- А ты скажи, как узнать, где ведьма живёт? -
хитро прижмурившись, спрашивает Володя. Не дождавшись ответа, презрительно сплёвывает:
-Где уж вам, городским, до наших з а б о б о н и в! Слухай и учись, пацан!
- Вот ты в Криничной был когда-нибудь? И шо, ни одной ведьмы не видел?! Их же там - мама рОдная сколько! Я тебя научу: ты смотри, как из хаты дым идёт. Если в ветер дым столбом стоит - и гадать не надо, печку ведьма кочегарит. Там таких хат добрая половина. На днях Ванько на работе жалился, шо дочку еле ведьмовать отучил - совсем малАя ещё, а туда же -
то жабу домой притащит, то кота чёрного. Вовремя Ванько за ременюку взялся...
- А вот у нас в селе ведьма одна только, бабка Маланиха, да и та не злая. Не! - спохватывается Володя, - может, и шкодит где, точно не скажу. Только коровы у нас пока шо доятся нормально, и сосед недавно одну историю рассказал, так я три разА перекрестился, шо никогда соседу зла не сделал.
- Крысы Васыля замучили, - продолжает Володя. - Шо он им только не робил: и ядом травил поганых, и норы клятым стеклом наталкивал - ничего не помогает! А раз чуть хату не спалил:поймал крысу, облил бензином, запалил и в нору запустил. Хату соседи отстояли, только клуня сгорела, а крысы ещё злее стали - кнуру хвост отгрызли. А какой кнур без хвоста?! Ни одна хрюшка к себе не подпускала, зарезать пришлось. Так Васылю за этого кнура ещё и морду на базаре набили, ты ж знаешь, какое мясо кнурьчье вонючее. Говорили ж дурню, шоб он кнура на мясокомбинат сдал - нет, грОшей побольше захотелось...
Тут уже Васыль не выдержал: страшно самому ведьму во двор запускать, а делать нечего -
так и так житья нету. Пошёл к Маланихе, в ноги упал - спаси бабка, мОчи моей уж нету страсть эту терпеть. А бабка добрая - я ж тебе говорил - только и спросила: "Ты, Васыль, как хочешь - шоб крысы просто со двора ушли, или к соседу?" Васыль мне потом признался, шо сразу про Петра вспомнил, как его корова прошлый год гарбузы потолкла за хатой...но потом с х а м е н у в с я, шо какая-никакая погань ещё от Петра и к нему снова приблудится - и сказал, хай, мол, так далеко забегут, шоб и писку их поганого больше не слышать.
... Бабка три круга по двору пробежала, пошептала что-то, и с десятком яиц домой пошла...сказала только, что пока солнце сядет, во дворе ни одного пацюка не останется.
А Васыль на призьбе уселся, и стал ждать - как же это пацюки клятые эвакуироваться будут...и сколько скарбу они от горюшка его накопили. Долго ждать пришлось: вон уже и сонечко за тополей прячется, а от породы крысячьей ни слуху ни духу - обманула ведьма клятая, ей беда души християнской шо тебе чарка горилки...
Но как только солнышко краешком малым бугра за Петровой хатой з а ч е п и л о с ь, раздался визг такой истошный - шо тебе то порося, когда его режут! так м а б у т ь, сам Вельзевул заходится, когда его добрый козак перекрестит - и во двор выползла такая КРЫСА, шо Васыль таких и придумать не мог. У Васыля от страха волосы дыбом, с ногами на призьбу влез - а из всех углов пацюки...пацюки...пацюки... весь двор уже от них серый...сожрут! Нет, не сожрали. Завизжала огромная крыса ещё громче, и пошла со двора - а за ней речка серая. Визжат, зубами клацають, а Васыля не трогают. И скарбу у них никакого, всё побросали. За хату, за Петрову хату, через бугор и в балку. Ту балку теперь Пацючиной балкой зовут...
... Я и сам страху натерпелся, пока Володя мне п а ц ю к о в расписывал. А друг только сказал:
- Вот б а ч и ш, Сашко - с соседом надо гарно жить. Зараз бы все эти пацюки у меня были.
Так шо наливай: за соседей хороших, за ведьм добрых... ну, и за нас с тобой.