ВОПРОС ТРИНАДЦАТЫЙ. ГДЕ МОЖНО ВСТРЕТИТЬСЯ С «ЧАЙКОЙ»?
Рэм принял приглашение приехать в Ярославль, где первую же ночь ему пришлось провести на…Московском вокзале. С отдельным жильём здесь тоже не торопились, хотя авансами на заданную тему одаривали охотно, переманивая специалиста в областной центр.
Но зато: позвонили директору комбината «Красный Перекоп» (одного из ведущих, между прочим, в то время предприятий), который, добровольно или под давлением партийной дисциплины, поселил новоявленного гражданина Ярославля в комнатушку метров десяти на пару с таким же, бездомным, работником прокуратуры. Не надо, думаю, объяснять, что жильё принадлежало общежитию комбината.
Позднее Рэм и домочадцев перевёз сюда. Их после скитаний по частному сектору Переславля напугать было трудно. Так они какое-то время и жили: трое Юстиновых, через стол - «прокурор», а в стыках обоев - клопы (эти, правда, без прописки), которые чувствовали себя гораздо вольготнее людей…
И всё-таки тогда он был счастлив: трудно, но интересно было жить. Народ вокруг - весёлый, молодой, беззлобный. Достаточно сказать, что в коридорах этого общежития барачного типа он познакомился с будущей «Чайкой», тогда просто красивой девушкой, ткачихой, комсомолкой-активисткой. А рабочий кабинет у него был в «Кремле» на Подбелке (площади Подбельского - ныне пл. Богоявления, что, наверное, больше отвечает исторической справедливости). Там же, бок о бок, трудилась в качестве редактора и закалённая семейными трудностями настоящая подруга Нина. Где-то всегда рядом (даже - на работе родителей) рос-воспитывался сын Андрюшка. Чего же лучше?
Но, крутясь в официальных структурах, Рэм всегда мечтал о создании своей ( и обязательно - н а р о д н о й, то есть свободной от тягомотины заорганизованности и бумагомарания) киностудии. Наверное, это - «обратная сторона медали» его педагогической деятельности, утопающей и на сегодняшний день в поурочно-переменных планах и отчётах. Думается, если идеально вести документацию, времени на общение с воспитуемыми просто не останется. По-хорошему, так при каждом учителе секретарь должен быть для ведения деловых бумажек. Но при том, как наше государство всегда раскошеливалось на самих педагогов, мысль моя кажется мне бесперспективной. Или кто-то иначе считает?
Рэм был педагогом, генетически (от матери своей) впитавшим все правила общения с детьми, но того, военного времени, когда о бумагах слегка подзабыли, озадаченные главной проблемой: выжить самим и сохранить детей в условиях мировой бойни. Правильная, если вдуматься, была педагогика. Не поленитесь: мысленно взгляните на поколение, которым сейчас где-то 70 лет - приятные люди во всех отношениях. Не обращали внимания? Проанализируйте на досуге. Возможно, согласитесь со мною. Стержень в их характере какой-то чувствуется.
Возвращаясь к мечте Юстинова, нужно отметить, что первый опыт создания полуформального объединения (думаю, это - известные каждому в прошлом бесплатные кружки и секции) для детей и подростков у него уже был на базе упомянутого ранее комбината «Красный Перекоп».
Но парадокс, каких немало в нашей оригинальной державе, заключался в том, что «добро» для реализации подобного замысла нужно было «сверху»: чтобы материальная помощь («не хлебом единым…», конечно, но и одним энтузиазмом в глазах семью было не прокормить никому) сочеталась со свободой творчества. Утопистом всё-таки был «Гамыч» - как можно себе такое представить, чтобы бюрократическая машина, отщипнув от себя хоть малую толику материальных благ, могла бы не наладить за их расходованием жесточайший контроль. Тем паче - за такими личностями как Рэм, да ещё в вопросах воспитания будущих строителей коммунизма.
Наверное, он всё-таки это понимал. И, оставаясь в душе вольнодумцем, дальновидно продумывал план «сытых волков и целых овец».