Для Толи занятия боевым карате (в СССР допускалось только оздоровительное и художественно-сценическое) воспринималось как должное. Как сотрудник КГБ, он не видел в этом ничего нарушающего УК. Хотя временами его коробило - а ведь простым гражданам, ради которых он посвятил себя службе, нельзя? Этот законодательный барьер им и большинством молодых сотрудников воспринимался как откровенная глупость той части партноменклатуры, которая не желает ничего делать, однако желает контролировать, указывать, запрещать... Мотивировки вроде - советским гражданам не нужно владение карате так как это жестокий спорт, покалечат они себя - были ещё глупее и рассматривались уже как поползновение агентуры влияния НАТО. Страшно было представить, что в кадрах официальной хроники рядом с Брежневым есть кто-то, кто на связи с "оператором" из Белого Дома. Но такие мысли нет-нет да закрадывались после просмотра кадров оперативной съёмки из Тбилисского ресторана. И те, и другие явно действовали сообща, имели внушительную поддержку не иначе как на уровне ЦК КПСС. Они поставили себе за правило - хорошо жить, а народ рассматривать только в качестве обслуги.
Он принял душ, сложил спортивную форму (в том числе белое кимоно) в металлический шкафчик и запер его на ключ. Затем расчесался и попрощался со своими коллегами. Особенно приятно - обменялся впечатлениями с особистом, который подсёк его прямым "ки-я" в колено. Затем Толя обратился к вахтёру:
- Игоревич, пока! Возьми ключики - в целости и сохранности. Да, ко мне со дня на день может зайти один паренёк. С виду немножко фулюган, но это так - ничего страшного. Спросит меня, скажи, что б приходил на следующий день в восемнадцать ноль-ноль ровно. Ну, и понятно: звякнешь мне - вот по этому...
- Всё ясно, Анатолий. Всё будет исполнено в ажуре. Как придёт, доложу по всей форме. А сейчас - попутного ветра и всех благ.
Толя спустился по мраморным ступенькам. Затем остановился, словно бы в раздумье. После чего - отправился прямёхонько к остановке, куда с интервалом в полчаса пребывал нужный троллейбус. Но, глядя, как один из таких "жуков", освещённый изнутри и пускающий искры из длинных "усов", уходит во тьму, подумал: стоит ли трястись в душной колымаге? Ещё и с компанией пассажиров, каждый из которых ищет укромный уголок по всей длине и ширине салона. Да враждебно ко всему воспринимает всякого, кто вторгается в личное пространство? Новейшие исследования в области психологии так и говорят: к концу рабочего (лучше, конечно, трудового) дня всяк стремится создать своё личное пространство: "не попускать" в него, как говорит полковник Мутазалиев, постороннего индивидуума. Никакого - кроме самых родных и самых близких, дорогих сердцу...
После этих мыслей ему как никогда захотелось пройтись. И он отправился по тёмным улицам, покрытым косыми бликами окон. В эти минуты, когда приятно саднят мышцы, а размочаленное спортзалом тело снова собирается в жёсткий энергетический сгусток, он чувствовал себя единым целым. Как это не смешно прозвучит - со всей Советской страной, со всем Советским народом, и со Вселенной тоже. Небо, покрытое миллиардами планет и звёзд, а также прочими, не разведанными наукой субстанциями, тоже было его - родное и близкое. какая-то из небесных планид в этот момент мигнула и, сорвавшись с орбиты - канула в просторы... Отправилась на галактическую переплавку, подумал он весело, ещё больше расправляя грудь, подставляя её толчкам прохладного воздуха. В этот момент, когда яркая маленькая малиновая точка мигнула и погасла, он успел загадать два желания: обязательно встретить девушку своей мечты и - внедрить все оперативные разработки, чтобы первому не помешало начальство... Да, маразм маразмом, но вот второе вполне может помешать первому, ещё веселй подумалось ему. Солянка из желаний... Умом, конечно, не блещет, но - что ещё попросить у планиды, канувшей в Вечность? Фотоаппарат или джинсы за "полста"? Покровительства какого-нибудь партфункционера со Старой площади или генерала Главка?
- ...Брат, друг, девушка нужна? - оглушил его таксист, что некоторое время тихо шелестел на машине вдоль тротуара. - Классная тёлка есть, брат! И титьки, и попка... Аж слюнки бегут, когда её представляешь! Полезай в салон - за полтинник будет твоей! Довезу... всё сделаю...
Так как Толя молчал, он, чувствуя некоторую тревогу, газанул вперёд. Светло-серая "волга" с "шашечками" на дверях и оранжево-горящим "гребешком" на крыше точно сорвалась с места. Это, конечно, дело исключительно милиции, но - стоило б на досуге предложить полковнику такую разработку. А то, вишь, совсем обнаглели товарищи таксисты, которые нам совсем не товарищи. Прям проституция на колёсах - Чикаго какой развели...
Внезапно он обомлел: навстречу шла та, о которой он думал всё это время, но откладывал эти мысли. Она была дочерью его начальника. Её чёрные волнистые волосы были распущены по плечам, коралловые бусы приятно оттеняли белизну открытой шеи. Представить себе, что она может встретиться вот так, вдруг - он не мог... Даже боялся верить этому. Но в тайне постоянно мечтал о такой встрече и представлял её в свободные от службы часы. Или в минуты, святые для каждого настоящего чекиста - когда наступал Момент Истины.
Он думал о предстоящей возможной встрече с ней ещё со Дня Чекиста. Они тогда впервые познакомились. Музаталиев привёл на чествование Комитета жену и дочь, как и большинство сотрудников, особенно из высшего начсостава.Она поразила его своей красотой, хотя её чудные волнистые волосы были собраны в узел и на неё, не в пример другим, было скромное платье с бантом на плече. Ни с кем особенно не общаясь, она тянула сок сквозь пластиковую соломинку ожидая торжественный концерт, где должны были участвовать такие звёзды отечественной эстрады, как Лев Лещенко, Эдита Пьеха и даже группа "Мередиан". Ожидалась и "Машина времени", но в последний момент она не приехала сославшись на скоропалительную болезнь Макаревича.
Он подошёл к ней и представился: "Готов служить и сложить свою жизнь к стопам такой прекрасной богини..." "Вы не находите, что это чересчур примитивно и даже пошло?" - спросила она, отрываясь от соломинки. Её миндалевидные, восточного выреза глаза смотрели на него немного насмешливо. Даже дерзко. "Отчего же вы так думаете? - спросил он безо всякого удивления. - Говорить комплименты очаровательной девушке, если она очень понравилась - называется пошло? Что же тогда благородно?" "А благородно... " - начала было она, но тут же опустила длинные ресницы. И в тот момент он внезапно понял: она боится назойливого ухаживания от подчинённых и сослуживцев отца. Это должно быть неприятно - сделать карьеру на чувствах такой девушки, не имея к ней никаких чувств... "Что ж, я сам попытаюсь вам ответить, - подхватил он, и в тот же момент ощутил как её пука коснулась его ладони. "Ой, извините, - сказала она. - Я вас, кажется, обидела. Не буду больше. Давайте познакомимся: меня зовут Рита..."
Они поговорили о предстоящем празднике, о международной обстановке, и даже - о строгости её отца, в котором она, впрочем, души не чаяла. (Толя естественно, больше молчал, отпуская редкие "да-да" и "нет-нет".) А затем Рита спросила, читал ли он в самиздате роман Михаила Булгакова "Мастер и Маргарита" и предложила ему машинописную копию. "только обещайте мне вернуть в целости и сохранности: не читать за обеденным столом, не загибать страницы, не класть под подушку. Иначе я могу очень обидеться..." - девушка пытливо и серьёзно взглянула ему прямо в глаза. Влюблён по собственному желанию, внезапно подумалось ему. "хорошо, я буду читать исключительно стоя - перед зеркалом, - пошутил он. - так что не сомневайтесь - возверну в целости и сохранности, без единой вмятины и складки..."
Они ещё долго (до конца третьего звонка) говорили за банкетным столом с закусками, красной рыбой и икрой, что не видели многие жители Центральной России, о жизни и её высших материях. Он выпустил из себя тяжкий вздох, окинув взором окружающие их "дефициты". "Что с вами?" - удивлённо подняла девушка тонкие брови. - Я вас утомила или снова обидела?" "Нет, что вы! Просто забавное сравнение: чтение из-под полы - забавляет... Если б мне кто-то из своих предложил Булгакова - отказался бы, не задумываясь. По понятным причинам, разумеется. Кроме того... зачем же мне так унижаться? Но вы, Рита, другое дело". Да, спасибо, - улыбнулась она. - По-видимому, вы правы. Вот ничего же нет про Булгакова: он же - не антисоветчик. А почему это его произведение не публикуется - под негласным запретом? Не понимаю... Я сама учусь на филфаке в Москве, и нам абсолютно ничего плохого не говорят о Булгакове, даже упоминают это произведение. Да, он был верующим, да, не признавал воинствующий атеизм и безбожие, хм... те перемены, которые происходили со страной после Октября, - было очевидно, что она повторяла стиль изложения, даже интонации одного из преподавателей.- Был на службе в войсках Петлюры, затем бежал в Крым - служил там доктором в армии Врангеля. Ну, и что? Почему же тогда пьеса "Бег" публикуется и считается, между прочим, классикой жанра, роман... скорее повесть "Дни Турбиных", на самом деле, в первоначально редакции - "Белая гвардия" также публикуется? А ведь в обоих произведениях действующие лица сплошь - белые офицеры, враги..."
И вот сейчас эта волшебная, сказочная девушка шла к нему на встречу, сама того не подозревая. Она смотрела перед собой широко раскрытыми глазами, но не замечала его. Затем, быстро направилась к бордюру - наверняка, чтобы высматривать среди редких машин ту, что имела оранжевый светящийся "гребешок" . Одну удивительно стройную ногу в кремовой туфельке она произвольно согнула в колене, что лишь добавило ей больше шарма.
-Эй, помогите - тону... - произнёс Толя достаточно громко, чтобы она обернулась и удивлённо вскинула полоски чёрных бровей.
В следующий момент её лицо тронула улыбка и коралловые бусы мерно колыхнулись:
- Анатолий... Простите, Толя? Это вы? Ой, как здорово, что вы мне встретились! Хочу домой...
- А поздно - почему так? Нет, вы не подумайте - я не цербер какой... И не пионервожатый.
-Между прочим, любопытной Варваре нос кое-где ...
- Оторвали-оторвали, - продолжил за неё Толя. - Но то ж Варвара, а то я! Сделайте скидку на пол, он у меня не женский.
- Хорошо, уже сделала, - девушка наконец подошла и протянула ладошку: - Здравствуйте! пожмите мою руку, не бойтесь. Я же виновата перед вами: до сих пор не выполнила своего обещания...
- Ой, мне так совестно... Заставляю вас краснеть, переживать... разве может, простите... должна такая девушка испытывать угрызения совести по такому ничтожному поводу?
- Вы хотите сказать комплимент моей внешности? Хотите меня основательно рассердить, Анатолий? Учтите, я так воспитана: если дано обещание, надо его исполнить. А я всё-таки перед вами виновата. Тоже хороша - наобещала вам, а где и когда... Ну, не на службе же в самом деле - не через папу же?!
- Да, Булгакова на службу - было бы ещё забавней, - Толя поморщил нос, представляя как вытянулось бы лицо дежурного, когда тот воровато раскрывает свёрток и начинает тщательно изучать отпечатанные под копирку листы. - Знаете, Рита, наберусь смелости и хамства, - он предложил ей свой локоть, - и предложу вам совершить прогулку поздним вечером. Такси что-то не видать, оно и к лучшему.
-Простите, что? - она сделала скорый шаг и подошла совсем вплотную.
-Я хочу предложить вам прогулку. Чтобы хоть как-то сгладить чью-то вину, разумеется.
-Ну, вы шутник, - глаза Риты зажглись неподдельным восхищением. - Только...Давайте я просто возьму вас за руку, Анатолий. Мне можно вас так называть?
- Давайте лучше - на ты, - у Толи в зобу дыханье спёрло. Он провёл параллель между собой и вороной из басни Крылова.
- А вы прыткий, - девушка медленно, оценивающе, заглядывала ему в глаза, пробираясь в душу. - Очень даже. Эдакий Конёк Горбунок! Давайте с этим пока повременим.
Она молча взяла его ладонь в свою хрупкую, необыкновенно тёплую и нежную ладошку. Какая-то мощная невидимая сила прошла сквозь него как молния или ветер. Он заметно вздрогнул. Лицо его осветилось, казалось, сотней улыбок которые вошли в него одновременно и остались в нём навечно.
-Что это с вами? - поинтересовалась Рита. - Что так вздрагиваете? Я опять что-нибудь не так сказала или повела себя плохо?
-Да нет, ошиблись. Всё прекрасно. Просто я впервые ощутил что-то такое... Мне показалось, Рита, что я вас знаю многие миллионы лет, может, и миллиарды даже... и вы меня столько же.
- Ой, какое совпадение - и я о том же... Кстати, я как раз шла забирать у подруги то, из-за чего весь сыр-бор, - заторопилась Рита, крепче сжав его ладонь. - Анатолий, ну... Вы, во-первых извините, что я вас так беспардонно перебила. Во-вторых, я предлагаю вам туда со мной пройтись. Это недалеко - всего в пяти кварталах отсюда. Час медленным ходом, если идти быстро - пол часа. Хотела на такси, теперь вижу - вас такая поездка явно... Одним словом, идёмте!
Ему ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Но сделал он это с завидным наслаждением. Причём большую часть пути щебетала она, а это было приятно.
- Отец мне немного рассказывал о вас. Он видел, как мы стояли вместе... вы, оказывается, очень серьёзный, очень подающий надежды, перспективный офицер. Это всё, что мне из отца удалось вытянуть. И то - после того, как я сильно, очень сильно постаралась. Представляете, Анатолий? Что вы думаете по этому поводу?
- По поводу нажатия на отца?
- Так, вы опять... Ну ладно, я не обижаюсь. Виноватая всё-таки...
Они посмеялись и ещё тесней прижались друг к другу.
-Ну, честно говоря, мне начальство не предстало обсуждать, да ещё, гм... с его родными и близкими. Вообще, Рита, это не положено. Не по Уставу даже - по служебной этике. Субординации, знаете ли, вещь и штука... Если её не соблюдать - так можно получить, что и костей не соберёшь.
-Вы что, - Рита даже замедлила шаг, - и впрямь боитесь, что я... ну, как это - донесу на вас? Анатолий, ну как вам...
-Нет, что вы, Рита! Не так сказал, не так выразился! Конечно же нет. просто есть вещи, которые передаются на расстоянии. вы меня понимаете? Если скажешь чего-то важное, нужно держать за это ответ. Своей жизнью доказать, что ты прав, или не побояться взять свои слова обратно.
- Интересно, а в отношении начальства действует тот же закон? - в глазах Риты зажёгся азарт спорщицы. - Как-то несправедливо получается. Кому-то можно, а кому-то...
-Да, кому-то можно, а кому-то осторожно, - отшутился Толя.
Они оба рассмеялись. Рита даже на минуту прильнула к нему, как будто сдерживая порывы хохота.
- С вами интересно. Никогда не думала, что так вам скажу... Есть мысли, которые с вами хотелось бы поделиться. И это здорово. Они сами приходят. Вот - вижу вас и они тут же начинают приходить... Представляете? Просто здорово, что мы сегодня встретились.
Она внезапно остановилась, будто налетела на камень. Он тыльной стороной ладони провёл по её талии. В следующее мгновение она встала перед ним и как бы невзначай положила ему голову на грудь. Чёрные пышные волосы с запахом лаванды и ещё чего-то сладкого приятно обвили его лицо, защекотали глаза и уши, кружили его непроходимыми чащами. Толя уже откровенно обнял её за талию, когда Рита вдруг вздрогнула, всхлипнула, а затем прыснула смехом. Её узкие глаза вскинулись и сошлись на его переносице, затем огненными зайчиками проникли в душу. На какое-то мгновение он перестал видеть и слышать.
- Знаете что, - сказала она голосом учительницы. - А давайте поцелуемся. Я вас научу или вы меня? Вы можете?
Вместо ответа Толя нашёл своими губами её подбородок и стал покрывать его частыми поцелуями. Рита задышала, и её руки уже просяще обвили его спину.
- Вот здорово... И всё? - тихо прошептала она. - А дальше? Или в губы целоваться запрещено? Строго воспрещается, или, как там у вас, по Уставу Комитета государственной...
В следующий момент она зардела и едва не лишилась чувств. Толины губы нашли её, они слились в долгом страстном поцелуе. Толе пришлось дышать исключительно носом, потому что дочь полковника КГБ и его начальника имела исключительное представление о дыхании через рот. Вскоре она сдавила его губы так, что Толя стал задыхаться. Он где-то читал и даже слышал в Москве, что целуются с помощью языка... Это его немного спасло - Рита повисла на его руках и откинула свои волосы. Затем снова прильнув, попыталась всё это воспроизвести в своём исполнении, что, надо сказать, ей сильно удалось.
- Молодые люди, влюблённые... Может вас того, это самое - подбросить? - услышали они сквозь шелест и скрип тормозов.Это произнесла голова таксиста, что имела геройский вид и чёрные усы, топорщащиеся в разные стороны. - Имейте в виду, ехать с пересадками на общественном транспорте - мороки не оберётесь. Это если бесплатно... А я вас подвезу - уж подвезу...
-А что, может, проедемся с наценкой? - Толя хитро подмигнул девушке. - Товарищ шофёр, как вам не совестно молодых да влюблённых, без пяти минут расписанных... гм, как липку обдирать? Ну, где это видано такое?
- Да ладно, чего уж там... - прогудел водила. - Садитесь, пожалуйста, я так довезу.Только никуда сообщать не надо...
И щёлкнул тумблером щётчика. В голове у него стояла картинка: обнимая свою жену, он стоял вдоль дороги и - ни одного такси. А они спешили на "Зеркало" Тарковского. И было у них всего три рубля на двоих - до зарплаты. А дома - в студенческой общаге - в гремящем харьковского завода холодильнике громоздились на решётчатых полках три яйца, четвертинка домашнего сала, в нижнем отделении - пол кило картошки и качан капусты, что уже начал опадать листьями. А в стенном шкафу доживал своё прогрызенный мышью кулёк с пшеном, которое уже нельзя было есть по причине мышиных фекалий.
...Пожелав шофёру счастья (тот ударил о клаксон), Толя помог своей спутнице выпорхнуть из машины. Она с благодарностью и с восхищением коснулась каблуками о бордюр, всматриваясь ему в глаза. Затем, когда машина отъехала, снова прильнула к его губам и обвила его плечи. на этот раз Толя пустил в ход все знакомые и незнакомые ему ухищрения. Рита застонала. Её пальцы заскребли его лопатки и спину через весь позвоночник. Кажется, она готова была разорвать ему рубашку.
- Слушайте, а вы оказывается, ловелас, - сказала она, отдышавшись, после того как их губы окончательно разлепились. - Толя, вы чем в Москве занимались, когда учились в "вышке"? Нет, простите, вы назвали меня своей возлюбленной - без пяти минут расписанные... Будущей женой... Я вам не давала права на последнее. Так уж и быть - прощаю... Не скрою - приятно было слышать. Но раз уж назвали, немедленно ответьте - или я бросаю вас и забываю навсегда. На этом же месте, слышите?
Она вознамерилась топнуть каблучком и чуть не слетела с бордюра. Он вовремя подхватил её и осторожно установил на асфальт. Затем вместо ответа легко подхватил на руки.
-Ай, да вы что?! Пустите же! - попыталась она возмущаться, но через минуту обняла и зашептала: - Боже, как хорошо... Обалденно-о-о... До чего же хорошо - я и не думала... Со мной никогда такого... Не поверите, Толя... Анатолий...
- Толя, - упрямо поправил её он, встряхивая на руках как пушинку. - Толя...Анатолия тут нет. Был когда-то, на одном "ответмероприятии", где чествовали Комитет. А теперь есть только Толя: на этой земле и в твоём сердце.
-Да, хорошо, пусть будет... но не обижайтесь, - неожиданно, как всё сегодня, она обхватила его рукой за шею и положила на неё голову с развивающимися чёрными волосами. - Я иногда буду тебя звать как того прежнего, Анатолия... так нужно. Это придаёт больше солидности. А ты очень солидный мужчина. Мне никакой другой не понравился бы. Другому я бы не позволила так делать...
С удивлением он отметил в неё перемену. Из чересчур строгой педантки, учёной и очень умной, она превратилась в незащищённое очаровательное существо, что с удовольствием демонстрировало эти качества понравившемуся парню. Она явно искала защиты, надежды и опоры. От кого и зачем, Толя пока не думал. Тем более глубоко. Да и зачем7 от себя самой, наверное. Девицы рано созревают и пытаются завладеть мужчинами. Причём 90% пытаютя это проделать с представителями его рода старшими по возрасту и по опыту. Их сексуальный опыт их также мало волнует. Главное в таких "нимфах" - не готовность к соитию (бух и в койку), но желание по-быстрее создать семью и - внимание! - породить потомство. Женщина не мыслит себя иначе как продолжательницей рода и планирует это на несколько порядков вперёд самого "плодовитого" и одарённого во всех отношениях мужика.