19 серия.
Чуждая догматике и муштре, Роза убралась в кабинете и выключила финский пылесос. Потом посмотрела на выдающийся лоб, изборожденный морщинами, принадлежащий хозяину особняка. Тот лежал будто хладный труп. Пикала система жизнеобеспечения. Все мысли Розы улыбались, хотя, конечно, хозяин ее был не таким уж и жестоким. Их разделяла хрустальная крышка гроба с золотой аппликацией. Тело в пижаме цвета ультрамарин с родовым гербом – скрещенными символами доллара и английского фунта, было безмятежно. Роза поморщилась – дом пропах лекарственными агрегатами первой необходимости – и собралась выйти. Вдруг тело слегка пошевелило рукой. Застонала и голова, отягощенная многолетним наркозом. Первобытный страх свел мексиканский живот судорогой. Роза, повизгивая, бросилась вниз:
- Умирает, кажется!
20 - 21 серии.
Семья Кэпвеллов сидела в большой гостиной, залитой неярким приятным светом, и заканчивала ужин. София надела очки Розы (правый глаз «-7», левый «+4») и зачитывала письмо Брэндона, написанное им из лагеря «Красная Зорька», что во Фресно.
«Здравствуйте, дорогие С.С., С., М., И., К. и Т.! Надеюсь, я побеспокоил вас в нерабочее время. В самозабвении пишу эти строки, ибо имена ваши нарицательные я уже стал забывать. Здесь, определенно, вина кухарки, вчера всему лагерю в кофе всыпали соль вместо рафинада(!). Когда вспоминаешь о еде, нужно обладать воистину олимпийским спокойствием….Купить в буфете ничего не могу: вы прислали мне фальшивые доллары, Z вместо S. Впредь будьте внимательны… Приходится поглощать красивые с виду, но абсолютно эфемерные по своей сути блюда, которые по сравнению со стряпней Розы не что иное, как просто куски дерьма. Самого настоящего. Наша воспитатель, полноватая с бледным лицом блондинка, пыталась доказать мне обратное. Не доказала. Общительная курва, не спорю. Вот только зачем зациклилась на мне? На следующий день после этого ее невзрачный супруг стоял в столовой, и стоило мне не доесть хотя бы один пончик (это они так хлеб называют), орал: «Отрыв от коллектива!» Жалкая ничтожная личность. Он постоянно орет. Ни я, ни ребята, ни разу не слышали, как он говорит. С возмущением я узнал что, оказывается, наша скандальная фамилия в этом отстойном городе неизвестна. Мои наполеоновские планы были разрушены и меня изолировали в отдельном домике. Диета из сухарей явно не идет мне на пользу – я начал задумываться о смысле жизни. Хотя смена декораций, думаю, мне не повредит. Мне выдали страшное одеяло – судя по его виду, совсем недавно на нем лежал и исходил кровью, а может, и умирал неведомый мне больной. Это позволило мне понять, насколько я уязвим. Зубная паста в карцере – «Фтородент» и на тюбике красным по синему написано «новинка». Ха! Я покупал такие 10 лет назад! Грустно, что приходится наблюдать мир через замочную скважину. Я уже имею подобный опыт, но с другой стороны двери… Не звонила ли Стэнли? Без нее я безумно скучаю и готов ради одной встречи с ней броситься на копья римских легионеров. Даже ветер, и тот томится от любви, и представьте каково мне, объекту бесспорно одушевленному? Правда тут, когда меня выводят на прогулку, Стэнли временно подменяет одна странная американка. Зовут ее Синтия Ротрок. И она уже две недели преследует меня, обещая чему-то научить. Что бы это могло быть? Уж не гольф ли, патриарх лени? Спасибо папе, мои бриллиантовые часы покоряют гостей. В своих апартаментах, откуда 23 часа в день выходить запрещено, я часами (вот ведь игра слов) сижу, осыпаемый комплиментами прехорошеньких созданьиц. Откуда они берутся, спросите вы? В лагере девочек больше, чем мальчиков. Все лишние, с весьма, однако, пикантными формочками, ходят меня навещать. Другие вполне славные ребята, когда спят. Но у всех здесь дурацкие имена, вроде Нэнсин вместо Нэнси. Мы многое вместе вспоминаем: как приезжал Санта-Клаус с черномазой снегурочкой; как мы ставили «Короля Лир» - все негры играли немые роли, поделом – цвет кожи не выбирают; как мы смотрели телевизор – между рекламой иногда вставляли фильмы. А вы знаете, что «гладиатор» произошел от слова «гладить»? От скуки (не удивляйтесь) я начал учить четыре языка одновременно. Надеюсь, вы не обидитесь, потому что на этих языках в мире больше никто не говорит. Мне это нужно, чтобы подколоть учителя по словоблудию. Он говорит – я безграмотен?! Вы поймете мой жест, если, конечно, вы, хоть когда-нибудь были детьми. Кстати, к слову, почему Тэд сказал то, что сказал. В моем предыдущем письме была не скобка, а буква «С». Успокойтесь, это обвинение я перенес в стоическом молчании.
Боюсь, что меланхолия вконец овладеет мною, и я умру от печали. А уже похолодевшие руки будут еще взывать к «небесам», умоляя их купить мне компьютер последнего поколения. И можете не покупать мне новую обувь – старая будет носиться значительно дольше. Даже необязательно ждать моего деньрожденья.
P.S. Да, чуть не забыл, дорогие С., М., И., К. и Т., вышел ли папа из комы или нет? Намекните хоть буквой… Аврал! Меня зовут! Пока-пока-пока! Достойно ли это офсетной бумаги?
Ваш отощавший Брэндон.»
22 серия.
- Доброе утро! – озвучил себя человек в пижаме.
Все ахнули и, как показалось Тэду, покачнулась стелла Ступора Кэпвелла. Наверху лестницы стоял Си-Си. Даже стоически созерцательная позиция Мейсона рухнула. Его челюсть отвисла.
23 серия.
Малдер остался один. Миновав диковинные цветники, росшие вдоль дивной бетонированной дорожки, он подошел к рельефной двери и скоро попал внутрь. Дом был чист, велик и роскошен. Прямо у порога стоял диван, крытый шкурой ягуара. Малдер поднялся по лестнице и через анфиладу богатых покоев прошел в прекрасную залу. Мебель, ковры, украшения – все в ней было подобрано с изысканном вкусом. Каждый кусок ковра стоил не меньше тысячи баксов. Комнат было, вероятно, не меньше восьми-девяти. На стенах, над оригинальными фотообоями висели симпатичные протестантские иконы с резвыми амурами и жеманными нимфами. Оставалось искренне радоваться тому, что гармония собранных цветов никоим образом не раздражала глаз. Малдер сел в кресло-качалку. Воздух орошали нежные запахи – густые ароматы цветов, влетавшие в окна. Фокс заглянул в конверт – Ого! Довольно щедрый чек! И сущие чудеса – после получения денег в его душе проснулась странная апатия. Нет, нельзя расслабляться. Он с трудом нашел кухню, вскипятил воду в электрочайнике и приготовил кофе. Потом ему пришло в голову продегустировать воду отдельно, и он чуть не поперхнулся – вода на вкус была пустой как космос. Чутье подсказывало – в подвале дома смонтирован мощный умягчитель/осветлитель воды. Холодильник ломился от деликатесов, а в специальном шкафу хранилась тысяча капсул с секоналом и чем-то еще. По паре штук в день – чтобы проснуться и чтобы заснуть.
И тогда раздался кокетливый звонок в дверь.
24 серия.
Ясный и теплый вечер. Дул легкий ветерок. Около особняка Кэпвеллов, через дорогу, маячило неясное темное пятно. Микроавтобус «Тойота».
Кейт Тимманс и Джина Экс-Кэпвелл сидели в полуобнимку, как супруги средних лет, и напряженно слушали шелест пленки. Бобина могла содержать что-нибудь интересное. «Могла бы» - вздохнул Кейт. Месяц внимательной слежки ничего, кроме мигрени, не дал. Кэпвеллы как будто нарочно несли жуткую ахинею, упорно отказывались сознаваться в совершенных ими преступлениях, и Кейт выбрасывал ленты, уже почти не слушая. Тимманс был готов прижучить их даже за несданную вовремя библиотечную книгу, но видно Сама Дева Мария опутала своими крыльями этих детоубийц.
- Знаешь что, Кейт, - сказала Джина, рассматривая ногти, сияющие свежим лаком, - плевала я на твой компромат. Лучше укради-ка ты рецепт шоколадного печенья Розы.
- Ты рехнулась? С каких пор ты стала занудой? – он покопался в карманах рубашки:
- Держи. Травка эта доставит тебе удовольствие. Я пока выйду, покурю.
Видно Тимманса бесило сравнительно замкнутое пространство. Его мучила ностальгия по кондиционеру, который остался в кабинете. Джина засунула кисет с марихуаной в бардачок и достала из сумочки заначку – коробку шоколадных конфет. Среди конфет поднялось смятение.
25 серия.
Улица переливалась зеленым и черным. Где-то вдалеке фосфорно вспыхивали огоньки, пропадали, возникали. Вдруг уши прокурора уловили странную возню. Он обежал «Тойоту» с другой стороны и обомлел. У переднего колеса сидела маленькая девочка с шилом в руке. На майке у пигалицы блестела надпись «Sex».
- Эй, ты что делаешь?! – вскрикнул он в ужасе. Подскочив к ней, Кейт схватил ее за руку. Она закричала, пронзительно и громко. На беду, рядом проходили почти лысые чуваки, возвращавшиеся с оголтелых панковских гастролей.
- Смотрите! – заорал один из них, тыкая пальцем в Кейта. – Похоже тип этот – киднэппер! Хочет затащить ее в машину!
Панки угрожающе выругались. Тимманс стоял, потрясенный, все еще держа девочку за руку.
- Ты его знаешь? – спросил главный ирокез. Она потрясла головой слева направо и справа налево.
- Доченька, ты сошла с ума! – пытался блефовать Кейт. – Это же я, твой папа!
Та вырвалась и убежала. Панки медленно подошли ближе.
- Стойте! Я окружной прокурор! – громко и уверенно сказал несостоявшийся «папа».
- Какая сволочь! Нет, вы только его послушайте! Окружной прокурор занимается торговлей детьми!
Раздались глухие стуки.
- Джина! – орал Кейт. – S.O.S.!!!
26 серия.
Да, это был Си-Си, в безукоризненном фраке и с кнутом против собак в руке. Первой от шока оправилась София.
- Си-Си! – вскрикнула она, заламывая тонкие руки. – Мне сказали, что ты умер!
- Роза как всегда поторопилась. А голос-то мой здорово полинял. Я не преставлюсь, пока Локридж не отдаст богу свою пошлую душонку! Кошмар, я совершенно разбит и жутко проголодался. Привет Иден, Келли и Тэд. О, и Мейсон здесь! Какой нынче год?
- Восемьдесят восьмой, – ответил Мейсон, сжав бледные пальцы. Иден и Келли, сидевшие в одинаковых форменных армейских куртках, засмеялись.
- Ты спал всего четыре месяца, отец, - заметил Тэд, весело вытирая соус об свою фиолетовую кофточку.
- И столько же не ел, - догадался Си-Си, - ого, я перехожу на режим питонов и крокодилов. Вот он, ключ к бессмертию – хроническая кома. Я хочу жрать и узнавать новости! Но сначала…. Тэд, прикати мне это поганое кресло!
Кресло имело специальные формы, подогнанные под спинной рельеф хозяина могло похвастаться встроенным стерео. Мейсон вытащил из кармана блокнот, где поселились все его проблемы, большие и маленькие, текущие и стоячие, разные и заразные.
27 серия.
- Экономическая сводка! – прочитал он громко. – За первый квартал мы поглотили 274 АО, а Локриджи – только 249.
- Как тебя понимать?
- Буквально….. Чай с креветками кончился.
- Да? Хм… А Локридж-то изворотливый бес. Я всегда знал, что все, кто из Лиги Плюща – враги. Они грязные воры, которым неведомы правила честного бизнеса.
«Снова эта жуткая пошлая проповедь, - подумал Мейсон, - быть И.О. было не так плохо».
- Папа! – прозвучал нежный голосок Иден. - А каково быть в коме?
- Темно как в аду, котенок. Но есть о чем подумать. А почему сейчас тоже темно?
- Потому что ночь, - ядовито и медленно проговорил Мейсон.
Прискакала Роза и перед Си-Си возникла глубокая тарелка с ложкой.
- Чтобы такой богач, как я, жрал лапшу?! – загремел он и мансардные окна задрожали. – Вы что, спятили? Убери это, Роза, отдай нищим. Я только что встал и сразу начал хвалить восхитительно хитроумное устройство человеческого тела. А тут лапша… Глупо!
28 серия.
Неожиданная мысль поразила его молнией. Он вскочил и схватил телефон:
- Алло! Отлыниваешь, Джек? Мне? Мне нужно Солнце! Сейчас! Я ни хрена не вижу! Ах, так?! Можешь считать, что ты уволен!
Трубка вернулась на место.
- За что я ему только платил?1
- Стучат, - сказала София.
- Не люблю сердце. Много шума издает. Нервы.
- В дверь стучат.
- Постучат и уйдут. Что еще было-то, пока я спал?
- Ах, папочка! – воскликнула Иден. – Новый президент решил вечные проблемы безработных и бездомных. Безработные стали строить дома для бездомных.
- А эпоху Гуттенберга сменила эпоха Гейтса.
- Обе фамилии мне незнакомы, - почесал Си-Си затылок, - что еще?
- Какой-то Фил Донашиваю все утро орал в домофон! – ляпнул Тэд.
- Невероятно, - сказал Си-Си, выпятив нижнюю губу, - а хотя…. Что, собственно невероятного?
Он выхватил платок и чихнул. Потом добавил:
- И все-таки поразительно.
29 серия.
- Классные у него журналы! – бросила Келли, заводя патефон. Заиграл Берлиоз, чтобы «папа обрадовался».
- Спасибо, Кел, - обрадовался Си-Си, - хоть музыки наслушаюсь вволю!
Внезапно в нем проснулась память: «Классные у него журналы…. У Фила??? Сколько лет Келли? 15, 18 или….. нет, ей можно…хм… а ведь это зависит от номера! Сукин сын Донашиваю! Когда я заставляю его печатать это дерьмо, он даже не подумает о моих бедных девочках!» Он с шикарной небрежностью выпил принесенный служанкой бальзам на альпийских травах. Полегчало.
- А где Брэндон? – вопрос был суровый.
- В лагере. Вот письмо намедни получили.
Си-Си уселся читать письмо, а София начала причитать:
- Его надо спасать! Бедный мальчик! Ну кем он станет? Для хулигана он слишком ленив, для умного слишком глуп!
- Будет ленивым дураком, - заржал Тэд, а Мейсон прикусил губу, чтоб не засмеяться.
30 серия.
- Нет, Тэд, - покачал головой Си-Си, - богатейший в мире ребенок не может быть ленивым дураком. Я знаю, что делать. Как всегда знаю! Пошлите ему книгу про русскую даму, прыгнувшую под поезд. Мне она в детстве страшно помогла.
- Но это же не гуманно! – возразила София.
- А что делать? – картинно удивился Си-Си. – Неохота быть сволочью, да придется.
Иден и Келли рванули с места, но прыткий Тэд первый завладел трубкой звенящего телефона.
- Отец, тебя к телефону президент.
- Какой страны?
- Этой!
Глава семьи наскоро причесался, отряхнулся, посмотрелся в зеркало и взял трубку в руки. Тэд показал сестрам язык, а в ответ увидел две фиги. А из недр дома раздался крик Розы:
- Мистер Кэпвелл, солнце вышло!
София вздохнула, снова взяла письмо и начала перечитывать его в тридцатый раз.
31 серия.
Динь-дон. Тишина. Динь-дон. Шаги. Динь-дон. Щелкнул замок. Малдер увидел Ее. Джинсы и кеды, обыденная майка-безрукавка, на плече - логотип «Роллинг Стоунз». «Странно все это, - подумал он, - но она чудесница!» Она стояла в вызывающей позе на немного расставленных ногах. Руки находились на поясе. Наклонив голову и слегка высунув кончик языка, юная особа смотрела на него ярко-зелеными глазами.
- Здравствуйте, мистер! – сказала она на приличном английском, нервно двигая при этом ступнями ног.
- С таким произношением хоть в кино! – прицелился Малдер в ее сердце. Попал – блондинка задорно рассмеялась.
- Меня зовут Лаура, - протянула она ладонь, - фамилия неинтересная. Позвольте…
- Фокс. Только не перепутайте с лисицой! И….. заходите, конечно!
- Хорошо, я как раз хотела спросить – может мне стоит войти?
- Полагаю, вам стоит и остаться, - проницательно заметил Малдер, закрывая за ней дверь.
- Мои вещи заночуют в гостинице. Я привезу их завтра.
- О’Кей, - кивнул Фокс, потрясенный такой распущенностью нравов.
32 серия.
Они плюхнулись на диван и на столик приземлилась бутылка бренди.
- Вряд ли вы согласитесь сделать скидку на ваш возраст и пить «кока-колу»?! Правда?
- Правда, - в ее глазах пробуждался острый интерес, - мне нравится Санта-Барбара. Тихий город.
- Вы здесь отдыхаете?
- Я в командировке! – выпалила Лаура. – Учусь в Гамбургском университете. Проверяю теорию Фрейда.
- А что там проверять-то? – удивился Малдер.
- Я пишу реферат, - потупила она глаза и добавила: - серьезный…
Взгляд Малдера стал еще более проникновенным.
- Да что вы говорите?!
- То, что уже сказала и то, что еще сделаю сегодня ночью. Вы в отпуске?
- Да.
- Позвольте, угадаю вашу профессию? – в энтузиазме она даже обхватила подушку. – Экономист?
- Холодно.
- Дизайнер-натуралист?
- Разве похож?
- Неужели адвокат?
- Я сыщик.
- Ох…. Тогда вы, вероятно, сильны физически. Что ж, тем интереснее будет знакомство с вами.
- У вас есть хобби?
- В общепринятом смысле нет.
- Тогда о чем мы будем говорить?
- Мы не будем говорить.
- Тогда чем мы будем заниматься?
- Любовью, - серьезно произнесла девушка, нарочито проводя руками по внутренней поверхности бедер. - Мы будем заниматься любовью, мистер!
33 серия.
Струнка Малдера была задета. Его Ангел смутился, а Дьявол задрожал от возбуждения. Эта конфетка покруче его прежней подружки Патриции Слейд. Чего стоит только этот пупок! Пупок, превращенный в центр стрелки, указывающей направление по отвесной прямой строго вниз. А на самой стрелке маленькими буквами виднелась надпись…
- Дорога в ад, - прочитал Малдер, - как страшно…
- До поры до времени, - улыбнулась девушка, - скажи, я в безопасности?
- Конечно.
- Правда ли, что я очень красива?
- Как богиня.
- Хочешь упасть к моим ногам?
- Ты грезишь.
- Разве?
Она приблизилась к нему вплотную и почти набросилась.
34 серия.
Лайнелл почуял, что ночь предстоит душная и открыл окно. Его взгляд всматривался в мерцающий огонек одной из верхних спален домика для гостей. Там также было распахнуто окно. Полоскались занавески. Тишину терзали автомобильные маньяки. Мгновенно, словно молния, об асфальт взвизгнула шина. «Я что-то пропустил? – размышлял Лайнелл – Вроде кричали? Выпью еще аспирина, а еще лучше – пойду спать! И не на балкон, а в спальню!»
35 серия.
- Мистер, вы были великолепны, - прошептала она, гордая за свои проделки.
- Фокс, – лениво подсказал ей Малдер.
- Это было прелестно, мистер.
- Меня зовут Фокс.
- Мне было приятно, - сказала она наконец.
- Мне тоже приятно, что тебе было приятно.
- И все?
- Я рад, что мне удалось вернуться из ада.
- Оттуда нет возврата, - уверенно произнесла Лаура, посмотрев на свои прелести. Затем она уснула и это показалось странным.
А тем временем… в устричной толстяка Баса тихо выл джаз. На простых некрашеных стульях, опершись локтями о грубо вырезанный деревянный стол, сидели интересные люди. Молодой человек по имени Брик Уоллис, «шестерка» Си-Си, сосал пиво. Ему все было по барабану. Престиж хозяина редко кто оспаривал, а юные кулаки просто какую-то чесотку подхватили. Жадно озираясь, он увидел двоих. Вроде не местные. «Были бы местные, я бы их запомнил» - решил Брик, льстя своей куриной памяти.
36 серия.
То сидели два брата, осиротевшие, как они сами утверждали, еще до своего рождения. Близнецы, но совершенно непохожие друг на друга. Дилон Хартли – черноволосый и чернобородый мужик, с виду очевидный южанин. В одной груди у него соседствовали Дева Мария и Шайтан. Ник Хартли, русый и голубоглазый как ирландец, также совмещал добродетели свои с демонами и по этому поводу никогда не огорчался. Брик Уоллис поспешил уплатить за пиво – повезло то как! Ник и Дилон лениво перебрасывались словами, утопая в густых клубах табачного дыма.
- Здесь, вдали от соблазнов Парижа, - молвил чуть пьяненький Ник, - я просто умираю от скуки. Надо было поехать в иностранный легион! И знаешь… я прямо сейчас и поеду!
- Да погоди ты! – ухватил его Дилон, вставая с места. – Сядь, Ник, тебе надо йогурт съесть! Ты же пьян!
- Нет, я поеду в иностранный легион! – закричал он так громко, что все посетители устричной уставились на него.
- На нас смотрят, - с беспокойством произнес Дилон, - тише кричи! Распугал всех!
- Что вы! – подошел вдруг Брик. – У нас в Санта-Барбаре это норма вещей! Может выпьем за здоровье нашего благодетеля мистера Си-Си Кэпвелла, а?