Гулёна

Лидия Скрипкина 2
Дед Илья и бабка Эльза Поспеловы жили на селе особняком. Дед не пил  спиртного и поэтому с ним мало кто общался.
             Эльза любила одиночество. Летом всё свое свободное время она проводила  во дворе, где был разбит замысловатым орнаментом цветник. Детей у них не было. Жили по средствам,  рассчитывали  только на свои трудовые пенсии.  Из живности:  куры, петух да поросёнок.
             У соседки  Раисы на январские праздники отелилась корова. Казалось бы в радость, да  детей у неё было пятеро, муж - вот уж как четыре года прошло, умер от тяжёлой болезни. Телёнка надо поить цельным молоком два месяца, чтобы он набрался сил к весне. Зима была лютой, а крещенские морозы обещали быть трескучими. Раиса пришла вечером, принесла молока в литровой банке. Эльза  возмущалась:
             - Рая, у тебя и так детки малые, а ты молоко раздаёшь!
             - Да это молозиво - его пить ещё нельзя, а вот варёным есть  можно. Я к вам пришла с просьбой.  Купите у меня бычка, мне его кормить нечем. Слишком рано корова отелилась, ближе бы к весне, а сейчас я просто не потяну. - Илья с  Эльзой долго не думали, единогласно  пришли к выводу, что возьмут бычка на откорм. Крыша-то на доме прохудилась – вот и пойдут  потом вырученные деньги от бычка на ремонт дома.
              Купили, привели домой. Дед принёс охапку сена на кухню, решили подержать его в доме, пока на дворе морозы  не спадут. Назвали Бураном.

              Молоко брали  у другой соседки. Бычок быстро рос. Каждый день замечали за ним что-то новое. Стал  шкодить: то полотенце зажуёт, то дедову рубаху, то хвост у кота висит как сабля, зализанный.
              Как-то ночью Буран прошёлся по всем комнатам, сжевал герань на тумбочке, зеркало на трюмо вымазал  языком и улёгся на ковре посередине зала. «Как открыл дверь из кухни»? - знал он один.
              Утром от крика  Эльзы проснулись все. Буран от испуга не знал,  куда бежать. Не дожидаясь завтрака, дед Илья быстро определил своего питомца  в сарай уже на постоянное место жительства.
              В углу большого сарая сделал ясли, положил сена, а на пол постелил соломки. Бычок быстро сообразил, что теперь здесь его новое место.
Сам направился в угол, лёг, закрыл глаза и стал жевать жвачку.
              Эльза наводила в доме порядок и возмущённо деду выговаривала и выговаривала:
             - Ты его, ещё бы с собой в постель положил – воспитатель. Илья молчал, знал, что давно надо было бы вывести своего питомца из дома, но поддался слабости. Ему нравилось с бычком разговаривать, тот умел слушать.
              Вскоре все обиды забылись, опала спала и опять наступил мир. Прошли холода, стали дни длиннее, Буран почти целый день находился в загоне на солнышке.
             Каждую свободную минуту, дед забегал в загон к бычку, скучал по общению. Находил какую-нибудь работу, брал её с собой, садился рядом  на стульчик и работал, что-то  мастерил,  стучал, подшивал валенки. Иногда увлечённо говорил, говорил,  говорил…
             Тогда Буран поворачивал в сторону деда лобастую голову и, глядя своими огромными глазами, тихонько мычал.  Деду не с кем было поговорить по душам, друзей у него не было, а с Эльзой много не поговоришь - всё равно разговор переведёт на свою тему.
             А это – друг. Иногда играли: дед ему за ухом почешет, по холке погладит, а Буран в ответ оближет рукав куртки, или по  щеке пройдётся своим шершавым  языком который, похлеще дедовой щетины.
             Вот это была дружба! Дед баловал любимца. Разговаривал, чесал ему  лоб, на котором уже набухли две большие шишки, вот-вот должны появиться  рожки. Цветом он был - палевый (коричневый).
             Пришла весна, растаял снег. На сухую траву через дорогу дед Илья выгонял своего бычка вместе с  другими  телятами.
             Буран был упитанный, гладкий, крутолобый. Красавец! И всё пытался поддеть хозяина под зад лбом. Дед смеялся, ласково шлёпал бычка по крутой холке, и приговаривал:
            - Что, поиграть захотел? - шалун!
            Шло время. Бычок рос. Поднялась трава, крупный скот отправили в стадо, а телята остались в селе. Чтобы не потерять бычка, дед пристегнул  на шею ремешок в виде ошейника и на длинные вожжи привязал его на зелёную травку  напротив, через  дорогу, где паслись ещё несколько пришлых телят.
              Как-то дед  отправился  Бурана  водичкой попоить и увидел, что бычок порвал ремешок и пасётся без привязи.  Придя домой, Илья поискал
что-нибудь аналогичное, вроде ремня, но ничего подходящего не нашёл.
              Выручила Эльза, принесла свои  колготки. Как одежду  она их  не использовала, им было много лет. Как память хранила. В 1970г, будучи ещё совсем молодой девушкой, она ездила к сестре в Ригу и Эрна (старшая сестра) подарила ей модные тогда безразмерные колготки.  Цветом - чёрные с красным,
геометрическим  узором – ромбом.

              Когда Эльза приехала в село, то была по тем временам  первой модницей. Да, и вообще – это была единственная вещь, которая напоминала ей о Родине. Эти  колготки Эльза  отдала деду Илье, для ошейника  своему непутёвому питомцу. Дед ловко сплёл верёвку и завязал на шее у бычка,
к ней привязал вожжи. Вывел на травку, вбил колышек и пошёл домой. В середине дня, он взял ведро с водой и отправился попоить  Бурана.
              Бычок натянув вожжи, снял с шеи новый ошейник. Чулочный трикотаж натянулся и соскользнул с головы. Дед Илья, опять натянул петлю на шею бычка и ушёл. Подумал, что вечером сделает потуже. Солнышко ещё не село за горизонт, а дед уже пошёл за Бураном, но бычка на месте не было. На траве лежали  только натянутые вожжи, узел был развязан.
             Дед обошёл всё вокруг.  Спрашивал у соседей, у прохожих, но никто не видел – палевого бычка с цветной верёвкой на шее.  По селу много ходило  деревенских телят. Да и кто бы мог обратить  внимание на такие приметы?
             Дед Илья  и баба Эльза обошли всю округу, все поля, все посадки, заросли ивняка на реке, но нигде не было Бурана. Соседи сожалели и сочувствовали. Когда-то уже было такое тяжёлое время, пропадал скот и вот - новый случай.
             Илья потерял сон. Среди ночи  соскакивал с кровати, подходил к окну и подолгу вглядывался в темноту, надеясь увидеть беглеца, но всё было напрасно.
             Пропал бычок, нет Бурана опустел загон. Заходить в него – не хотелось и дед затосковал. Чтобы немного забыться, Дед Илья ходил на сенокос. Подкашивал траву в надежде, что  всё-таки бычок найдётся. Лето было жарким но и оно прошло. К осени, хороший стог сена стоял во дворе у забора.
             Бабье лето затянулось. Холодов не было, а снег  упал только в  конце ноября. Утром дед вышел, чтобы  почистить дорожки и ахнул - калитка была сорвана, доска  в заборе загона – сломана.  Никого во дворе не было. Большие коровьи следы вели к  сену.  Его не просто ели, а  разворошили рогами  и раскидали далеко по сторонам. Чья-то скотина учинила разгром во дворе. Дед вскипел:
              - Это надо же, опять  Петро свою скотину распустил!   
Сходил к соседу но, у того все были  на месте. Пришёл домой, поправил калитку, забил доску в заборе, дочистил снег. Эльза позвала пить чай.
               Сидели на кухне за столом, разговаривали, дед  посмотрел в окно и обмер... чья-то рыжая скотина опять сломала калитку и рогами швыряет сено то вправо, то влево. Дед как ошпаренный соскочил: 
               - Сейчас я ему дам, дрыном! - Быстро накинув шубу и шапку он выскочил во двор. 
               
          Рыжий  бык  крутил хвостом ударяя себя по рёбрам, рогами подбрасывая сено, скакал вокруг скирды.
               - Это же надо!!! - какая наглость???
Тихо подошёл к быку со спины и ударил.  Бык остановился, оглянулся, увидев деда, замычал и пошёл прямо на него. Дед Илья от страха в два прыжка оказался на крыльце, быстро проскользнул в приоткрытую бабкой дверь. Сердце бешено колотилось. Под руку Эльза сунула  швабру. Дед тихонько открыл дверь и замахнулся…
                На крыльце передними ногами стоял бык. Тупая, лобастая, рыжая голова была низко опущена. Он был готов к атаке. Тут бабка Эльза вскрикнула:
               - Дед, а дед!  Смотри! Верёвка  на шее у него, из моих колготок! - Дед позвал:
               - Буран! - Буран! - ты ли это? - Бык замычал и попятился. У деда Ильи от радости защипало в глазах. Он протянул руку к голове быка и погладил по холке:
               - Признал, признал гулёна,- на распев тянул  дед.
 Бык  позволил себя погладить, но потом  мотнул головой.
               - Ну большой, совсем уже взрослый!               
           Подталкивая и ласково приговаривая, дед направил быка к загону. Буран послушно  вошёл в сарай и направился в тот угол, где  когда-то ещё телёнком лежал на охапке сена.
                Дед  постелил  соломы, принёс воды.  Это был уже не тот шаловливый  телёнок Буран, а взрослый упитанный бык. Верёвка сильно врезалась в  его шею.  Дед Илья сходил домой, принёс нож и разрезал её. От верёвки остался  глубокий след на шее Бурана. Трикотаж имеет свойство растягиваться – это и уберегло бычка от гибели.
               Буран легко вздохнул и закрыл глаза. Дед пристегнул быка на цепь (как знал, что она пригодиться). Прихватив разрезанную верёвку, пошёл к соседу. 
Поведал Петру свою историю, но тот нисколько не удивился: 
             - Дед, а ты знаешь сколько скота прячется летом в кукурузе и подсолнухах?  Им там вольготно и корм, и речка рядом.  Осенью убирают урожай и скашивают поля,  а когда  нечего есть  весь потерянный  скот и выходит к дороге. А уж там - кого куда судьба приведёт.  Не все домой возвращаются, находятся охотники на чужое добро.
              Дед  выслушал, облегчённо вздохнул и попрощавшись, пошёл домой. Заглянул в хлев, Буран спокойно лежал и закрыв глаза, жевал жвачку. 
            - Сколько же сейчас ему?   Да, через месяц уже год!  Это не бычок, а здоровый бык! Дед ласково потрепал его по лохматой, рогатой голове:
            - Крыша ты моя  дорогая, вернулся-таки домой, гулёна!


       2006г

фото из и-нета.