В Петербурге шёл снег. Сильный, густой и влажный. Он залеплял ветровые стёкла машин, навис на проводах и на голых ветках деревьев, пригибая их. С Невы дул ветер и прохожие шли согнувшись и пряча лица. Движение на дороге было интенсивным.
Хорошо, что моя ,,УТРАСРА" остановилась на тротуаре, а не на проезжей части, а то сквозь меня проходили бы машины, а не прохожие. ,,УТРАСРА" была неуязвима для мокрого и липкого снега. Я находилась в другом измерении и видела как снежинки протыкают ,,УТРАСРу" и даже слышала их шорох. Мне было очень уютно и тепло. Хотелось спать.
За весь сегодняшний длинный и трудный день я так устала, что скорая встреча с тётей Галей меня не так радовала. Ещё раз взглянув на проходящих мимо и сквозь меня людей, подумала, что вот идут они куда-то по своим делам и даже не подозревают, что есть другие миры и что всё мироздание матрёшечное, что и позволяет переходить из одного мира в другой при определённой ступени развития сознания, естественно.
Вот идут они, торопятся, запинаются и даже не догадываются, что в наш мир пришли добрые маленькие человечки, чтобы помочь поднять наше сознание и построить идеальное общество, что возможно при определённой степени развития и тем самым спасти нашу Землю от глобальной катастрофы.
Да, но мы тоже не можем быть пассивными и тоже должны двигаться в этом направлении. Но как? Какова, например, моя роль в этом? Надо будет спросить об этом у Цварга. Цварг, непременно, Высшее Существо. А явились мне в таком виде, чтобы не напугать.
Да не буду я париться! Цварг сам всё объяснит, а я буду жить в своё удовольствие. Вот чего мне хочется? Сейчас у тёти Гали нажрусь до отвала и напьюсь вина до одури. Затем сяду в ,,УТРАСРу\" и полечу в Таиланд на ферму крокодиловую. А там буду ,,прошивать" на ,,УТРАСРе" их болото и рожи этим крокодилам корчить. Вот весело-то как будет!
Можно каждый день новую шалость придумывать, а что, фантазии у меня достанет. Наконец, определилась в желаниях, а то с появлением ,,УТРАСРы" рассуждать сильно ста... И тут меня осенило! А, ведь, действительно, когда я нахожусь в ,,УТРАСРе", то мыслить начинаю более широко, как бы, в планетарном масштабе и редко вспоминаю себя, любимую. Вот и сейчас как-то стыдно стало за свои мысли о чревоугодии и о крокодиловой ферме. Так вот ты, оказывается, какая! И я шёпотом попросила её доставить меня прямо в подъезд тёти Гали.
Подъезд -- это самое удобное место для материализации, а также для дематериализации. Исчезла, проявилась -- и никто не заметит. Здесь очень удобные для этого углы и закоулки. С некоторых пор я полюбила подъезды. Эти таинственные обиталища призраков. Я вижу их, пока нахожусь в ,,УТРАСРе".
Первое время пугалась их, так как, всё-таки это непривычно, но они совершенно безвредны, хотя некоторые из них выглядят устрашающе. Каждый, каждый подъезд обитаем, но обитатели эти пугливые и какие-то трепетные. Вот и сейчас они шарахнулись от ,,УТРАСРы" и прижались к стенке.
Я вылезла из своего замечательного транспортного средства, захватила гостинцы и подарок, не торопясь поднялась на четвёртый этаж и позвонив в дверь, подумала:,, Скажу им, что на самолёте прилетела."
Дверь открыл Вадик. От неожиданности воскликнул удивлённо:
-- Ух, ты! Вот это сюрприз!
-- Вадик, кто там?-- услышала я Юлькин голос из кухни.
-- Ритка! Собственной персоной! Встречайте подарок! -- и Вадик, смеясь, затащил меня в прихожую. Но Юлька уже неслась из кухни. Руки её были в муке и она поспешно вытирала их фартуком. Она обняла меня и застрекотала:
-- Как здорово! Молодец! Ты на самолёте? Вот хитруля! Мама! Ты только посмотри кто приехал!
Тётя Галя уже подошла, она обняла меня и стала целовать со словами, свойственными только ей:
-- Ты ж мой сладкий! Ты мой золотой! Совсем забыла меня! Сколько мы не виделись? Пять лет! Уехали в такую даль. Умру тут без вас!
-- Ну что ты, моя хорошая! Сейчас, вот поцелую тебя в Африку и будешь ты двести лет жить,-- и я поцеловала её в родинку на щеке.
Юлька с Вадиком стояли обнявшись и смеялись. Дело в том, что у тёти Гали на левой щеке, ближе к уху, была небольшая родинка продолговатой формы. Мы ещё в школе учились, а Юлька вообще в начальном классе. Она-то и, заметив необычное сходство, сказала:,, Мама, у тебя на щеке Африка, только маленькая!" Эта родинка уникальная и тётя Галя всегда шутя говорила: ,, Поцелуй меня в Африку!" и тогда все смеялись и было хорошо.
Вот и сейчас все развеселились и тётя Галя сказала:
-- Ну, что это мы стоим у порога, давай, Ритулька, раздевайся, проходи. Поди голодная...
-- Как собака! -- сказала я, снимая куртку,-- да, тётя Галя, держи тут тебе гостинцы из Приморья: конфеты и пирожные,-- я протянула ей пакет.
-- Ой, спасибо! Обожаю ваше ,,Птичье молоко"! Вадик, ставь чайник!
-- Тётя Галя, я не пошутила, когда сказала, что жить ты будешь двести лет,-- сказала я, разуваясь,-- я ещё тебе в подарок привезла эликсир молодости. Он настоящий! На-ка, держи! С днём рождения! -- и я протянула ей коробочку. Тётя Галя взяла и поблагодарив, воскликнула:
-- Ай! А красотища-то какая! Дорогая, сразу видно. Ну зачем ты, Риточка? Вон, этих эликсиров по сто штук в
день по телевизору рекламируют, а мне уже не помочь.
-- Помочь, помочь! Только внимательно прочти предупреждение на флаконе!.Я на себе испробовала его!-- мне
хотелось сказать ,,посмотри", но я вовремя опомнилась, так как у тёти Гали в её возрасте... Но очки она принципиально не носит после того, как ногу сломала, мелкий текст через лупу читает, если не ленится, конечно.
-- Чай готов! Извольте кушать! Сняли с барина пальто,-- раздалась из кухни обычная Юлькина прибаутка и мы направились туда. Кухня у тёти Гали маленькая, но уютная. Я помню её с детства. Тётя Галя одна вырастила нас с Юлькой. Сама она ещё ребёнком пережила блокаду и журила нас, когда мы не хотели кушать.
А вот за это место у окна мы с Юлькой не раз спорили и даже как-то подрались. Теперь же оно было великодушно предоставлено Юлькой мне.
Непогода за окном совсем разбушевалась. Из окна вообще не видно было ничего из-за налипшего на стекле снега. Как хорошо! Меня переполняло чувство тихого безмятежного счастья. Как хорошо на время сойти с длинной жизненной дистанции и, окунувшись в тихий домашний уют, забыть все свои невзгоды и переживания, которые сейчас кажутся мелкими и ненужными. Как хорошо снова увидеть родные милые сердцу лица.
Мы ели вкусняшки, пили чай и весело болтали, как соскучившиеся и давно не видевшие друг друга родные люди.
И тут Вадик, взглянув на окно, сказал:
-- Рит, а ты как с неба свалилась!
-- Ну да, я с неба и свалилась! -- захохотала я.
-- Я не о том. Снежище такой, а, ведь, сухая ты зашла. На тебе ни снежинки не было. И внешне ты какая-то другая.
-- Ой, батюшки! -- завопила Юлька,-- Как я сразу-то не заметила! В прихожке свет тусклый! Вот это лифтинг! Ни фига помолодела! Молодец, за собой следить надо. У тебя, наверное, узелки за ушами или на макушке! Как бы не развязались! Ха-ха-ха! -- и мы долго и весело смеялись. У Юльки потрясающее чувство юмора. И в детстве она была самым смешным и потешным ребёнком. Когда все просмеялись, я сказала:
-- Этот эликсир молодости я на себе испытала и тёте Гале на день рождения привезла. Всего пять капель, а эффект
налицо, то есть на лице.
-- Ха-ха-ха... Я такая старая,-- тётя Галя смеялась, как я, запрокинув голову,-- что меня этим эликсиром изнутри взрывать надо! Ха-ха! Но, всё равно, Риточка, спасибо, что не забываешь меня, старую. Непременно, непременно буду пользоваться им. Вот только суета пройдёт немного. Сегодня вечером гостей принимать будем и к столу у нас уже всё готово. Так что, отдыхайте, ребятишки.
-- А гостей-то много будет? -- спросила я, облизывая пальчики и оглядывая стол в поиске, чем же ещё полакомиться.
-- Двое с носилками, один с топором! -- засмеялась тётя Галя, поёживаясь,-- Знобит меня опять. Юлечка, доченька, принеси мне из моей комнаты шаль. Вчера в гастрономе какую-то заразу подхватила, грипп, наверное. А гостей-то? Подруга моя будет да соседка справа. Вот в молодости были гулянки, а сейчас не тот возраст, чтобы, как вы говорите, балдеть. Всё в прошлом. Но всё равно дни рождения свои я очень люблю. Я от них балдею! -- она так смешно произнесла это, что мы с Вадиком не удержались и засмеялись тоже.
Юлька принесла шаль, накинула матери на плечи и обняв сзади, спросила:
-- Мамочка, ты лекарство сегодня принимала?
-- Не люблю я лечиться, Юля, и не буду -- само пройдёт. Слава Богу, до восьмидесяти дожила без одной таблетки. Ни к чему мне сейчас! -- И, как обычно, на все уговоры нам было предложено поцеловать её в Африку, то есть отстать.
Вечером на юбилей пришла тёти Галина подруга Зоя. Они были одногодки и дружили с самой молодости, что бывает редко. И только мы сели за стол, как в нашу дверь позвонили. Это пришла тётя Люся, соседка тёти Гали. С детства мы с Юлькой её недолюбливали и между собой называли Люськой.
Она всегда совала свой нос куда не надо, а в народе, вообще, прослыла великой сплетницей. Характер её лицемерный нам тоже с Юлькой не нравился, да и сами мы были далеко не ангелами. Звонили в её двери и убегали. Мстили так, по-детски, за то, что жаловалась тёте Гале на нас, что мы шумим да шалим, за что нам и попадало по всем ,,статьям".
Вот и сейчас, увидев нас, изобразила сначала безумную радость, а потом засыпала Юльку с Вадиком бестактными вопросами типа ,,да когда же детки-то у вас будут", ,,да за что же боженька так вас карает" и т.д. Это были даже не вопросы, а вопли и причитания.
Юлька делала вид, что ей глубоко пофиг. Я положила свою руку на Юлькину и тихонько сказала, чтобы она не обращала внимания, потому как знает, что Люська дура. Юлька засмеялась, но в глазах её были слёзы. Эта Люська за какие-то мгновения испортила всем настроение, а ведь, мы так хорошо сидели и зачем только тётя Галя позвала её.
Прошло совсем немного времени и неловкое настроение, созданное тётей Люсей, улетучилось и за столом вновь застучали тарелочки и зазвенели бокалы. Я пила шампанское и налегала на свой любимый крабовый салат. Обожаю шампанское и готова петь в честь его дифирамбы, тем более, что разговоры за столом были мне скучны и неинтересны.
Сначала все ругали правительство, затем обсуждали предстоящие выборы и спорили за кого лучше голосовать, потом, съехав с этой темы, заговорили о кулинарии и о болезнях. Последнее в лице тёти Гали волновало нас больше всего. Она сильно кашляла и чихала.
Ей вроде бы стало получше после того как, по предложению Вадика, мы настояли на том, чтобы она выпила водки с перцем. Она даже повеселела, потому что на Юлькину угрозу поставить банки, предложила поцеловать себя в Африку. Мы с Юлькой подскочили и расцеловали её, а она засмеявшись, назвала нас дурочками пьяными.
Торжество, затянувшись, как-то незаметно перевалило за полночь. Мы с Вадиком убирали со стола и, пока я мыла посуду, Юлька намазала тётю Галю барсучьим салом с уговорами, конечно, так как тётя Галя убеждённая вегетарианка и очень не хотела быть измазанной чьим-то салом, из-за которого и убили бедное животное.
Кстати, её возмущения по этому поводу я понимаю и полностью разделяю. В конце этой экзекуции Юлька, накапав в стаканчик анисовых капель от кашля и разбавив их водой, убедила принять внутрь это простое и распространённое средство. Тёте Гале, по её словам, стало совсем хорошо и что к утру она будет, по её словам, как огурчик. Юлька закутала мать шалью и та заснула.
Постепенно угомонились и мы, расположившись кому где удобно. Юлька с Вадиком легли на диване в зале. Зал это очень громко для такой малогабаритной двухкомнатной квартирки. Я выбрала кухню и, поставив туда детскую раскладушку, была довольна.
Наконец-то, наконец, день закончился. Это был самый длинный день в моей жизни и я не назвала бы его лёгким. Глядя на световые квадратики, отсветы от фар проезжающих машин, бегающие по стенам маленькой кухни, я провалилась в яму мягкого и нежного сна без каких-либо сновидений.
Продолжение: http://www.proza.ru/2012/09/04/305