Жила-была маленькая белая жабка.Глазки у нее были красные, зубки острые, когти твердые и была она очень-очень ядовитой. Кроме того, она была злобная, язвительная, очень недовольная миром и собой, всегда с плохим настроением. Хотя, Жабка, воспринимала себя совершенно нормально, не понимала до какой степени она злобная и противная. А считала себя несчастным и одиноким зверем (так и было), лишенным друзей и врагов (так и было) грустным существом (так и было). Друзей и врагов у нее не было по одной простой причине: Жабкин яд был настолько силен, что мгновенно убивал все живое, включая траву, по которой она ползла. Только деревья оставались живы – они-то вон какие большие.
Жабка иногда любила мечтать. Проползая по мгновенно засыхающей траве к лужице за водой, она представляла себя очень нужной и полезной, похожей на птицу, реющей над лесом, помогающей даже сильным, ни то, что слабым. Но, в жизни все было проще – все, к чему она прикасалась тут же умирало. Быстро и неотвратимо. Чик – и нет уже.
Жабке сильно надоело такое существование, она даже как-то собрала свой яд и объелась им. Ничего не случилось. Как у нас говорят – она была иммунная к собственному яду. Утонуть она не могла, убивать ее никто не хотел. Так она и ползала по лесу, истекая смертельным ядом и отравляя всем жизнь и настроение.
Однажды утром на большой поляне Жабка увидела кучу белых перьев. Когда она подползла, то рассмотрела лежащего мертвого аиста. Она никогда не видела мертвых аистов, поэтому решила поразглядывать его поближе. В тот момент, когда она рассматривала клюв, аист раскрыл глаз. Кроме боли этот самый глаз ничего не выражал.
- Что с тобой, аист?
- Помираю, Жабка. Заболел, и теперь мне осталось совсем мало.
- Точно умираешь? – оживилась жабка.
- Точнее не бывает. Что за болячка – не знаю. Не учили нас как лечить. Как змей и лягушек ловить -да. А вот про болячки – ничего не знаю.
- Слушай, раз ты умираешь сам по себе, может, ты мне поможешь?
- Чем? – удивился аист.
- Я очень ядовитая, такая ядовитая, что даже трава сохнет. За всю жизнь я не смогла сделать ничего хорошего – только убивала зверей и прочую живность, портила все. Понимаешь, надоело мне. Очень плохо и одиноко. Надоело. Устала. Понимаешь?
- Понимаю. А дальше?
- Вот я и подумала, может ты меня это… Ну, съешь, например. Или клюнешь клювом в сердце. И я – того. И ты сам мучатся не будешь – раз, и помер. Тебе же болеть тоже надоело?
- Да, надоело. Даже очень надоело. Слушай, а хорошая идея. Я тебе помогу, а ты мне? Правда?
- Точно!
- Так тебя клюнуть или съесть?
- Наверное, лучше клюнуть. А то, может, не успеешь меня проглотить, и я застряну в горле еще живой. Надо же наверняка действовать. Так что клюй меня, я покажу куда. Согласен?
- Да. А может тебе надо с кем попрощаться там, или что-то сделать перед этим… Перед, ну, как бы это так сказать…
- Перед тем, как я сдохну? Нет… Никого нет и не было, кому я бы что-то хотела сказать. Только тебе буду благодарна. Так что? Делаем?
- Давай! – сказал аист и клюнул Жабку изо всех сил в место, которое она ему показала. Тут же и сам уронил голову на траву. Так они и лежали – Жабка с открытыми, счастливыми глазами и аист.
Настал вечер. Потом пришла ночь. А потом и утро зазвенело. Аист открыл глаз и увидел мертвую белую Жабку. Он вспомнил вчерашний день. Потом удивился тому, что он все еще жив. Потом удивился тому, что он почти выздоровел. А еще позже он подумал:
- Раз я лежал там и болел, значит, я там лежал не один. Лежал я, и лежала болячка. Было двое. Так… И жабкин яд убил не меня, а убил болячку. Вот здорово! Спасибо, Жабка! Ты была молодцом! Очень хорошо придумала, а результат получился еще лучше, чем придумала! Спасибо!
И аист улетел. Мертвая Жабка лежала на траве. Она не слышала, что ей сказал аист. Жабка и так знала, что в самый последний момент она выручила товарища. Первого и последнего товарища в своей жизни. Можно даже сказать – друга.