Итак, один из традиционных упрёков ельциноидам – бандитский беспредел в лихие 90-е.
По этому поводу попытаюсь поделиться некоторыми своими соображениями, основную часть которых я сообразил давно, ещё до 1991 года. В основном я к этим выводам приходил уже в 1989-1990, когда было ещё не наверняка известно каким именно путём пойдут реформы, но в том, что они неизбежны, сомневаться не было никаких оснований.
Когда 90-е называют эпохой первоначального накопления, мне кажется большинство воспринимает это всё-таки как метафору. Между тем, если взглянуть на процесс не столько глазами историка, сколько экономиста, тут нет ни капли метафоры.
Одно из самых неприятных свойств капиталистической формации именно и состоит в этом родовом его проклятии. Так называемый цивилизованный рынок никогда и нигде не способен восторжествовать и утвердиться мирными и гуманными способами. В период, когда идёт застолбление участков, делёж мест в системе производственных отношений, те, кто рвётся к вожделенной собственности, к обладанию капиталами (имея в виду под этим термином не только и не столько финансы, сколько производственные и иные имущественные активы) прекрасно понимают, что поставлено на карту. Ни один потенциальный капиталист не сможет состояться, если в такой период станет действовать только в рамках буквы закона.
А в начале 90-х дело усугублялось тем, что во многих обстоятельствах этой буквы не существовало в принципе. Вставать на ноги бизнесу в этой стране приходилось в условиях правового вакуума. В чём то отсутствие слишком подробного правового регулирования даже облегчало процесс, если ты был готов защищаться от любых проблем и осложнений не только правовыми методами.
Я попытаюсь назвать те более менее внятные структуры, которые были способны стать движущей силой реформ в конце 80-х. (Если кого то на ваш взгляд пропущу, поправьте).
Итак по Авторханову сама коммунистическая власть держалась на трёх китах. Партаппарат, Армия, КГБ. Партхозаппарат в ходе перестройки стремительно деградировал. Самой влиятельной и способной на внятную коллективную политику в ходе развала планово-командной системы становились так называемые «красные директора». И Чубайс именно потому спешил проводить приватизацию в таких авральных стахановских темпах, потому что очень боялся реванша «красных директоров». Причём в значительной степени политика Чубайса сводилась к тупому подкупу «красных директоров».Он сам рассказывает в своей «Истории приватизации» как практически в ручном режиме объяснял самым упёртым из них, как выгодно лично для них перевести свой заводишко на капиталистические рельсы. А в 1997 я сам стал свидетелем того, как по улицам Тулы то в одну то в другую сторону носился кортеж вице-премьера Немцова на его знаменитых чёрных «Волгах», утрясавшего непонятки среди директоров ВПК-предприятий.
В Армии периодически появлялись те или иные генералы с политическими амбициями, но как то их тем или иным способом (тоже в основном в ручном индивидуальном режиме) к власти пока не пустили. Сейчас поговаривают, что Армия ещё сможет в перспективе стать главной властной силой, если чекисты окончательно политически обанкротятся и, надо полагать, если будет серьёзная внешняя война, вероятность которой остаётся.
Про КГБ много говорить не буду, многими и без меня сказано предостаточно. Скажу только одно. Классический чекистский приём действовать под прикрытием, не напрямую, спрятав свои чекистские уши по возможности как можно лучше.
К этим трём китам Авторханова я могу добавить ещё лишь две политические структуры – пресловутое гражданское общество, о котором и сейчас то можно говорить только как о зародыше, или в лучшем случае младенце, учащимся говорить и ходить самостоятельно, держась за ручку папы и мамы, а эпоху перестройки можно было бы назвать всего лишь актом его зачатия.
И всё. Больше я не вижу никаких внятных структур акромя этой самой родимой организованной преступности, уголовного мира, у которого в этой стране богатая, насыщенная событиями и интереснейшими бурными процессами история, по которой если и написаны учебники, то читать их дают только каким-нибудь спецконтингентам спецстудентов из спецслужб по спецдопуску.
Поговаривают что пресловутый институт воров в законе, значительная часть которых почему то оказалась грузинами, был изобретён всё тем же КГБ ещё в бытность его ГПУ и НКВД в 20-е 30-е годы.
Как все наверно знают, в те времена уголовные преступники в отличие от троцкистов и прочих польско-японских шпионов считались социально близкими «советской власти». Многое изменилось при позднем Сталине после войны, когда НКВД и МГБ грамотно стравило уголовником по мастям. Об этих мастях «ссученых», «ломом подпоясанных», «воров», «мокрушников» и прочих как то Парфёнов в частности подробно рассказывал. Ещё до того как его отключили от зомбоящика.
Для нас же главное, что в итоге, те кто уцелел в бандитских разборках 40-50-х прошли превосходную школу на выживание. Во главе преступных сообществ жизнь ставит прекрасных психологов, людей с твёрдым, я бы сказал непоколебимым характером и что самое удивительное со своим Кодексом Чести (Понятий). Тут есть огромная опасность чересчур их идеализировать. Можете бросать в меня камни, я явно впадаю в этот грех. Но таков уж советский парадокс. В государстве отменившем право владеть частной собственностью, и пытавшемся контролировать даже мысли своих подданных, самыми честными и способными на коллективное противостояние этому тоталитаризму людьми оказались те, кто игнорировал его законы. А последовательно это удалось делать только закоренелым уголовникам.
Где то в глубине нутра криминальной системы, конечно, же сидело что то жутко сатанинское, или по крайней мере волчье. Был и момент затягивания кадров в этот мир покруче чем у тоталитарных сект – «вход в блатной мир стоит рубль, выход – жизнь».
Есть раскрученная в СМИ история о лжеполковнике Павленко. Он начинал свою преступную карьеру в 30-е годы в моём городе (Ефремов, Тульская область). Разоблачён, осуждён и расстрелян Павленко в начале 50-х. Он такой безусловно был не один. В недрах сталинской экономики для мошенников и махинаторов самого разного рода и калибра всегда оставались ниши, невзирая ни на какой террор, который практически всегда главное своё острие направлял в иную политическую сторону. Даже Брежнев как то рассказывал товарищам по Политбюро, что в молодости, когда учился в техникуме до войны подрабатывал разгрузкой вагонов. И как грузили? – шутил добродушный генсек, - три ящика в вагон, четвёртый себе.
После смерти Сталина, конечно же, всем этим махинаторам стало ещё вольготнее. Они быстро поднимают голову при Хрущёве. Настолько, что он там лично пролоббировал расстрел некоторых спекулянтов валютой, но это не значит, что сумел искоренить явление. Оно уже в 60-е вовсю начинает проникать и на экраны лучших советских кинокартин. Лучших в том смысле, что их авторы старались изображать жизнь не такой какой она должна быть при социализме, а такой какой она уже тогда была в действительности. С тотальной теневой и серой экономикой, к которой вынужден был так или иначе прикасаться любой мирный житель, если он хотел потреблять что то ещё, кроме того, что могла предложить официальная система распределения благ. В строгом экономическом смысле систему советской торговли следовало бы именно так называть системой распределения, а не торговлей.
И в результате происходило страшное экономическое явление. Для оптимизации потребления с каждым годом становилось важнее, какие у тебя есть связи в этой системе, а не то, как ты работаешь.
С точки зрения советских законов все эти деятели (все кто так или иначе занимался предпринимательством) уже были преступниками. И в реальности грань между цеховиками и спекулянтами, которые как бы работали (пусть и нелегально) и между классическими преступниками, которые грабили, убивали, насиловали, не всегда чётко можно провести. Это как с наркоманией, сначала покурил травки, а после этого уже ничего не страшно. Так и тут сначала нарушаешь закон как бы слегка, а потом не замечаешь, как тебе уже море по колено.
Сажали конечно всех рьяно. Но это мало что давало. Напротив, от толп заключённых в зоне складывалась устойчивая криминальная субкультура. Лично мне в прямую приходилось с ней сталкиваться уже на воле в 12-14 лет, как наверно и почти всем советским мальчишкам. Ведь сажали, а не расстреливали. Рано или поздно зек освобождался, пройдя за решёткой полный курс криминальных наук.
Партфункционерам же в 60-70-е уже становилось мало своих закрытых спецраспределителей. Для них всю дорогу актуальным оставалось будущее их детей. Об этом чётко сказал ещё Троцкий в своё время - "естественный инстинкт заботы о собственном потомстве". Надо было как то копить ценности, чтобы их можно было оставить наследникам. Лучше золота и бриллиантов ещё ничего не придумали. Чтобы раздобыть всё это, советские начальники тоже всё шире начинали контактировать с преступным миром.
Истории про бриллианты дочки Брежнева и её многочисленных мужей все наверно знают. Надеюсь, не подзабылось и дело Гдляна, когда у каждого секретаря любого захолустного райкома узбекской компартии сыщики находили груды драгметаллов и ценных бумаг. Не думаю, что в Центральной России секретари райкомов были так уж принципиально честнее среднеазиатских. Но впереди всего СССР в этом деле явно шла Грузия, которой ещё Сталин и Берия создали кучу преференций вплоть до щадящего режима проведения коллективизации под предлогом, что цитрусовые коллективно разводить не удобно.
Когда Шеварднадзе пересел из кресла главы республиканского КГБ в кресло главы грузинской компартии, он предложил коллегам по ЦК проголосовать для разнообразия левыми руками. И когда на левых руках обнажились их часы, предложил сдать их в фонд партии. По крайней мере есть такое устойчивое предание.
Рассказывают также, что после того как Шеварднадзе создал невыносимые условия для отдельных цеховиков, теневиков и рестораторов, они нашли приют по соседству в Ставропольском крае у Горбачёва. Шеварднадзе пошёл жаловаться га Горбачёва Андропову, а тот так умело разрулил ситуацию, что с тех пор Шеварднадзе и Горбачёв стали друзьями не разлей вода.
В общем про все прелести брежневизма можно рассказывать долго. Девизом эпохи было «Живи сам и дай жить другим» и «Красиво жить не запретишь».
Андропов, встав во главе государства в 1982-1983 годах, что то такое попытался ужесточить, но что это было, с какими конечными целями, мы можем только догадываться. Я (как и многие другие) предполагаю, что главным архитектором Перестройки был именно Андропов и именно в смысле сговора спецслужб против своих народов. Эдакий интернационал Джеймс Бондов поддевизом «Агенты всех стран объединяйтесь!» Но это отдельная тема.
Про нашу организованную преступность тех лет эксперты говорят, что от западной она отличалась тем, что там мафия ищет способы выйти на государственных чиновников, а у нас в основном сами чиновники искали себе уголовников-подельников.
Напоминаю, что в строгом смысле слова мафией и организованной преступностью следует считать именно такую, которая срастается с представителями государственного аппарата.
И вот пришло время рыночных реформ. Про Ельцина не скажу (его способ думания мне мало понятен, он был эдакий интуитивист и часто вполне гениальный, особенно в ситуациях форс-мажора). Но Гайдар, Чубайс и вся их знаменитая команда «мальчиков в розовых штанишках» отнюдь не питала розовых иллюзий. Это уже и подкреплено весомыми документами, их собственными теоретическими разработками, которые были сделаны, ещё когда они были не правительством, а клубом макроэкономистов теоретиков.
Они прекрасно отдавали себе отчёт в том как дезориентирована будет значительная часть населения, не понимающая, что такое рыночная экономика и как в ней себя вести. И главное прекрасно понимали что делёж собственности будет сопровождаться яростной криминализацией.
Тут я возвращаюсь к тому с чего начал. Рыночную экономику (по крайней мере в понимании гайдаровцев) невозможно сформировать в белых перчатках.Причём в СССР её во многом пришлось буквально создавать заново. В то время как даже в Восточной Европе и в странах Балтии было намного легче, поскольку социализм там был установлен на менее продолжительный исторический срок и в более щадящей рыночные институты форме.
Тут надо понимать одну очень тонкую вещь. Отличие юридического подхода от экономического. Для юриста принципиальна биполярность законно незаконно. Для экономиста капиталиста по определению на первом месте стоит биполярность эффективно неэффективно, выгодно не выгодно. Законность и право тоже очень важны, но в сравнении с выгодой вторичны.
Сколько я слышал критики в адрес ельциноидов, она вся так или иначе идёт именно с юридических позиций, с моральных может быть, вот хорошо ли миллионы людей бросать в стихию рынка, не научив в ней плавать. Это же не котята и не щенята. Сначала их 70-лет приучали жить в искусственно регулируемой экономике патернализма, сделав из них что то вроде домашних животных, доверчивых детей, а потом вот так резко сразу швырнули в эпоху первоначального накопления. Конечно же жестоко. Но был ли другой путь? Думаю наверняка знать теперь это совершенно невозможно. И каждый отвечает на этот вопрос отталкиваясь от собственных тех или иных верований, а не точного знания.
Хотя в каком то смысле и говорят, что олигархов тупо назначили из Кремля, тут есть определённая грань. Совсем уж назначить в олигархи первого же встречного еврея, надо понимать, невозможно. Шёл определённый отбор. Чубайс говорил, что олигархическими смогли стать только те структуры, которые не легли под воров и бандитов, сумели стать круче их.
Но Бог с ними с верхними олигархами. В среднем и мелком бизнесе под воров и бандитов выходит, легли практически все?
А потом бандитские крыши в кратчайшие исторические сроки структурировались и сами в свою очередь в итоге легли под ментовско-гэбешные крыши. Когда при преемнике Ельцина эта тенденция усилилась и окрепла, она в итоге подмяла под себя и олигархов. Не исключено, что они ещё сумеют нанести ответный удар. Вот такие качели переход власти от олигархов к силовикам и обратно в значительной степени и есть содержание истории большинства стран Латинской Америки за последние без малого 200 лет. Представляя собой дурную бесконечность такая политико-экономическая конфигурация предопределила отсталость и бедность Латинской Америки.
Когда советские люди сокрушали так надоевший им советский строй, они условно говоря мечтали жить так как в Америке. Можно сказать, что сейчас 20 лет спустя их мечты практически сбылись. Только это оказалась не Северная Америка, а Южная.
PS
Я в 80-е годы дружил со многими студентами, своими соседями по общежитию, приехавшими учиться в СССР из самых разных стран Латинской Америки. Дипломную работу написал под их влиянием о революции в Никарагуа. Мне очень понравились латиноамериканцы. Кое в чём они очень похожи на нас. Такие же безалаберные. Но кое в чём и очень здорово отличаются. Они очень жизнерадостны и оптимистичны. Нет у них этой нашей угрюмости, нытья с бесконечными жалобами на жизнь и стремления прибедняться.
Мечтаю о том, чтобы под влиянием Интернета и мы научились бы более позитивному образу жизни вне зависимости от того, какие политические перемены происходят в ходе нашей истории. Ведь в жизни почти всегда есть место счастью, нужно лишь протянуть за ним руку и не слишком переживать из-за тех проблем, с которыми сталкиваемся в этой жизни. Поскольку есть весьма серьёзные подозрения, что вся эта реальность, данная нам в ощущениях, всего лишь разновидность одной из иллюзий....