Был сентябрь. Частый дождь стучал по лужам, по начинающим лысеть тополям, которые угрюмо сгибались под холодным ветром, огорченные потерей листвы. Осеннее ленивое солнце еще не успело прогреть этот тихий двор, такой же неприбранный, как и все дворы в городе, пропитанный запахом мокрой преющей травы, мусорных баков, и бензина.
В это безрадостное утро, кроме общей запущенности и вони, двор отличился и еще одним неприятным обстоятельством.
Неподалеку от подъезда на истоптанной собаками лужайке, где летом росли редкие цветы, а сейчас торчали лишь обломанные пожелтевшие стебли, лежал человек. Он был одет в грязный, промокший от дождя костюм. Обуви на нем не было, комья грязи прилипли к волосам. Время от времени он стонал, бормотал что-то нечленораздельное, иногда даже казалось, что он пытается привстать, но видимо сил у него не хватало, и он оставался лежать на земле, лишь по временам тяжело и хрипло вздыхая.
Редкие прохожие, спешащие на работу, то сочувственно поглядывали на него, то брезгливо отворачиваясь, шли по своим делам.
Во дворе было пусто, если не считать двух пенсионерок, сидящих на единственной уцелевшей лавочке у подъезда, под крыльцом, расположенного прямо напротив мусорных баков. Старушки так любили общество друг друга, что даже в плохую погоду они не могли сделать исключение и пропустить встречу. Однако никто из них не приглашал подругу к себе домой, так как дома очень скоро оказывалось, что разговаривать им не о чем, на улице же разговор их подпитывался все время новыми событиями. Одна пенсионерка, которую все звали Людмила Петровна была высокой худой женщиной, по виду лет шестидесяти, одетой в странного кроя темно-вишневые брюки, вязанный жилет и синий берет с большой брошью. Ее седые редкие волосы были тщательно расчесаны, губы накрашены ярко алой помадой. По всей вероятности Людмила Петровна всерьез считала себя обладательницей безупречного вкуса, да в придачу еще острого ума и хороших манер, потому как держалась она гордо, надменно и властно, судила обо всем свысока, имея готовое мнение на любое событие. Говорили, когда-то она была школьной учительницей. Правда, никто не знал, в какой школе, у каких классов и какой предмет она преподавала, но все старухи этого дома питали к ней уважение и даже трепет. Малышня ее побаивалась, с мужиками она всегда ругалась, причем со всеми и по любому поводу, а женщинам все время давала советы и выслушивала жалобы. Ей даже предлагали стать старшей по подъезду, но она отказалась, сказала, что и без того дел много, внуки, огород. Однако чаще ее видели все же во дворе на лавочке в неизменной компании Катерины. Катерина, закадычная подруга Людмилы Петровны, была на пять лет моложе первой, но выглядела гораздо старше, одевалась как классическая бабушка при любой погоде халатик, вязаная кофта и цветастый платок, повязанный под подбородком. Она имела кроткий послушный нрав и доброе сердце, хотя доброта ее выражалась в основном только на словах, а на деле лишь в тех случаях, когда не подвергалась критике со стороны властной подруги.
Обычно они сидели и мирно обсуждали все понемногу, начиная от политиков и кончая соседями по лестничной клетке. Исследование человеческих недостатков и пороков вполне обычное и весьма естественное занятие для людей, умудренных жизненным опытом, подобно этим двум женщинам. Темы были изо дня в день одни и те же, и слова точно роли актеров были давно разучены и повторялись уже не один раз, но, тем не менее, беседа очень увлекала этих пожилых дам и они ни за что не пожелали бы расстаться. Время от времени из подъезда по своим делам выходили сонные жильцы, старушки вежливо здоровались и не упускали возможности сказать вслед знакомцу какой-нибудь комментарий. Этот на новую работу устроился, тот женился, эта родила, а та экзамен не сдала, так их разговор переходил на новые темы и мог тянуться бесконечно. Основой для сегодняшнего диалога был лежащий на газоне человек, которого они сразу заметили, лишь только заняли свой пост и теперь обсуждали, кто виноват, что мужики пьют? Женщины? Или все же мужчины сами так испорчены, что не считают позором напиваться до такого состояния, что потом не способны самостоятельно добраться до дома и ночуют, где попало?
- Каково это семье, - говорила сердобольная Катерина, искоса поглядывая на лежащего в траве человека – жене, детям, знать, что у них отец такой.
- Нет, все же бабы сами виноваты! – настаивала Людмила Петровна. – Надо держать мужика под контролем и не будет он пить. Сами же допускают до такого. Встречаются неизвестно с кем. Да если бы все женщины сговорились и не стали бы терпеть пьяниц, никто бы не пил, потому что без нас, женщин им все равно не выжить!!! Вот я своего покойного мужа, когда он пил на порог не пускала! Не раз так повторялось, но я своего добиваюсь всегда, и потом если случалось ему выпить, то домой он уже не показывался! – победоносно воскликнула Людмила Петровна.
- Да, - согласилась Катерина, - если б все сговорились, может быть и был бы прок… Смотри, опять Смирновы на тренировку пошли, - заметила она, когда из дальнего подъезда, вышли два парня одетые в одинаковые темные спортивные костюмы. Это были братья Смирновы, старший Иван и младший Александр.
- Сколько денег за эти тренировки отдано, - вздохнула Людмила Петровна, так словно это были ее деньги, - Иринка мне сама жаловалась. Да что деньги, был бы толк! Лучше бы работали, учились, профессию приобретали, а не булькались в своем бассейне. Тянут из матери деньги на всякие развлечения, и ведь за двоих приходится платить!
- Ну а может спортом всерьез займутся…- предположила Катерина.
- Еще скажи на олимпиаду попадут и сразу вдвоем, - рассмеялась Людмила Петровна. – Вот для этого я тебе скажу талант надо иметь, надо знаешь сколько силы иметь, какие природные данные, а потом еще связи, спорт ведь это сейчас тоже бизнес, да-да все продались, не то что раньше…В каждом дворе корт был…
- Ну да. Но для здоровья плавать говорят полезно… - неуверенно пролепетала Катерина.
- Да уж мы теперь радуемся, когда молодежь просто не пьет, не гуляет, это теперь для нас счастье! - сердито перебила ее Людмила Петровна, до глубины души возмущенная поведением современной молодежи. - А вот раньше, каким нужно было быть, чтобы люди-то уважали! Нет, сейчас расслабилась молодежь, разболталась…А кто страну будет поднимать? Эти что ли пловцы?! И прочие лентяи?
Парни между тем в нерешительности остановились напротив газона, где лежал мужчина.
- Вань, смотри, мужик лежит, - с тревогой в голосе сказал младший брат.
- Ну вижу, идем скорее, опаздываем уже.
- Стой, может ему плохо? – не унимался мальчик.
- Еще бы с похмелья хорошо было, - иронично заметил Иван.
- Вон смотри, он даже букет выронил.
Старший остановился, посмотрев задумчивым взглядом на истрепанный букет белых хризантем. Красивая упаковка, бант. Костюм опять же на человеке…
- Эх, если бы нашему папке кто-нибудь тогда помог, он бы был теперь с нами! – с чувством выдохнул Санька.
- Стой здесь, - сказал Иван, в голосе которого проявлялись уже басовитые нотки. Уверенной походкой он подошел к мужчине. Тут и Людмила Петровна почла своим долгом подать голос.
- Да оставь его Вань! – крикнула она парню, привставая со скамейки, - не трогай, пусть отоспится, алкаш…, он вообще не нашенский, не из нашего дома, слышь?! Заплутал видно. Выспится, сам уйдет, для них это даже полезней, на свежем воздухе…Не ТРОГАЙ, я тебе говорю, разбудишь – обозлится – по башке даст!!!!
Иван не внял совету и присел возле мужчины. «Она еще нашего тренера не знает, если думает, что я могу испугаться этого несчастного» Больше всего парня сейчас беспокоило то, что мужчина, лежащий на земле, может оказаться мертвым.
Людмила Петровна тем временем продолжала вещать, о бесстыжих мужиках, слабовольных женщинах и непослушных детях, а так же о том, что мир куда-то катиться, не то что в былые времена, все было хорошо и все были хороши, но что-то вдруг испортилось…
Иван потрогал мужчину за плечо. Тот застонал, и едва приподнял голову. Взору Ивана предстало окровавленное лицо.
- Шел… Даша… забрали.. избили меня… кольцо – с трудом проговорил мужчина.
- Сейчас, сейчас! – воскликнул Ваня, судорожно нащупывая в кармане сотовый телефон, - сейчас мы вам скорую вызовем, потерпите, хорошо?
Мужчина вновь бессильно опустит лицо в траву.
- Через десять минут подъедут – сказал Иван после короткого разговора с диспетчером скорой помощи.
- Ой не могу я на это смотреть, когда кого-то на скорой увозят, - забеспокоилась Катерина. – Прям аж сердце замирает, не могу…Домой пойду. Да мне кошку кормить надо, - слабеющим голосом лепетала она, поспешно скрываясь за дверями подъезда.
Иван подошел к Людмиле Петровне.
- Я бы вам посоветовал в следующий раз, если увидите, что человек лежит вызывать сразу скорую или милицию, по обстоятельствам. Чтобы увезли в вытрезвитель или в больницу. Чтобы не лежал тут на глазах у всего двора. Дети же ходят, - добавил Иван совсем без задней мысли, хотя сам только заканчивал 11 класс и в глазах Людмилы Петровны конечно был младенцем.
- Что? Это ты мне говоришь?!!- разозлилась старуха, вообще не терпевшая ни чьих советов, а уж Ивана Смирнова, после таких замечаний тут же записала в свои враги. – Да я что ли там, на газоне валяюсь?!!! Я то тут при чем???
- Вы сидите тут целыми днями… - заикнулся было Иван.
- Я сижу?!!! Да у меня сад, внуки, делать мне больше нечего!!!! Да постыдился бы хоть…Там кто-то бухает, а бабушка виновата! Так что ли???
Санька растерянно моргал глазами и смысл сказанных старушкой слов никак не хотел доходить до него. До Ивана же все дошло быстро. Он посмотрел на Людмилу Петровну взглядом дерзким и осуждающим, таким взглядом, какой очень не любят родители получать от детей, особенно когда чувствуют, что чем-то перед детьми виноваты.
- Пойдем, - вымолвил он брату и потянул его за руку. Но не успели они дойти до угла дома, как Сашка остановился и сказал:
- Мне тревожно как-то. Я подожду, посмотрю, как его заберут.
- Саня, тренер – убьет. – предупредил Иван.
- Тогда ты иди, а я останусь, подожду, - твердо возразил младший брат. Иван махнул рукой. Все равно опоздали. И остался ждать скорую помощь.
Молча стояли они на углу дома, за кустами…. под мелким противным дождем, пряча руки в карманы спортивных брюк, забыв про тренировку, посматривая на часы, нервничая от того что машина долго не едет. Так словно бы это был их собственный отец. Хотя конечно нет, если бы это был их папа, они бы сейчас были с ним рядом, и вместе бы поехали в больницу. И все же… Сашка никак не мог уйти, не удостоверившись, что с мужчиной все будет в порядке. Когда подъехала скорая, из подъезда, где сидели бабки выбежала Дарья, одинокая женщина средних лет (по крайней мере, все думали что живет она одна), полная, но очень ухоженная и необыкновенно красиво одетая. Правда заплаканное бледное лицо говорило о том, что минувшую ночь она провела в тревоге и отчаянии. Людмила Петровна было поздоровалась с ней, но Дарья пробежала мимо к машине скорой помощи, не обращая на бабку внимания.
- Витя. Витенька, а я ждала, ждала, звонила,…- запричитала она.
- Дашка, так это твой что ли? – вновь пристала к ней Людмила, но Дарья не отвечая забралась в машину скорой помощи и медбрат закрыл перед любопытной старушкой дверь.
- Тетке сорок лет и туда же, мужика нашла, вот ведь позор! – вздохнула Людмила Петровна, обращаясь неизвестно к кому, может быть и к небесам. Хотя она по давней, но памятной принадлежности к комсомолу в небеса не верила и если даже крестилась и упоминала Бога, то делала это лишь на показ, как присказку в добавление к своим мощным речам.
- Все молодятся, думают, что всегда будут привлекательны, - продолжала старуха свой монолог, - а жизнь то не стоит на месте, пройдет пара лет, постареет она и подурнеет и не будет больше никому нужна. Головой то совсем не думают, что стыдно это в такие года с мужиками гулять. А если детей нагуляют, куда потом это богатство на старость лет? На пенсию этих тунеядцев не выкормишь, мужики не больно-то щедрые пошли, тем более им внебрачные дети не нужны от старых любовниц, Больно он захочет содержать ее детей. А она как дура за ним бегает….
Немного погодя во двор прибыл участковый для выяснения обстоятельств дела. Был он жизнерадостный, румяный и круглолицый.
- Гражданка, это вы обнаружили избитого человека? – спросил участковый.
- Да, видите ли, уважаемый товарищ милиционер, - стала объяснять Людмила Петровна, напустив на себя интеллигентный вид, что временами очень ей удавалось, сказывался видимо опыт работы учительницей. – Я погулять вышла с утра, вижу, кто-то на газоне лежит. Но зрение у меня не очень хорошее, непонятно, то ли пьяный мужчина, то ли плохо ему. Только вижу что он не из нашего двора, ну просто хоть и зрение плохое, а было такое предчувствие, что не отсюда он. И вправду ведь потом оказалось, что это друг Дарьи, соседки моей по подъезду, хотя когда она успела, я ведь его ни разу не видела… Мимо мальчики как раз шли, спешили правда очень. Но я их остановила, говорю, ребятушки, посмотрите, что с человеком, плохо может ему, скорую вызывать надо. Ванька то посмотрел – у мужчины все лицо разбито. Ну и вызвал сразу скорую – у них же сейчас у всех телефоны с собой. Это мне пришлось бы к себе подниматься, чтобы позвонить…Нет у нас таких игрушек при себе…, но с моралью и ответственностью зато все в порядке, бдим за порядком во дворе и как что, сразу к вам..
- Хорошо, хорошо, остановил ее участковый с нетерпением, - ему уже все было ясно и слушать дальше Людмилу Петровну интереса не было, но тем не менее его голос и обращение остались нарочито вежливыми, а лицо не потеряло радостного прямо таки цветущего выражения.
- Что и сказать бабушка, молодцы!
- Ну что вы, не такая уж я и старуха, хоть и на пенсии, - сказала Людмила Петровна манерно поправляя берет.
- Договорились сударыня! – прыснул участковый, - ваша бдительность делает вам честь. Еще немного и гражданин мог умереть от ран и переохлаждения. Побольше бы таких ответственных и сердечных ста…старательных женщин как вы. А грабителей мы найдем…
- Так его обокрали? – Людмила Петровна сделала притворно испуганное лицо.
- Да, украли портмоне и футляр с кольцом. Так что если вы что-то услышите или найдете. Вот визитка звоните по телефону. Виталий меня зовут. Спасибо вам огромное. До свидания! – выпалил он на одном дыхании, одновременно очень галантно и в тоже время с желанием побыстрее скрыться от разговора со старухой.
Участковый уехал, а Людмила так и осталась сидеть у подъезда, а на душе у неё… осталось чувство выполненного долга.
Через некоторое время во двор вышла Катерина.
- Ты представляешь, - начала Людмила, - украли у него портмоне и кольцо, у мужика то у этого. У Дашкиного хахаля. Увозили на скорой, я сама видела, все лицо в крови, зубы выбиты…
- Ой, ой матушки мои, - заохала Катерина, - избили мужика ироды, прости Господи, что у нас на свете творится!!!