До самой осени Семён каждый день приходил к Насте, забирал её на природу. Приехав с кучером на речку, он сажал Настю себе на шею, и ходил по бережку, даже купал её, помогая зайти в воду, а потом на плечах вынимал из реки. Радости её не было предела. Настя давно жила прикованной к креслу и была лишена всех этих радостей, что имеют её сверстницы. Теперь, благодаря Семёну, она часто бывала на природе, купалась в реке, даже по лесным тропкам бродила, сидя на мощных плечах своего друга. Путешествуя таким образом по лесным закоулкам, она собирала своей рыжей копной всю паутину со свисающих веток, но никогда не жаловалась. Немного сложнее получалось с ягодами. Иногда, забредя на заросли черничника, Семён снимал Настю с плеч, сажал поближе к самому богатому кусту и давал ей возможность самой срывать ягоды. Это ощущение невозможно описать.
Ему хотелось вообще никогда не расставаться, но, не смотря на предложение дядюшки перебраться к ним, он смущался, и ходил ночевать пока что в свою комнатушку при корчме. Каждый день ему предстояло пройти от комнатёнки до работы, затем к Насте и обратно в корчму около дюжины вёрст, но это его не останавливало. Дядюшка, узнав, как юноша отнёсся к из семейной тайне, почти полюбил парня, всё время предлагая тому перебраться к ним. Всё-равно тот каждый день у них бывает, за племянницей ухаживает, но Семён всё время упирался. Было непонятно, чего он стесняется.
Как-то раз, в дождливый вечер, в корчму приехали двое путников. Семён в тот день остался дома, к Насте не пошёл, он хотел привести в порядок комнату, да взять другую книжку. Погода испортилась, и они стали реже бывать на природе, зато Семён взялся обучать Настю грамоте. Первую книгу они осилили, и он хотел в этот раз принести ей действительно ценную вещь. Когда то он ей рассказывал про "Отверженных", и Настёна мечтала сама прочитать её.
Подошло время ужина, хозяин послал мальца позвать Семёна к столу. Посетителей в такую погоду оказалось немного и обычного шума пьяной болтовни не было. Зато Семён прекрасно слышал двух путников, которые собирались задержаться в деревне на несколько дней. Он ел свой суп, не особенно прислушиваясь, но одна фраза заставила его насторожиться. Один из постояльцев обсуждал паралич и возможность лечения от него. Мгновенно пролетевшая мысль в голове, словно молнией долбанула парня. Паралич! А не то ли самое у Насти? Он весь превратился в слух, боясь пропустить каждое слово. Да, это были эскулапы, Лекари с большой буквы. Таких терминов он никогда не слышал, но понимал, что те говорят про Настин недуг. Он не выдержал, вскочил и подошёл к их столу.
- Покорнейше прошу меня извинить, господа, меня очень заинтересовало то, о чём вы только-что так интересно говорили.
- Да какие мы тебе господа! Мы - обычные медики, а обсуждали сейчас проблему паралича. Слышал такую болезнь?
- Конечно слышал! Потому и подошёл к вам. Понимаете, моя девушка... мне кажется, что у неё паралич.
Двое медиков засмеялись.
- Так паралич или кажется? С чего ты такое взял?
- Она инвалид, прикована к коляске. У неё не двигаются ноги. А то, о чём вы давече говорили - очень похоже, что есть у неё.
Обоим путникам стало интересно. Они переглянулись и решили продолжить уже не бесполезную беседу.
- Ну-ка, ну-ка, садись, расскажи про симптомы.
- Что ещё за симтоны?
- Ну... как её болячка выглядит, что при этом она чувствует, когда это произошло. Всё, что знаешь.
Семён стал рассказывать всё, что он знал и видел, как Настя переживает, что почти не чувствует ног, когда и как получилось, что её парализовало, а эти двое внимательно слушали. Затем, когда парнишка закончил, они переглянулись ещё раз.
- Дааа... Интересное дело. А что, может пойти посмотреть? Вдруг неплохая тема для диссертации получится?
Второй одобрительно кивнул. Семён, поняв что они соглашаются на его просьбу, настолько обрадовался, что заказал им вина на свои скромные деньги.
Всю ночь Семёну не спалось. Он с трудом дождался утра, кода эти два господина выспятся и выйдут в залу. Те оказались любители поспать, вышли они когда давно уже рассвело. Не спеша позавтракали, и заметив вчерашнего паренька, кивнули ему. Он кивнул в ответ, но со стороны было видно, что парень сидит как на иголках, не находя себе места.
Они подошли к нему, посмотрели прищурясь и кивнули в сторону двери.
- Ну что, готов? Тогда пошли.
- Господа, она живёт в соседней деревне, далековато пешком то...
- А мы и не пешком. Карета наша возле крыльца ещё с вечера стоит.
Каретой их экипаж назвать было трудно, разве что большие колёса. Верх у неё был складной, да и сама карета была какая то слишком лёгкая, странная. Может быть в столице или в Европе сейчас такие в моде - Семён не знал.
До дома Настёны они добрались быстро. Один из медиков поинтересовался на счёт собак, и убедившись, что здесь такие не водятся, спрыгнул. Второй, постарше, вылез не спеша. Пока они выбирались из экипажа, на крыльцо вышел кучер, посмотрел на них и быстро скрылся в доме. Почти следом за ним на крыльцо вышел дядюшка. Он посмотрел на гостей с любопытством, кивнул в знак приветствия.
- Дядюшка, это медики. Они знаменитые лекари, такие болячки могут лечить, что нам и не снилось. Они прибыли посмотреть Настю.
Оба медика горделиво подняли головы после такой похвалы. Переглянувшись, они с довольным видом и величавой походкой проследовали в дом за хозяином. Настя была удивлена такому визиту больше всех. Она не понимала, откуда они свалились на её голову, как смогли узнать про её недуг, но посмотрев на довольного Семёна, всё поняла. До чего же ей повезло с таким человеком, она в который уже раз мысленно молилась богу, что ей послали именно его, да ещё и влюбиться позволили. Эскулапы осмотрели на неё бегло, о чём-то перекинулись парой заумных слов и попросили всех выйти. Что они там с ней делали - не знал ни кучер, ни дядюшка, ни Семён, но когда они вышли, то обратились к парню:
- Интересный случай, сложный. А сложный - потому что запущенный. Но вылечить можно.
Семён грохнулся перед ними на колени.
- Господа, прошу вас, не бросайте! Помогите пожалуйста, очень прошу! Я всё что угодно для вас сделаю, только помогите.
- Полно-те, встань, не надо. Нам и самим интересно. И для нашего дела случай вполне подходящий. Для науки нужно!
Тут уже не только Семён, а все домочадцы готовы были руки целовать этим господам.
Лечение Настиного недуга оказалось не таким уж скорым занятием. Оба лекаря, собиравшиеся задержаться на недельку - другую, жили в доме дядюшки уже третий месяц. На дворе, с наступлением зимних холодов, намело несколько настоящих зимних сугробов первого выпавшего снега. Зима обещала быть снежной, так что тропинки у дома придётся расчищать каждый день, и по нескольку раз. На ферме барина, где работал Семён, настали более спокойные времена, подмёрзший навоз потерял свой острый запах, свиней не надо больше выгонять на двор, но вот со сквозняками, так опасными для этих животных, приходилось воевать всерьёз. За лето появившиеся приличные щели между брёвен, Семён позатыкал соломой, топил с утра небольшую печку, поставленную в центре хлева, грел для животных воду, чтобы была достаточно тёплой для питья, там же варил для них варево из картофельной шелухи, гороха и прочей снеди. Управляющий удивлялся внезапному счастью парнишки, он частенько заглядывал на ферму, шутил с Семёном, наблюдал за ним, подмечая произошедшие перемены в поведении юноши. К нему и раньше-то особых замечаний не было, тот трудился на совесть всегда, не гнушаясь никакой работы, а теперь со стороны казалось, что ему даже нравится это занятие. По крайней мере так казалось со стороны. А возможно, что паренёк находился в таком счастливом состоянии, что не замечал ничего вокруг - ни постоянной вони, ни грязи под ногами, ни наступивших холодов, и делал свою работу машинально. Вполне возможно, что где-то в душе он таким образом приближал каждый раз окончание трудового дня, но внешне этого не наблюдалось. Вот и сегодня управляющий тихо тсоял в дверном проёме, наблюдая, как парень возится возле печки, что-то помешивая в котле. По всему свинарнику разносился запах кормёжки, свиньи это чувствовали и похрюкивали в нетерпении. Временами Семён что-то ласково говорил хрюшкам, когда те откровенно выражали своё нетерпение, но отсюда слов было не разобрать, хотя по интонации было прекрасно всё понятно. Наконец парнишка поставил ведро на приступок и стал большим черпаком наливать готовую кашу, свинки и вовсе завизжали в предвкушении обеда. Только повернувшись к загону, Семён заметил управляющего, кивнул ему приветствуя, тот тоже кивнул в ответ. Расстояние между ними было значительным и кромко кричать приветствие было невозможно, тем более из-за возбуждённых свиней. Дождавшись момента, когда всем свинкам было разлито по их корытам, управляющий подошёл к парню.
- Как настроение, Семён?
- Спасибо, барин, хорошее. Даже прекрасное, вон сколько снежку выпало за ночь!
- Ну прям уж барин! Далековато мне до барина-то! А погодка и впрямь замечательная. Эх, сейчас бы сани хорошие, да тройку резвых лошадок, и по этому снежку, с ветерком! Что скажешь?
- Тогда уж и цыган с песнями, в соседние сани...
Они оба мечтательно закатили глаза, заулыбались. Такая погода и вправду вселяла хорошее настроение, и хотелось праздника.
- Скажи-ка мне, как там лечение? Долго ещё эти лекари будут мучить бедную девушку?
- Да какое "мучить"! Они заверяют, что небезнадёжно, и есть уже сдвиги. Лишь бы всё получилось, а ради такого можно и помучиться немножко.
- Это верно. Ну, дай бог ей выздоровления, эти лекари - люди серьёзные, таким можно доверять. Будем надеяться на лучшее.
- Спасибо вам большое! За поддержку спасибо, и за то, что верите в удачу.
Управляющий напоследок посмотрел добрым, почти отеческим взглядом на паренька, улыбнулся, потрепал его за плечо и вышел на двор. Семёну стало очень приятно, он не совсем понимал - с чего такое отношение к нему, но видел, что оно искреннее. Управляющий всегда был хорошим, добрым человеком, редко срывался, а если и кричал на кого, так за дело. Его на ферме все уважали. Правда подкусывать тот тоже любил, но это же - не оскрорбление, не унижение, а смеха ради, и на его шутки никто не обижался. Вот и сегодня он поднял настроение своим визитом, Семён присел возле печурки, подкинул пару полешков и задумался. Хороший мужичок - этот управляющий! Пришёл, посочувствовал, подбодрил. У самого хорошее настроение, и другим дарит такое же. А что - работа? Не хуже и не лучше других, барин платит исправно, а вонь - так принюхался уже! В барском доме поудобнее, потеплее было, но тут как-то поспокойнее. Там был самым нижним звеном, все тобою командовали, а здесь уже сам командир! Целая армия вечно голодных свиней в подчинении. Генерал! Нет, фельдмаршал!...
От таких мыслей Семёну стало смешно, и он заржал в голос. Хорошо, что кроме свинок, его никто не видит в данный момент, а то за дурака приняли бы.
***
Продолжение http://www.proza.ru/2012/09/13/1787