Хочется найти общий принцип, чтобы не потеряться в разнообразии исторического материала. Конечно, началом обобщения должен быть анализ конкретных явлений - в нашем случае, художественных произведений других авторов. Но я предполагаю, что читатели моей серии знакомы с некоторой суммой классики и при этом способны внимательно следить за моей абстрактной мыслью.
Тем более, что истинной данной мысли не гарантирована...
Так вот.
Литература без движения не интересна.
Движение литературного персонажа приводит к разнообразию ситуаций, разнообразие ситуаций выстраивается в сюжет.
Неподвижность мира в принципе не способна создавать сюжеты. Например, если в нормальном рассказе фраза «было темно» является началом увлекательного криминально - эротического действия, то в неподвижном рассказе на этой фразе весь роман и заканчивается.
Был темно – и всё тут. Ситуация не изменяется, ничего добавить нельзя.
Следовательно, наличие движения персонажа – это принципиально необходимый признак литературы, не зависимо от того, какой эпохе эта литература принадлежит. Поэтому нельзя считать литературу 1 – 18 веков литературой с неподвижными персонажами. В этой литературе тоже есть движение и развитие персонажей, просто мы их не видим.
Надо уметь искать и находить движение в произведениях любого автора, в любом тексте, в любом факте.
Только лишь научившись в любой ситуации видеть и описывать движение (в том числе и очень сложное, как сумму или противоречие простых движений), мы сможем писать интересно.
При этом нет необходимости анализировать и описывать «все движения мира, сколько их есть на этом свете». Шкловский в своё время выразился очень точно. Литература не создаёт всеобщих абстракций, как наука, религия или философия. Литература мыслит конкретными героями, находящимися среди множества себе подобных персонажей. Единоличный диктатор, у которого не осталось ни великой цели, ни внешних врагов, ни внутренних сомнений, не интересен. Но если в много раз обыгранной теме ВОВ начинается борьба мнений «Сталин думал так, но Гитлер поступил иначе» - становится интересно, хотя, по большому счёту, мы и так давно уже знаем, как дело было, и чем всё закончилось.
Но ведь наши знания абстрактны (в рамках школьного курса + сумма общеупотребительных банальностей современного массового сознания), а роман конкретен и разнообразен (то есть, построен на сложном движении).
Короче говоря, Шкловский учит нас видеть, как изменилось отношение персонажа с обществом от начала к концу художественного произведения.
И это не только видимые поступки персонажа (видимость – это недостаточно), важно ещё изменение мировоззрения, или мотивации, или ещё какой иной формы психологического отношения человека к миру («готовность в определённой ситуации действовать определенным образом»).
Любой поступок любого героя, любая его мысль происходят на фоне общества. Даже если это преступник, это самое общество ни во что не ставящий - он всё равно в этом обществе продолжает играть роль, роль преступника. Тем более зависит от общества человек, во многом с ним согласный.
Получается, что любой персонаж – это сумма его социальных отношений, организованная в определённом направлении, как некая (заранее определённая для себя автором) нарастающая в каком-то одном направлении тенденция.
Соответственно, талант автора в умении эту самую тенденцию (главную идею произведения) разнообразить.
«В сексе мужчины и женщины думают об одном и том же, но по-разному».
Иначе говоря, разнообразие = это повторяемость главного признака + противоположность признаков дополнительных (специфических) («Тайна диалектики», Алексеев).
Изображение (пластическое = путём массы подробностей) перехода одного специфического признака в другой и есть художественное произведение.