Trick or Treat.
Уходя... забывая все мечты... отталкиваясь от надежд... освобождаясь от всего... не оборачивайся назад, потому что, обернувшись, ты увидишь то, что заставит тебя вернуться...
- Здравствуй Ниловер, - как ни в чем не бывало, поздоровался Луис, - как тебе Хэллоуин? Наверняка, лучше, чем на твоем острове.
Если сначала девушка и была поражена приветствием, то теперь это чувство мгновенно рассеялось, оставив лишь эхо сарказма в его словах.
- Ты жалок! Зачем ты втянул меня в свою игру с Квином? Хотя, я уже знаю ответ на этот вопрос. Я ведь единственное, что ему дорого и за это поплатилась. Ведь так ты сказал?
Сегодня утром Ниловер не испытывала к Луису абсолютно ничего. Ни ненависти, ни желания мести. Просто воспоминания были еще живы, особенно те, когда он не вел себя как Казанова и не пытался сделать пакость Квину. Но эти чувства вырвались на свободу, а память стерлась, не оставив ничего, кроме того ужасного вечера, который должен был стать самым счастливым в ее жизни.
Луис напряженно и даже внимательно выслушал девушку, но это не смогло затмить наглость в его глазах. Хоть на его лице не было усмешки, и Луис выглядел так же как в их первую встречу, Ниловер отчетливо могла представить надменную гримасу, с которой он смотрел на окружающих людей.
- Я обратил внимание, на то, как ты дала отпор Квину, хотя никто даже пикнуть не мог в его присутствии. И я тогда подумал, что было бы здорово иметь на своей стороне такую как ты, ненавистницу Квина. Но ты выбрала его. Почему-то все выбирают его! Ниловер, ты сама обрекла себя на неприятности, как только села к нему в машину!
Луис горячился. Вообще она даже не была уверенна, что у него есть сердце и эмоции, но его реакция повергла ее в шок. Она думала, что свою игру на публику в тот вечер, он запишет в список своих побед и больше никогда не появится в ее жизни, и так принеся слишком много боли одним своим присутствием. Но Луис будто извинялся перед Ниловер в своей странной манере. Будто он лгал Квину про поцелуй из необходимости и теперь пытался втолковать это ей. Неужели, еще одна уловка? Еще одна игра без правил? Нет, хватит с нее этих жестоких игр, в которых всегда только один победитель!
- Ты не можешь винить меня в том, что мне нравится Квин! Ты же знаешь, что я никогда не почувствую за это стыд или вину! Тебе просто нравится играть с людьми, коверкать их жизни, выискивая малейшие недостатки. Это неправильно! Вот почему все выбирают Квина! Вот почему твои друзья не выносят рядом с тобой и пару дней! Ты слишком требователен, у тебя осталась только сестра, которую ты заставляешь делать плохие вещи. Она бы давно сбежала, если бы не жила с тобой в одном доме!
Да, резко! Да, обидно! Но это урок, который он должен усвоить. Ведь он не видит свои поступки со стороны и не понимает своего полнейшего одиночества.
Ниловер подняла глаза на Луиса, разглядывающего спину своей сестры. Он знал, что она собиралась подложить наркотики. Он сам ее на это подговорил.
- Не дай ей стать такой же, как ты! - прошептала Ниловер, вложив в свои слова всю жалость, которая у нее осталась к Луису.
Фиби была его слабым местом. Ниловер ушла, потому что ее больше никто не останавливал. Может быть, наконец, Луис все осознает и не позволит своей сестре совершить ужасную ошибку.
Младшая из Девяти дев внезапно увидела знакомые сильные плечи и печальную полуулыбку одновременно близкую и такую далекую. Он смотрел по сторонам, находясь в полнейшем замешательстве.
И когда их глаза встретились, лицо Квина приобрело выражение боли и раскаянья. Карие и голубые. Ниловер хотелось зажмуриться и не видеть его таким беззащитным, потому что теряла самообладание и слова прощания, которые она хотела произнести, вдруг лопнули как мыльные пузыри, словно их никогда и не было.
Она нуждалась в его присутствии. Она вспомнила обжигающие прикосновения и его глаза затянутые красивой дымкой. Она нуждалась во всем сразу. В его голосе, но не в том, когда он зол или ревнует, а когда благодарит ее за ужин и за прекрасную идею. В его молчании, когда слова не нужны.
Ниловер хотела прижаться к нему, чтобы навсегда забыть про Луиса. Чтобы его руки нежно обняли ее и никогда больше не отпускали. И об этом думала не только она.
Квин не мог выбросить из головы миниатюрную блондинку со смешной прической, приехавшую с острова и появившуюся в его жизни маленьким ураганом.
- Ниловер! - это имя эхом отдалось в его груди, которую тут же защемило от тоски. - Я ненавижу себя! Прости, что усомнился в тебе и позволил Луису разрушить доверие! Прости, за то, что ушел, но я никогда не был силен в любви, а ревность поглотила без остатка!
Она всей душой верила его искренним словам. Всей душой тянулась к Квину. Его щеку украшала надпись на латыни, сделанная черным карандашом, закругленными буквами: Ad infinitum. Означавшее: до бесконечности.
Ниловер едва могла стоять на ногах, из-за переполнявших чувств. Она даже не могла произнести ни слова, зная, что для этого придется сделать вдох, а этого ее бедные легкие точно не выдержат. Квин опять поднял на девушку взгляд, полный надежды. Он стыдился своей ревности и не скрывал своих чувств. Это ей и нравилось в нем. Квин никогда не был безразличным. Да, он мог быть гневным, злым, ревнивым, радостным и уставшим, но безразличным никогда!
Он ждал ответа, и Ниловер сделала то, что было понятно без слов: преодолела расстояние и заключила его в объятия, чувствуя его расслабленное тело и руки на талии. Девушка вся сжалась, прильнув щекой к холодной кожаной куртки Квина, которая насквозь пропахла его одеколоном. Но потом, осознав, что совершила глупую ошибку, испуганно отпрянула с ужасом в глазах, наполненных слезами. Она ведь хотела лишь сказать слова прощания, а сама бросилась в омут с головой, даже позабыв обо всем на свете. Теперь ее сердце точно будет адски болеть!
- Мне нужно идти! - три простых слова, но они изранили губы Ниловер, словно лезвия.
Квин оказался в полной растерянности, все еще ощущая тепло девушки. На лицо налегла тень. Это были те же самые слова, которые Ниловер сказала ему в его доме. Только раньше она действительно этого хотела, а сейчас была вынуждена.
- В десять. У озера в парке. Я буду ждать тебя до полуночи. - Голос Квина догнал наглую беглянку, уносившую с собой его душу.
Ниловер закусила губу, чтобы не расплакаться и ускорила шаг, забираясь в самую гущу леса. Она не хотела давать ему такие обещания, которые не сможет выполнить. Но на самом деле ей хотелось кивнуть ему, улыбнуться сквозь слезы и никогда не говорить горького слова "Прощай!".
- Что-то ты долго! - недовольно сказала Иммаколэта.
Семь сестер Ниловер уже сидела на земле, образовав идеально ровный круг. Внутри стоял зажженный костер и лежали благоухающие травы. Девушка сглотнула. Ей хотелось закричать и убежать прямо в объятия Квина. Но она не была эгоисткой, думающей только о себе. Это было ради сестер, ради Богини, ради Сирены. Они все надеялись на нее и Ниловер не подведет. Если бы все зависело от нее, то она ни за что не вернулась на остров, по крайней мере, прямо сейчас.
Не давая себе, время на мысли о расставании, Ниловер закрыла глаза и поднесла лицо к небу, ощущая легкий ветерок. Сестры взялись за руки, а младшая должна была бросать растения в огонь.
- Мы должны что-нибудь делать? - как можно тише задала вопрос Марита.
- Просто думайте о нашем доме.
Ниловер припомнила слова из своего сна.
- Мы Девять дев призываем к магии великой Богини, создавшей нас и наделившей силой! - начала девушка размеренным тоном с каждым словом вспоминая горячий песок и сине-зеленые волны моря, которые могли по праву называться одним из чудес света.
Ее голос приобрел звенящий оттенок, из-за внутренней дрожи:
- Мы взываем к тебе, прося помощи и защиты!
Ниловер искоса взглянула на сестер, видя улыбки и предвкушение, снова почувствовать соленый запах моря и свежесть ветра.
Девушка вздохнула и произнесла последние слова, бросив в разгоревшийся огонь пару трав.
- Укрой от бед и верни на остров, чтобы мы снова могли поклоняться тебе и исполнять твою волю!
Ниловер прикрыла глаза, видя через веки, как костер полыхнул и окрасил все в красный цвет. Она затаила дыхание, стараясь услышать знакомый шелест пальм и всплеск волн об камни.
Но тишина все продолжалась...
Будто кто-то поместил Ниловер в комнату, не пропускающую свет и звук. Но вскоре она, наконец, услышала. Только не то, что ожидала.
Вернулся прежний треск костра. И таинственная атмосфера леса. Она открыла глаза, увидев разочарованных сестер.
- Почему мы все еще не на острове? - громко спросила Иммаколэта, даже не скрывая гнева и напряжения.
Но Ниловер не могла ответить. Она сделала все строго, как было во сне. Костер, травы, слова. Они должны прямо сейчас быть на родном острове! Она молча смотрела на костер, в котором уже давно сгорели все растения.
Но Марите нужны были объяснения, а не пустая тишина.
- Ты точно сказала все правильно?
Их голоса затопили ее, своим отчаянием.
- Я не виновата, что Богиня не откликнулась! - вскричала Ниловер, зажимая уши руками, чтобы не слышать осуждение.
- Я скорее поверю, что это ты сказала что-нибудь не так!
- Да, Ниловер, ты точно сказала названия именно тех трав?
- Вообще, не нужно было ее слушать!
Младшей хотелось провалиться под землю, ну или просто исчезнуть.
Пристальные и разгоряченные взгляды. Губы, шептавшие что-то яростное. Обвинения. Почему они кричат на нее? Ниловер ведь и сама не знала, почему ничего не произошло! Она не виновата! Но Марита, Ариэдна и даже рассудительная Инес ополчились против нее...
- Мы не вернемся домой. Никогда. - Акела всегда отличалась холодным расчетом и математическим складом ума, но услышать от нее настолько пессимистические слова было невероятно тяжело.
Теперь внимание сестер переключилось с Ниловер на Акелу.
- Бернадиты больше нет. И Девяти дев тоже. Теперь мы даже не Восемь дев, мы никто. В этом мире мы обычные люди.
- Так ты считаешь, что мы... останемся в человеческом мире? - даже стойкость Иммаколэты вдруг пошатнулась.
- Бернадита - была не просто частью нашей семьи, она была звеном в цепи, соединяющей нас вместе. А без одного звена прочной цепи не получится.