Чёрные крысы в Прикладном Институте Часть 1

Алик Малорос
     Говорят, сколько на Земле живёт людей, столько же и крыс существует. Эти создания селятся там же, где и люди, только роют свои норы под их жилищами. Крысы доедают за людьми всё съедобное, что люди выбрасывают, по вечерам посещают свои продуктовые «магазины» - мусорные баки и кучи, составляя конкуренцию бродячим собакам и кошкам. Крысы всё пробуют на зуб, и роют норы тоже своими острыми зубами, которые слишком быстро растут, так что их приходится стачивать, и чем твёрже почва, тем для грызунов лучше. Говорят, что крыс останавливает только бетон, да и то, если в нём есть вкраплённое стекло. Ну не любят они, когда стекло под зубами похрустывает. А нам, людям, это тоже не нравится. Вспомню, как песчинки на зубах скрипят, и тут же вздрогну от неприятного чувства, да и зубов жалко, ещё пригодятся. 

     Рядом с Учёными, с Наукой, что в Прикладном Институте эдаким бутончиком распустилась, по соседству и крысы появились. Оказались они на территории Прикладного Института давно, ещё когда он достраивался за оградой из бетонных стенок, сверху обнесённых колючей проволокой. А на вышках часовые с автоматами охраняли самую дешёвую рабочую силу Советского Союза –заключённых. Зеков хватало на все Великие Стройки страны, а если где-то была нехватка, тут же Великие Кормчие восполняли недостаток «политическими» - всегда были недовольные, что ворчали у себя на кухнях о несправедливостях, о том, дескать, нас неправильно ведут, что дорогу в коммунизм давно потеряли, а нами правят идиоты. Вот таких ворчунов и хватали по доносам агентов, тоже крысиной породы, которые всегда были рядом, среди нас. Маскировались под людей, улыбались нам, выпивали с нами, подливали, анекдотами политическими распаляли, и хватали неосторожных за язык. Ну совсем как описывал Ярослав Гашек в «Бравом солдате Швейке».

     Семья Алика, тогда, в начале шестидесятых уже прошлого столетия, как раз получила квартиру напротив Прикладного Института, который стал расширяться, строить новые корпуса под дулами автоматов охранников. И Алик, сидя за своими  уроками, занятиями, нет-нет, да и выглядывал из окошка на эту стройку в надежде поймать ускользающую физико-математическую мысль. Он тогда не мог и подумать, что через десяток лет и сам будет работать в этом же Прикладном Институте, вначале в новом Южном, а затем и в старом Главном корпусе.

     Видимо, от близости Большой Науки, или ещё от чего-то, начали крысы по территории Прикладного Института множиться. Может, понравился им запах Большой Химии. От отходов, что в больших мусорных баках собирались для вывоза на свалки, стали они мутировать, в размерах увеличиваться, а некоторые крысы, стыдливо проныривая по вечерам во дворе, даже стали едва слышно с аппаратчиками знакомыми здороваться. Алик тогда только из армии дембельнулся, и сразу пришёл в Институт Прикладной на работу устраиваться: до дому недалеко, через дорогу перебежал – и проходная тут как тут.

     Стал инженером на смены ходить, в том числе и на ночные. На сменах аппаратчики смотрят за установками, чтоб процессы большой, средней и малой химии дали лучшие результаты, или хотя бы хорошие. На худой конец, хотя бы какие-нибудь результаты. А инженер ими руководит, и журнал рабочий ведёт. Или с аппаратчиками работает, учит их уму-разуму, если опытный, вроде Володи Нечаева. Сперва Алик у аппаратчиков учился, с ними трепался о работе, о жизни. Это если дневная смена была. А на ночной смене аппаратчики частенько слегка поддатые были, и за установками приходилось присматривать и инженеру тоже, подчас весь процесс самому вести. А рабочая косточка спала с устатку в уголке на матрасике. Однажды перед сном молодые ребята-аппаратчики, заметно навеселе, и вспомнили, что крысы здоровенные здороваться стали. Алик не поверил: мало ли что по пьяне кому привидится! Да и такие разговоры редкими были.

     Как-то раз на ночной смене молодой инженер Алик работал вдвоём с аппаратчиком Юрой. Смена выдалась тяжёлая, кристаллы на их смене росли вкривь и вкось, соблазнительно вихляя при вращении своими цилиндрическими телами, норовя то сузиться, то расшириться,- конечно, чуствовали, что инженер ещё салага, вот и изголялись над ним. Хорошо, что хоть Юра-аппаратчик не подкачал, и держал «подростков» в узде. Из окошек вакуумных высокочастотных установок пыхало жаром, глаза сильно уставали даже с фильтрами, и улучив минутку спокойного роста, Алик сбежал из духоты ростового зала на воздух. Он вышел во двор прогуляться, благо аппаратчик Юра Бегун никуда не бегал, и не спал, а за установками следил. Видимо, выпивка у него закончилась, и магазины уже закрытые были, когда ему на смену идти пришлось.

     Выйдя из Южного корпуса, он остановился в удивлении: перед ним стояла на задних лапах шеренга крыс, от неё отделилась большущая крыса в фуражке, строевым шагом подошла к юному инженеру и отрапортовала:

-Товарищ лейтенант запаса! Дежурное отделение Новых Разумных Земли по Прикладному Институту построено. Ждём Ваших указаний. Старшина отделения Ениталий Сальцо.-

И старшина хватко козырнул правой передней лапкой, которая показалась Алику чудовищно большой. Этот ритуал поначалу его не удивил – ведь он действительно лейтенант запаса, отбарабанил свои два года после универа на Кавказе, где повидал всякого. Но такого он там не видел. Чтобы крысы умели стоять на задних лапках! А передние лапы, как заправские солдаты, вытягивали вдоль туловища, или козыряли ими!! Носили фуражки!!! И притом рапортовали!!!! И вообще, откуда они знают его, Алика?

     Об армии Алик в Прикладном Институте почти не рассказывал, это интересовало только кадровика Ивана Омнисиевича Симчука, высокого худого и кагебичного человека, который ревниво участвовал в приёме Алика на работу. И начальника Алика, кандидата прикладных наук Дубового, у которого, по слухам, где-то в глубинке был дядя с горячим сердцем и холодной головой, и честных правил, из которых он сделал исключение для своего племянника, похлопотав, чтобы того назначили руководителем лаборатории. Эти рекомендации бывшего коллеги живо принял к исполнению майор в отставке Симчук, и вот теперь Науке, как и всем женщинам, приходилось терпеть от не слишком одарённого кандидата Дубового его притязания к ней. И не только к Науке, но и к молоденькой рентгенщице Танечке с розовыми щёчками, вздёрнутым носиком и глубоким, как теперь говорят, сексуальным голосом, которая была чудо как хороша!

     От воспоминаний об армии Алик, или Александр, как именовал его начальник Дубовой, бессознательно убегал, там он ко двору не пришёлся, хотя и старался. Здесь, на работе в Прикладном Институте, Алик военную форму не носил, военным шагом не ходил. И свою любимую и практичную ПШ гимнастёрку надевал только дома, потому что нравился в ней жене. Откуда же эти животные, которых все побаиваются из-за их острых зубов, могли узнать о нём? Так думал Алик, не осознавая, что уже наделил этих грызунов дарами, которые человек вырывал у природы сотни тысяч лет. А может, и миллионы. Речь, прямохождение, ориентирование в обстановке. Движения крыс были, как в мультфильмах, одушевлявших животных, и пародирующих поведение людей. Ну, положим, души-то у них есть, а вот сознание – лишь у человека, венца всего сущего.

     Алик постарался вернуть заблудившиеся мысли к реальности.

-Наверное, на Землю высадились пришельцы, имеющие лишь форму здоровенных крыс, уже изучили наш язык, и теперь будут пытаться завоевать нашу планету,-

про себя подумал молодой инженер, ещё недавно, учась в школе и университете, наглотавшийся фантастических книг советских и несоветских авторов. А перед ним продолжали стоять крысы, переминавшиеся в шеренге на натруженных задних лапках. И всё так же отдавал честь старшина Сальцо. Его козыряющая лапа дрожала у виска, и задние лапки едва заметно подрагивали. И он помимо воли, вспомнив армейские команды, скомандовал:

-Вольно!-

Сальцо повернулся кругом и произнёс:

-Отделение, вольно! Разойдись.-

Старшина Сальцо в большой для его головы фуражке с малиновым околышем остался стоять рядом с Аликом, поедая его глазами.

-Хорошо, что ест только глазами,-

подумал Алик, раньше слегка брезгливо относившийся к этим хвостатым грызунам, но без особого отвращения, с пониманием их роли санитаров в естественном течении жизни на Земле. Чтобы не молчать, он обратился к страшине крыс:

-Товарищ старшина, продолжайте нести патрульную службу во вверенной вам территории. Обратите особое внимание на площадку между Северным и Южным корпусами, где осталось много строительного мусора.-

Крыса-старшина взял под козырёк, протянул лапу для рукопожатия, Алик машинально протянул свою, для чего ему пришлось сильно наклониться. Во время этой церемонии его слегка царапнул крысиный коготь. И вдруг Алик увидел, что старшина – это высокий мужчина, а его отделение – это парни и девушки, и все они одеты в полувоенную форму. Из сознания инженера разом вышибло ту прежнюю картину, ушли образы крыс, их длинных хвостов, усатых мордочек и когтистых лапок. С ним беседовал старшина в человеческом облике, объяснял, что ему и его команде нужны постоянные пропуска, и лейтенант запаса Александр Мускатов, то есть Алик, единственный, кто может им в этом помочь. Откуда-то из комбинезона Ениталий Сальцо достал форменный бланк заявки о зачислении на работу временно в качестве рабочих по уборке территории его ниже перечисленных людей. Алик взглянул на бланк, и первым там значился старшина Сальцо. Другие фамилии он заметить не успел, потому что бумага со списком, печатями КГБ и подписями была аккуратно свёрнута, и уже находилась в его руке.
_Конфиденциально, никому не показывать, и утром сразу после смены передать  Ивану Омнисиевичу Симчуку, который уже в курсе,-

произнёс шепотом старшина, наклонившись к уху Алика.

     У Алика шевельнулась в сознании мысль о странных крысах, им увиденных, но тут же и пропала. А вместо этой мысли, прошедшей в сознании тенью, возникло горячее желание помочь сплочённой команде симпатичных молодых парней и девушек, и своему в доску старшине Сальцо, получить эту работу по очищению захламлённой площадки между Северным и Южным корпусами. Бережно неся в руках бумагу, он вернулся оканчивать свою смену. Выглядел он настолько странно, что Юра Бегун, взглянув на Алика, тут же уложил молодого инженера на свой матрас, укрыл его курткой, и Алик тут же провалился в сон...

     Во сне он видел, как по территории Прикладного Института гуляли крысы в потёртых пальто и беретах, из-под которых задорно выбивались седые, и неседые вихры. Они встречались друг с другом, здоровались за лапку, и тайно царапали друг дружку когтем, передавая таким образом секретную информацию. А за ними гонялся Иван Омнисиевич Симчук, чтобы ему тоже пожали руку и слегка царапнули когтем – это был их секретный пароль, пароль Чёрных Крыс.

     Утром аппаратчик Юра разбудил Алика как раз за десять минут до прихода начлаба Дубового, так что они успели спрятать матрас, умыться в туалете и записать результаты удачно прошедших экспериментов в журнал. Образцы оставались в установках для медленного охлаждения, Алик и Юра взглянули на висящие цилинды выращенных красавцев-кристаллов в окошки, обрадованно пожали друг другу руки,- смена завершилась на редкость удачно.

     Уходя со смены, Алик зашёл в комнатку отдела кадров, где уже зорким орлом глядел в окно начкадров Иван Омнисиевич Симчук, наблюдая, как бегут к проходной Прикладного Института научные сотрудники, роясь в сумках и карманах в поисках пропусков.

-Ну, заходи, лейтенант запаса,-

приветствовал Симчук Алика, протягивая ему руку для приветствия. Но молодой инженер робел перед такими великими начальниками, да и невеликими тоже, и просто вложил в протянутую руку заявку старшины Сальцо со словами:

-Вот, просили Вам передать, Иван Гомн... Омнисиевич,-

поправился Алик, с опаской взглянув на Симчука. Елена Фёдоровна, инспектор отдела кадров, подняла голову от бумаг, изумлённо-неодобрительно метнув взгляд вначале на Алика, а затем на начальника. Но Симчук не заметил оговорки Алика, углубившись в чтение бумаги.

-Что это они не через первый отдел такой документ отправили?-

произнёс Симчук, но взглянув на Алика, добавил:

-Хорошо, иди, лейтенант, я разберусь, и виновные будут наказаны. Ты с ночной смены, наверное. Ну иди, отдыхай.-

И Алик пошёл домой, рассматривая покрасневшую царапину на тыльной стороне правой руки.

-Нужно будет смазать иодом дома,-

подумал он, так и не вспомнив, где же он оцарапал руку.

4 сентября 2012 г.