Приоритет формы в поэзии М. Плотниковой.
(Марианна Плотникова - член группы уфимских поэтов и ряда чинов-от-искусства,которые,сами будучи графоманами, объявили "войну графоманству",т.е. действительно передовой поэзии. Они называют себя гениями и классиками (?),отрицают лирику в поэзии,считают,что формализм и есть истинное в поэзии и велят другим "писать,как они",обещая репрессии в случае неповиновения).
Разум ищет зацепки, но холод берёт своё …
Разливаются миражи …
( М.Плотникова. Стихи «Над белесой дымкой не видно звёзд…»)
Новая поэзия М.Плотниковой, на мой взгляд, много хуже того, что писалось её ранее, когда ещё её стихи не изгоняли из своих недр знаки препинания. Теперь трудно назвать поэзией эти выдрюченные, порою малосвязанные между собой, почти бессмысленные фразы. За новое выдаётся старое, словесные эксперементы формализма, от которых наша поэзия уже отказалась. Фактически, под видом «нового» нынче отказываются от всего того хорошее, что даёт нам старое. Но от дурного старого не отказываются и выдают его за новейшее. Предполагается, что поэзия должна освобождаться от лирики, что чем темнее, непонятнее стихи, тем они мудрее, это мол откровении, содержащие главные смыслы стихов «в глубине». Читателю предлагается расшифровывать стихи, как ребус. Но чаще всего фразы таких стихотворений не несут никакого смысла, внешнее здесь всё, а внутреннее тонет во тьме подсознательного. В итоге получаются бредовые фразы, называемые почему-то стихами.
Таковы почти все новые стихи М.Плотниковой. Ранее она была поэтессой средней руки, бытоописатем, влагающим в свои стихи иногда нецензурные выражения. Но были символика, лирика, смысл, встречались интересные метафоры:
«Я же тихая, как листва…» («Два города»»)
Иди о погибающей любви, которая не повторяется, «как всякая смерть» (Там же).
«Плач младенцев и хохот шлюх» или образ «лодочки-ковчега». («Питеру, родимому общежитию и юношеской любви» .)
Но уже в стихотворении «Два города» встречается сомнительный образ городов, вросших в волоса поэтессы, которые «не выплесть из кос». Логика образа здесь отрицается. В сочинении Плотниковой «Сверло Амура», имеющего и удачные места, пишется об амуре: «Один из них сверлил меня, сверлил…» Если представить образ в виде картинки, то сверление ассоциируется с определёнными инструментами. И зрится: сверлит Амур дрелью поэтессу. Это годится скорее для пародии, чем серьёзных стихов. Вместе с тем удачен образ «амура-палача».
А вот новые откровения поэтессы:
«Колени пальцев фаланги ноги / в кровь сотрут…» (Земля,земля,убереги…»)
«Зелёнка / я чудище, мама, я раптор /небо твёрдое лазурит…» (Там же.)
«Внемлющий миру дендрит / небо моим отцом / претворит» («Скошенный смерти не убоится…»)
Отрывочные, заумные, подчас мало связанные между собой фразы, стихотворный сумбур и бессмыслие выдаётся за откровение, Новое Слово в Поэзии.
Впечатление умудрённости вызывают фразы, в сущности, говорящие, что 22=4:
«Скошенный смерти не убоится, / ссохшийся тени и света не зрит…» («Скошенный…»
«Каждому глазу глаз / Каждой груди молока…» («Родина».)
«Если колется вынь занозу…» («Если хочется следуй выше…»)
Ещё приём – сказать нечто непонятное, не поясняя суть:
«И умирать века…» («Родина»)
Или вот:
«Нарисуй палочки, / нарисуй колбочки / Выключи свет
Колбочки видно, а палочки нет.» («Нарисуй палочки…»)
Смысл означенного: «есть обычные люди, есть элита или гении» - только и всего.
В стихах «Да не ослабнут нервы» хорошее сравнение нервов с рапирами, но далее мысль теряется и первая часть стихов совершенно не соответствует по смыслу второй части:
«Можно ли умереть от страха / и кто окажется первым» (Там же)
Хорошее выражение «один в тёмной комнате мира» (там же) – теряется в бесплодии, кажется случайным для стихотворения.
Таковы славные достижения на путях поэзии, которая мнит себя гениальной.