РАСШИРЕННАЯ ВЕРСИЯ статьи "Вам, господа, лучше бы распуститься!" (удалена)
Есть при Президиуме АН России Комиссия по лженауке, которая стала объектом внимания Льва Полыковского, написавшего статью "Правомерно ли говорить о лжеучёных и лженауке?" (см. в его блоге). Тему, поднятую им, захотелось продолжить и расширить.
С удовольствием отмечаю панорамное видение проблемы, проявленное автором, убедительно доазавшим сомнительность самих констатаций лженаучности, выдаваемых официальной наукой. В самом деле, с точки зрения морально-юридической, при рассмотрении проблемы лженауки юридически обоснованное обвинение кого-то в лженаучности нарушает презумпцию невиновности, поскольку требует доказательства СОЗНАТЕЛЬНОГО, преднамеренного его желания основывать свои исследования на лжи и обмане. Но такое доказательство требует уже судебного, научно-криминального расследования -- с последующим привлечением к ответственности виновных за диффамацию, если расследование не подтвердит факт преднамеренности. Допускают ли члены Комиссии возможность, что они сами окажутся ответчиками по делу о необоснованном обвинении в лженаучности? Или пребывают в уверенности, что в России не настолько демократические порядки, так что дело до этого не дойдет?
Уместно приведен и довод, что в науке имеется целое кладбище опровергнутых гипотез и теорий, и на их авторов «за это» не пало подозрение в лженаучности: они лишь добросовестно заблуждались. Как и напоминание, что ни одна теория, гипотеза не является истиной в последней инстанции, что всякая теория (гипотеза) имеет свои границы применимости, эти границы не так-то просто выявить, что тоже может позволить попасть впросак блюстителям чистоты науки -- даже если они и входят они в состав Комиссии РАН по лженауке.
Понравился также пассаж, навеянный высказыванием Макса Планка: «Сколько стоит науке и обществу такая твердолобость учёных консерваторов, если прогресс науки будет зависеть не от достоинств новых теорий, а от продолжительности жизни учёных консерваторов, эти теории отвергающих?»
Авторитетной Комиссии РАН стоило бы прочитать сформулированные в статье условия, при которых наука только и может существовать:
1. Допускается существование множества альтернативных теорий (гипотез);
2. Все они должны быть логически непротиворечивы в очерчиваемых границах их применимости;
3. Вне границ их применимости все теории (гипотезы) должны иметь равные права на существование --
... после чего самораспуститься.
См. к сему публикацию 6.09.2008 Влада Жигалова -- репортаж с пресс-конференции 3-х академиков, входящих в РАНовскую Комиссию (см. http://www.newsland.ru/news/detail/id/747490), --
... которая тоже наводит на такую радикальную мысль, но уже с другого боку: а судьи-то кто?!
Пример того, как могло быть по-другому, можно было получить даже и в советские времена -- правда, за пределами СССР. В мае 1989 г. я, физик-теоретик, эсэнэс кафедры физики Белорусского Политеха, получил командировку для участия в работе международного семинара «Альтернативная теория множеств»*) в доме отдыха «Стара Лесна» (Чехословакия). Руководителем и инициатором семинара был доцент Пражского университета Петер Вопьенка. Про него мне говорили так: "Давно бы был профессором, если бы не дружил с диссидентами". -- "С кем это?", спросил я. -- "Да вот с Вацлавом Гавелом, например, нашим драматургом". Казалось бы, его профессиональное реноме могло бы еще больше пострадать от того, что он еще и на классическую теорию множеств покусился, на теорию, имевшую уже двухсотлетнее признание. Но нет, год спустя я узнал, что П.Вопьенка стал уже не только профессором, но и министром образования Чехии. Это не удивляет: Президенту В.Гавелу естественно было предоставить больше возможностей своему другу для его профессиональной деятельсти ученого. Удивляет другое: ведь когда в Чехословакии была еще просоветская власть, ему, другу дисидента, все-таки дали возможность организовать и провести международный семинар, да еще по "инакомыслящей" тематике. По всей видимости, подобное в России и сейчас невозможно: Комиссия РАН по науке не позволит.
А ведь у науки может и должна быть ИММУННАЯ СИСТЕМА, позволяющая выявлять достоверное знание из множества предлагаемого, и тогда подсказки чиновников от науки для этого не только не нужны, а вредны. Наука ведь должна быть едина, поскольку едина сама изучаемая ею природа, так что выход за пределы своей специальности естественен и даже необходим, поскольку период только линейного развития науки давно закончился, идет интеграция наук, и не должно быть жупела лжеученого, задуманного, чтобы осаживать свою научную смелость.
Это вопрос о том, как НАУКЕ взаимодействовать со своей ПАРАНАУЧНОЙ ОБОЛОЧКОЙ. В доинтернетную эпоху эта оболочка была фрагментарна, социально, организационно и информационно отделена от науки, взаимоотношения между нами возникали лишь по какому-то скандальному поводу. Какие-нибудь, скажем, опровергатели эйнштейновской теории относительности слишком уж «доставали» научные учреждения, и тем, отложив свои плановые исследования, приходилось принимать крутые меры, чтобы их обезвредить. Из-за подобных скандалов инакомыслие в науке (я говорю здесь о науке советской) считалось делом предосудительным и внушавшим подозрение в непрофессионализме тех, кто покушался на общепризнанную теорию. Даже если «еретиком» был научный работник, а уж тем более если он подрывал устои науки, придя «со стороны».
Сейчас, мне кажется, не надо быть очень уж большим провидцем, чтобы увидеть пробивающуюся тенденцию: наука и ее паранаучная оболочка не могут не прийти к СОТРУДНИЧЕСТВУ-СОПЕРНИЧЕСТВУ, и если официальная наука, с ее академиями, институтами, лабораториями и планами будет слишком косно придерживаться своих традиционных оргструктур, то (внимание, высказываю ужасно крамольную мысль!) ПАРАНАУЧНАЯ ОБОЛОЧКА ПОСТЕПЕННО «СТАНЕТ БОЛЬШЕ НАУКОЙ, ЧЕМ САМА НАУКА», выиграв борьбу (в форме сотрудничества-соперничества) за качество научной продукции.
Такой вариант допустим, поскольку у неспециалистов, отстаивающим радикальные идеи и гипотезы, есть преимущество перед учеными -- большая творческая и организационная раскрепощенность, «незамыленный» взгляд на удостоверенное наукой знание «со стороны» (с которой, как известно, бывает виднее), острее стимулы, связанные с научным любопытством. На их стороне и массовость: ведь наука – это в лучшем случае 2—3% населения, неспециалисты же входят в остальные 97—98%, откуда могут пополнять свои ряды.
Это означает, что актуальным становится не только отмена одиозных структур типа Комиссии по лженауке, но и осознанное и продуманное движение к творческому раскрепощению науки как социальной организации. Сейчас этому прогрессу РАЗЪЕДИНЕННОЙ науки, познающей ЕДИНУЮ ПРИРОДУ, несомненно мешают междисциплинарные барьеры между институтами, лабораториями, отделами, кафедрами. Будущее же -- за мобильными, творчески раскрепощенными научными коллективами, возникающими «под проблемы» и распадающимися после их разрешения, чтобы пополнить новые проблемно-ориентированные творческие группы.
Если на такое радикальное обновление не пойдет официальная наука, то что ж, науку станут представлять те, кто сможет быть более смелым и эффективным. Интернет-сообщество, его научно-интеллектуальная часть, уже показывают примеры «вненаучной науки». Вот два примера.
В знаменитом МИТ’е (Массачусетском Институте Технологии) есть Центр коллективного разума, при котором создана CoLab – лаборатория, исследующая глобальную проблему климата. В ее работе (выдвижение проектов, обсуждение, экспертные оценки) могут принимать участие желающие со стороны. Другой пример: самодеятельный ученый Энтони Джадж (Бельгия), невероятно продуктивно работающий вот уже 5-е десятилетие в социологии, философии и когнитологии, в глобально-проблемных их аспектах, создавший огромный веб-ресурс публикаций (http://laetusinpraesens.org) из нескольких тысяч (!) статей.
Неудобно ссылаться на себя, в каком-то смысле мои 3 сайта -- inteltech.iatp.by, tvinteltech.narod.ru, intentact.webs.com -- могут оказаться полезными по принципу дополнения. Если Джадж пишет так, что избранная проблема оказывается охватываченной всестронне, кому-то добавить уже нечего, то у меня, скорее генератора идей, чем разработчика, результаты 10-летней работы представлены, можно сказать, как аннотированные идеи. Они более рассчитаны на то, чтобы тема раскрывалась дальше, чтобы открывать новые области для исследований. Например, лишь осознание самой возможности ВЫЯВЛЯТЬ УПУЩЕНИЯ ЦИВИЛИЗАЦИИ (см. в сб. Имп. выж. чел-ва) открывает невероятно широкий творческий простор для научных поисков, открытий и прорывных решений, настолько широкий, что 2--3%-ная наука одна с этим может и не справится, нужен будет приток новых, свежих, умственно активных исследователей "со стороны".
Косвенно тенденцию использования научного потенциала Интернет-сообщества осознала уже даже ООН, весьма консервативная структура (при ее установке на консенсус лидеров государств это вполне объяснимо). В 2011 г., за несколько месяцев до ООНовского Саммита Рио+20, она объявила призыв к глобальному диалогу по проблеме устойчивого развития, которого за 20 лет не удалось достигнуть, предложила всем желающим высказаться о том, каким они хотели бы видеть будущий мир.
---
*) Приглашение на семинар от пражских математиков я получил как автор статьи Псевдоконгруэнции на универсальных алгебрах (см. http://tvinteltech.narod.ru/pseudo_con.html), где понятие множества использовалось тоже далеко не в классическом понимании.