Когда к Ивану Николаевичу, инженеру проектного отдела нашего института подошёл в буфете неуклюжий Барабашкин, председатель месткома со стаканом чая в руках, позванивая ложечкой, выпучив глаза с большим вниманием, толкнул Ивана Николаевича локтём в живот. С трудом, в стремлении дожевать бублик, Иван Николаевич нисколько не удивился. Не удивился он и тому, когда Барабашкин споросил его:"Иван Николаевич, ты знаешь Аверкина? Ну, такой длинный, худой. Он у нас ещё на сцене пел. Такой кудлатый. Да знаешь! Конечно знаешь, он хоть и недавно в институте, а лицо уже известное. Так вот. Он женился на Зиночке. Знаешь её, такая маленькая, остроносенькая чертёжница с отдела оборудования. Да. Её ещё "воробушком" раньше до замужества звали. Так вот. У них возможно скоро дитё будет махонькое. Иван Николаевич вздохнул: "Обмен?" - "Обмен, Ваня. Сколько у них, тринадцать? Ну и что. Всё равно ты один. Шкаф этот книжный продай! А книги в нашу библиотеку..На что они дома? Захочешь почитать, дадим". - "Ладно",- Иван Николаевич вспомнил, что после смерти матери и отца ему досталась квартира из четырёх комнат с резной страринной мебелью. После смерти матери он сам пошёл в местком и предложил поменять комнату с многосемейными. Ему пошли навстречу. Он переехал в двухкомнатную квартиру через улицу. Поначалу собрал всю мебель в сарай, а затем и её раздал желающим.
Через месяц ему обменяли двухкомнатную на однокомнатную, отдав почти необжитую комнату двум молодожёнам, приехавшим не то с Омска, не то с Томска. Он устроился шофёром, а она проявляла синьку. А вот сейчас снова. Обмен.
Его поместили под лестницей, ноги его высовывались на улицу, в окно,и, прохожие, проходя мимо на работу, порой, его будили раньше, от нечего делать щекоча ему пятки. Но Иван Николаевич не долго расстраивался, когда проходивший прицеп обломал ему обе ноги. Он даже и этому обрадовался, так как на гроб пойдёт меньше тёсу. После смерти у него нашли завещание, в котором было подробно описано и даже схема была дана, как его согнуть, чтобы похоронить в ящике из-под конфет. В завещании было написано "Все мои сбережения отдайте на возложение венков Атаману разбойников Францу Лерману. Я читал о них. Они погибли, это так трогательно"