Екатерина была бы очень красивой девушкой, если бы не лишний вес. Причем, этот вес распределялся по всей ее фигуре как-то уж очень неравномерно. К примеру, если ее расчленить, то отдельные части были бы ничего себе, то есть довольно аккуратные. Но вот предплечья, голени и шею можно было бы спутать с деталями развалин колосса Родосского. И профиль портили - довольно мощный затылок и выпирающий живот. Все это очень затрудняло девушке личную жизнь. А при ее характере, который вполне подошел бы следователю по уголовным преступлениям, надежда на благоприятное формирование таковой и вовсе становилась призрачной. Мужчины пугались Екатерину, как начинающий дрессировщик стаи тигров, и старались держаться от нее подальше. Все эти нюансы изрядно портили нервы ее мамаше, Лилии Ивановне Кобердер. При такой фамилии, вполне естественно стремление родителей пораньше выдать девочку замуж.
- Ну, где он, этот твой хваленый помощник? – суетливо спросила Лилия Ивановна мужа, переступившего порог дома в положенный час.
- Придет, куда ему деваться! - Небрежно кинул суровый отец семейства, расшнуровывая ботинки в прихожей. Эта процедура была для него чрезвычайно утомительна, из-за необъятного живота. Он пыхтел как паровоз, примащивая ногу на табуреточку, и тянул шнурок неуклюжими толстыми пальцами.
Читатель мог бы спохватиться, а где же и в самом деле, упомянутый супругой помощник? Отчего он не помогает хозяину в столь сложном процессе? Но тут надо бы пояснить, что помощник нотариуса, а гражданин Кобердер служил именно нотариусом, это вам не денщик какой-нибудь или камердинер. Со шнурками и прочей нахальной мелочью гражданину Кобердеру приходилось справляться самостоятельно. А своего помощника он пригласил в этот день к ужину для целей вполне понятных, если учесть наличие дочери на выданье. Он и помощников-то брал себе неоднократно, именно с учетом дочерних матримониальный амбиций. Но до сих пор отношения дочери, ни с одним из них как-то не складывались.
- И что им, этим мужикам надо? – вновь вопрошала Лилия Ивановна, как и всякий раз, когда очередной помощник срывался с крючка. – Девочка в самом соку, красавица, можно сказать. Нет, нынешние молодые люди никак не понимают своей выгоды. Серьезная девушка, единственная дочь, такой достаток в семье, чего носы воротить, не понимаю.
- Поменьше бы она свой рот открывала, эта девочка и улыбку бы нацепила на рожу-то – советовал отец семейства - А то вопросы всякие: «Где родился, да на кого учился?», как в отделе кадров. Сказано ведь кем-то, что мужчины любят глазами, а не ушами. Вот предстал перед тобой мужчина – закрой рот, глазки опусти скромненько, чтобы он тебя мог без стеснения рассмотреть хорошенько. А ты ножку на ножку, чтобы коленочки напоказ, ручки на колени корабликом, маникюрчик продемонстрируй и сиди себе тихонько, жди резолюции.
- От вас дождешься! – буркнула появившаяся в дверях спальни Екатерина.
- Дождешься, пригласил вот очередного, Петром зовут. Расторопный и смышленый. Разговоров с ним не заводи, он сам болтать любит. Вот и пусть развлекается, а ты поддакивай. Походит так вот месячишко, может привыкнет к твоей персоне.
- Это что же его месяц ужинами кормить? – всполошилась Лилия Ивановна.
- А ты как хотела? – резонно заметил хозяин – Вот так в лоб сватать его. Поел мол, разок надармака - женись, давай.
- Да, в самом деле, мама, я еще присмотреться к нему должна. Мало ли, может у него привычки, какие неприятные. Чавкает, например, или того хуже – отрыжка.
- Еще чего, присматриваться она будет! – возмутился папаша – Ты так до пенсии на нашей шее просидишь, переборчивая какая выискалась. С его привычками потом разбираться будешь, после оформления брака. Дай вам волю, вы еще до свадьбы из нас тюфяков намострячите.
Когда приглашенный появился, стол был уже накрыт. Екатерина сидела в кресле мягкого уголка, скромно опустив глаза, выставив коленочки и сложив ладошки корабликом, согласно указанием папаши. После процедуры приветствия и знакомства, проведенной стремительно и деловито, расселись за стол. Екатерине, усаженной по левую руку от гостя, никак не удавалось его рассмотреть. Памятуя замечания отца семейства, отпущенные в ее адрес, она старалась подавлять малейшие желания спросить гостя о чем-нибудь. И потому никакой причины поворачиваться к нему, и рассматривать у нее не возникало. Сам гость, вопреки уверению хозяина, что он говорлив, сидел тихо и казалось, боялся пошевелиться, а не то чтобы трещать без умолку. Однако на вопросы, которые с некоторым затруднением рождали хозяева, он отвечал. Но как-то односложно и тихо.
Встреча явно не складывалась. Лилия Ивановна, пораженная скромностью гостя в поглощении ее разносолов, была не столь говорлива, как обычно. А обычно ей приходилось втягивать гостей в беседу, чтобы отвлечь их от истребления пищи. Продуктов в доме было с избытком и все отменного качества. Готовила Лилия Ивановна вдохновенно и много, стол ломился. Но гости – народ опасный, могли, жуя без остановки, превратить приятный ужин в скучную, беззвучную обжираловку. А красиво оформленный стол - в груду развалин, не дав хозяевам насладиться сознанием собственного гостеприимства и щедрости. После застолья хозяин увлек гостя в свой кабинет для неотложных поручений.
- Ну как он тебе, Катюша? – засуетилась Лилия Ивановна, помогая дочери убрать со стола.
- Тихий какой-то, я его и не рассмотрела совсем. А все папаша, вопросы ему мои не нравятся. А как иначе беседу завязать?
- Вопросы и впрямь, дело лишнее. Вот о погоде всегда можно поговорить без всяких опасений.
- Ну да, я о жаре заговорю, а он вдруг пОтом обливается. Подумает, намекаю.
- И не говори, вечер сегодня жуть, какой душный. А он что и вправду потел?
- А я откуда знаю, я его, что щупала что ли.
- Дерзкая ты Екатерина – сокрушенно констатировала Лилия Ивановна – это мужчин отпугивает. А он какой-никакой, а мужчина, правда, на мой вкус – щупловат он. И росточком не так чтобы очень удался.
- Надо прикинуть, смогу ли я на каблуки в его компании встать, а то придется в тапочках с ним под ручку прогуливаться – забеспокоилась Екатерина.
- Будешь дерзить, до прогулок дело не дойдет. С твоими объемами каблуки-то забыть бы совсем.
Провожать гостя дамы вышли, когда он уже был у двери. В тесной, но хорошо освещенной хрустальным светильником, прихожей Екатерина, наконец, рассмотрела гостя.
- Петька, Крошка, ты что ли? – дерзко выпалила она, всплеснув руками, и грозно набычившись.
Гость явно перепугался и вцепился в дверную ручку обеими руками. Лилия Ивановна громко икнула, и схватилась за сердце.
- Какой он тебе Петька, да еще и крошка – рявкнул папаша – У него фамилия, знаешь какая?
- Знаю я его фамилию, мы с ним в начальной школе учились в одном классе. Я его зимой целиком в сугроб закапывала. Ты посмотри, какой он щуплый и мелкий. Тоже мне привел ухажера – махнула она разочарованно рукой, и удалилась, не попрощавшись.
Позже, перед сном отец на повышенных до истеричного крика тонах воспитывал дочь.
- Катька идиотка, Ты представляешь, как зазвучит твое имечко простецкое, когда ты за него замуж выйдешь? Это же надо такое совпадение Екатерина Великая! А?! Как звучит! Да и его имя по-иному слышится – Петр Великий. А ты Петька, крошка. Никакого соображения у девицы, хоть стреляй!