Думаете, всё пошло точно так, как мы дружно постановили на Объединённом Магическом Совете? Совершенно по-другому.
Для начала Чернух отправился по девочкам. Мы его поняли, и никто его за это осуждать не стал. Велигор вместе с Герой и Жорой сообща рванули к западной аномалии, сказав, что покумекают там втроём. Глядишь, и сообразят чего на троих. Приглядывать за Габриэлем на правах волонтёра вызвался Макак и в качестве десантной единицы отбыл вместе с драконо-комплексом. Его должны были сбросить где-нибудь поблизости от пробирающегося через лес отряда. Кизя изначально оставлять своё хозяйство не планировал, что же до меня, то я вместе с набившимися ко мне в попутчицы ведьмами решил-таки осуществить туристический вояж в Станаупель.
Спросите – почему так откровенно и злостно были нарушены решения Объединённого Магического Совета? Всё просто. Когда мы прикинули, сколько времени до западной аномалии будет добираться местная экспедиция, расчёты показали, что уйдёт у них на это никак не меньше недели. И какой нам смысл такую уйму времени псу под хвост пускать? Проанализировав свои позабытые навыки, я очень быстро убедился, что и я, да и все остальные члены нашей команды способны переместиться туда практически мгновенно. Магия чудеса творит, на то она и магия. Даже неинтересно как-то. Именно поэтому все три составные части Горыни предпочитают летать на своих двоих, если их по какой-то причине время не поджимает. И даже если поджимает, то они сами поджимают пространственно-временной континуум для ускорения. Так у них всё-таки хоть какое-то ощущение полёта сохраняется, нежели мгновенный перенос, называемый у фантастов телепортацией, нуль-транспортировкой и прочими замысловатыми терминами.
Для проверки я всё же переместился ненадолго к загадочной магонепроницаемой стене и удостоверился, что Велигор в своих выводах не ошибся. Именно таковой она и оказалась. Я ничего не смог за ней, кроме точно такого же леса рассмотреть, а магическое зондирование ровным счётом ничего не дало. Знаете, как это для меня выглядело? Как натянутый прямо посреди леса в вертикальной плоскости невидимый батут. Чем сильнее я пытался его промять, тем сильнее он отшвыривал меня ровно в обратную сторону. Только, в отличие от Горы, долго экспериментировать я не стал и особых усилий для проверки этого барьера на прочность не прикладывал. Не дай бог прорву, а за ним какая-нибудь неприятная бяка окажется. Разбирайся потом с неизвестной напастью в одиночку. Нет уж. Дождёмся подхода местных коммандос, понаблюдаем за их действиями, тогда и определимся.
С нашей стороны невидимой стены с магией всё оставалось в порядке, поэтому я снова ей воспользовался и через несколько мгновений вновь находился на хуторе. Начинаю подозревать, что божественная сила при постоянном её использовании способна сделать жизнь невообразимо скучной. Какой интерес получать всё, что пожелаешь, в ту же самую секунду и в любом количестве? Гораздо увлекательнее чего-нибудь достичь, не прибегая к магическим ухищрениям.
Вот как сейчас, например. Чисто по-человечески, без всякой магии, я, Илана и Елава неспешно идём по лесу. Природой заодно любуемся местной. Надо сказать, что от привычной российской она не особо уж так отличается. Здесь почему-то не растут дубы, зато берёзы и осины на вид точно такие же. Если и есть разница, то я её не вижу. А раз разницы нет, то какая разница? Забавный каламбур получился. Правда, мне уже встретилась пара растительных видов, которые у нас я никогда не встречал. Один из них мне сразу и категорически понравился. По-местному он называется снежник. Название очень точно отражает его суть. Само дерево формой листьев немного напоминает обычный клён, но вот плоды в корне отличаются. Они абсолютно белые и выглядят как натуральные снежки, только маленькие. В нашем мире это дерево в прежние времена наверняка назвали бы примерно так же, но после того, как рухнул «железный занавес» и к нам в страну потоком хлынула иноземная продукция, более точным названием стало бы – Рафаэльник. Илана так сразу и решила, что на его ветвях конфеты «Рафаэлло» растут. Только вкус у них не как у «Рафаэлло», а как у кедровых орешков. Представляете? Снимаете тонкую белую шелуху и получаете кедровый орешек размером с эту самую конфету. Обязательно у нас адаптирую, когда вернусь. И даже божественную силу применю, если потребуется.
– Ёлка, – это я так теперь Елаву называю, и, по-моему, ей даже нравится, – неужели ты за все прошедшие года из лесу ни разу не выбиралась?
– Если ты подразумеваешь под этим вылазку в Станаупель, то нет. Сначала боялась, что кто-нибудь меня там узнает, а к тому времени, когда все, кто мог меня помнить, перемёрли, уже привыкла вдали от людей жить. Не тянуло меня к ним. Но в соседние поселения несколько раз заглядывала. Хотелось иногда хлебушка или кашки поесть, в лесу-то где их взять? Сама их создавать я научилась нескоро, поначалу получалось что-то совсем несъедобное. Не могу сказать, чтобы меня там тепло принимали. Настороженность, подозрительность, недоверие. В общем, обычное отношение к чужакам, особенно если ты женщина. Для мужчин перемещение с места на место дело достаточно обычное, некоторые чуть ли не всю жизнь в разъездах проводят, а вот одинокие женщины без сопровождения нечасто путешествуют. Можно сказать, что почти никогда.
– Тогда откуда же тебе доподлинно известно, что Габриэль твой многодальний внук, раз ты в Станаупеле вообще ни разу не была? – удивился я.
– Умею я свою кровь чувствовать. Правда, с каждым последующим поколением она всё сильнее разбавляется, и моя связь с ней всё больше ослабевает. Сменится ещё одно-два поколения и, боюсь, своих потомков уже не смогу распознать. Я и Габриэля-то с большим трудом ощущаю. Если б не его бабка, которая городской целительницей была и нередко ко мне в лес за травами да корешками наведывалась, могла бы совсем его не распознать. Но Лисава, так её звали, немного от моего таланта унаследовала, поэтому её я за версту опознать могла и тоже не трогала. А когда Габрик ещё мальчонкой был, она частенько его с собой брала. Он ведь ещё в ту пору в мой лес заходил, только не понимал этого. Потому и знаю про него.
Тяжело, наверное, ведьме было со стороны наблюдать за своими потомками и не сметь им открыться. А от этого её сердце только ещё больше ожесточалось. Нелёгкую и незавидную ей судьбу род человеческий уготовил. Не появись тут мы, так бы и зачахла в своём лесу в полном одиночестве, попутно сгубив ещё немало душ.
– А деньги где на хлебушек с кашкой брала? В лесу ж их тоже взять неоткуда, – полюбопытствовал я.
– Вот тут ты, Илюша, ошибаешься. К тому времени, как я отважилась из лесу выходить, столько уже храбрецов да глупцов извела, что денег у меня на небольшой дворец успело скопиться. Не пропадать же добру.
Мы с Иланой переглянулись. Оказывается, месть роду людскому не мешала лесной ведьме о хлебе насущном заботиться. Очень рациональный подход и заслуживает всяческого уважения.
– Тогда нам, пожалуй, следовало бы горстку-другую монет с собой прихватить, – высказался я, – чтобы не вызывать в Станаупеле подозрений пустыми карманами. Навряд ли там российские рубли к оплате принимают, а другой валюты у меня, к сожалению, при себе нет.
– Следовало бы, да только теперь всё моё добро либо под вашим хутором похоронено, либо вообще невесть где.
– Это мы сейчас узнаем.
Я прикрыл глаза и возжелал посмотреть, что у нас под Мычами находится. Картинка у меня в голове побежала наподобие рентгена. Не очень чётко, но разобрать можно. Однако ж красиво как наш родной российский кусочек земли в местный лес уместился. Идеально ровный перевёрнутый конус глубиной километров десять и с основанием такого же диаметра. И никаких следов Ёлкиного жилища. Похоже, что произошла взаимное замещение хутора Мычи с прилегающими окрестностями на равноценный по размеру кусок Квакающего леса. Тогда Рафаэльные деревья и без моего участия уже в российской глубинке растут. Во ботаникам нашим подфартило!
– Денег под Мычами никаких нету, как и прочего твоего имущества, – доложил я огорчённо, посмотрев виновато на Елаву. – Придётся для подтверждения нашей платёжеспособности изыскивать другие ресурсы. Но всегда можно использовать универсальную валюту, если прижмёт, сотворю серебро или даже золото, их везде берут. Кстати, неплохо бы нам ещё во что-нибудь более уместное местного фасона переодеться. Наши текущие джинсово-футболочные прикиды с кроссовками от Nike и Adidas вряд ли для выхода в тутошние люди подойдут.
Не успел рассказать, что Ёлке наша форма унисекс очень быстро пришлась по вкусу, для привыкания ей хватило каких-то нескольких часов, и они с Илой скоренько состряпали для помолодевшей ведьмы абсолютно новый гардероб. К старому (туда главным образом что-то вроде драных мешков входило) она возвращаться не захотела, без сожаления спалив его остатки в печи у Кизюка.
– Переодеться, конечно, нам придётся, только для начала неплохо бы узнать, какие именно фасоны тут сейчас в ходу, – озвучила проблему Илана. – И я тут подумала, что, раз тебе даже под Мычи несложно заглянуть, то уж подсмотреть, в чём сейчас в городе ходят, ты ещё легче сможешь.
– Ну уж нет, увольте! Не хватало мне ещё забивать себе голову всякими тряпками. Тряпки – это по вашей части. Вам нужно, вы и смотрите, а для себя я продублирую костюм Габриэля. Простенько и со вкусом.
– Мы не боги, – укорила меня графиня Олонецкая.
– Ладно, так уж и быть, помогу, – со вздохом ответил я и на несколько минут перенастроил их глаза на самое оживлённое место в Станаупеле. На рыночную площадь, если быть точным. Только не спрашивайте меня, что они там делали. Наблюдать за женщинами в торговых центрах – пожалейте мои нервы.
Думаете, они меня отблагодарили? Как бы не так. Когда минут через десять я вернул их глаза обратно, то первым, что услышал от моей ненаглядной, было:
– Пер! Ну ты что, издеваешься?! Мы только-только осматриваться начали!
– Я вас не за покупками туда отправлял. Для того, чтобы просто посмотреть – времени у вас было предостаточно.
– Но мы же обувь толком ещё не успели увидеть! Как её под платьями разглядишь, когда они все до земли практически?! А до обувных прилавков мы не дошли! – продолжила возмущаться графиня.
– Вот именно, – оборвал я хлынувший поток возмущений. – Вы вполне можете в кроссовках оставаться, раз под платьями ног всё равно не видно. К тому же, держу пари, в них по-любому будет намного удобнее, чем в изделиях местной обувной промышленности. В крайнем случае наведёте на свою обувь морок для маскировки. Кстати, это имеет смысл со всей одеждой проделать, тогда вообще отпадает нужда переодеваться. Пожалуй, я именно так и поступлю. Не люблю, знаете ли, к непривычной одежде перепривыкать.
Кажется, я барышень убедил. Вместо дальнейших пререканий они немедленно и с энтузиазмом приступили к воплощению моей идеи, о чём мне сразу же пришлось горько пожалеть. Не доводилось на примерках женской одежды в качестве недобровольного зрителя присутствовать? Избави вас бог от этого.
«Мне вот так хорошо? А может, тут покороче стоит сделать? А сзади у меня не очень выпирает? А какой цвет мне больше идет, по-твоему, голубенький или жёлтенький? А я не кажусь в этом толще?»
Ну и так далее, и тому подобное. Не знаю, как вы, но я звереть от этого начинаю уже на втором-третьем вопросе.
После очередного такого вопроса я выставил перед собой обе ладони и нервно воскликнул:
– Стоп! Хватит! Вы вполне можете все это друг у друга спрашивать. И для вас самих, уверяю, это будет гораздо лучше. Я не специалист и осваивать профессию модельера не собираюсь. И заранее одобряю любой ваш выбор.
По-моему, ведьмы на меня немного обиделись, зато отстали, и мне сразу стало значительно комфортнее на душе.
У городских ворот нас с недобрыми выражениями на хмурых мордах тормознула стража.
– Вы ещё кто такие? – недовольно спросил один из стражников, видимо, старший в наряде.
– Путешественники, – незамедлительно ответствовал я, радостно улыбаясь. – Нам восхотелось воочию ознакомиться с достопримечательностями славного города Станаупеля. Разумеется, если вы не станете нам препятствовать.
По-моему, мой открытый и жизнерадостный тон насторожил стражников ещё больше.
– Это какие же такие достопримечательности? – подозрительно поинтересовался старший.
– Ну как же! – снова увлечённо заговорил я. – Городские постройки разные, тюрьмы там, лобное место, или где тут у вас преступников и ведьм с колдунами вешают или очистительному огню придают, ещё постоялые дворы с люкс номерами интересно посетить, да и просто в трактирах хороших посидеть, славных местных блюд отведать. В любом городе обязаны быть свои достопримечательности!
– Странно ты как-то говоришь, незнакомец, и сами вы какие-то странные.
– Так мы ж не отсюдава, вот и кажемся вам необычными. Уверяю, окажись вы в наших краях, тоже вызвали бы у окружающих неподдельный интерес.
– И как же вы сюда попали, скажите на милость, раз не отсюдава? – не позволяя сбить себя с толку, гнул свою линию стражник. – Ни повозки у вас нет, ни лошадей верховых. Судя по одежде и речи вашей, вы точно не из деревенских, а от ближайшего города пешком до нашего и за три дня не дойти. Да и пыли на вас нет никакой, словно только что за ближайшими кустами в чистое переоделись.
Ишь, какой наблюдательный. Хороший стражник. Нужно будет его начальству порекомендовать, чтобы ему жалование повысили.
– Старшой, – послышался в этот момент откуда-то сверху новый голос, – эти трое не по дороге пришли. Они только что прямо из лесу вышли.
Я задрал голову, отыскивая глазами говорящего. Говорил дозорный, перегнувшийся через борт сторожевой вышки.
– Конечно же, из леса, – поспешил я подтвердить слова дозорного, – мы там на временный постой встали. И шатёр наш там, и повозка с лошадьми.
– И как же вы, позвольте спросить, с повозкой в лес попали? – явно не веря ни единому моему слову, продолжил допытываться стражник. – Там торенных дорог отродясь не водилось, тропки одни, да и те в основном звериные.
Судя по тому, как вокруг нас начали группироваться новые стражники, я всё больше убеждался, что подозрения в отношении нас неуклонно растут. С другой стороны, прибегать каким-либо образом к магии мне пока категорически не хотелось. Ведь обходился же последние триста лет без неё, значит, и сейчас должен смочь.
Мои спутницы продолжали благоразумно помалкивать, чтобы не внести в наш разговор ещё большую неразбериху, и я был им за это благодарен.
– Простите, – решил я немного сменить тактику, – просто мы не знали, сколько ещё оставалось до города, а уже становилось темно. Ночевать посреди дороги не хотелось, вот и свернули к лесу. А утром оказалось, что до города рукой подать. Потому мы и решили пешком пройтись, ноги заодно размять. Кто ж знал, что у вас так строго путешествующих допрашивают?
– И факелов рядом с воротами вы в темноте, конечно же, не заметили? – скептически скривился стражник, упорно продолжая мне не верить. И ведь был прав на все сто процентов.
– Не заметили. Туман густой был, – брякнул я наобум.
– Вчера и правда к ночи туман был, старшой, – неожиданно выступил к нам на подмогу один из стражников.
– А тебя никто не спрашивал, Клюган, – огрызнулся наш допросчик. – Ладно, сбор за топтание городской земли уплатите, и можете проходить.
– И по чём нонче топтание? – поинтересовался я.
– Чего?! – вновь нахмурился старшой.
– Денег причитается с нас сколько, спрашиваю.
– По серебряной гривне с человека. А ежели ещё и страже от щедрот накинете, то приглядим, чтобы ваши вещички из лесу не умыкнули.
Хитёр. Под благовидным предлогом пытается выведать, где наша стоянка сокрыта. И не придерёшься. Только что-то чересчур дороговато с нас хотят за топтание слупить. Если я правильно помню, то одна серебряная гривна в четырнадцатом веке где-то порядка двухсот грамм с хвостиком была. Правда, были ещё какие-то гривны кун – те вроде бы раза в четыре поменьше. А может, тут совсем всё не так, может, местные гривны намного меньше. Но в любом случае таскать с собой серебряную тяжесть в карманах, по-моему, не слишком удобно.
– Держите, – проговорил я, протягивая стражнику золотой самородок размером с грецкий орех. Как местные гривны выглядят, я пока не успел подсмотреть, но вряд ли они на современные бумажные похожи, так что пришлось импровизировать на ходу. Как ни старался, без скрытого колдовства всё же обойтись не удалось.
– Серебра у меня с собой нет, – пояснил я, – а этого за топтание должно хватить с лихвой. За заботу о вещичках спасибо, конечно, но с ними наш кучер остался, так что можете не беспокоиться. Лучше выпейте хорошего вина за наше здоровье. В свободное от работы время, разумеется.
Стражник некоторое время колебался, алчно впившись глазами в лежащее на моей ладони сокровище. Оно наверняка многократно превышало по стоимости названную им сумму, и жадность, в конце концов, восторжествовала. Быстренько запихнув самородок под одобряющие взгляды соратников в карман, он разом подобрел и вежливо пожелал нам приятного дня. Вот так. Коррупция в действии, что называется.
Город к моему удивлению оказался довольно-таки большим. Запомнив со слов Габриэля, что его стены местами каменные, а местами всё ещё из частокола, он почему-то представлялся мне просто большой деревней с укреплениями, только начинающей перерастать в небольшой городок. Но здесь кое-где уже высились трёх и даже четырёхэтажные строения, чего я никак не ожидал увидеть. Стены некоторых были полностью возведены из камня, но большая часть всё же оставались либо целиком деревянными, либо с успехом сочетали в себе и дерево, и камень.
Улочки в большинстве своём были узкими и кривыми, но это характерная особенность практически всех средневековых городов. В случае уличных боёв из конца в конец не простреливаются, облегчая оборону. Две телеги далеко не на каждой из этих улочек могли разъехаться. Я бы для удобства здесь знаки одностороннего движения установил, но местные, видимо, до знаков ПДД ещё не додумались. Зато и ратушная, и рыночная площади, на последней из которых виртуально мои спутницы уже побывали, впечатляли. Не то чтобы они были такими уж огромными, зато вымощены оказались не просто булыжником, а изумительно подогнанной брусчаткой, которая сделала бы честь даже Красной Площади в Москве, не говоря уж о тех колдобинах, которые по сей день нередко можно встретить в российской глубинке в самых центрах иных населённых пунктов.
На фоне такой заботы о городе даже как-то странно было видеть, что его внешние стены до сих пор местами всё ещё продолжают оставаться бревенчатыми. Одновременно становилась понятной непомерная пошлина за топтание, хотя я практически не сомневаюсь, что конкретно нас основательно надули. В любом случае, чтобы обеспечить столь качественное покрытие, средства сюда должны были быть вложены немалые.
Городское население одето было достаточно пёстро. Яркие одежды тут пользовались очевидной популярностью, а люди казались вполне дружелюбными. На нас хоть и поглядывали с интересом, но без выраженной враждебности или неприязни. Это как-то не слишком вязалось с той информацией, которую мы получили от Елавы. Возможно, в других поселениях люди более подозрительные. А может, сказывалось моё мужское присутствие, мои женщины всё же не в одиночку по улицам болтаются, но мне почему-то думалось, что в благополучном городе, а именно таким он и выглядел, у людей просто нет очевидных причин ожидать от каждого встречного-поперечного какой-нибудь неприятности. Скажете, а как же тогда остановившая нас стража? Так на то она и стража. Ей функционально предписано ко всем с подозрением относиться.
Единственным существенным минусом, без которого, насколько мне известно, в той или иной степени не обходился ни один средневековый город, был запах. До очистных сооружений тут, к сожалению, ещё не скоро додумаются, так что сами понимаете. Хотя примитивная канализация тут всё же существовала, но пока ей было далеко до удовлетворительного уровня. Другими словами – пованивало в городе преизрядно. Для нашего утончённого обоняния двадцать первого века гораздо привычнее вдыхать техногенные ароматы, нежели канализационные, поэтому миазмы, излучаемые местными нечистотами, среди которых запах навоза казался чуть ли не благородным парфюмом, мягко говоря, создавали ощутимый дискомфорт. Пришлось вторично воспользоваться магией и спешно оградить и себя, и обеих ведьм от малоприятного амбре, в благодарность за что с моего высочайшего божественного благоволения им было позволено чмокнуть меня в щёчки.
Нужно сказать, что между обычными ведьмами, колдунами и существами, наделёнными божественной силой, как я, например, существует просто гигантская разница. Если ведьмам и колдунам, чтобы добиться результата, зачастую приходится бормотать всякие заклинания и изощряться в совершенно немыслимых художественных загогулинах, значительно превышающих по сложности самые замысловатые иероглифы, то мне достаточно всего лишь чего-нибудь пожелать. Безо всяких там «по щучьему велению» или «ахалай-махалай». Магические энергетические потоки напрямую взаимодействуют с моим мозгом и телом, и от меня не требуется никаких дополнительных акустических или визуальных действий для их активации в нужном направлении. Это я к тому рассказываю, что моим ведьмочкам тоже вполне по силам оградить себя от неприятных запахов, но остаётся риск привлечь к себе внимание.
Находившись и налюбовавшись городскими красотами, а для нас с Иланой это выглядело, словно прогулка по большому музею, мы проголодались и решили попутно ознакомиться с творениями местной кухни. Не став заходить в первую же попавшуюся по дороге забегаловку, я обратился к скучающему за своим прилавком зеленщику:
– Доброго вам дня, уважаемый.
Зеленщик сразу же оживился и в надежде сбагрить нам хотя бы часть своей уже начинающей заметно увядать продукции, залебезил:
– И вам доброго, уважаемый господин, и спутницам вашим. Чего изволите? Могу предложить вам чудесную репу. Имеются также восхитительные кабачки и капуста. И травки у меня все превосходные. Есть также совершенно новый в наших краях фрукт – помидор называется. Из заморских стран к нам завезён. Пальчики оближете.
– Тогда, может быть, у вас и заморский овощ под названием картофель в продаже имеется? – поинтересовался я.
– Не слыхал про такой. Хорош?
– Восхитителен. Очень рекомендую расширить им ваш ассортимент. Озолотитесь. Но мы не за покупками к вам.
При этих словах на лицо зеленщика набежала тень и его интерес к нам разом начал угасать. Поспешив исправить ситуацию, я сразу же продолжил:
– Но чуть позже я непременно возьму у вас целый ящик этих ваших заморских фруктов. А чтобы вы не сомневались – вот вам задаток.
С этими словами я положил перед ним увесистый слиток серебра. Серебряные самородки обычно вид имеют достаточно витиеватый, поэтому в данном случае я не стал особо изощряться. Так понятнее.
Зеленщик с подозрением осмотрел блестящий брусок, и даже зачем-то его понюхал.
– Серебро? – спросил он.
– Оно самое, – подтвердил я.
– А может, вы мне просто денег оставите? Слишком уж аккуратно выглядит. Если я попытаюсь его продать, то у меня могут поинтересоваться, откуда я его взял. Ещё подумают, что украл.
– Без проблем.
Пришлось снова прибегнуть к магии и просканировать монеты в кошельках окружающих и самого зеленщика. Через несколько секунд я извлёк из кармана довольно-таки тяжёленький мешочек и вытряхнул часть его содержимого на прилавок.
– Возьмите сами, сколько нужно, – предложил я, – только не увлекайтесь. Я знаю, какие нынче расценки на помидоры.
Зеленщик недоверчиво посмотрел мне в глаза, но в них совершенно точно было написано, сколько сейчас на рынке стоят помидоры. Вздохнув, что по собственной глупости отказался от серебра, которое по стоимости существенно превышало стоимость ящика помидор, он педантично отсчитал необходимое количество монет. А нечего было выпендриваться, когда давали. Тем не менее навар у него получился всё равно солидный, тем более что сами заморские фрукты оставались пока у него, поэтому он вежливо поинтересовался, какое у нас к нему было дело.
– Хотели разузнать, какой трактир в городе самым лучшим слывёт? – задал я наконец интересующий нас вопрос, хотя ответ на него мне и так был уже известен. Издержки божественной сущности.
– «Весёлый Хряк», конечно, – не раздумывая, ответил зеленщик. – Самый большой постоялый двор в городе, и самая лучшая траттория при нём. Не скажу, что дешёвая, но деньги у вас есть, как я заметил, так что не пожалеете. Там старина Бо заправляет, и, если вы ему скажете, что вас Сартон к нему направил, то получите скидку. Я уже много лет на его кухню свой товар поставляю.
– А есть у него какое-нибудь фирменное блюдо? – вклинилась в наш мужской разговор Илана.
– Как вы сказали, сударыня? – не понял зеленщик.
– Сударыня хотела спросить, – разъяснил я, – какое кушанье у старины Бо наиболее славиться?
– Обязательно отведайте барашка под клюквенно-чесночным соусом. Фердинанд его восхитительно готовит.
– А кто такой Фердинанд? – поинтересовалась Елава.
– Главный повар у Бо. Его многие городские трактирщики пытались к себе переманить, но Бо поступил очень мудро, выдав за Фердинанда свою дочь. Так что теперь «Весёлый Хряк» – семейное дело.
– Правильно, – прокомментировал я, – семейный бизнес – самый надёжный. Во всяком случае, до развода. Благодарим вас, дружище Сартон. А за заморскими помидорами я к вам кого-нибудь пришлю.
– И как я узнаю, что гонец именно от вас?
– Как? Да очень просто. Он вам пароль назовёт. Семейный бизнес, скажем. Подойдёт?
– Подойдёт. А что такое – бизнес?
– Дело по-иноземному. Что ж, спасибо за рекомендации, любезный Сартон. Всего вам наилучшего и удачной торговли.
– И вам доброго дня, господин и сударыни.
Оставив зеленщика, мы направились в сторону «Весёлого Хряка».
– Ты знаешь, куда нам идти? – спросила меня Илана.
– Угу. Знаю. Прямо, направо, а в конце следующей улицы ещё раз направо.
Спрашивать, откуда у меня эта информация, она допытываться не стала. Вместо этого озабоченно произнесла:
– Надеюсь, там есть туалет. Ещё немного и я уже терпеть не смогу.
– Что ж ты раньше-то молчала? – укорил я.
– А у тебя на примете есть общественный туалет?
– Ёлка, – вместо ответа обратился я ко второй своей спутнице, – тебе в туалет тоже нужно?
– Да не помешало бы.
– В следующий раз не стесняйтесь и говорите сразу, – порекомендовал я и за секунду избавил их от дискомфорта.
– Как ты это сделал? – изумилась Елава, прислушиваясь к своему организму.
– Мне гораздо проще ликвидировать неудобство, чем объяснить, как я это проделал, – ответил я. – Точно так же могу вас и накормить, если хотите, но тогда лишитесь удовольствия от процесса употребления.
– Нет уж! – возмутилась графиня. – Я должна видеть, что ем. Но за помощь спасибо. Почему-то раньше ты мне подобных услуг не оказывал.
– А они раньше тоже требовались?
– Нет, кажется. Сама справлялась.
– Потому, очевидно, и не оказывал.
Оставшуюся часть пути до «Весёлого Хряка» мы одолели достаточно быстро и вскоре сидели вокруг большого шестигранного стола, что показалось мне несколько необычным. Во всяком случае, никогда прежде в ресторанах я подобных столов не встречал. Там, как правило, превалируют квадратные и прямоугольные формы. Иногда встречаются круглые. Наш столик по размеру и количеству граней как раз подходил под шестерых. Видимо, с таким расчётом его и создавали. Для удобства мы расположились по принципу трёх-лучевой симметрии. Так и видеть друг друга удобнее, и настольное пространство перед каждым солидное.
Само помещение траттории выглядело очень уютным, хотя и было большим. Почему-то уют и большие объёмы редко друг с другом сочетаются, но здесь получилось. Стены были выложены из потемневших от времени брёвен с подпалинами. Последние явно нанесли, как элементы декора. По брёвнам на первый взгляд в полном беспорядке были навешаны самые разные украшения. Тут были пучки засохшей травы с цветами, плетёные циновки, чучела птиц, головы зверей с рогами и без рогов, а также просто рога. Но самым живописным экспонатом оказалась голова огромного хряка, на которой какой-то умелец сумел запечатлеть выражение радостной улыбки. Честно говоря, от этой улыбки хотелось не столько веселиться, сколько держаться от неё подальше. Ощущение, будто эта радость излучается исключительно от того, что её обладатель намеревается вами закусить, становилось тем больше, чем дольше вы на эту голову смотрели.
Оформлением явно занимался мастер, потому что в том, как располагались экспонаты, усматривалась чёткая эстетическая логика. Не знаю, знаком ли был автор этой экспозиции с понятием золотого сечения, но голову хряка он установил именно в нём.
Освещался зал как отдельно установленными светильниками, так и с помощью подвешенного к потолку огромного колеса со свечами.
Помимо нашего стола, в зале было ещё несколько шестигранников, преимущественно расположенных вдоль стен, а также три длиннющих прямоугольных стола, параллельно друг другу вытянувшихся по центральной части зала. Чтобы поддерживать потолок, он же перекрытие между первым и вторым этажами, в него колоннами в нескольких местах упирались мощные брёвна, выдержанные в том же стиле, что и стены.
Не знаю, сколько посетителей здесь бывает обычно, но сейчас зал был заполнен примерно на треть. Судя по одежде, преобладали тут люди отнюдь не бедные, из чего можно было сделать вывод, что замечание Сартона о некислых ценах соответствовало действительности. А ещё я заметил, что женщин в числе посетителей траттории почти не наблюдается, поэтому обе мои спутницы сразу же попали под перекрёстный обстрел глаз практически всех присутствующих. Не хватало ещё, чтобы к ним начали клеиться местные донжуаны. Пока, правда, дальше взглядов разной степени любопытства и вожделения дело не заходило.
Кроме того, зрительную нагрузку на моих ведьм заметно снижали снующие среди столов девицы, которые со смехом и шутками разносили по залу кушанья и напитки, попутно уворачиваясь, а иногда и нет, от множества мужских рук, стремящихся приложиться к расположенным чуть ниже спины аппетитным выпуклостям. Очевидно, это тоже входило в стоимость обслуживания клиентов, поскольку особо возмущённых возгласов по этому поводу мы не слышали, а те, что слышали, явно были наигранными. По здешним меркам официантки, а может, халдейки, не знаю, как они тут правильно называются, одеты были до жути фривольно. Длина их платьев была всего лишь на ладонь ниже колен, оставляя нижнюю часть ног в полосатых красно-зелёных носках и красных башмачках открытыми. Руки от середины плеча так же были открыты, а декольте невольно вызывали опасения, что при неловком движении едва удерживаемые лифом округлости могут запросто выпрыгнуть наружу. Складывалось впечатление, что посетителей сюда завлекали не только кухней.
Одна из девушек с дежурной улыбкой на лице и излучающая ту же радость, что и хряк на стене, приблизилась к нам, встав таким образом, чтобы моя рука при желании легко могла воспроизвести, видимо, очень популярное здесь движение, после чего вежливо осведомилась:
– Чего изволят господин и сударыни?
– Господин и сударыни, – взял я на себя роль заказчика, – изволят отведать вашего знаменитого барашка под клюквой с чесноком. Господин Сартон настоятельно нам его рекомендовал.
– О! Я обязательно передам господину Бо, что вы от Сартона. Но вы же не собираетесь ограничиться одним лишь барашком?
– Не собираемся. А поскольку мы тут впервые, то я положусь на вашу осведомлённость и попрошу обеспечить нас всем самым лучшим, что у вас имеется. Только особо сильно не увлекайтесь. Нас только трое и других гостей к нашему столу мы не ждём. Так что тащить нам целые горы еды будет излишним.
– Сударыни, – обратился я к своим спутницам, – у вас будут какие-нибудь особые пожелания?
– Я бы от кока-колы лайт со льдом не отказалась, – буркнула графиня, – только тут её вряд ли подают.
Судя по непонимающе хлопающим глазам официантки, кока-колу здесь точно не подавали.
– Принесите для начала этой даме воды, – поспешил я на выручку халдейке, – а другой даме и мне самого лучшего вина. Можно ещё каких-нибудь фруктов к нему. Только не помидоров. Яблоки там, или груши. Сливы тоже подойдут, если есть. Вас как зовут, кстати, красавица? Можете не называть своего настоящего имени, лишь скажите, как к вам обращаться.
– Марта, господин, и меня так с измальства зовут. Я всё сейчас принесу.
Официантка умчалась исполнять наш заказ, а я не преминул сделать Илане замечание:
– Милая, зачем ты лишний раз к нам внимание привлекаешь? На нас и так все косо смотрят, а ты масла в огонь подливаешь.
– Кто бы говорил. Сам постоянно это делаешь. То самородок золотой зачем-то стражникам вручил, то химически чистое серебро первобытному торгашу всучить пытаешься. Это куда скорее внимание привлечёт, чем упоминание о каком-то неизвестном здесь напитке.
– Проехали. Прости, что цепляюсь.
Ила как-то странно на меня посмотрела, а я подумал, что именно с таких вот мелочей, как взаимные укоры и упрёки, и начинают рушиться самые крепкие отношения.
Марта вернулась к нам очень быстро и ловкими движениями заправской официантки принялась перемещать содержимое своего подноса на стол. Как и было заказано, перед Илой оказалась глиняная кружка с водой. Точно такие же кружки, только пустые, были поставлены передо мной и Ёлкой, только к ним ещё прилагался объёмистый кувшин с вином. Ближе к центру стола была водружена широкая деревянная миска с яблоками грушами и сливами.
– Барашек скоро будет, – сообщила Марта и упорхнула к другому столу.
– Надо же, – подозрительно нюхая воду, произнесла графиня, – обслуживание практически не отличается от наших ресторанов.
Поделившись наблюдением, Илана сделала после этого пробный глоток и неожиданно поперхнулась.
– Предупреждать надо! – возмутилась она, сердито глядя на меня.
– Ты же сама кока-колу хотела. Я, вообще-то, на благодарность рассчитывал.
Елава сразу же сообразила, в чём дело и с интересом спросила:
– А мне это можно попробовать?
– Да без проблем, – подтвердил я, – и тебе вовсе не обязательно за Илкиной кружкой тянуться.
Ёлка с таким же подозрением понюхала свой сосуд, осторожно отхлебнула из него и с выражением профессионального дегустатора на лице прокомментировала:
– Вкус терпкий, чувствуется аромат незнакомых мне трав, пузырьки имеются, как в шампанском, но почему мне кажется, что в напитке присутствует какая-то отрава? Неужели вам это нравится?
– Браво! – я тихонько хлопнул в ладоши. – Самое точное описание, из всех, что мне доводилось слышать, но большинство моих соплеменников с тобой не согласились бы. По мне, так там вообще одна сплошная химия, дорогая Ёлка, и, тем не менее, в нашем мире это пойло пользуется огромной популярностью. Я, скорее, одно из немногих исключений, не разделяющий вкусовых пристрастий большинства. Мне даже кажется, хотя не поручусь наверняка, что первоначальный состав этого продукта, когда в него ещё входила натуральная кока, был значительно менее вреден, чем его современный аналог. Давай-ка мы с тобой лучше вина выпьем.
Удалив из Ёлкиной ёмкости остатки не понравившейся ей кока-колы, я наполнил наши кружки содержимым кувшина и с интересом отведал творение здешних виноделов. Вино очень неплохим оказалось, надо сказать. Никакого дополнительного сахара, никаких вкусовых добавок – чистейший виноградный сок после правильной выдержки. Яблоки, на мой взгляд, были малость кисловаты, и я позволил себе слегка подправить их вкус.
По-моему, графиню начало задевать, что мы с Ёлкой как бы оказались по другую сторону гастрономического фронта, поэтому она в темпе прикончила остатки кока-колы и тоже переключилась на вино. Тут и барашек подоспел, а Марта озаботилась тем, что подала к нему в качестве гарнира ещё и овощное рагу очень недурное на вкус. В дополнение шли солёные грибочки, что показались мне ничуть не хуже Кизиных, и порезанный широкими толстыми ломтями ещё тёплый хлеб. Единственным минусом можно считать отсутствие вилок, а есть мясо при помощи ножа и ложки не слишком удобно и уж точно непривычно.
Барашек и в самом деле оказался восхитительным, но насладится им в полной мере нам не дали. Началось с того, что из-за одного из центральных столов вылезли два нехилых с виду детины, оба лет двадцати пяти, и с самодовольными ухмылками плюхнулись на свободные места рядом с ведьмами. В общем-то, чего-нибудь подобного я изначально ожидал, поэтому сразу выпроваживать их не стал, справедливо полагая, что после этого спокойно поесть нам уже почти наверняка не удастся, поэтому решил немного просто понаблюдать за развитием сюжета. А также заметил ещё, что Марта с опаской поглядывает в нашу сторону, но пока тоже ничего не предпринимает.
За время прогулки по городу я успел заметить, что из горожан мало кто носит при себе громоздкое оружие. Во всяком случае, шпаги и мечи на глаза мне попадались нечасто. Зато ножи самой разной формы и величины были практически у каждого мужчины. У этих двоих они тоже имелись. К сожалению, полноценного опыта владения холодным оружием у меня не было, зато в юности я неплохо научился драться, походив в своё время и в секцию бокса, и кунг-фу. Не сказать, чтобы достиг там каких-то значительных высот, но азов понахватался и в уличной драке вполне мог за себя постоять. Это на тот случай, если не захочу воспользоваться магией, которая у меня теперь постоянно в резерве и неограниченном количестве имеется.
Молодчики между тем продолжали нахально улыбаться, а тот из них, который выглядел поздоровее, обратившись ко мне, издевательски произнёс:
– Мужик, зачем тебе сразу две таких красотки? Отдай нам одну, а лучше обеих. Мы о них хорошо будем заботиться, им понравится.
– Интересное предложение, – ответил я, после чего приветливо улыбнулся и неспешно отхлебнул вина. – Только мне почему-то кажется, что они не восхотят вашей заботы. Я правильно говорю, сударыни?
– По-моему, эти сосунки немного ошиблись адресом, – флегматично заметила Илана, отрезая себе очередной кусочек барашка и насаживая его на кончик ножа.
Глаза Ёлки между тем нехорошо заблестели, и она злобно прошипела:
– Грязные ублюдки! Я сама о вас позабочусь! Навек запомните, если выживете!
Я начал опасаться, что её только что успокоившиеся трёхсотлетние живодёрские инстинкты сейчас вновь могут проснуться.
Незадачливые хамы, похоже, немного растерялись. Они наверняка ждали, что я сразу же брошусь защищать девичью честь, и у них появится возможность показать себя «во всей красе», так сказать, а девушки перепугаются их устрашающего вида и будут молчать, словно мышки, а тут всё происходит ровно наоборот.
Не желая сдавать позиций, второй обалдуй заявил:
– Этим девкам следует объяснить, что встревать, когда разговаривают мужчины, не дозволяется.
– Это вы себя, что ли, за мужчин держите? – всё так же невозмутимо поинтересовалась графиня, демонстративно ковыряя откуда-то взятой щепочкой в зубах. – Заблуждаетесь. Так, как вы, ведут себя только тупые скоты, да и то не всякие.
Мне становилось всё интереснее. Посмеют эти уроды применить к женщинам силу, или же у них всё-таки достанет здравого ума вовремя ретироваться?
К сожалению, не достало. Тот, что побольше, с разъярённой рожей потянул руку к шее Иланы, а уже в следующий миг с грохотом и стулом улетел в сторону, врезавшись головой в основание ближайшей колонны. Второй остался на месте, только при этом он в полном изумлении выпучил глаза, словно рыба, и так же, как рыба, беззвучно открывал и закрывал рот, силясь вздохнуть. Уверяю, всё это происходило абсолютно без моего участия. Просто девочки синхронно провели силовые приёмы. Но если графиня просто отшвырнула пытавшегося ухватить её за горло здоровяка на пол, то Ёлка от всей души впаяла второму кулаком прямёхонько в солнечное сплетение. Естественно, обе добавили к своим ударам по порции магического усиления. Честно скажу – мне понравилось.
А дальше на ноги вскочила оставшаяся часть той кодлы, из которой выползли корчащиеся сейчас от боли самонадеянные придурки, и… в нерешительности остановилась. Все видели, что в драке я не принимал никакого участия, а лезть с кулаками на женщин они всё-таки не посмели. Тем не менее один из них подошёл к нашему столу поближе и, яростно сверкая глазами, процедил мне в лицо:
– Ты нам за своих сучек ответишь!
Не нужно было ему этого говорить. В следующую секунду он тоже присоединился к валяющемуся на полу приятелю. И снова без моего участия. Ила оказалась скора на расправу. Обведя недобрым взглядом остаток выстроившейся вокруг нас полукругом компании, она, не повышая голоса, спросила:
– Ещё желающие есть?
Желающих, слава богу, больше не оказалось. Поддерживая под руки пострадавшую троицу, вся команда поспешила оставить поле боя и скрылась за входными дверями.
– Пошли готовить нам засаду, – высказал я предположение и вернулся к остывающему барашку.
– А почему же ты за нас не вступился, Илюша? – с укоризной промолвила Елава.
– Абсолютно правильно сделал, что не вступился, Ёлочка, – ответила вместо меня графиня. – Тут могло живого места не остаться, если бы он подключился. Пер, когда раззадорится, иной раз может весь город до основания снести.
Я внимательно посмотрел Илане в глаза и понял, что нет, не преувеличивает. Господи, да что же я такое вытворял в прошлом?!
Робко и одновременно с восхищением поглядывая на ведьм, к нам приблизилась Марта. Другие девушки из обслуживающего персонала временно перестали курсировать между столами и, затаив дыхание, смотрели в нашу сторону. Никто, впрочем, их за это не упрекал потому как все оставшиеся в зале посетители делали то же самое. Тишина стояла почти гробовая. Как я и опасался, в какой-то момент мы втроём обязательно окажемся в самом центре всеобщего внимания. Больше всего мне было жаль, что не удалось спокойно доесть барашка, а он того определённо заслуживал. Говорят, что стрессы во время еды противопоказаны. Якобы на пищеварении плохо сказываются. К чему это я говорю? Да просто чтобы уровень досады понизить.
– Вам ещё чего-нибудь принести? – робко нарушил тишину голос Марты.
– Да, милочка, – самым вежливым тоном ответил я, – у нас вино закончилось. Ещё кувшинчик нам бы точно не помешал.
– Сию минуту, – радостно пискнула халдейка и помчалась в сторону кладовой.
Я подумал, что девушка разволновалась по поводу своих чаевых, а новый заказ её тревоги развеял.
– Ёлка, – на всякий случай решил уточнить я, – у вас официанткам принято чаевые оставлять?
– Ты разносчиц имеешь в виду?
– Разносчиц?.. Ах, ну да, они же разносят. Их, Ёлка, их. Так что там с чаевыми?
– А это что?
– Блин! Как же неудобно, когда терминологии разные. Я про деньги. Разносчицам деньги сверх заказов оставлять принято?
– Да не знаю я. Я впервые в подобном месте оказалась.
– А откуда ж ты знаешь, что официанток тут разносчицами называют?
– А я и не знаю. Просто так понятнее.
– Пер, – прервала наш диалог слепого с глухим Илана, – ну что ты к Ёлке прицепился? Оставь Марте денег и дело с концом. Чего тут голову ломать?
– Так и сделаю, – буркнул я.
Вскоре Марта вернулась с новым кувшином, и в тот момент, когда она поставила его на стол, я перехватил её руку, от чего она вздрогнула, и вложил в неё парочку местных золотых монет. Увидев, что оказалось в её ладошке, она испуганно распахнула глаза, захлопнула ладонь и недоверчиво прошептала:
– Это мне?..
– Конечно, тебе. Кому же ещё.
– Бо отберёт, если узнает. Нам не положено.
– Так не говори ему. А разве с посетителей деньги не вы собираете?
– Что вы. Деньги либо Бо собирает, либо Фердинанд, когда не занят. Да вот и он сам. Сейчас познакомитесь.
Я не понял, кого из двоих имела в виду Марта, но в нашу сторону направлялся дородный мужчина лет под пятьдесят, одетый в широкие коричневые штаны, заправленные в невысокие сапоги, свободную рубаху какого-то серо-зелёного цвета и наброшенное сверху нечто, могущее быть как плащом, так и халатом. Голову его украшала изрядная плешь в обрамлении полуседых волос, а свисающие по бокам рта усы воскресили в моей памяти образ запорожских казаков с картины Репина. Только чуба на месте лысины не хватало. Колоритная, одним словом, фигура, из чего я пришёл к выводу, что повар так выглядеть не может. На том хотя бы фартук должен быть.
Остановившись около нас, он придирчиво осмотрел моих спутниц, явно не понимая, как эти две хрупкие с виду девушки смогли играючи уложить трёх здоровяков, затем тем же взглядом оценил мою стать, и она, по всей видимости, только усилила его недоумение. Естественно. Дохляком я никогда не выглядел и гораздо больше подходил для роли костолома. Тем не менее разбираться в этой несуразности он не стал, а обратился к вещам гораздо более для него насущным.
– Вам придётся заплатить, – без всякого приветствия и вступления начал он.
– И вам доброго дня, – непринуждённо ответил я. – Вы – Бо?
– Господин Бо.
– А меня зовут Илья Андреевич. Можно просто господин Перун.
Он и бровью не повёл. Видимо, в местном Пантеоне имя Перун не значится.
– Так вот, господин Перун, – продолжил хозяин заведения. – Похоже, вы меня не поняли. Я хочу сказать, что вам придётся заплатить и за вас троих и за тех молодых людей, которых вы так невежливо отсюда выпроводили. Я не успел получить с них плату.
– Так это мы, по-вашему, невежливые?! – возмутилась Елава. – Эти хамы без зазрения совести начинают к приставать к вашим гостям, а после того, как мы их отвадили, сразу в невежливых превратились?!
– Мальчики просто хотели с вами познакомиться, – продолжал гнуть свою линию Бо.
– Всё было совсем не так, господин Бо, – посмела выступить в нашу защиту Марта.
– А ты заткнись! – прикрикнул он на неё. – Будешь открывать рот, когда тебя спросят!
– Не кричите на девушку, – Илана грозно сверкнула глазами. – Мне вообще непонятна ваша грубость, господин Бо. Господин Сартон о вас очень лестно отзывался.
– Так моё заведение вам Сартон рекомендовал? – немного сбавил обороты Бо.
– Ну да, – поспешил я его заверить, – мы тоже у него зелень закупаем. Не далее, как сегодня, приобрели ящик заморских помидор. Чудесный фрукт.
– Вы тоже так полагаете? – спросил он.
– Вы о том, что он чудесный? – переспросил я.
– О том, что это фрукт. Я, к примеру, склонен считать, что это всё-таки овощ.
– Это и есть овощ, – подтвердил я, – но Сартону хочется думать, что это фрукт, а у меня нет желания его расстраивать.
Бо довольно ухмыльнулся. Немного помолчав и делая вид, что думает, он сменил гнев на милость и тоном радушного хозяина проговорил:
– Ну ладно. Возможно, я немного погорячился, обвиняя вас. Эта молодёжь у меня, в конце концов, постоянно бывает. Возьму с них уплату в следующий раз. А в качестве извинения и моего расположения сегодня я угощаю вас за свой счёт. Очень надеюсь, вы не останетесь на меня в обиде и снова посетите моё заведение.
– Непременно, – заверил я, а Бо пожелал нам приятного аппетита и неспешно удалился.
На каких всё ж таки удивительных нюансах зиждутся порой человеческие взаимоотношения. Стоило всего лишь подтвердить точку зрения Бо на принадлежность помидоров к овощам, как его отношение к нам кардинальным образом поменялось.
К великому сожалению остатки барашка окончательно остыли, а остывшая баранина, скажу я вам – совсем уже другой продукт, а греть её при помощи магии я не рискнул. Мы всё ещё в зоне повышенного внимания, кто-нибудь обязательно заметит.
Допив вино, мы уже было вознамерились уходить, как в трактире объявились новые персонажи. Вы не ошибётесь, если предположите, что они тоже пришли по наши души. Судя по той прыти, которую проявил только что покинувший нас Бо, почтившие своим присутствием «Весёлого Хряка» действующие лица были либо людьми уважаемыми, либо обличёнными властью. Не исключено, что оба эти качества сочетались, что называется, в одном флаконе, но не обязательно.
– Господин Карлиф, – залебезил Бо перед крупным представительным мужчиной, шедшем впереди всех, – очень, очень польщён и безмерно рад, что не забываете вы старика Бо. Желаете перекусить?
– Не суетись, Бо, – заговорил, снисходительно похлопав по плечу хозяина заведения, воевода, – я пока что тут по делу. Мне нужно задать несколько вопросов кое-каким твоим гостям.
При этих словах он выразительно посмотрел в нашу сторону. Да что же нам никак не дадут спокойно завершить экскурсию по городу и позволить без помех убраться восвояси? Может, Ёлка с Иланой не тем, кому следовало, увечья причинили?
Воевода пришёл не один, его сопровождали ещё три человека, и в одном из них я признал того самого стражника, которому я всучил золотой самородок. Двое других были одеты в гражданское и выглядели совсем неприметно. Либо какие-нибудь писари, сразу решил я, либо шпики. Последнее предположение выглядело более правдоподобным. А из этого следовало, что за нами следили. Разумеется, следили, иначе как они могли узнать, что мы здесь? Выходит, моя вера в жадность человеческую и действенность коррупции дала осечку? Или же бедняге старшому не повезло, и его кто-то вместе с моим самородком заложил. Да, пожалуй, это больше похоже на правду. Наверное, с кем-нибудь забыл или не захотел поделиться.
Между тем воевода прямиком подошёл к нашему столу и, не в пример предыдущим субчикам, сначала раскатавшим губы на моих спутниц, а затем от них же пострадавших, вежливо осведомился:
– Позволите присесть?
– Будьте любезны, – так же вежливо ответил я. – Может быть, вина желаете?
– Не сейчас, – воевода опустился на стул и положил перед собой на стол ладони, как бы показывая, что в них ничего нет и настроен он пока мирно. – Мне хотелось бы сначала получить от вас некоторые ответы. И будет неплохо, если они покажутся мне правдоподобными. А ещё лучше, если их можно будет подтвердить.
– Да сколько угодно! – радостно ответил я. – Спрашивайте, господин Карлиф.
– Вы даже знаете, как меня зовут?
– Как же не знать, если старина Бо только что к вам по имени обращался?
– Ах, да. Упустил, простите. Тем лучше. Не нужно представляться.
– Как вам угодно, господин Карлиф, как вам угодно.
– Вам так нравится слово «угодно»? Вы его уже три раза произнесли.
– Пытаюсь быть вежливым, господин Карлиф, – с идиотской улыбкой и восторженно хлопая глазами, ответствовал я.
По-моему, графиня уже с трудом сдерживала смех. Её можно понять. День ещё не закончился, и развлечения полным ходом продолжаются. Воевода, кажется, ещё не осознал, что я над ним откровенно издеваюсь. Даже до Ёлки дошло, потому что она внезапно поперхнулась и торопливо отвернулась в сторону.
– Прежде всего, – продолжил воевода, – мне хотелось бы знать, как к вам обращаться.
– Меня вы можете называть Ильёй, а это мои близкие подруги. Графиня Илана Олонецкая, – я слегка поклонился в сторону златовласой красавицы, – и госпожа Елава Кроакинг Форест. Можно просто госпожа Форест.
Я поклонился Ёлке, которая изумлённо таращила на меня глаза, и незаметно ей подмигнул. Мол, молчи и не порти спектакль.
Карлиф поспешно вскочил и тоже поклонился дамам:
– Госпожа графиня, госпожа Форест, простите мою назойливость, но положение обязывает блюсти интересы города. Ещё раз простите, что не представился сразу. Барон Карлиф, к вашим услугам.
– Рады знакомству, барон, – кокетливо наклонила голову Ила.
Ёлка тоже кивнула, но промолчала. Воевода снова сел и задумался.
– Какими судьбами вас занесло в наш отдалённый город? – задал он наконец свой первый вопрос по существу.
– Рекомендацию посетить ваш город мы получили от Его Преосвященства магистра Зеана, – выдал я, решив таким образом сразу же поставить воеводу в неудобное положение. Открыто копать под Зеана он, скорее всего, не осмелится, поэтому все его дальнейшие намерения на какое-то время зайдут в тупик, а проверить наши слова при отсутствии магистра и его людей он тоже не может, и проигнорировать их чревато.
Так и случилось. В его глазах на мгновение промелькнул испуг, но он тут же взял себя в руки и словно бы с недоумением поинтересовался:
– Так что же вы вместе с ним не приехали? Он только вчера утром покинул наш город. Вместе с ним путешествовать вам было бы намного безопаснее. Охрана у магистра очень солидная.
– Мы именно так и поступили, барон, – птичкой пропела графиня, – но нам очень захотелось осмотреть Луганец, а магистр торопился и не захотел нас ждать. Поэтому мы и отстали от него немного.
Какая умница. Луганец – это ещё один довольно крупный город в нескольких днях пути отсюда. Непонятно только, как Илана о нём узнала. Впрочем, несложные магические действия она умеет и без внешних признаков производить.
– Что ж, – вздохнул Карлиф, – тогда не смею больше отнимать у вас время. Простите что побеспокоил.
Барон встал, раскланялся с приветливо улыбающимися ему ведьмами и протянул мне руку, которую я с честными и светящимися радостью глазами пожал.
Повернувшись к нам спиной и сделав шаг к выходу, он вдруг спохватился и обернулся:
– Чуть не забыл.
Немного неожиданно для меня он протянул мне мой злополучный золотой самородок и пояснил:
– С вас по ошибке взяли торговую въездную пошлину, и я спешу это недоразумение исправить. Серебряную гривну у нас берут с торгового обоза, а с людей пеших и без товара на продажу пошлина вообще не взимается. Имеете полное право подать жалобу бургомистру.
– К чему, – ответил я, послав укоризненный взгляд воспользовавшемуся служебным положением и ободравшим нас за три торговых обоза разом стражника. Не проняло. На его лице не было видно никаких следов раскаяния. – Вы же уже исправили ошибку, барон. Считайте инцидент исчерпанным, – продолжил я, – а портить настроение себе и другим, строча кляузы, у меня нет ни малейшего желания. Это ваше дело, наказывать или не наказывать своих людей за намеренные или ненамеренные оплошности. Мне достаточно ваших извинений и того, что я остался без потерь.
Карлиф кивнул, словно именно такого ответа от меня и ожидал.
– Кстати, – не удержался он от ещё одного вопроса, – а где вы остановились?
– В городе пока ещё нигде. Но у нас просторный шатёр для путешествий неподалёку в лесу под присмотром нашего кучера остался.
– Странно, – проговорил воевода, многозначительно стрельнув в меня глазами, – мои знакомые как раз сегодня были в лесу на охоте, но никакого шатра и лошадей с повозкой там не заметили.
– Лес большой, барон. Наверное, они охотились в каком-нибудь другом месте.
– Наверное, – мило улыбнулся Карлиф, после чего ещё раз вежливо поклонился и в сопровождении стражника и своих шпиков покинул наконец «Весёлого Хряка».
Пока нас оставили в покое. Надолго ли? Совершенно очевидно, что слова об охотниках были ложью. Нашу стоянку целенаправленно искали и, естественно, не нашли. Как можно найти то, чего нет? Непонятно только, почему две молодые женщины и мужчина вдруг вызвали у стражников и воеводы такой пристальный интерес. Неужели в этом мире туристы такая уж большая редкость? Мне кажется, что страсть повидать новые места всегда была присуща людям. По крайней мере, тем, у кого много свободного времени и нет нужды вкалывать от зари до зари.
– Что за странное имя ты мне придумал, Илья? – оторвал меня от размышлений голос Елавы.
– Что? – переспросил я, не уловив сути. Про свой экспромт с Кроакинг Форестом я уже успел забыть.
– Он назвал тебя – Елава Квакающий Лес, – пояснила вместо меня графиня. – Только словосочетание Квакающий Лес, или Кроакинг Форест, он произнёс на другом языке, который в нашем мире довольно широко распространён.
– А-а. Мне понравилось. Тогда я действительно возьму себе это имя, если вы не будете возражать. Только первое слово я ещё не очень запомнила.
– Кроакинг, или можно Крокинг для простоты, – повторила Илана.
– Кроакинг звучит солиднее, – решила Ёлка. – Видите? Я не зря вместе с вами в город отправилась. Теперь у меня появилось звучное имя. Разве в Мычах вам бы пришло в голову так меня назвать?
– Нет, пожалуй, – не стал врать я, – там, скорее всего, просто не нашлось бы подходящего повода.
В это время к нашему столу вновь приблизилась Марта, а так как мы больше ничего не заказывали, а Бо пообещал, что денег с нас сегодня брать не будет, то и я и ведьмы с любопытством к ней повернулись.
Девушка молчала и по очереди переводила взгляд с одного из нас на другого, при этом двигая головой какими-то странными рывками, прямо как какая-нибудь птица.
– Ты что-то хочешь нам сказать, Марта? – осведомился я.
– Да, мэтр, хочу, – последовал после непродолжительной паузы ответ, от которого мы все трое ощутимо вздрогнули. – Макак бесследно пропал, и я подумал, что вам стоит об этом знать.
– Дьявол, Чернух, – возмутился я, – тебе таки удалось нас изрядно напугать! Что ты сделал с бедной девочкой?
– Да ничего я с ней не сделал. Останется жива и здорова и ничего не вспомнит. Вы услышали, что я вам сказал?
– Ты про Макака? Конечно же, мы знаем, что его нет. Пока ты на стороне с девочками развлекался, он вместе с Горыней отбыл для выполнения ответственной миссии.
– Это вы тут развлекаетесь, а я сексуальное напряжение снимал. И про миссию его мне всё известно, Кизюк просветил. Да только объект чёртовой миссии мне обнаружить практически удалось, а его самого – нет! И на призывы мои он не отвечает. Вот я и подумал – ни случилось ли чего? Пусть дева Ила его призвать попробует. У неё с ним связь покрепче моей будет.
– В этом нет нужды, Чернух, – мрачно произнёс я. – Вряд ли у Илы это лучше, чем у меня получится, а мне его отыскать тоже не удалось. Я уже попытался прямо сейчас.
– И что мы будем теперь делать? – озвучила общий вопрос Елава.
– Уж точно не тут оставаться, – ответил я…
***
…Марта стояла около покинутого этими необычными посетителями стола и никак не могла вспомнить, как тут очутилась. Ведь буквально только что находилась в винном погребе и собиралась разливать по кувшинам новые порции вина, а в следующий миг оказалась в зале. Может, она задремала, и ей вообще всё приснилось? Очень на то похоже. Не могли же, в самом деле, две хрупкие девушки, которые на вид были даже слабее, чем она, играючи расправиться с тремя здоровенными парнями? Но тогда получается, что ей приснились и две золотые монеты, которые дал ей тот представительный симпатичный мужчина, который сидел вместе с девушками.
Марта украдкой просунула руку в потайной кармашек, скрывающийся под фартуком, и её пальцы ощутили приятную прохладу драгоценного металла. Девушка облегчённо вздохнула и принялась убирать со стола грязную посуду.