля. Сейчас самое время было бы их спросить, что происходит и попросить совета, но эта малолетняя паршивка, которая только что спасла ему жизнь, как на зло уничтожила единственную с ними связь. Точнее, связь с Макаком, судьба которого, если верить объяснениям сестричек, выглядит самой что ни на есть трагической.
У костра уже вовсю кипела работа по организации ужина. Геддо успел соорудить над огнём импровизированный вертел, в центре которого уже был нанизан заяц и куски окорока по краям, а присоединившаяся к нему за время отсутствия сестры и следопыта Кора сейчас пронзала тонкими прутьями притащенные откуда-то грибы и втыкала их в землю вокруг огня.
Рядом с Геддо сидел ещё один солдат, которого следопыт, разумеется, видел, но познакомиться не успел. В руках тот держал боевой лук и о чём-то увлечённо рассказывал Коре. Судя по кислой физиономии амазонки, рассказ её не больно-то увлекал. Сам рассказчик этого, похоже, не замечал. Был он молод, навряд ли старше двадцати, рыжеват и похвастаться могучим телосложением уж точно не мог. На лице его, как практически у всех рыжих, обильно расплескались разного размера веснушки. По его виду было непонятно, за какие достоинства он получил место в охране инквизитора. Подавляющее большинство солдат в отряде выглядели куда внушительнее этого хлюпика.
Присмотревшись, Габриэль вспомнил, что именно этот парень был одним из тех двоих, кто стоял вчера на часах, вернее сказать, спал на посту и не заметил ни Молчуна с магистром, ни того, кто повалил дерево на его палатку. Значит, это либо Шлёп-Нога, либо Кимер.
Завидев следопыта с Дэной, Геддо вскочил, как всегда громко загремев железяками, с которыми, вероятно, не расставался даже во сне, и оживлённо заговорил:
– Эй, вы куда сгинули? Я прихожу, притаскиваю с собой Шлёп-Ногу, а тут никого. Развлекались, что ли, в кустиках? – Геддо похабненько ухмыльнулся.
Дэна побагровела и потянулась за кинжалом, но Молчун успел её остановить, положив руку на плечо и шепнув на ухо:
– Остынь. Нашла на кого обижаться. Он ведь даже не поймёт, чем тебя обидел. – И, поспешив увести разговор немного в сторону, уже в полный голос добавил: – Ты угадал, старина, мы именно развлекались. Стрельбой из лука.
С этими словами следопыт продемонстрировал принесённое из леса оружие, из которого его пытались убить.
– О, – немного разочарованно прогудел Геддо, – а я-то хотел тебя обрадовать и попросил Шлёп-Ногу отдать тебе его запасной лук. А где вы этот-то раздобыли?
– Магистр поделился, – соврал Габриэль. – Вот мы и ходили его испытывать.
– И как? – с загоревшимися глазами спросил рыжий.
– Да всё нормально вроде, – ответил Молчун, не очень понимая, что так возбудило парня.
– Можно мне его подержать? – умоляющим голосом попросил рыжий.
– Да, пожалуйста, – недоумённо пожал плечами следопыт и протянул лук Шлёп-Ноге.
Рыжик бережно взял оружие в руки и с восхищением принялся его рассматривать, поднося к глазам под разными углами.
– Это же натуральная лессинская работа! – произнёс он с благоговением. – Их склеивают сразу из нескольких сортов древесины каким-то особым клеем, состав которого хранится в строжайшем секрете. Лучше луков я пока не встречал. Удивительная дальнобойность и точность. Вы позволите мне сделать несколько пробных выстрелов?
– Валяй, – разрешил Габриэль, про себя отмечая, что убить его пытались из очень хорошего и, по всей видимости, дорогого лука, а затем были вынуждены бросить оружие, чтобы себя не раскрыть. А из этого напрашивался вывод, что неизвестный стрелок, скорее всего, скрывается где-то среди них, иначе оставление оружия на месте преступления выглядит глупым и бессмысленным. На это же, кстати, косвенно указывало то обстоятельство, что находящиеся в отряде собаки тревогу не подняли, а они, по идее, должны были отреагировать чужака. Правда, на незнакомку они тоже никак не отреагировали.
Шлёп-Нога тем временем несколько раз плавно натянул и ослабил тетиву, при этом прикладывая деревянную часть лука к уху. Затем проделал то же самое, но уже со стрелой, взятой из колчана, висевшего у него за спиной. А потом в один миг выпустил одну за одной сразу три стрелы, которые, практически примкнув друг к другу, воткнулись в самый центр округлого нароста на стоящем от них шагах в пятидесяти дереве. Вопрос, почему Шлёп-Нога оказался в охране магистра, сразу же отпал. Точно так же отпал и другой вопрос, вертевшийся на языке у следопыта, относительно необычного прозвища лучника. За каждым спуском тетивы у того каждый раз следовало лёгкое пришлёпывание по земле правой ногой. Следопыт и сам стрелял неплохо, но делать это с такой поразительной скоростью и меткостью однозначно не умел.
Пока рыжий лучник изучал и испытывал найденный в лесу лук, Дэна отозвала сестру в сторонку и тихонько ей о чём-то рассказывала. Судя по хмурым взглядам, которые та исподлобья бросала в сторону Молчуна, догадаться о предмете их разговора было несложно.
С сожалением возвращая лук следопыту, Шлёп-Нога произнёс:
– Если когда-нибудь надумаешь его продавать, сразу предлагай мне. За такую вещь я что хош тебе отдам.
– Буду иметь в виду. Но пока продавать его не намерен, особенно учитывая, что это личный подарок магистра, – последнюю часть предложения Габриэль добавил с той целю, чтобы его не пытались уговаривать. Подарки, как известно, продавать или передаривать не принято. Во всяком случае, до тех пор, пока ты не захочешь нанести оскорбление дарителю.
– Жаль, – с огорчением посетовал лучник. – Ладно, вы отдыхайте, а мне нужно на караул заступать. Капитан в наказание за вчерашнее меня сегодня опять на дежурство ставит, да ещё на пару с Бентом.
– А он тебе что, не нравится? – заинтересованно спросил Молчун. – Я имею в виду Бента.
– Да он почти никому не нравится, – брезгливо поморщившись, ответил Шлёп-Нога. – Эта скотина у капитана в любимчиках ходит и потому мнит себя начальником над другими.
– Тогда советую тебе ночью его случайно подстрелить, – с убеждённым видом и без тени улыбки предложил следопыт. – А потом скажешь, что спал и ничего не видел.
Видимо, так и не врубившись, шутит проводник или говорит на полном серьёзе, лучник на всякий случай неопределённо кивнул и пошёл от костра прочь.
Похоже, что Геддо тоже недопонял смысл предложения Молчуна, потому что, с натугой напрягая извилины, озабоченно спросил:
– Ты правда думаешь, что Бента следует пристрелить?
– Ну, раз он никому не нравится, – пожал плечами Габриэль.
Амазонки оказались более понятливыми, поэтому сдержанно улыбались, пытаясь не сорваться на откровенное хихиканье. Проглядывающая временами откровенная тупость «оружейной лавки» их очень забавляла. А следопыт, посмотрев вслед лучнику и переведя взгляд на Геддо, уже начинал жалеть о своей шутке. Кажется, не все поняли, что это именно шутка. Всё-таки следует учитывать специфику солдатских мозгов. С другой стороны, если Бент каким-то образом причастен к покушениям, то неправильно понятая шутка пойдёт лишь на пользу.
Несмотря на специфический склад ума Геддо, или, правильнее сказать, на его недостаток, заводить разговор о происшествии с вылетевшей из леса стрелой и неизвестно откуда взявшейся там таинственной незнакомке, сестрички при нём не рискнули. В итоге, сместив акцент разговоров на понятный всем предмет, а именно на отсутствие в меню ужина хотя бы капли вина, их усилия были перенаправлены на скорейшее приготовление этого самого ужина.
Вертел, как и положено, не забывали крутить вокруг своей оси, и то же самое проделывали с прутьями, на которых исходящими шипящим соком гроздьями теснились аппетитные грибочки. Посовещавшись, все четверо очень скоро пришли к единодушному мнению, что было бы гораздо вкуснее, если грибы потушить в сметане и добавить в них лук. Но сметаны, к сожалению, под рукой не было, зато пару небольших луковиц Геддо отыскал, порывшись в своих, как оказалось, почти бездонных карманах. Луковицы быстренько почистили и каждый получил по половинке. Затем с вертела сняли окорок, поскольку тот требовалось всего лишь разогреть, и, положив его на куски так же подогретого над костром хлеба, принялись вкушать, в очередной раз сетуя на то, что запивать приходится простой водой.
Поглощая пищу, следопыт невольно подумал, что уже второй вечер подряд «оружейная лавка» набивается к ним в компанию без всякого приглашения. Тем не менее Габриэль начинал чувствовать к этому простому и недалёкому увальню некоторую симпатию, несмотря на малоприятные обстоятельства их знакомства. Геддо легко нашёл в себе мужество признать вину и вполне доходчиво объяснил мотивы своего грубого поведения. И даже то обстоятельство, что Молчун в процессе «знакомства» основательно ему навалял, не обозлило простодушного солдата. Чего не скажешь о Бенте. Тот пока не делал никаких попыток сблизиться с проводником. Может, для этого требуется предварительная взбучка? Впрочем, следопыту новых знакомств и так выше крыши хватало. С этими бы до конца разобраться.
К сестричкам он уже начинал испытывать почти тёплые чувства, и та выходка, в результате которой Габриэль лишился выданного чёртом ремешка, с лихвой покрывалась тем, что Дэна, благодаря своему мастерству и совершенно невероятной реакции, спасла от стрелы его шкуру. Даже магистр, от которого он поначалу чуть ли не шарахался, теперь казался не таким уж ужасным.
К сожалению, он пока ни на шаг не приблизился к разгадке конечной цели их похода, но уже понемногу начинал допускать, что намерения инквизитора и вправду могут быть вполне благими. Другое дело, что благо для одного совершенно не обязательно является благом для кого-то другого. Но пока следопыту оставалось лишь вести отряд на запад и на время этого пути неуклонно придерживаться двух приоритетов: во-первых, что-нибудь всё-таки разузнать, а во-вторых, не позволить себя убить. Причём приоритеты, пожалуй, следует поменять местами.
Его размышления временно прервал Геддо, который сообщил, что и грибы, и заяц, по его мнению, уже готовы. Девушки с ним согласились, и ужин размеренно продолжился с новой сменой блюд и всё с той же самой водой в качестве единственного напитка. Жаль, что девчонки не умеют создавать вино, как Илья. Чтобы немного расслабиться, сейчас следопыт, пожалуй, не отказался бы и от глотка того жуткого напитка, которым угостил его Макак. Виски, кажется.
Теперь следовало определиться, что же следопыту правильнее всего предпринять после завершения вечерней трапезы. Будь всё тихо и спокойно, он, не раздумывая, прямиком отправился бы спать, поскольку, учитывая недосып прошлой ночи и, мягко говоря, весьма нервную обстановку сегодняшнего дня, основательно устал. Но та же самая нервная обстановка, скорее всего, не даст ему спокойно уснуть и сейчас. Даже если всё будет в порядке, и никто не вознамерится в очередной раз попытаться лишить проводника жизни, взбудораженные мысли легко могут стать серьёзным препятствием между утомлённым организмом и сном. Хоть магистр и пообещал, что сегодня ночью ему не грозит быть зарезанным, проверять действенность заклятия на практике Молчуну совсем не улыбалось.
Как будто подслушав мысли Габриэля, тему ночлега затронул Геддо.
– Ну ты как, – обратился он к следопыту, – не надумал провести эту ночь в тесном кругу благородных воинов?
Габриэль невольно улыбнулся. И в самом деле, почему благородными принято считать лишь лиц дворянского происхождения? Ведь благородство, это не титул, а совокупность человеческих качеств, куда, в том числе, входят такие понятия, как сострадание, стремление к справедливости и доброта, причем иногда в ущерб собственным интересам. Ему доводилось встречать довольно много мерзавцев так называемых благородных кровей, которых язык не поворачивался назвать благородными. В то же время люди самого что ни на есть простого происхождения порой являли такое благородство, что перед ними хотелось склонить голову. А они, возможно, даже не подозревали, что их поступки называются благородными, просто поступали так, как им совесть подсказывала.
– Спасибо, старина, – благодарно ответил Молчун, – но я хочу надеяться, что сегодня ночью сюрпризов не будет. Магистр грозился утроить ночной караул, так что есть вероятность, что кто-нибудь из часовых всё же не заснёт на посту.
– Как знаешь. Но если вдруг передумаешь, то…
– То сразу же переберусь в палатку к благородным воинам, – заверил Геддо следопыт. – Обещаю.
– Тогда позвольте пожелать вам доброй ночи. Устал я сегодня что-то. Пойду спать.
– Тебе тоже доброй ночи, дружище.
Габриэль вместе с амазонками некоторое время смотрел вслед позвякивающему железом воину и морально готовился к новой волне вопросов теперь уже со стороны Коры. Она заговорила, но, как выяснилось, совсем по другому поводу.
– Лезь в палатку и жди меня там, – уверенно распорядилась старшая (на несколько минут и то не факт) сестричка таким тоном, словно не сомневалась, что её посмеют ослушаться.
Молчуну даже любопытно стало, чем сестрички собрались на этот раз его удивить. Захватив с собой найденный в лесу лук, он забрался в отремонтированное походное жилище и блаженно растянулся в полный рост, с удовольствием прикрыв глаза. Можно хотя бы на несколько минут расслабиться и ни о чём не думать. Почти сразу же накатила обволакивающая дрёма, и следопыт не стал ей сопротивляться. Всё равно его вот-вот встряхнёт Кора, и спокойствию придёт конец.
Ускользающие в сон мысли как-то сами собой вернулись к прекрасной лесной незнакомке. Она смотрела на него и улыбалась. Улыбалась так, что складывалось впечатление, будто она знает его всю его жизнь и любит всё это время, глаза её при этом словно принадлежали не молодой девушке, а умудрённой жизнью женщине. И это странное обращение к Дэне – «дитя». Вспомнилось, что Илана тоже выглядит очень молодо, но лет ей, оказывается, о-го-го сколько. Может, в этом всё дело? Может, незнакомка действительно откуда-то его знает?
«Ты прав, Габриэль, ты абсолютно прав», – прозвучал в голове ласковый голос, – «я действительно тебя знаю».
«Ты кто?» – поинтересовался он у незнакомки, хоть и понимал умом, что это всего лишь сновидение.
«Та, кто пытается тебя оберегать, мой мальчик. Я не могу долго говорить, поэтому слушай внимательно. Верь девочкам, они на твоей стороне и тебя не предадут. Не знаю, насколько можно доверять магистру, но постараюсь это как можно скорее выяснить. А теперь я тебя покидаю, иначе он вот-вот меня обнаружит».
– Постой! – вырвалось у следопыта уже вслух, но видение растаяло. И как теперь понять: был это сон или он в самом деле с ней разговаривал?
– Ты с кем тут разговариваешь? – раздался над ухом голос Коры.
– Ни с кем. Наверное, приснилось что-то.
– Небось, ведьму лесную во сне увидел? Дэнка говорит, что она красивая.
– Правильно говорит. Я подобную красоту лишь единожды встречал.
– Где, интересно?
– А… Неважно, – остановился Габриэль, спохватившись, что чуть было не начал рассказывать про Илану. – Давно это было.
– Как хочешь. Пытать не стану. А теперь давай за мной.
Не дожидаясь ответа, амазонка змеёй проползла под палаткой в ту сторону, которая примыкала к кустам. Видимо, одна и та же «хорошая» идея ко всем сразу приходит, даже к Геддо. Значит, не такая уж она и хорошая. Протолкнув вперёд себя лук с колчаном, Молчун последовал за Корой. Та, убедившись, что следопыт следует за ней, неслышно продолжила путь через заросли. Пока у Габриэля не появилось никаких идей о том, что задумала девчонка.
Ползли они довольно долго, и Молчун небеспочвенно начинал опасаться, что растеряет по пути всё охранительное заклинание магистра. Наконец амазонка остановилась, и следопыт обнаружил, что они находятся под невысоким и очень плотным сводом из густо переплетённых над ними ветвей. Земля была устлана мягкими листьями папоротника, и Габриэль начинал догадываться, что задумала девушка. Ответ не заставил себя ждать.
– Вот, – прошептала Кора, – сегодня ты будешь спать здесь. А мы с Дэнкой будем делать вид, что охраняем палатку.
– И спать вы, естественно, не будете, – скептически отнёсся он к замыслу амазонок. – И как долго вы рассчитываете продержаться без отдыха и сна? День? Два? Неделю? Вы так себя угробите, девочки. А я не желаю, чтобы на моей совести были две измученные юные сестрички, к которым, сам не знаю почему, начинаю потихоньку привязываться.
Кора невольно улыбнулась, услышав такое откровение.
– А у тебя есть другие предложения? – спросила она.
– Да, есть. Целых два. Первое и самое простое – мы будем спать по очереди. Двое спят – третий охраняет. Но мне больше нравится второе. Один спит, а двое других сидят в засаде и пытаются поймать того, кто устраивает нам неприятности. Более хлопотно, но, если поймаем, разом снимем кучу проблем и дальше уже сможем спать спокойно. Что скажешь?
– Скажу, что у меня есть третье, возможно, немного неожиданное предложение, и Дэнке оно не нравится.
– Выкладывай.
– Найти твою лесную ведьму и попросить у неё помощи.
Это действительно было неожиданно. Привлекать в союзники неизвестно кого – выглядело довольно-таки безрассудно. Но вместо того, чтобы на это указать, Габриэль спросил:
– Почему мою и как, по-твоему, мы сможем это сделать?
– Честно говоря, пока сама не знаю, – ответила амазонка, проигнорировав первую часть вопроса. – Может, если мы отойдём подальше, она сама нас найдёт?
– Можно попробовать, – согласился Молчун.
Не говоря больше ни слова, они покинули укромное местечко и неслышными тенями среди деревьев заскользили прочь от лагеря. Над лесом уже сгустился сумрак, поэтому можно было не опасаться, что кто-нибудь издали их заметит. Отойдя от лагеря чуть ли не за версту, Кора остановилась и в полголоса произнесла:
– Хватит, пожалуй. На таком расстоянии папуля её уже не должен чувствовать.
– А он её чувствует?
– Ещё бы. Он потому и стал Великим Инквизитором, что ведьмам и колдунам от него не скрыться.
– Странно как-то. Сам колдун, а других таких же на костёр отправляет. По-моему, это несправедливо.
– Ты не прав, следопыт. Многих он, наоборот, от костра спасает. Туда отправляются лишь те, кто реально вредит людям.
– И что, его самого до сих пор никто не раскрыл?
– Случалось. Но до сих пор папуля первым успевал обезвредить противника.
Габриэль немного помолчал, собираясь с мыслями, а затем рискнул задать мучающий его с самого начала вопрос:
– Кора, ты мне можешь честно сказать, куда мы идём?
– Честно – могу. Не знаю. Папуля только поставил всех в известность, что у нас очень важная миссия, и мы обязаны её во что бы то ни стало выполнить. Большего, сколько мы с Дэнкой его ни пытали, нам добиться не удалось.
– Сплошные тайны.
– Мы к этому уже привыкли. Его Преосвященство всю жизнь из одних тайн состоял.
– И вы не пытались их раскрыть?
– Много раз. Но однажды, когда слишком глубоко засунули свои носы в его дела, он пообещал, что отправит нас на костёр и не посмотрит на то, что растил нас с малолетства, и что мы ему как дочери.
– И вы ему поверили?
– Нет. Но на всякий случай решили не проверять. Вдруг он всё-таки не шутил?
– А развить у вас такую невероятную реакцию, что вы даже стрелы на лету ловить можете, его идеей было?
– Поначалу да. А потом нам самим стало нравиться, что даже опытные воины с нами справиться не могут. Папуля нам с самого детства талдычил, что магия – это, конечно, хорошо, но бывают случаи, когда она не помогает. И вот тогда, чтобы не растеряться и не проиграть, нужно иметь в запасе и что-то другое.
– Такое впечатление, будто он вас с сестрой специально для чего-то готовил.
Кора испытующе посмотрела на следопыта, а затем немного упавшим голосом проговорила:
– Мы тоже пришли к такому выводу. Нам иногда даже кажется, что он натаскивает нас, словно собак, чтобы потом использовать для каких-то своих целей.
– По-моему, он вас уже использует.
Кора лишь кивнула и замолчала, нахмурившись. Видимо, он затронул больную тему. Чтобы отвлечь её от неприятных мыслей, Габриэль решился на весьма сомнительный шаг. Повинуясь безотчётному порыву, он вдруг обхватил Кору руками и крепко прижал к себе. В первый миг она дёрнулась, но вырываться не стала и уткнулась лицом ему в грудь. Так они некоторое время и стояли: молча и почти неподвижно. Следопыт лишь легонько поглаживал девушку по спине. Наконец она плавно высвободилась из его объятий и прошептала:
– Не надо.
– Я тебя обидел?
– Нет. Но так мы становимся уязвимы.
Габриэль попытался ещё раз сменить тему.
– Ты не предполагаешь, кто пытается магистру мешать? – спросил он.
– Не представляю. В отряде новичков нет. Все люди вроде бы свои, и прежде отец всегда на них полагался. Либо враг засел среди нас давно и ждал своего часа, либо кого-то сумели подкупить. И получается, что всемогущий инквизитор, перед которым трепещут даже сильные ведьмы и колдуны, оказывается бессилен против тех, кто магию не использует.
– А разве магия не позволяет ему и вам с сестрой читать чужие мысли?
– Я слышала, что такое возможно, но ни у кого из нас это, к сожалению, не получается. Такой дар вообще очень большая редкость.
Следопыт внутренне облегчённо вздохнул. Наконец-то хоть одна проблема для него благополучно разрешилась. Он был почти уверен, что амазонка сейчас сказала ему правду. Он уже и раньше пришёл к тому же выводу, но лишнее подтверждение лишним никогда не бывает.
Время шло, но если таинственная незнакомка и была где-то поблизости, то показываться Габриэлю с Корой на глаза не торопилась. Тщетно просидев в ожидании непонятно чего часа два, они решили наконец вернуться и хоть немного успеть вздремнуть. Но прежде этого повидаться с Дэной и узнать, не было ли за время их отсутствия ещё каких-нибудь происшествий.
Ночь уже полностью вступила в свои права, а затянувшие небо облака вкупе с лесными кронами создали у земли тьму практически кромешную. На предложение Коры, зажечь магический огонёк, Молчун не согласился, не желая, чтобы их заметили. Вместо этого он велел девушке взять его за руку и довериться его инстинктам. С большими сомнениями амазонка всё же подчинилась, а после того, как они в хорошем темпе прошли минут десять и ни разу ни на что в темноте не налетели, утвердительно произнесла:
– Ты видишь в темноте лучше кошки, Габриэль. И не пытайся это отрицать. Где ты этому научился?
Некоторое время Молчун колебался, сказать амазонке правду или же соврать. Но только что девушка вела себя с ним очень откровенно, и он решился:
– Это произошло со мной, когда я впервые забрался глубоко в Квакающий Лес. Мне пришлось в нём заночевать, и вдруг ночью я обнаружил, что вижу в темноте почти так же хорошо, как днём. С тех пор так и остаётся. Объяснить не могу. Для меня самого это полная загадка.
– Вот как это было, значит. Лес тебя принял. Наверное, единственного из всех людей на протяжении последних трёх столетий. Думаю, я знаю ответ.
От неожиданности Габриэль остановился, а не видящая его в темноте Кора по инерции на него налетела. Удержав девушку, он возбуждённо переспросил:
– Знаешь ответ?
– Думаю, что знаю. Этот подарок сделала тебе твоя лесная фея. Только пока не могу представить, чем ты ей угодил. Ты её точно не знаешь?
– До сегодняшнего дня вообще не подозревал о её существовании. Почему ты думаешь, что это она?
– Не могу объяснить. Просто чувствую.
– Она сказала мне, чтобы я вам с сестрой доверял, – неуверенно пробормотал следопыт. – Выходит, что о вас она тоже знает.
– Когда это было?! – Кора стиснула руку Молчуна с такой силой, что он невольно дёрнулся.
– Когда ты меня после ужина в палатке из сна выдернула. Тогда я думал, что она мне просто приснилась, но теперь в этом всё больше сомневаюсь. Это ей я крикнул «постой».
– Что она ещё сказала?
– Что у неё мало времени и магистр может её обнаружить. Больше ничего.
Кора немного помолчала, а затем попросила:
– Не говори пока об этом Дэнке. Она шебутная и может что-нибудь необдуманное выкинуть.
– Я думал, что у вас друг от друга секретов нет.
– Нет. Но ей обо всём следует сообщать осмотрительно, иначе может дров наломать. Веди дальше. Если мы так и будем стоять на месте, поспать сегодня вообще не успеем.
Следопыт с амазонкой уже подходили к лагерю, когда один из волкодавов глухо зарычал. Кора поспешно что-то шепнула в свёрнутую трубочкой ладонь, после чего изобразила пальцами непонятный жест. Пёс тут же успокоился.
Рядом с палаткой Молчуна всё было тихо и мирно, лишь едва-едва светились угольки в прогоревшем костре. Но стоило им подойти поближе, как из кустов с мечами в руках выметнулась Дэна. Сообразив, что это они, она едва слышно чертыхнулась, беззвучно засунула мечи в ножны и поманила обоих за собой. Совершив очередной марш-бросок ползком, они вторично оказались в уже знакомом Габриэлю укрытии с папоротниковой подстилкой.
Когда все трое худо-бедно устроились друг напротив друга, Дэна требовательно прошептала:
– Рассказывайте!
– О чём? – прошептала в ответ сестра.
– Куда вы исчезли и что всё это время делали! Я тут чуть с ума не сошла. Заглянула сюда, а тут – никого! Что я должна была думать?!
– Мы просто пытались напасть на след лесной ведьмы, – всё так же шёпотом ответила Кора.
– И?..
– Зря только время потратили. Никого и ничего. А у тебя как?
– То же самое. Всё тихо. Один раз подходил Шлёп-Нога, пожаловался на судьбу и пошлёпал дальше.
– А Бент был с ним?..
– Его не видела. Как дальше поступим?
– Вот что, девочки, – решил взять инициативу на себя следопыт, – давайте-ка вы ложитесь отдыхать, а я покараулю. Потом одна из вас меня сменит. Без отдыха мы скоро начнём бдительность утрачивать, и кому-нибудь удастся застать нас врасплох.
– Лучше… – начала Дэна.
– Габриэль прав, – перебила её сестра, видимо, вспомнив, что следопыт ориентируется в темноте как днём, – так будет разумнее.
– Вот и хорошо, – Молчун поспешил воспользоваться ситуацией и выскользнул из укрытия.
Подобравшись к своей палатке таким образом, чтобы охватывать взглядом максимально возможную площадь, он затаился. На всякий случай под рукой лежал новый лук со стрелой. Следопыт с сожалением подумал, что не удосужился до сих пор ни разу из него выстрелить. Талантом Шлёп-Ноги он не обладал, поэтому полной уверенности, что сможет с первого раза применить оружие успешно, если потребуется, у него не было.
Пока всё было тихо. Помимо обычных лесных звуков он слышал лишь храп солдат разной степени громкости да потрескивание караульных костров. Сами караульные сегодня, слава всевышнему, не спали, а, как и положено, бдели. Правда, делали они это не слишком хорошо, так как его с амазонками передвижений никто не заметил. Но больше его удивляло другое: как-то не очень неубедительно вели себя собаки, которым, по идее, положено такие вещи замечать. Может быть, они натасканы только на зверей? Вполне, кстати, вероятно. Иначе в многолюдном лагере они бы только и делали, что рычали да лаяли.
Внезапно Молчун насторожился, но тут же расслабился. Просто, откинув полог одной из палаток, пошатываясь спросонья, выбрался солдат, оросил ближайшее дерево и уполз обратно. Через некоторое время повторилось то же самое, только и солдат, и палатка были уже другими. Что делать, естественные потребности никто не отменял. А затем следопыт, кажется, увидел именно то, для чего они и организовали ночное наблюдение.
Неслышной змеёй скользя между деревьями, в направлении палатки Габриэля двигался Бент. Молчун напрягся и уже не спускал с него глаз. А дальше предполагаемый убийца повёл себя довольно-таки странно. Когда до цели оставалось саженей восемь и примерно в два раза больше до самого следопыта, Бент неподвижно залёг, расположившись поудобнее, и принялся за палаткой наблюдать, бросая время от времени короткие взгляды по сторонам. То ли он ждал кого-то ещё, то ли просто выжидал чего-то, но никаких действий он больше не предпринимал. Продолжалось так очень долго, и Габриэль начал понимать, что ничего не понимает. Какого чёрта делает Бент? Чего он выжидает?
Неизвестно, сколько бы ещё это продолжалось, но тут Молчун обнаружил, что в его сторону с недовольными физиономиями направляются обе сестрички. К сожалению, ещё раньше это же обнаружил и Бент, так как не замедлил сразу же неслышно раствориться среди деревьев.
– Немедленно отправляйся спать! – сердито шикнула на следопыта Дэна. – Почему не разбудил?!..
– Не шуми. Занят был.
– Что-то произошло? – более миролюбиво спросила шёпотом Кора.
– Да. Полночи наблюдал за Бентом, которого вы только что спугнули.
– И что он делал? – сразу же принялась выяснять Дэна.
– Да ничего. Лежал себе неподалёку от меня и так же, как и я, смотрел в сторону моей палатки.
– И всё?
– И всё. Такое впечатление, что он за ней просто наблюдал, словно ожидая там кого-то увидеть.
– Может, тебя?
– Может. Только вместо меня он увидел вас. Уже светает, что ли?
– А ты что, слепой? – тут же возмутилась Дэна. – Мы потому и проснулись, что светлеть начало.
Габриэль коротко взглянул на Кору и по её глазам понял, что про его ночное зрение она сестре не рассказывала. Есть у его дара один существенный недостаток: из-за того, что следопыт почти одинаково видит и ночью, и днём, смену времени суток он улавливает плохо.
– Тогда я пошёл. Может, хотя бы пару часиков сна успею урвать.
И, не дожидаясь ответа, отправился спать. К себе в палатку. Вряд ли теперь кто-нибудь рискнёт на неё напасть, да и сестрички рядом бодрствуют.
Растянувшись на одеяле, он попытался было вызвать перед глазами образ лесной незнакомки, но вместо этого сразу же провалился в сон без всяких сновидений.