Когда-то давным давно, так давно, что я уже и не помню когда это случилось, я ехала по безлюдной дороге из города А в город Лос Анджелес. В автомобиле больше никого не было. В моём кошельке не было прав. Не было их и в бардачке, и на заднем сиденье, и в моих карманах. Это было интересное путешествие - соло. Я убегала от всего чего только возможно было убежать на машине. Но моё бегство не было поражением. Это было бегство с достоинством. Позже, когда мне хотелось нарисовать своё путешествие при помощи слов, я столкнулась с проблемой. Каким словом его можно описать? “Исход” уже был забронирован евреями, так что этот вариант отпадал. Когда я читала толковый словарь английского языка (не то, чтобы я его постоянно читаю, просто так вышло, что я его открыла и стала читать), то одно слово бросилось мне в глаза. Hejira. Вот оно. Буква j очень напоминала арабскую письменность, и следующая за ней буква i оказалась её идеально подходящей соседкой. Целое слово как-будто бы было написано на арабском языке и означало побег пророка Мухаммеда и его товарищей из Мекки в Медину. Он не потерпел поражение, но оставил свою мечту мечтой. Не с поникшей головой, но с достоинством.
Hejira
Сначала я еду в какой-то машине, затем сижу в каком-то кафе. Бегу от всех этих мелочных войн, которые оставили на мне раны. Теперь любовь приносит лишь страдание. А... Меланхолия! Мне хорошо с тобой. Когда не надо ничего объяснять, всё так естественно как погода под этим угрюмым небом сегодня.
Наши с тобой отношения были такие собственнические. В них много чего нельзя было выразить. Но вот теперь я возвращаюсь к самой себе. Мы с тобой много чего подавляли внутри. Мне видится кое-что от себя в окружающих людях. Именно сейчас, в тот самый момент, когда снег собирает из хлопьев завесу, какая-то девушка танцует вальс в бальной комнате.
Ты знаешь, мне никогда не было легко. И когда ты сражался, и тогда, когда ты уступал; когда ты кидался в крайности и когда держался ровной дороги. Смотри, вот мужчина и женщина сидят на камне. Лишь тогда придёт любовь, когда они оттают и честно раскроются друг перед другом. Либо же они замёрзнут и превратятся в лёд. Слышишь... Мелодии Бэнни Гудмэна проносятся сквозь снег и сосновый лес.
Путешествия сделали меня уязвимой, но мне нравится быть самой по себе. И всё же, до сих пор, лишь лёгкое прикосновение незнакомца заставляет меня всю трепетать. Я знаю, что никто не раскроется передо мной полностью. Мы все приходим и уходим отчасти неизвестными. Каждый - такой глубокий и такой поверхностный. Есть над чем поразмышлять.
Я смотрю на дорожные гранитные знаки. Они словно отдают дань уважения определённости и бесконечности. По отдельности они конечны, но в ряду им нет конца. А затем я смотрю на себя здесь и сейчас: трусливо ищу бессмертия. Что я оставлю после себя?
В церкви они зажигают свечи и воск течёт словно слёзы. В течение 30 лет я видела надежду и отчаяние. Я знаю, конечно, что мы лишь составные части изменений, совершаем свой жизненный путь вокруг Солнца. И ничего больше. Но как я могу такое говорить, если всю свою жизнь привязываюсь к кому-то. Есть какая-то могучая сила, которая тянет меня обратно туда, где я так страдаю. Бегу от этого и не могу без этого. Я сдаюсь.
Сначала я еду в какой-то машине, затем сижу в каком-то кафе. Бегу от мелочных войн, которые оставили на мне раны. И так до тех пор, пока любовь опять не вернёт меня обратно на этот путь. Я зависима от любви.