132 Зарницы памяти. Аэродром Рубеж

Юрий Фёдоров
ЗАРНИЦЫ ПАМЯТИ. ЗАПИСКИ КУРСАНТА ЛЁТНОГО УЧИЛИЩА

      ••>> >> [С авторской версией данного эссе с авторским форматированием текста и красивыми фото можно ознакомиться на сайте выпускников Харьковского ВВАУЛ 1974 года выпуска http://v3let.ru ] << <<••

ЧАСТЬ III. МИРГОРОД

Эпизод \\\\[132й]////
АЭРОДРОМ «РУБЕЖ»

••>> Приветульки, Миргород!
••>> Арбуз, будь он не ладен!
••>> Лейтенант Тресков
••>> Ст. лейтенант Трошин (продолжение)
••>> Осмотрительность
••>> «Это не Рио-де-Жанейро!»

18 сентября 1972 г. (понедельник)
(продолжение)

— При неудаче всё кажется глупо.
      Фёдор Михайлович ДОСТОЕВСКИЙ, «Преступление и наказание»

      ...После посадки в Миргороде, выкатываемся на лётное поле. Глаза разбежались от обилия авиатехники. Справа и слева от РД в «карманах» стояли стратегические бомбардировщики Ту-16. Они напоминали хищных птиц, которые, втянув шею, приготовились к решающему прыжку на свою жертву. И тут же наше внимание было привлечено взлётом пары МиГов – это самолёты нашего Купянского полка улетали на базовый аэродром. Взлёт МиГов – это и красота, и стремительность, и скорость! Курсанты четвёртого курса уже отлетали здесь всю программу и теперь направлялись в Рогань для подготовки и сдачи Государственных экзаменов перед выпуском из училища. А когда-то они, как и мы сейчас, были курсантами второго курса. И летали на Элах…
      Разгрузили вертушку. Начали погрузку в машину. У Щербакова в руках тот самый арбуз, который принадлежит Трескову. У старшего лейтенанта Клюшникова, инструктора из 3го звена, загорелись глаза. Разинув пасть на чужой каравай, он приказывает Щербакову:
      — Иди сюда!
      Спасая чужую «фрукту», Евгений передаёт арбуз Серпову.
      — Нет-нет, вместе с ним!
      Щербаков пытался объяснить, что арбуз принадлежит Трескову. Клюшников не слушает.
      — Серпов, давай арбуз сюда!
      — Так, это лейтенанта Трескова! — и Серпов закатывает его за матрасы.
      — Не разговаривать! Сюда!
      Серпов тихо обратился ко мне:
      — Юр, помоги!
      — Как?
      Эх, где наше не пропадало! Схватив арбуз, шепчу:
      — Скажи, что его забрали! — кидаю арбуз в машину Получкину: — Держи!
      И забираюсь с колеса в кузов.
      Машина тут же трогается с места.
      — Кручинин! — кричит мне Клюшников. — Приедем на место, я тебе за этот арбуз шею намылю! Понял меня?
      Я сделал невинно-удивлённое лицо.

      Вдогонку:

      ••>> — Вы решительно хотите спасти всех, кто в беде!
                Из худ. сериала «Возмездие»

      ••>> Кто людям помогает – лишь тратит время зря. Ха-ха.
      Хорошими делами прославиться нельзя. Ха-ха-ха-ха.
      Поэтому я всем и каждому советую
      Всё делать точно так,
      Как делает старуха, по кличке Шапокляк.
      Как делает старуха, по кличке Шапокляк!
                Песня из м/ф «Чебурашка и Крокодил Гена»
                (Сл.: Э. Успенский, муз.: В. Шаинский)

      Целый вечер устраивались в казарме, распаковывали чемоданы, обживали свои койки и тумбочки. Усталые как собаки, поужинали в новой для нас столовой, где, как оказалось, готовили вкуснее. Всё-таки бомбёры, всё фундаментально и сытно! Кстати, столовая была прямо напротив нашей казармы.
      Увидав меня в обеденном зале, Клюшников пригрозил:
      — Шею тебе за арбуз сверну!
      — Что случилось? — поинтересовались наши.
      Я объяснил.
      — Вечно ты, Юрик, ищешь себе на ж*пу приключений! — сказал Шурко.
      Его поддержали наши:
      — Действительно! Оно тебе нужно было – защищать арбуз Трескова! Да пусть жрёт, кто хочет!
      Я, молча, помыл и вытер руки. В самом деле! Они, пожалуй, правы! Что это я, опять решил в справедливость поиграть?
      После ужина по арбузной теме меня в экипаже отодрал Батя. Аж перья летели! Мои любимые перья... Клюшников ему пожаловался на моё «хамское поведение», что, мол, он хотел нашими арбузами угостить инструкторов из Купянска перед отлётом, а твой Кручинин не дал! Инструкторы с МиГов удивились: каких, мол, вы курсантов воспитываете!
      «Через два года они будут вашими!» — якобы ответил Клюшников.
      Мне надоели эти трошинские несправедливые взъё*уки и я тут же разыскал Трескова (фамилия подлинная). Этого коренастого лётчика-инструктора (кстати, он с курсантских времён любимец Хотеева), курсанты уважали и любили.
      — Товарищ лейтенант! Ну что за хренотень!
      — А в чём дело?
      — Вы сказали нам, чтобы мы берегли ваш арбуз! Так?
      — Ну?
      — Клюшников решил его сожрать, пытался отнять! Я, спасая ваш арбуз, кидаю его Получкину в машину, машина уезжает со спасённой вещью. А теперь меня за это мой инструктор натягивает во все полезные места! Дескать, Клюшников хотел угостить этим арбузом инструкторов из Купянска, а я «по-хамски» отнёсся к приказу Клюшникова!
      — Пошёл он на х*й – моим арбузом угощать своих друзей! — тоже возмутился Тресков.
      — Ну! А я за что страдаю?
      — Хорошо, я с Трошиным поговорю!
      А тут как раз идёт мой инструктор – лёгок, сволочь, на помине! Тресков тоже его увидал, но почему-то не стал с ним «говорить». Валерий Иванович почти уже прошёл, и я делаю жест рукой в сторону инструктора:
      — Ну и…
      Тресков, собираясь с мыслями, прокашлялся:
      — Гм-гм! Валера, слышишь!
      Трошин останавливается, смотрит попеременно то на Трескова, то на меня:
      — Ты арбуз со мной ел?
      — А что?
      — Я спрашиваю: вкусный был арбуз?
      — Ну!
      — Так это тот самый мой арбуз, на который разинул свою вонючую пасть Клюшников и который твой Кручинин от него спас! Иначе его бы сожрали Клюка и купянчане! Понимаешь? Это я дал ему команду сберечь мой арбуз! А легче всего быть добреньким и раздавать своим друзьям чужое!
      — Я тебя что, только за арбуз порол? — насупился на меня Батя.
      Он хотел, чтобы я опустил глаза, стал мяться и перед Тресковым сказал, что не только! А он кивнёт Трескову: «Вот видишь!», повернётся и уйдёт с самой чистой совестью на свете. Интересно, почему это он решил, что я после такого порева буду его прикрывать? Чтобы он меня за другое не порол в будущем, что ли? Как там будет в будущем, мы ещё посмотрим! Я знаю одно: пороть Трошин меня за что-нибудь всегда рад, и делает это не без видимого удовольствия!
      — Да! За арбуз! — проявил я известную смелость и смотрю ему в глаза. — А за что же?
      — Ладно, иди! Я тебе потом объясню, о чём ещё шла речь!
      — А чего потом? Давайте сейчас и выясним! За что вы меня перед экипажем вздрючили? Я и такой, и сякой! Думаете, приятно, что ль? А, оказывается, я и для вас арбуз сберёг!
      Трошин сделал вид, что меня не слышит. И обращается к Трескову:
      — Всё в порядке! Арбуз действительно был вкусным!

      Вдогонку:

      ••>> — О, Рио, Рио, грохот прилива! О, Рио-де-Жанейро!
                Из худ. к/ф-ма «Двенадцать стульев» (1977 г.)

      ••>> Если кто-то громко плачет – довыёб*вался значит.
                NN

      ••>> Кто людям помогает – лишь тратит время зря.  Ха-ха.
      Хорошими делами прославиться нельзя.
      Прославиться нельзя, прославиться нельзя!
                Песня из м/ф-ма «Чебурашка и Крокодил Гена»
                (Сл.: Э. Успенский, муз.: В. Шаинский)

— Так! Ну что? Говорят, беды ходят парами.
Что новенького?
      Из худ. сериала «Голоса»

      Однако неприятности поодиночке не ходят! Вечером опять влип. Перед отбоем Волокин, Слон и я, надели лётные куртки, и шмыгнули подышать воздухом миргородского гарнизона, походить, посмотреть, и себя показать.
      Ну и показали!
      Мы вальяжно шли по главной дороге городка. Это что-то вроде 38й параллели в Рогани. И вдруг сзади:
      — Волокин! Что за вид?!
      Оборачиваемся – старший лейтенант Бирулин, инструктор нашего Волоконя.
      Коля хотел что-то пролепетать в своё оправдание, но тут, словно из-под земли вырастает ещё и комэск:
      — Что за форма одежды? Лётчики? Волокин! Кручинин!
      Я оглянулся. Слон, который поотстал от нас, поспешил в сумерках ретироваться. И остался незамеченным.
      — А ну, марш отсюда! Чтобы духу вашего здесь не было! Быстро! Мне ещё перед комендантом и начальником гарнизона за вас не хватает оправдываться!
      Настроение сразу сбилось на нуль. Мы на автопилоте порулили к казарме.
      — А что, нельзя ходить по гарнизону в куртке? — удивился я. — Это же тоже форма одежды! Мы же в Круче, когда было прохладно, ходили! Из казармы в столовую и даже в клуб... А тут... Ну, если здесь нельзя, собрали бы, рассказали. Что, мы бы пошли вот так? Вот бл*дь! Опять пороть будут! Как будто мы это специально делаем! Что за жизнь? Скорее бы в отпуск!
      Меня в какой-то мере поддержал Николай:
      — Юр, я ох*уеваю от наших командиров! Такое впечатление, что Мельникову лишь бы за что-то выпороть! Нет, чтобы рассказать, а потом спрашивать!
      Я начал пространно рассуждать, что нам элементарно зашли в хвост и сбили, как желторотых!
      — Слушай, Коля! А вообще, никакой осмотрительности! Что это мы?!
      Из кустов выныривает вовремя исчезнувший Мамотов и ложится рядом с нами на параллельный курс:
      — Я же говорил, что в нашем деле главное – своевременно смыться! — лыбится он.
      — Нет, — возражает Волоконь. — В нашем деле главное – осмотрительность! Юра, как всегда, прав!
      Вот так встретил меня новый аэродром! Приветульки, Миргород!

      Вдогонку:

      ••>> — Нет! Это не Рио-де-Жанейро!
                Из худ. к/ф-ма «Двенадцать стульев» (1977 г.)

      ••>> Не напрягай и не напрягайся...
                Правило курсанта № 4

      ••>> Всё будет хорошо, даже если сейчас очень плохо.
                Правило курсанта № 5

<•>> >> Ilias malorum{1} <<•

  [+] Дело умных – предвидеть беду, пока она не пришла, дело храбрых – управляться с бедой, когда она пришла.
      ПИТТАК
<<•><><•>>
  [+] И вот я одна-единственная запаслась у вас таким грузом печали, что никто не понесёт его вместе со мной.
      Ибн аль-МУКАФФА, «Калила и Димна»
<<•><><•>>
  [+] — Приветливый вид, благосклонный взгляд суть такие же меры внутренней политики, как и экзекуция.
      Михаил Евграфович САЛТЫКОВ-ЩЕДРИН, «История одного города»
<<•><><•>>
  [+] — Всякому безобразию есть своё приличие!
      Антон Павлович ЧЕХОВ, «Вишнёвый сад»
<<•><><•>>
  [+] — Ударим автопробегом по бездорожью и разгильдяйству.
      Илья ИЛЬФ и Евгений ПЕТРОВ, «Золотой телёнок»
<<•><><•>>
  [+] — Для прихотей одного человека всей Сибири мало!
      Денис Иванович ФОНВИЗИН, «Недоросль»
<<•><><•>>
  [+] — Как мысли чёрные к тебе придут, Откупори шампанского бутылку Иль перечти «Женитьбу Фигаро».
      Александр Сергеевич ПУШКИН, «Моцарт и Сальери»
<<•><><•>>
  [+] — Сначала надо на все стороны четыре раза перекреститься, а уж потом начальство критиковать!
      Из худ. к/ф-ма «Люди на мосту»
<<•><><•>>
  [+] — Что случилось?
      — Случилась неприятность.
      — О! Не люблю неприятности! Я удаляюсь!
         Из худ. к/ф-ма «Встреча на Эльбе»
<<•><><•>>
  [+] — Представляю, как огорчается ваше начальство.
      — Тебя это радует?
         Из худ. америк. сериала «Андромеда»
<<•><><•>>
  [+] — Что значит, «на учёте»? Подумаешь, «девятый вал»! И кто это может моего человека брать на учёт?
      Из худ. к/ф-ма «Матрос с “Кометы”»
<<•><><•>>
  [+] — Мне 15 лет, и я не хочу ни за кого отвечать! Так хочется быть маленькой!
      Из худ. сериала «Школа»
<<•><><•>>
  [+] — Кто настолько глуп, что будет рядом в беде?
      Из америк. худ. сериала «Андромеда»
<<•><><•>>
  [+] — Во мне найдёшь, быть может, день вчерашний.
      Но ничего уж завтрашнего нет...
         Из худ. к/ф-ма «О бедном гусаре замолвите слово»
<<•><><•>>
  [+] — Садитесь, товарищ Новосельцев.
      — Не... не надо!
      — Анатолий Ефремович!
      — Лучше умереть стоя!
         Из худ. к/ф-ма «Служебный роман»
<<•><><><><•>>
________________________
      {1} Ilias malorum (лат.) – Илиада бедствий (одна беда за другой). Так Цицерон называл ситуацию, когда одна беда сидит на другой и третьей погоняет.