В 1819 году у Пушкина завязывается страстный головокружительный роман с очаровательной полячкой Анжеликой Дембинской. В своем знаменитом «Донжуанском списке» он зашифровал ее латинскими буквами N.N. (остальные любимые им женщины приведены в русских именах). Анжелика родила от Пушкина мальчика.
Пушкин пишет стихотворение «Романс», но чтобы никто не догадался, о ком идет речь, проставляет дату – 1814 год. Однако поэтическое мастерство указывает более позднее время, скорее всего 1819 год. Стихотворение начинается словами
Под вечер осенью ненастной,
В далеких дева шла местах
И тайный плод любви несчастной
Держала в трепетных руках…
Спасая девичью честь, друг Пушкина Николай Раевский при помощи своего доверенного лица француза Фурнье отправляет малютку на юг в полтавское имение Раевских. Благодарный Пушкин пишет брату Льву о Раевском: «Ты знаешь нашу тесную связь и важные услуги, для меня незабвенные». При крещении мальчику оставляют фамилию матери и дают имя крестного отца, которым был адъютант генерала Раевского (Раевского-старшего) Леонтий Дубельт, впоследствии ближайший помощник Бенкендорфа. Много лет спустя, сын Дубельта женится на дочери…Пушкина. «Бывают странные сближения», – очередной раз сказал бы в этом случае поэт.
В 1845 году у Леонтия Дембинского рождается внебрачный ребенок, которого отдают… в еврейскую семью. Люди серьезные, естественно, непьющие. Им можно довериться. Да и любопытные, попытавшись выведать семейную тайну, не догадываются, куда определили мальчика. Отчество мальчику оставили по отцу – Леонтьевич, имя дали Давид, фамилия от приемных родителей – Бронштейн. Он подрос, возмужал, женился. Детей Давид Леонтьевич назвал Александр, Лев, Ольга, видимо, в память отпрысков родителей Пушкина. Среднего сына – Льва отдали учиться в Одесское реальное училище. Став революционером, Лев Давидович Бронштейн взял себе псевдоним – Троцкий. В прадеда у него вьющиеся волосы, голубые глаза, оттопыренные африканские губы. Как у Пушкина, чувствительная нервная система, а на верхней губе в углу рта изредка пульсирует едва заметный тик. И Пушкин, прикрывая дрожащую губу, держал в углу рта перо или грыз ногти…
(Источник – статья Михаила Харитона по материалам пушкинистов Сергея Гессена. Льва Модзалевского-младшего, Александра Лациса и Владимира Козаровецкого, опубликованная в газете «Еврейское слово» от 28 августа- 3 сентября 2012 года)
Похоже все это на правду,
А то, что никогда, ни разу,
Ну никогда и ничего,
Об этом Троцкий не писал,
Говорит, что он не знал
Тайну рода своего.
Незаконнорожден дед –
Вот в чем видится ответ.
Склона ли была болтать
Малютку предавшая мать?
И Леонтий вряд ли знал,
Как в Полтаву он попал.
Раевские его любили,
Но лишнего не говорили.
И была еще укромнее
Семья еврейская приемная.
Давид Леонтьевич там рос,
Папашей преданный своим.
Бронштейном сделался всерьез
Незаконный этот сын.
Знает корни Лев свои
Только с этой лишь семьи…
02.09.12