Наши чиновники наконец-то решили показать грузинам и молдаванам, кто водит хоровод? Нашли пестициды в их винах и запретили продажу. Это достойный ответ на блокаду Приднестровья. Оппозиция в Грузии заявляет, что этот год будет последним для Саакашвили. Мечтать не вредно.
Сегодня Вика поехала с Матреной на кладбище, где та поставила мраморное надгробие за 80 тысяч. На слова Вики, что это слишком дорого, сказала, что Алла заслужила. Конечно, заслужила, при жизни она экономила каждую копейку, стояла на морозе, чтобы сесть не на газельку, а в муниципальный автобус, носила на себе тяжеленные грузы на рынок, чтобы продать и добавить несколько десятков рублей к тысячному счету, чтобы после смерти заиметь дорогущий памятник.
Под вечер прошел сильный дождь. Вика пришла мокрая.
По телевидению передача о Мессинге. Любил свою жену, 15 лет прожил вместе с ней, знал дату её смерти, знал, что хирурги плохо сделают операцию. Однако ничего не сделал, чтобы спасти жену. Хотя вылечил у актера Хмельницкого заикание, жировик на шее. Думаю, правы те, кто пишут о нем как о мистификаторе.
Для знающего мистическое, нет необходимости брать человека за руку, чтобы тот вел его, мысленно, к цели. Именно, чуткое ощущение моторики. Боялся умереть, мол, знал, что там находиться. Да что бы не находилось! Мы бессильны что-либо изменить, или отсрочить. Зачем бояться?
Перед отъездом пришла Ника с Юлей. Прощаясь, посмотрела на меня, ожидая моего поцелуя в щеку. Подошел, поцеловал. И тут же подумал, что надо бы поцеловать и Юлю, но она-то никуда не уезжает. У меня всё не выходит из головы взгляд Влады, как она смотрела на меня, когда я отказался их поцеловать, провожая в садик.
Не оттуда ли идет мнение, что мы не любим её? Я не приучен к нежностям, поэтому не нравится, когда матери излишне сюсюкают с детьми. Не люблю крайности.
В ожидании нападения США на Иран, цена за нефть поднялась до 70 долларов за баррель. Я хочу, чтобы США напали, иранцы замордованные исламом, вдохнут свободу. Хотелось бы, чтобы они напали и на северную Корею, где народ голодает. Сорок лет албанцы были изолированы от всех.
Когда Энвер Ходжа умер, албанцы пошли вразнос, стали бандитами, убийцами. Выплеснулась накопленная агрессия. Так будет и с корейцами. Подумал, что Иран должен нанести упреждающий удар, они же, понимают, что их ожидает. Но и догадываются, что победа им не грозит. Самоубийцы? Нет.
В Европе небывалый за 100 лет паводок, Дунай поднялся на 10 метров. Дома рушатся. Вот где трагедия.
Семнадцатое апреля две тысячи шестого года. Похолодало до +5 с утра. Три недели назад гардеробщица в библиотеке несколько секунд тщетно пыталась найти петлю на моей куртке, после чего раздраженно сказала:
— Надо говорить, что петли нет, а я стою, пытаюсь найти. А вы смотрите и ничего не говорите.
Я извинился. После этого уже второй раз предупреждаю, что петли нет, и она, уже добро, откликается:
— Другие проявляют недовольство, когда вешаю не за петлю.
Позвонила Вика:
— Тётя Мотя выбрасывает много книг. Нам не нужно? «Кремлевский заговор», «Незнайка на Луне».
Отказался, мол, сейчас никто не читает.
— Наконец-то ты понял.
Намек на мои старания издать Соломона. Всё чаще думаю, что могу скоро умереть, и это случится во сне. Во всяком случае, мне так хочется, чтобы не мучиться.
Канал «История» рассказывает, что Марию, мать Иисуса в возрасте 12 лет изнасиловал римский солдат, поэтому Иосиф, старше её на 20 лет, пожалел и женился.
Восемнадцатое апреля две тысячи шестого года. Утром +2.
По телевизору показали мальчика, который захотел сфотографироваться рядом с медведем в зоопарке и перелез ограждение. Медведь ухватил мальчика за руку, тот принялся отбиваться второй рукой, и медведь оторвал ему обе руки. Уже в больнице мальчик сказал, что медведь не виноват в том, что случилось.
Вика сказала, что Ира Копылова поступила почти так же. Ей кто-то сказал, что этот медведь смирный, и она вложила ему в пасть свою голову, и потом едва вынула. Сильно перепугалась. Что это? Глупость или отсутствие самосохранения?
Зато осталась фотография героического поступка.
Скоро это явление назовут красивым словом — селфи! А число жертв невероятно умножится, ибо неразумным людям нет числа.
Двадцатое апреля две тысячи шестого года. Вчера за восемь часов работы из оконных рам сделали новый парник. Вика высадила ранние томаты под пленку.
Записался во вторую библиотеку, неподалеку от дома. Ольга Николаевна, заведующая, зачем-то выбежала из библиотеки, и я сказал:
— Так вы останетесь без книг, оставляя на произвол.
Тут же вернулась и записала меня в картотеку. Выбор книг маленький, но на первое время сойдет. В Центральной библиотеке выбор не намного больше.
21 апреля посадил картофель. Нина Хлебникова рассказала, что её знакомая с детьми заживо сгорела в своей квартире на первом этаже: на окнах решетки, на двери железная дверь, которую заклинило от большой температуры. Муж в отчаянии метался на улице, не мог ничем помочь. Поэтому я и отказался ставить железную дверь у себя и общую, с соседями. Они поставили себе.
Матрена сказала, что Рафаэль требует свой пылесос, который она отдала нам.
Теперь придется покупать новый. Денег едва хватает на питание.
В статье упоминание, что при битве русских с рыцарями на Чудском озере, последних было всего 70 человек.
Путин наградил Жириновского каким-то орденом за заслуги. Поистине: каковы герои, такова и власть.
Двадцать третье апреля две тысячи шестого года. Пасха. Вчера попросил Гену отвезти длинные палки, которые собрал за зиму, и два бруса прикупил на конек для теплицы. Когда он увязывал палки, его руки сильно дрожали. У него руки давно дрожат. Вероятно, к его возрасту и у меня будут дрожать.
Приехали на дачу, и я похвастался:
— Посмотри, какую теплицу соорудил.
Он равнодушно повернул голову, через секунду отвернулся, и ничего не сказал. Эка невидаль, теплица. Ему не до этого.
Утром пришел с дежурства сторожем, потом поехал с Ниной в Парк-хауз покупать Данилке конструктор за 300 рублей. “Дорого сейчас обходятся внуки” — сказал Гена.
В 16-20 полил сильный дождь, который скоро прошел, даже грязь не успел образовать. Пришлось, собрать инструмент.
Двадцать пятое апреля две тысячи шестого года. 75 долларов за баррель нефти. Все в ожидании удара на Иран.
Власта привезла трехлитровый баллон молока от Анжелы из Ульяновска. Чуть ли не каждую неделю повадилась к ней ездить с подругами. Когда вышел из подъезда за молоком, увидел, что она сильно устала. Вике сказал, что не нравятся эти поездки, чем больше за рулем, тем больше опасность подвергнуться автокатастрофе.
“Не каркай”, — сказала она, словно я желаю зла своей дочери.
Вика, чуть ли не за руку водит Владу по врачам. Она равнодушна ко всему. Взяв талон на рентген, не смогла пройти, мол, серьги не снимаются. То ли отговорка, то ли лень идти. Сегодня Вике пришлось встать в шесть утра и пойти к ней, чтобы заставить, пройти рентген. Всё это мрачно действует на наши нервы, угнетающе. Вика ночами только и думает о Владе.
Воистину, дети — наши враги. Рентген прошли. В газельке Владе стало плохо, до обморока, пришлось выйти. Андрей не дает ей денег на автобус, мол, не умеет ими распоряжаться. Владе приходится выходить из автобуса, когда подходит контролер.
Власта позвонила матери:
— Юля два раза теряла сознание. Надо с ней в больницу. Талонов нет.
— Иди к платному.
Но денег с неё не вытребуешь, считает, что мы обязаны. Вика пошла к Юле, потом поедет в Старый город в аптеку, лишь только там есть лекарство нужное Владе.
Путин словно проснулся, сказал Фрадкову, чтобы тот навел порядок на таможнях, мол, из 400 пунктов триста принадлежат частным лицам, которые провозят контрабанду.
Двадцать шестое апреля две тысячи шестого года выставил двери из зала в кладовую, чтобы не мешались. Давно хотел, но не было предлога.
(Два года там простояли, прежде чем выставил на улицу.)
Сегодня последний раз пропылесосил халявным пылесосом, Вика отнесет Матрене.
Но относить пришлось мне. Заодно зашел к Гене, который пришел после дежурства.
Минут 20 поговорили, и я заметил, что на моих часах сдохла батарейка, проработавшая минимум три года, если не больше. Сейчас часы мне уже почти не нужны, так, по-привычке ношу.
Двадцать восьмое апреля две тысячи шестого года. Температура с утра 0. А мы уже высадили под пленку ранние томаты, и они замерзли. Поспешили. Четыре дня как началось похолодание.
Вика пошла за талоном на томографию для Влады. Создается впечатление, что на рентген направляют лишь для того, чтобы рентгенологам была работа.
Разумеется, рентген ничего не показал, а ей всё хуже.
Катя школу прогуливает. Целыми днями смотрит телевизор. На угрозы наказанием, угрожает спрыгнуть с пятого этажа, или убежать из дома, и от неё отступаются.
Она уже почувствовала свою силу. Но её ещё можно переломать, перевоспитать. Но некому. На расспросы Вики, почему не пошла в школу, ответила:
— Мне мама на завтрак ничего не приготовила, поэтому и не пошла.
— Разве ты не видишь, что твоя мама больная?!
Она уже вконец испорчена. Ужасно её будущее. Школу не закончит, работать не любит. Выйдет на панель. Всё так плохо, что прежние года воспринимаю как счастливые, по-сравнению с наступающими.
Еще одно совпадение, сегодня по телевидению рассуждали о черных и белых полосах. Белые мы не замечаем, а черные ощущаем всем нутром.
У Юли обнаружили изменения в голове. Не удивительно, её отец с детства страдал эпилептическими припадками. Откуда же, взяться хорошему наследству? У моей матери шизофрения, которая, видимо, передается по-женской линии.
Второе мая две тысячи шестого года. Сделал перерасчет пенсии в последний раз. У Влады случился припадок. Положили в больницу.
Пятое мая две тысячи шестого года. Заправил картридж. Вика каждый день ходит к Владе и всякий раз плачет. Врачи сказали, что надо было обратиться к ним два года назад. Словно до этого она ходила не к врачам, а знахарям. Сейчас развилась слишком большая опухоль, мол, за один раз нельзя удалить, может умереть на столе. А потом последует длительное лечение, на которое нет денег.
Все советуют делать операцию. Надо везти в Самару, там делают бесплатные операции. Предвижу, что для этого нужно выстоять очередь. Я же, против операции. Потому что результат один — смерть. Зачем же продлевать мучения?
По себе знаю, предпочитаю скорую смерть, а не растянутую во времени. После операции она сразу превратится в растение.
Под вечер пошли к Владе. У неё уже сидела Нина. Влада на меня не отреагировала, словно пришел кто-то из посторонних. Дома у меня, то и дело наворачивались слёзы, когда думал о ней.
Здесь даже Вика не плакала, сказала, что при ней не надо плакать. Смотрит на всех отстранено, пришибленная болезнью и тем состоянием, которое оказывает опухоль.
Я чуть обрадовался, когда она заметила, что у меня расстегнулась молния на брюках. Значит, реагирует на окружающих, прислушивается к разговору соседок по палате.
Вика с Ниной в это время долго перебирали старые шприцы и катетеры, которые уже отслужили свой срок — дала Вера, взяв по-знакомству у своих бывших коллег. Это Владе было неинтересно, и я сидел поодаль, не мог с ней поговорить, и не знал, о чем.
Отпечатал «Соломона» на 276 страниц 10 кеглем. Забыл, что надо действовать через колонтитулы, чтобы разграничить четные и нечетные страницы. Уже всё труднее добавлять в текст. Мысли, то и дело отвлекаются на Владу. Власта уже строит планы: Катю заберет себе, мы — Веронику. А Андрей пусть уходит к матери, а квартиру сдаёт.
У меня уже нет сил бороться, хочется уйти. Лишь мысль, что Вике придется очень туго, удерживает. Свою миссию я выполнил, нет смысла жить. Противно смотреть на немощных стариков, которые являются обузой молодым.
Утром 6 мая позвонила Галя Напылова, принялась расспрашивать о Владе, и я не выдержал, заплакал. Извинился и прервал связь, когда она начала рассказывать, что завтра собираются поехать на дачу, будто я нуждался в этой информации.
В 11 часов позвонила Гармаш и сказала, что умер наш начальник БТК Никонов. Он моложе меня на 4 года. Плохое сердце. Все года, что был начальником, боялся за своё место, не давал контролерам повышенные разряды, хотя клетки были свободными, и это сразу увидел новый начальник Семён Краснов, и многим повысил разряд. Никонов радел за карман завода, и не оставил после себя хорошую память, как Семён Краснов. На похороны пришло много народа, было начальство, Осташов.
Кафе сняли на 150 мест, пришлось делать два захода. Скрипкину стало плохо на похоронах, вызвали скорую.
Девятое мая две тысячи шестого года. Два дня Вика ездила со мной на дачу, так как приехала Ника и приглядывает за Владой. Вчера Вика, как обычно, после дачи поехала в больницу и увидела, что медсестра берет шприцы из пакета Влады, чтобы сделать укол другой больной в палате. Вика сделала замечание, та извинилась.
Но что толку? Уже исчезло много шприцов, систем, лекарств, пользуются тем, что Влада ко всему равнодушна, постоянно спит. Никогда не думал, что в больнице возможно такое.
Вика постоянно думает о ней, срывается на мне, придирается, ей кажется, что я всё делаю не так. Пытаюсь отвлечь разными историями, но мысли то и дело возвращаются к печальному. Ночью стоит проснуться, как вспоминаю о дочери, и сон пропадает. Вчера легли спать в 21 час, так как встали рано.
Но через два часа позвонила Таня из Таллинна, минут десять говорила с Викой, мол, в Интернете много рецептов, лично она, чистотелом вылечила себе миому.
Сегодня Вика на дачу поехала одна, вчера за 8 часов пребывания не успели поднять виноград. Изабелла, похоже, вся вымерзла. Лишь один отросток с проснувшимися побегами.
Продолжение следует: http://www.proza.ru/2015/07/11/935