Вернувшись из Германии в марте 1997 года, я чувствовал себя как старик после встречи с золотой рыбкой: сердце разбито, денег ни копейки, а здоровье подорвано алкоголем и марихуаной. Нужно было ещё доучиться в питерском Финеке, хотя, честно говоря, я не очень понимал чему и зачем. Почти все мои однокурсники уже где-то работали, кое-кто даже добился определённых успехов. Однако, по сравнению с бюргерской Германией это всё выглядело довольно сиро и убого, а главное бесперспективно, в следствии чего моя собственная мотивация пребывала на дне колодца, где-то между Высоцким и Секс Пистолс.
Провалявшись две недели в гриппозно-отходняковой лихорадке, я несколько раз сходил в институт, как-то сдал дипломную работу (просто переведя на русский то, что я защищал в Германии), сдал хвосты или что там ещё надо было сделать для получения "красного" диплома, и теоретически был полностью готов к новой жизни. Практически, всё что было у меня в голове - это сожаление о том, что я не остался в Германии и зависть к моему товарищу, который, вовремя подсуетившись, уже тогда устроился на работу в питерское отделение Дойче Банка.
Так бы я и хандрил дальше, если бы не сгусток энергии по имени Руслан, который решил, что ни к чему его другу киснуть в горьком растворе самосожаления. Уверенным голосом он заявил, что нам необходимо отправиться на день карьеры, организованный студенческим союзом. Возражения не принимались. Я нехотя согласился в основном потому, что событие это намечалось в Манеже, совсем рядом с квартирой моего дяди, где я тогда обитал, деля маленькую комнатку со своим двоюродным братом.
Ровно в полдень я встретил Руслана у дверей Манежа. Внутри просторного ярко освещённого зала перед нами предстала весьма живописная картина. В воздухе витал запах тысяч несбывшихся надежд и казалось, что стоит лишь закрыть глаза и перед тобой появятся затоптанные и раздавленные тела участников битвы за карьеру. Бодро перешагивая через кучки мусора на полу, мы взглядом загоняли немногих оставшихся внутри работников кадровых служб в глубину их разноцветных стендов. В последствие выяснилось, что порядка дюжины компаний планировали взять на работу человек пятьдесят. А пришло почти десять тысяч студентов и выпускников. Хорошо, что лень и врождённое стратегическое мышление не позволили нам явиться к открытию.
Названия компаний не вызывали у меня никаких эмоций. Мы подошли к ближайшему стенду и поинтересовались у стоявшей там девушки почём фунт лиха. "Анкет больше нет!" - нервно воскликнула та, собирая дрожащими руками какие-то бумаги. Оценив диспозицию, я вытащил из рюкзака страничку со своим резюме, напечатанным на немецком языке и протянул девушке со словами: "У меня тут сиви из Германии - может посмотрите?" После секундного замешательства она не глядя положила мой листок поверх какой-то кучи бумаг. "Спасибо", - без эмоций, скорее на автомате, сказал я, глядя как Руслан всучивает несчастной девушке свою автобиографию.
Проигнорировав компании с совковыми названиями, я оставил оставшиеся пять листочков с описанием моих скромных достижений на стендах компаний с самыми красивыми девушками и с чувством выполненного долга направился к выходу. Особых надежд я не питал, твёрдо помня, что на почти двести разосланных мной заявок на летнюю практику не пришло ни одного положительного ответа. Руслан за это время осеменил стенд каждой компании и весело подпрыгивая что-то говорил о разнице между этим годом и прошлым.
На улице ярко светило майское солнце, жизнь была прекрасна, и будущее лежало у наших ног. Прямо там - в куче окурков, рядом с небольшой лужицей грязной воды. Докурив, мы бросили свои окурки в общую кучу и направились к институту, в надежде застать там кого-нибудь из знакомых.
На следующей неделе мне позвонили. Сразу две компании сочли нужным познакомиться со мной поближе. Одна местная, с совершенно непетеребургским названием "Дом Лаверна", а вторая американская - "Артур Андерсен". Не помню уже что там не сложилось со странным домом, наверное они искали торговых представителей или что-нибудь в этом роде, но до встречи с ними дело так и не дошло.
Зато американцы оказались гораздо конкретнее - они сразу предложили встретиться в семь вечера следующего дня в их офисе, располагавшемся на Итальянской улице, прямо напротив Русского музея. Подобная скорость развития событий несколько застала меня врасплох - я понятия не имел что это за фирма, но ещё больше меня беспокоило отсутствие у меня делового костюма. Сосредоточившись на втором вопросе я обнаружил в недрах шкафа пиджак моего кузена, в котором он, судя по фасону и качеству кроя, ходил на выпускной в школе. Весь следующий день я прилежно наводил марафет, насвистывая под нос про встречи по одежке и тому подобное.
Ровно без четверти семь я раскрыл дубовую дверь свежеотремонтированного офиса, предъявил паспорт охраннику и мило улыбнулся девушке-секретарше. "Здравствуйте! Меня зовут Алексей Субботин и у меня назначена встреча с Ольгой из отдела кадров", - сухо, по-деловому сказал я. "Одну минутку, пожалуйста!" - улыбнулась в ответ девушка, набирая номер телефона. "А Ольги нет в офисе!" - тут же обрадовала она меня. "Охренеть!" - хотел сказать я, но сдержался и ограничился открытием рта. То ли выражение моего лица, то ли фасон моего костюма разжалобили милую девушку и она со словами: "Я сейчас!" упорхнула вглубь офиса.
Через несколько минут она вернулась и ободрила меня фразой "Всё в порядке! С Вами встретится наш менеджер Ирина. Проходите пожалуйста!" и отвела меня в небольшую переговорную комнату.
Внутри, вокруг массивного стола, располагалось с пяток стульев. Я уселся около окна, с интересом рассматривая обстановку. "Почти как в Германии!" - заключил я вспоминая мюнхенский офис юридической фирмы, где я проходил практику. Не прошло и пары минут как дверь раскрылась и в комнату уверенно вошла женщина лет сорока, с короткой стрижкой в синем деловом костюме. "Здравствуйте! Я Ирина, менеджер аудиторского отдела." Пожав мою руку, она уселась напротив меня, положив перед собой копию моего резюме с какими-то рукописными пометками.
"Бухучёт знаешь?" - без всяких реверансов спросила она, глядя мне прямо в глаза. Врать не было никакого смысла и я честно признался, что изучал данную науку на втором курсе Финека.
"Чем актив от пассива отличается сказать можешь?" - продолжила она в том же деловом тоне.
"Актив слева, а пассив справа", - уверенно сказал я, нисколько не смущаясь банальности своего ответа.
"Проводки какие-нибудь знаешь?"
"Конечно! Дебет касса, кредит банк".
"А ещё?"
"Дебет банк, кредит касса".
"Так!" - Ирина явно не оценила юмор. -"Английский где изучал? Спецшкола?"
"Нет", - чётко ответил я.
"В институте?"
"Нет", - в её глазах промелькнула искорка интереса. "А где?"
"Нигде", - ответ её явно разочаровал.
"Всё понятно", - Ирина подытожила наш двухминутный разговор. "Тебя Рудольф выбрал, пусть он и решает!"
С этими словами она собралась уже вставать, но моя интуиция вместе с любопытством вложили в мои уста логичный вопрос: "А кто такой Рудольф?"
"Это наш управляющий партнёр. Немец" - как-будто это всё объясняло. Всем своим видом она давала понять, что попусту тратит своё время. Её взгляд стопроцентно гарантировал, что работа в этой организации мне никак не светит. Однако сдаваться просто так было не в моих правилах.
"А чем Ваша фирма занимается?" - невинно поинтересовался я.
Наглость вопроса вкупе с моим простоватым видом заставили Ирину несколько опешить и даже откинуться на спинку кресла. Видимо, в конце концов, она посчитала мой вопрос уместным, учитывая что Ольга из отдела кадров меня продинамила, и быстро, ёмко и ясно рассказала мне о компании и их деятельности в Санкт-Петербурге.
"А Вы собеседуетесь на позицию помощника аудитора." - формально закончила она свой небольшой рассказ.
"А зарплата какая?" - не удержался я. Я понимал, что после таких вопросов в глазах Ирины я был на одном уровне с Форрестом Гампом и должен был вызывать жалость.
"Тысяча долларов в месяц", - сухо ответила она.
Мой рот опять открылся. "А можно всё начать сначала?" - вертелось у меня в голове.
Взглядом наигравшейся с мышкой кошки Ирина дала мне понять, что наша встреча закончена. Она поднялась, забрала со стола моё резюме, и сухо сказала: "Подожди немного здесь. Я сейчас узнаю, когда Рудольф сможет с тобой встретиться."
К тому моменту я уже отошёл от шока и твёрдо решил получить эту работу. Точнее зарплату. За такие деньги я был готов если не на всё, то на очень многое.
"Хорошо!" - деловито сказал я, поудобнее расположившись в кресле.
Ирина вернулась через несколько минут. "Он с тобой сегодня встретится, посиди тут пока", - сказала она, заглянув в переговорку, и тут же исчезла.
Я сидел, напрягая мозг в судорожных попытках вспомнить бухгалтерский учёт. Кроме ритуальных слов типа сальдо и гульдо, перед глазами стояла картинка сдачи экзамена в три года тому назад. Вечером накануне мой друг Гена притаранил целый коробок плана, мотивируя это тем, что под этим делом легче запоминать ненужную информацию. Всю ночь он делал вид, что учит какую-то ересь типа "История экономических учений", а я тупил в конспекты по бухучёту. Утром я чувствовал себя совсем неважно, выглядел ещё хуже. Понимая, что надолго меня не хватит, я протиснулся в первую группу сдающих и приготовился худшему.
Однако, сразу после того как мы взяли билеты и сели готовиться, преподавательница внезапно вышла из аудитории и вернулась только через полчаса. Ясное дело, что все всё списали. Она однако избрала неожиданную тактику: "Так! Всем четвёрки. Кто хочет пятёрку будет отвечать на дополнительный вопрос. "Мы повозмущались для проформы, однако, объективно, расклад был не самым плохим. К тому времени в моей зачётке были одни пятёрки, поэтому я смело направился за дополнительным вопросом. Правильно ответить на него я не смог, получив четвёрку, в том числе за наглость. Воспоминания вызвали улыбку на моём лице, но никак не поспособствовали подготовке к предстоящей встрече.
Я переключился на решение другой проблемы - английский язык. Судя по всему, здесь и сейчас это было даже важнее бухучёта. Я никогда в жизни не был ни на одном уроке английского. Все мои знания были подчерпнуты из языка программирования, который недаром назывался Basic. В добавок, в школе мы с приятелем переписывали в тетрадки тексты песен английских и американских металлистов. Однако переводить их было очень сложно и я мог, в лучшем случае, осилить только названия некоторых из них. В нашей школе в Германии было довольно много студентов из Англии и я часто слышал английскую речь, даже мог кое-что понимать, несмотря на сильнейший акцент. Но сам я мог сказать лишь несколько основных фраз.
Мои размышления были прерваны, когда дверь распахнулась и в комнату буквально ворвался двухметровый немец, лет сорока с лишним, в строгом деловом костюме с жилеткой и очках, которые сразу же выдавали в нём иностранца.
"Хеллоу! Меня зовут Рудольф Крамер и бла-бла-бла". Конец фразы я тупо не понял. Ответив на крепкое рукопожатие я твёрдо решил, что нападение это лучшая защита и, собрав в кулак всю свою волю, я выпалил по-английски: "Хай! Я Алексей. И последние два года я жил в Германии. Там люди говорят по-немецки. "Услышав это Рудольф начал смеяться. Громко, весело, широко раскрыв рот и, главное, долго. "Всё! Я получил эту работу!" - почему-то именно в тот момент пронеслось у меня в голове.
"Да, конечно!" - отсмеявшись, Рудольф перешёл на немецкий. Мы мило поговорили о перспективах российской экономики, немецких компаниях в Питере, разнице в подходах к образованию в России и Европе и ещё о много о чём, ни разу не затронув тему бухгалтерского учёта. Моя уверенность крепла с каждой минутой. Рудольф мне очень понравился - интеллигентный, представительный и весёлый. Я, судя по нашему разговору, тоже произвёл на него хорошее впечатление. Минут через сорок он посмотрел на часы и встал со словами: "Я вижу, что ты нам подходишь. У нас есть очень интересный проект, который начинается через пару недель, на него тебя и поставим. Сейчас Дин проверит твоё знание английского и всё в порядке. Дин - это наш менеджер. Он американец."
Я буквально оцепенел. Это было хуже, чем холодный душ. Это был удар поддых. Минуту назад я уже был одной ногой в сказке, и тут передо мной возникла стена, огромная непреодолимая стена. "Бля... Не сдаваться. Прорвёмся. Только спокойствие." Я встал, чтобы пожать на прощание руку Рудольфа. Он пожелал мне удачи и вышел также стремительно, как и вошёл. Я вернулся к своему месту возле окна, в мрачных мыслях о том, что я скажу американцу.
Дин был полной противоположностью Рудольфа: метра полтора ростом, с редкими бесцветными волосами неопределённой длины, псевдомаскирующими залысины. Войдя, он зацепился мятым пиджаком за ручку двери. Пытаясь высвободится он чуть не опрокинул стул. Наконец, он протянул мне свою руку и произнёс длинную приветственную тираду, на которую я ответил своим коронным: "Хай! Ай эм Алексей!" На этом мой словарный запас закончился.
Дин уселся напротив меня, предварительно выложив на стол стильный блокнот с жёлтыми страницами, красивую дорогую ручку и моё резюме с теми же рукописными пометками. После некоторого раздумья, он приободряюще кивнул и начал нести какую-то околесицу из которой я понял только два слова: Артур и Андерсен. Через некоторое время он замолк, пристально глядя на меня видимо в ожидание какого-либо ответа. Я решил сохранять молчаливое спокойствие - ведь сказать что-нибудь умное я не мог, а выглядеть дураком не хотел.
Моя тактика тут же начала приносить плоды - Дин начал говорить очень медленно и простыми словами. На следующий его вопрос я ответил "йес" и, судя по реакции американца, не ступил. Однако разговор в таком режиме явно не гарантировал мне получение работы, поэтому надо было рисковать. Пытаясь нащупать хоть какую-то нить разговора, Дин спросил откуда я родом. "Фром Архангельск!" - бодро ответил я. Дин заулыбался и поведал мне, что он бывал в Архангельске. Что у компании там есть какой-то клиент. И что город ему очень понравился. Словам его я не очень поверил, но отчётливо осознал, что момент настал.
Глубоко вдохнув, я жестом прервал Дина и медленно, но внятно произнёс несколько английских слов: "Дин, персональный вопрос?" Тот приободрился такому повороту сюжета и, вытянув вперёд открытые ладони, бодро произнёс: "Конечно! Давай!"
Безо всякого промедления я бросил в бой свой единственный козырь: "Скажи мне про твою карьеру в Артуре Андерсене". Судя по реакции Дина, я был первым человеком, который задал ему этот вопрос. Может быть даже я был первым, кто вообще поинтересовался судьбой Дина.
Он начал свой рассказ. Сказать, что я понимал не всё было бы преувеличением. Я понимал лишь отдельные слова, да и те по большей части были географическими названиями или общепринятыми понятиями, типа "университет" или "фирма". Но зато я отчаянно кивал, корчил рожи, и даже цокал языком, проявляя немереный интерес к рассказу Дина. А тот явно увлёкся, обретя в моём лице такую преданную аудиторию. Он говорил и говорил и говорил. Я кивал головой, поддакивал и иногда вставлял с умным видом "Реально?!", чем переводил речь Дина на новый эмоциональный уровень. Время шло, а Дин всё говорил. За окном уже начиналась белая ночь, а он всё говорил. Я даже немножко устал его слушать и невольно посмотрел на стрелки часов, которые показывали полдесятого.
Дин поймал мой взгляд, спохватился, посмотрел на свои часы, ещё больше разволновался, подскочил с места, начал сбивчиво извиняться, неловко пожал мою руку, сгрёб свой блокнот и ручку и ретировался из комнаты. Не успела дверь за ним закрыться, как в комнату влетел Рудольф, схватил меня за руку и громко сказал: "Поздравляю! Ты в команде!"
Он что-то говорил и тряс мою ладонь, а я никак не мог поверить, что прошёл собеседование на английском языке. "Охренеть! Я крут! Я суперстар! Тысяча долларов!" Я глядел на улыбающегося Рудольфа и сам наверное щерился самым дурацким образом. Через несколько секунд до меня начали доходить его слова - оказывается он опять перешёл на немецкий. Бумаги, отдел кадров, контракт, тренинг, офис, зарплата... Зарплата. Здравствуй, я уже тут!
Ольга из отдела кадров оказалась милой девушкой, которая на следующий день на понятном русском языке объяснила мне, когда и что я должен был сделать. И вскоре, одним прекрасным июньским днём, ровно в полдень я получил диплом с отличием в Финеке, перешёл через Невский проспект и спустя десять минут стал помощником аудитора, подписав контракт с фирмой "Артур Андерсен". А через месяц получил свою первую зарплату. Взрослая жизнь началась.