Марк Абрамович Фигляйн был старым цеховиком. Точнее сказать, всю свою жизнь он был цеховиком. Даже в самые застойные годы советской власти, реализуемые Марком Абрамовичем изделия пользовались повышенным спросом. Другие цеховики Ростова работали на массовый спрос населения, например, Роберт Степанович шил кроссовки «Адидас» и «Пума», причем на одной кроссовке умудрялся размещать оба торговых знака, «Золотозубый» владел цехом безалкогольных напитков, поставляя фальшивые «буратино» и «байкал» в вагоны-рестораны, «Лопырь-Нельсон» шил джинсы, а Эдик Осман штамповал полиэтиленовые пакеты с изображением заморских сигарет. Марк Абрамович занимался полиграфией. Следует заметит, что еще много лет назад методика реализации готовой продукции у Марка Абрамовича мало чем отличалась от той, которой пользуются современные российские предприниматели. В ассортименте цеховика Фигляйна были два вида продукции- плакаты по технике безопасности и портреты членов Политбюро. Плакаты представлявшие из себя картины с ситуациями различных нарушений правил ведения работ, обычно сопровождавшиеся каким-либо призывом, напечатанным большими буквами, типа «Не стой под стрелой», «Не подходи-убьёт», «Не чисть машину на ходу» и так далее. Обычно такие плакаты висели в кабинетах инженера по ТБ или в рабочих вагончиках. Портреты членов Политбюро были как индивидуальные, разложенные в папку в той же последовательности, в которой они упоминались в официальных сообщениях газеты «Правда» или появлялись на трибуне Мавзолея, так и общие, расположенные на одном большом плакате, но так же в определенном конспирологическом порядке. Обычно портреты членов Политбюро висели в красных уголках и парткомах заводов, фабрик и многочисленных научно-исследовательских институтов. Бизнес Марка Абрамовича был прост. Плакаты и портреты, выпускавшиеся миллионными тиражами он скупал прямо на московских типографиях по ночам у кладовщиков и сторожей за копейки. Затем товар переправлял в Ростов, где Марк Абрамович знал всех снабженцев, которые покупали эту продукцию для нужд своих заводов, фабрик или НИИ в безумных количествах, но уже по номиналу, указанному на каждом изделии. Естественно, что никому не было дела, для чего заводу железобетонных изделий необходимо 25 наборов одинаковых плакатов по технике безопасности, а НИИ неорганической химии 10 наборов портретов членов Политбюро. Снабженцы в свою очередь в накладе не оставались, так как получали от Марка Абрамовича достойные комиссионные, которые еще не назывались знакомым нам сейчас словом откат. В мае 1988 года Михаил Сергеевич Горбачев, чьи портреты еще без известного пятна, в огромном количестве, во многом благодаря деятельности Марка Абрамовича, заполнили кабинеты, красные уголки и в большей части склады ростовских предприятий подписал закон о кооперации. Через несколько дней Марк Абрамович совместно с давними партнерами, бухгалтером Мишей по фамилии Лев и только что освободившимся из заключения Станиславом Кацем организовали научно-производственный многопрофильный кооператив «Русское поле». Название было выбрано в честь любимой песни Марка Абрамовича на слова Инны Гофф и музыку Яна Френкеля, из любимого им художественного фильма о неуловимых мстителях. Кооператив расположился в одном из заброшенных корпусов ростовского зоопарка, заместителем директора которого работал племянник Марка Абрамовича. Во многом это и объясняло тот факт, что плакаты по технике безопасности висели даже в клетках у хищников. В кабинете председателя кооператива над письменным столом висел же портрет Горбачева, стены в коридорах были завешаны образцам продукции. «Новые русские» бизнесмены готовы были покорить весь город, считая, что объемы реализуемой продукции, в связи с массовым открытием разнообразных кооперативов и индивидуальных предприятий только увеличатся. Кроме того резко возросла потребность в изготовлении визитных карточек для вновь появившихся председателей, президентов, вице-президентов и генеральных директоров, росших как на дрожжах кооперативов. Однако уже в ближайшие месяцы Марк Абрамович и партнеры почувствовали, что зародившемуся бизнесу предлагаемая ими продукция не очень то и нужна, откаты собственникам предлагать было бесполезно, а на бывших заводах, фабриках и НИИ так же образовывались кооперативы, во главе с теми самыми снабженцами, которых ранее так щедро одаривал Марк Абрамович. Посовещавшись «акулы бизнеса» решили обратить свой взор на государственные учреждения, благо еще в те годы, количество разнообразных контор не уменьшилось. Но в конторах сидели бюрократы, а им нужно было сперва написать деловое письмо с коммерческим предложением. А уж потом наносить визиты. С написанием писем у всех троих дело было не очень. Скажу вам честно, писали наши кооператоры с большим количеством грамматических ошибок. А Кац вообще не очень дифференцировал какие слова являются литературными, а какие матерными. Тогда взор пал на секретаршу Светочку, появившуюся в приемной председателя месяц назад и в чьи обязанности входило подавать кофе Марку Абрамовичу, отвечать на телефонные звонки, печатать на машинке и уклоняться от постоянных попыток Стаса Каца хлопнуть её по массивному заду. Светочка была девушкой грамотной, окончила 8 классов средней школы и специальные заочные курсы секретарей-машинисток.
В связи с вышесказанным, деловое письмо, которое составила Светочка звучало приблизительно так:
Уважаемый господин(товарищ) начальник!
Кооператив «Русское поле» при ростовском зоопарке выпускает членов Политбюро и другие плакаты по технике безопасности. Цены умеренные. Возможны скидки при крупном опте. Самовывоз. Нал. Безнал.По факту.
С уважением,
Заместитель председателя Кац Станислав Соломонович
Главный бухгалтер Лев Михаил Моисеевич
Письма были запечатаны в конверты. Далее Светочка достала справочник административных учреждений Ростова-на-Дону и трудолюбиво по порядку подписала все конверты, причем в строке «кому» смело писала-начальнику. После чего опустила все конверты в огромный почтовый ящик в здании Главпочтамта. Светочка, как я уже говорил, была девушкой грамотной и ответственной, поэтому она не пропустила ни одного учреждения. Ушли письма и в областной комитет КПСС, и в городской и во все восемь районных, получили письма руководитель КГБ СССР по Ростовской области, начальники областной и городской милиции. Уж не знаю кто из них первый принял решение, но через два дня в «Русском поле» появились сотрудники милиции. Первым делом, зайдя в кабинет Фигляйна, розовощекий майор прокричал : «Где Ельцин? Найти Ельцина!» Марк Абрамович на всякий случай посмотрел под стол и убедившись, что бывший опальный кандидат в члены Политбюро не прячется там, откровенно заявил, что портретов оппортунистов не держит, что целиком и полностью поддерживает генеральную линию нашей партии, направленную на ускорение и новое мышление. Естественно, Фигляйн не сообщил милиции, как и ранее своим бизнес-партнерам , что самолично вытаскивал из наборов портрет борца с привилегиями и отвозил в киоск Лёвы Канторовича на центральный рынок, где фото Бориса Николаевича продавалось по 3 рубля за штуку рядом с фотографиями Челентано, Розенбаума и группы «Скорпионс» и пользовалось повышенным спросом. Продукцию тем не менее опечатали и конфисковали. Марка Абрамовича задержали на несколько часов, пытались привлечь за спекуляцию, но потом отпустили. Деятельность кооператива «Русское поле» закончилась. В дальнейшем я надолго потерял из виду наших героев. Но твердо знал, что у них все всегда будет хорошо.