(На фото Владимир Бабич, г.Сталино, СШ-82, 7-б класс, 15-го мая, 1955 год)
Мы кушали, ходили в школу, покупали книги, а на одежду денег не хватало. В хлебных магазинах до декабря 1954 года были длинные очереди. Я покупал книги, а мама молчала. Не говорила она мне, что надо бы экономить деньги для того, чтоб купить мне какую-нибудь одежду. У меня были брюки и рубашка. Были трусы, но не было майки. Мама купила мне ватную фуфайку. Это уже радость! Зимой я ходил в летней фуражке на голове и фуфайке, наброшенной на тонкую сатиновую рубашку. В грязь я обувал резиновые шахтёрские боты, а в морозы – парусиновые туфли.
В зимние каникулы 1955 г. я был в гостях у тёти Ани в Новотроицком. Домой возвращаться я должен был пассажирским поездом со станции Велико-Анадоль. В сильный мороз с ветром и вьюгой я должен был пройти до станции четыре километра. Тётя Аня провела меня на улицу и, глядя на мою одежду, заплакала, но плакала она напрасно – мне не было холодно. Я пришёл на станцию перед самым приходом поезда. Когда я вошёл в зал ожидания, пассажиры возле кассы повернулись ко мне и удивлённо на меня смотрели. Огнём горело левое ухо. Я потрогал его рукой. Ухо было величиной с грушу – распухло. С левой стороны дул ветер и обработал мне ухо. Билет на поезд я не успел взять, поэтому пришлось мне целый час ехать до станции Рутченково на сцепке между вагонов. К таким путешествиям я уже был приучен.
Учился я с сестрой в 82-й средней школе. Двухэтажная школа была построена после войны недалеко от треста «Сталинуголь». Школьный двор огорожен красивым бетонным забором. У парадного входа росли тополя и множество цветов. Со стороны двора к школе пристроен большой спортивный зал полуподвального типа. Во дворе школы был небольшой дом, в котором жил директор школы, а преподаватели жили в соседнем со школой многоквартирном доме. Во дворе школы расположен стадион с футбольным полем и баскетбольной площадкой, а также было опытное поле для натуралистов. В спортзале тоже была баскетбольная площадка. Школа была закрытого типа. После звонка на первый урок школа закрывалась на замок. Каждый ученик из дому приносил домашние тапочки, в гардеробной переобувался и в тапочках находился в школе до конца занятий. У каждого ученика должен был быть сменный белый воротничок, который подшивали к одежде, а девочки ходили в коричневых платьицах и чёрных фартуках. Школа блистала чистотой и порядком. В коридорах стояли на высоких подставках цветы. На цветочных подставках были кружевные салфетки. Не менее двух раз в месяц в школу приезжали для обмена опытом делегации преподавателей из разных школ города и области.
Порядки в школе были строгими. За курение учеников со школы исключали. В спортивном зале были раздевалки для мальчиков и отдельно для девочек. Спортивные занятия проводились в трусиках и майках. В школе было преподавание военного дела и уроки труда. На уроках труда ребята учились плотницкому делу, а девочки – рукоделию. В подвале был тир с винтовками. В школе был буфет, медпункт, мастерская для занятий по труду, физический кабинет, химлаборатория, кабинет ботаники, кабинет зоологии и два кабинета для двух заведующих учебной частью. Школа работала в двухсменном режиме, а у каждой смены был свой зав. учебной части. Директором школы был всеми уважаемый человек, по фамилии Буцкой. Преподавательский коллектив был отличным, а требование к ученикам было строгим, поэтому очень высокий процент выпускников нашей школы поступал в ВУЗы. Процент мог бы быть намного выше, если бы у всех выпускников была возможность учиться после окончания школы. С нашей школы в ВУЗы поступали даже троечники, не говоря уже о тех, кто обладал более высокими знаниями. Учеников в школе было много, одних только седьмых классов было шесть. На переменах в классе оставаться запрещалось. Во время перемен, два дежурных ученика в классе наводили порядок, а огромная масса учащихся в коридорах напоминала муравейник, но школьники вели себя тихо.
Интернациональный город, в котором погибали национальные культуры, создавал новый этнос людей жестокого, агрессивного характера. Детей из семей с низкой культурой называли шпаной, а группировку шпаны – кодлом. Цементирующим составом кодляков всегда были криминальные цели. В рамках нашей школы шпана себя не проявляла, ибо строгая дисциплина в школе не позволяла ей чувствовать себя вольготно.
Война и интернационализм породили не только банды. Хорошо воспитанные дети не попадали в банды – совесть не позволила им это делать. Храбрость и сила воли позволяли таким ребятам защищать себя от агрессий. У этих ребят отсутствует в душе идолопоклонство и раболепие, а справедливость является критерием совести. Если ты справедлив, то ты великий человек, хоть ты и дворник, а если ты несправедлив, то ты пёс, хоть ты и правитель страны. Для справедливых людей авторитеты не существуют вовсе. Они привыкли всегда и везде давать достойный отпор противнику. Таких ребят называли «трудными". Русский завуалированный матриархат и беспардонный «гуманизм» русского оккупационного режима сделали справедливых ребят «волками-одиночками» – воинами, бойцами. Для таких ребят достоинство человека всегда было важнее государственных законов, поэтому они могли легко совершить преступление, защищая честь свою, или же такого же справедливого человека. Справедливые ребята болезненно реагировали на любое неуважительное к ним обращение и тут же давали отпор, невзирая на лица, возраст и звания, а таких ребят было много. Вот и попробуй, воспитай, «вылечи» душу каждому из них – сделай из них сущностей, способных выжить в антигуманном, раболепном интернационализме и не попасть в места лишения свободы. Такая трудная задача стояла и стоит перед каждым воспитателем в интернациональных группах детей.
На педагогическом совете по вопросу воспитания трудных подростков преподаватель математики в старших классах, Рымарь Константин Митрофанович, предложил собрать таких подростков в один класс. Предложение Рымаря педагогическим советом было одобрено, и был создан экспериментальный 7-Б класс, а классным руководителем этого класса был назначен автор сего проекта. Константин Митрофанович – боевой офицер, командовал артиллерийской батареей, прошёл славный боевой путь, и он прекрасно знал, как надо обращаться с гордыми независимыми личностями. Трудные дети, тоже были воинами, только в другой, невидимой тотальной войне, направленной на уничтожение национальных культур и уничтожения человека, как личности. Константин Митрофанович был строгим, очень строгим, но справедливым человеком.
В восьмом классе я проучился около двух месяцев. С тем багажом знаний, которые я получил на железнодорожных колёсах, и в условии резкого перехода на русский язык обучения, я был неуспевающим по многим предметам. Решением педагогического совета я был переведён в седьмой класс. Меня зачислили в 7-Б класс к Константину Митрофановичу. Преподавал он нам математику не совсем так, как было заведено во всех учебных заведениях. Однажды Константин Митрофанович прочитал нам небольшую лекцию:
– Математика – увлекательнейшая наука. Математическим языком можно выразить все процессы, происходящие во Вселенной. Математика может объяснить причины всех событий и логичность последствий. Я буду объяснять вам математические формулы. Формулы – законы. Строгое соблюдение законов делает человека слепым исполнителем чужой воли, а для того чтоб оставаться свободной личностью, необходимо научиться проявлять инициативу в поисках собственного пути решения любой проблемы. Ваши собственные решения не будут идеальными, но научат вас быть раскрепощёнными, свободными людьми и покажут вам, насколько математика является интересной наукой. Но вам следует знать и о том, что инициатива наказуема. Я вам расскажу один фронтовой эпизод, который покажет вам, к чему приводит инициатива.
Итак:
"Когда советские войска освобождали Чехословакию от фашистов, мы подошли к одному городу и застряли возле него, потому что немцы отчаянно сопротивлялись, а город по рельефу местности был почти неприступным. Город был окружён советскими войсками, фронт ушёл на запад, а задержка нашего войскового соединения возле города сдерживало общее наступление на фронте, поэтому необходимо было как можно быстрее освободить город от немцев. Артиллерийская батарея, которой я командовал, находилась на одном берегу реки, а город был на другом берегу реки, и с нашего берега войти в город можно было по каменному мосту, который был единственным и не был взорван фашистами. Перед мостом с правой стороны от него находилось католическое кладбище, а в полукилометре от моста вдоль реки располагался лес. На штабном совещании было принято решение расположить мою батарею на католическом кладбище в склёпах. Командиру танкового соединения было приказано вывести танки из лесу к мосту и завязать с немецкими «тиграми» и «пантерами» артиллерийскую дуэль. В штабе надеялись на то, что немцы, увлёкшись дуэлью с советскими танками, переберутся «тиграми» и «пантерами» через мост на нашу строну, а фланговым огнём моей батареи из склёпов немецкие танки будут уничтожены, после чего оборона города ослабеет. Командир танкового соединения с таким решением не был согласен, доказывая, что немцы не настолько глупые, как думают о них штабные товарищи, и в «мышеловку» они не полезут. Возражение танкиста повисло в воздухе, а штабной план остался в силе. На следующий день в назначенное время наши танки вышли из лесу не широким фронтом, как было принято штабным совещанием, а выскочили из лесу колонной, и на максимальной скорости с десантниками на бортах, не открывая огня, мчались к каменному мосту. Немцы спохватились и открыли беспорядочный артиллерийский огонь только тогда, когда наши танки уже въехали на мост. От моста до центра города вела прямая улица, по которой наши танки продолжали мчаться на максимальной скорости, а уж по улице немцы артиллерийский огонь вести не могли по многим причинам. От центра города по улице навстречу танкам двигалась немецкая автомашина с фаустпатронами. Увидев советские танки, немцы остановили автомашину и разбежались, а советские десантники, расхватав фаустпатроны, начали обстреливать ими подвалы домов. В городе создалась паника, а советские войска без общего приказа о наступлении вошли в город и в течение часа очистили его от фашистов. Такая стремительная танковая атака привела к тому, что танкисты не потеряли ни одного танка и ни одного десантника. Не было у них и даже легко раненных солдат. В результате проявленной инициативы, приведшей к мгновенному освобождению города без значительных потерь, командиру танкового соединения было присвоено звание Героя Советского Союза. Но, этого же, командира и понизили в воинском звании за нарушение воинского приказа. А теперь думайте над своими способностями и возможностями, и решайте: кто из вас в силах проявить инициативу у доски – дерзайте, а кто не в силах – строго следуйте тому, что я вам буду преподавать".
Эта лекция чрезвычайно заинтересовала учеников нашего класса. На следующий день я вышел к доске и доказал геометрическую теорему своим путём. Константин Митрофанович внимательно выслушал меня, а затем сказал:
– Твой путь решения заслуживает «тройку», но я тебе ставлю оценку «пять», за твой эксперимент.
Потянулись ребята к доске и стали показывать собственные пути решений задач – увлеклись ребята математикой. Результат такого увлечения оказался очень эффективным – за первое полугодие половина учащихся нашего класса по математике стали отличниками. Поощрял Константин Митрофанович любую инициативу своих воспитанников, если положительные факторы результата преобладали над отрицательными. Он был для нас, не только преподавателем математики, но и воспитателем, а для тех учеников, у которых отцы погибли на войне, и отцом.
В нашем классе учились девушки: Валентина Сотова (отличница), Сотникова, Сопильняк, Лора Збарская, Базылева (отличница), Валентина Бойченко и другие – всех фамилий не помню. Также учились парни: Мунько, Клименко, Валерий Шарай, Гаранич, Юрий Болтёнков, Пифтебай и Геннадий Щербаков – сын завхоза нашей школы. Только один из них – Пифтебай, повзрослев, станет криминальной личностью, и будет находиться под негласным контролем милиции. Отличники – Шарай, Гаранич и Болтёнков были моими друзьями.
Была весна 1955 года – на улице тёплый солнечный день, а за окном зазеленевшие стройные тополя приветливо махали нам молодыми, маслянистыми листочками. Мы распахнули настежь окна в классе. В класс мягко вкатился весенний, шаловливый ветерок, насыщенный весёлым щебетаньем птиц и нежными ароматами возрождающейся природы. Кого-то из наших ребят потянуло на шалости и он, поддавшись искушению, выстрелил из самопала во двор. Выстрел в школе?! На него можно было бы не обратить внимания, списав хулиганство на уличных мальчишек, но любое преступление, даже самое незначительное, должно быть наказано. Неизбежность наказания за преступление – закон Природы. Откуда был произведён выстрел, ни у кого не вызывало сомнения. Такой класс на всю школу один. А вот, кто выстрелил? – это вопрос! Каким образом узнал Константин Митрофанович, кто является виновником торжества – загадка. По окончанию очередного урока математики, Константин Митрофанович сказал:
– Всем выйти! Дежурным – тоже. Клименко – остаться!
Мы вышли из класса и тихо стояли у дверей в ожидании развязки ситуации. Через минуту вышел Константин Митрофанович и ушёл в учительскую. Вышел из класса и Виктор. У него были красными левая щека и ухо. «Константин Митрофанович ударил Липу!» – тихо прокатилось над нашими головами. Виктор имел уличное прозвище «Липа». Ни у кого из нас не было сомнения, что наказание справедливо и обсуждению не подлежит. Наш воспитатель поступил как отец и не унизил личность Липы. Было бы несправедливо, если бы в действиях воспитателя было унижение личности – тогда бы мы все восстали.
Весна возымела свои действия – в организмах подростков взыграли гормоны. В нашем классе училась красивая девушка, Лора Збарская – она всем нравилась. Парни в её присутствии совершали неординарные, но морально допустимые поступки. Все мы совершаем ошибки, а в молодом возрасте – тем более. Учился у нас один парень, Виктор Под…хин. Парень этот, как и другие хорошие парни, проживёт прекрасную человеческую жизнь, но тогда он совершил ошибку, нарушив моральную ценность. Вероятно, он посчитал себя красивым юношей и стал вести себя как стрекозёл – «рисовался». Движения его стали артистичными. До этого времени Виктор ничем не выделялся в нашем коллективе. Виктор имел красивый почерк и красиво рисовал. Его часто вызывали к доске, дабы он нарисовал цветными мелками какое-нибудь насекомое на уроке зоологии, или написал какой-нибудь текст. У доски он красиво поворачивал голову, картинно отставлял ногу, ужимки и ухмылки – ну, такая себе самовлюблённая личность, что и сказать нечего. На занятиях по физкультуре все ребята были одеты в трусы и майки, а Виктор перестал надевать майку, красуясь перед девушками растущими бицепсами.
Мы были трудными подростками, потому что были справедливыми, а у справедливых людей отношения в коллективе строятся на всеобщем уважении. У каждого из нас были сугубо личные характеристики, заслуживающие уважение товарищей. В таком коллективе не могло быть лидера. Лидером такого коллектива могла быть только коллективная совесть и коллективное сознание, потому что и девушки нашего класса ни в чём не уступали ребятам. На поступки Виктора коллектив должен был должным образом отреагировать. Реакцию долго ждать не пришлось. В спортзале закончился урок физкультуры. Ребята ушли в раздевалку, а я задержался в центре спортзала. Небольшая группа девушек подошла к лестнице, ведущей к нашим раздевалкам, и остановилась, оживлённо о чём-то беседуя. К ним приближался Виктор, а за ним шла вторая группа девушек. Первая группа девушек начала подниматься по лестнице, за ними последовал Виктор, а за Виктором – вторая группа девушек. Виктор оказался в окружении девушек. Лестница ведёт к площадке в углу зала. На площадке под углом в 90 градусов расположены двери в мужскую и девичью раздевалки. Я стоял в центре зала и с интересом наблюдал за развивающимся событием. Идущие впереди Виктора девушки разделились на две группы. Одна группа открыла в девичью раздевалку дверь и вошла внутрь помещения, а вторая группа посторонилась и загородила вход в мужскую раздевалку. Девушки, идущие сзади Виктора, внезапно втолкнули его в девичью раздевалку. Остальные девушки вскочили в раздевалку и закрыли за собой дверь. Дверь в девичью раздевалку должна быть застекленной, но стёкол в двери не было. В раздевалке поднялся шум. Виктор залез на стулья и отбивался от девчат, а девчонки стягивали с него трусы. С нашей раздевалки выскочили ребята и пытались открыть дверь, дабы оказать помощь Виктору, но девушки отчаянно противодействовали попыткам ребят войти в раздевалку. Виктор, уже без трусов, перелез через перегородку в душевую комнату, заброшенную и заставленную старой мебелью. Оттуда через выбитое окно в двери он перебрался в мужскую раздевалку. На этом инцидент был окончен. Так, в течение полуминуты красочно и эффективно Виктор был очищен от слизи мерзкого поведения. Виктор снова стал нормальным парнем.
Я не случайно остался в центре зала и оказался свидетелем этого случая. Много в моей жизни будет неординарных ситуаций, дающих красочную характеристику человеческому сообществу. В таких ситуациях я всегда оказывался в выгодном для свидетеля положении. Кое-кто из читателей догадается о причине такой закономерности.
В нашем классе не принято было говорить о каких-либо неординарных происшествиях. Все вели себя так, словно ничего необычного не произошло, поэтому об инциденте с Виктором никаких разговоров не было. На уроке математики Константин Митрофанович стал неторопливо, с расстановкой, называть фамилии девушек, но к доске не вызывал. Девушки поднимались и оставались стоять на своих местах. Никто пока ни о чём не догадывался – все были в недоумении. Наконец наш воспитатель назвал фамилию Виктора. Виктор встал и покраснел. Всем всё стало ясно.
– Я с него трусы не снимала! – вдруг громко выкрикнула Валя Бойко, которая сидела на первой парте.
Она бросила на стол преподавателя свою ручку и выскочила из класса, громко хлопнув дверью. В классе замерла гнетущая тишина. Дверь класса снова открылась и в класс вошла, только что выскочившая из него Валентина:
– Извините меня, Константин Митрофанович.
– Вон отсюда! Завтра с матерью придёшь! – Константин Митрофанович повернулся к классу. – Сегодня трусы тянете с ученика, завтра – с меня, а потом очередь дойдёт до директора?! Анатомии не знаете? Нужны наглядные пособия? Безобразие! Садитесь!
Из реакции Константина Митрофановича можно было сделать вывод, что он не знал о воспитательной причине поступка девушек.
Учебный год заканчивается. Весна! До последнего урока в этом году остались считанные дни. Суббота, первый урок – зоология. Безветренный, тёплый весенний день, насыщенный ароматами цветов, пением птиц и жужжанием тружениц пчёл. Учительница объявляет:
– Сейчас мы сделаем экскурсию на природу.
Класс ответил хором:
– Ура-а-а-а-а!
Школа №82 находилась на окраине посёлка. За школьным стадионом – огороды, за огородами – лесопосадка, а за лесопосадкой пролегала железная дорога «Мариуполь – Сталино». Я беру фотоаппарат и погружаюсь с ребятами в зелёный рай. Время отдыха, да ещё на природе, летит быстро – скоро надо было возвращаться в школу. «Остаёмся» – кто-то выпустил это негромкое слово, и оно тихо покатилось от ученика к ученику. В школу мы вернулись за своими учебниками только после окончания занятий. Когда я жил и учился в Новотроицком, там тоже водили школьников на экскурсии, но на это выделялось время всего учебного дня, и поэтому подобных инцидентов не было.
В понедельник был час классного воспитателя. По поводу нашей субботней забастовки Константин Митрофанович высказался предельно кратко:
– Мне нравится то, что коллектив ваш дружный, но и среди вас есть свинья.
Больше не было Константином Митрофановичем сказано ни одного слова о нашей стихийной забастовке. Ну, как было не любить нашего отца-воспитателя! Для тех, у кого не было отца, Константин Митрофанович был отцом. Он строг, но справедлив, он – наше общее сердце и наша душа. Стыдно нам всем стало, что мы своим поступком опорочили любимого нам человека. В то же время мы узнали, что у нас есть предатель и, что предательство наш воспитатель не поощряет. Предатель понял, какую подлость он совершил – во всяком случае, я на это надеюсь.
Будучи учеником второго класса, я совершил подобный поступок. На моё счастье, наша учительница, Вера Михайловна, была нормально воспитанным человеком – не по советским требованиям. Для неё Павлик Морозов совершил грех более тяжкий, нежели убийство невинного человека. Она поговорила с учениками не в моём присутствии. После этого случая меня несколько дней подряд били девочки, а ребята объявили мне бойкот. Так продолжалось целую неделю, но после прекращения экзекуций со мной все обращались так, как будто не было моего предательства. Урок я получил жестокий, но справедливый, именно такой, каким он и должен быть. Этим уроком снят грех с моей души, но память о том событии висит надо мной всю жизнь – стыдно мне и больно. Я всю свою жизнь через Небо посылаю Вере Михайловне благодарность за правильный и необходимый её поступок. Вера Михайловна и Константин Митрофанович – два человека, при встрече с которыми, я в пояс им поклонюсь за воспитание совести и человеческого достоинства в душе каждого школьника.
Преподаватели, влюблённые в своё дело, культивировали в наших душах ценность ответственного человека, ценность, выше которой нет ничего более ценного, и без которой путь в Высшие Сферы закрыт навсегда.
В параллельном, 7-Е классе была классным руководителем Дарья Григорьевна – воспитанница известного советского педагога Макаренко. Её метод воспитания подрастающего поколения давал отрицательные результаты. Жила она без мужа. Была низкорослой и предельно худой женщиной. Её единственный сын стал гениальным математиком в ущерб правильному восприятию окружающего мира. Он был неполноценным человеком – тихо помешанным инвалидом. Он приезжал к политехническому институту во время сдачи экзаменов и по просьбе студентов за пару секунд решал сложнейшие задачи. Он наизусть помнил все когда-либо прочитанные им стихотворения и книги, и помнил, в какой книге и на какой странице что написано. В классе Дарью Григорьевну ненавидели. Ей в портфель подсовывали мышей, лягушек и кирпичи, а в стул, на который садилась Дарья Григорьевна, иногда вставляли вертикально иглы. Тех учеников, которые проказничали по отношению к Дарье Григорьевне, со школы исключали, но козни против «макаренковского» воспитателя не прекращались.
Читатель, обрати внимание на имя и отчество нелюбимого учениками преподавателя. Само имя и отчество говорят о том, как она должна была вести себя с подчинёнными ей личностями. Огромную роль в судьбе человека играет имя, данное ему, и имя отца его. Подумай над этой связью.
В классе Дарьи Григорьевны учился Володя Ворошилов. Не по годам развитой, он меня постоянно удивлял. В своих суждениях он учитывал интересы каждого человека, был толерантным и справедливым. В книжных киосках и в книжных магазинах у него были свои люди. Книг он покупал много, но не бульварную литературу. Книг печаталось много, создавая видимость свободы слова и свободы печати, но в книжные магазины следом за поступающими из типографий новыми книгами из партийных органов поступал список изымаемых из продажи книг, опасных для русского мышления. Благодаря Володе, я увидел тайное оружие империализма, приобрёл в магазинах нужных людей и получил возможность покупать ценные, опасные книги. Володя Ворошилов жил возле Рутченковского пивоваренного завода. На жаль, связь с ним у меня была менее года. Дальнейшая его судьба мне неизвестна.
Пройдут годы, на экранах телевизоров мы будем смотреть изумительную по своей ценности телепрограмму «Что? Где? Когда?». Программа эта появилась как результат научно обоснованного метода коллективной мозговой атаки. Мозговой атакой коллектива в предельно сжатое время решаются почти все неразрешимые вопросы, наглядно доказывая, что безвыходных ситуаций не бывает. Вот только выход из трудного положения не всегда бывает приемлемым. Программу будет вести Владимир Ворошилов. Много лет лицо ведущего программы являлось для телезрителей тайной – лицо его не показывали, оно было за кадром. Слышен был лишь его голос, хорошо мне знакомый. Когда однажды показали телезрителям лицо Владимира Ворошилова, я увидел своего соученика. Но, когда я увидел его рост, то был удивлён, так как мой знакомый был выше ростом. К тому же, ведущий телепрограммы оказался старше моего знакомого. Загадка двойников давно будоражит умы людские. Многое в этом вопросе для меня со временем перестанет быть тайной. В своей книге я приоткрою для вас некоторые тайны двойников, но только те, знания о которых не дадут возможности мошенникам использовать их в корыстных целях.
На протяжении всей моей жизни Провидение постоянно «подсовывало» мне в нужный момент, нужных мне людей. После сорокапятилетнего возраста я стану теряться в догадках, пытаясь ответить на вопрос – «Зачем Небо это делает для меня?».
Однажды на уроке политинформации я скривился. Политинформацию готовил и читал ученик нашего класса. Константин Митрофанович, увидев мою сатирическую ухмылку, спросил:
– Ты чем-то недоволен?
– Мне не нравится, информация скупая, – ответил я.
Константин Митрофанович сказал:
– К следующему понедельнику политинформацию подготовишь ты.
Я подготовил политинформацию о международном положении в мире и изложил её ученикам нашего класса на очередном уроке. Меня внимательно выслушали, а Константин Митрофанович сказал:
– Отныне на тебя возлагается обязанность постоянно готовить политинформацию.
Помимо научных журналов мне теперь пришлось внимательно изучать политико-экономическое положение во всём мире. Жизнеспособность любого общественного образования зависит от экономики. Лозунги и идеи, не более как вспомогательные материалы фокусника, отвлекающие внимание гражданина от главной цели политика и помогающие обмануть его. При хорошей экономике любой, даже крайне антигуманный политический режим будет долговечным, если не помешает ему мощный агрессор. Это говорит об уровне гуманности массы человеческой. Какой может быть уровень гуманности народа, если большинство из них живёт по принципу «было бы мне хорошо, а судьба моего соседа меня не интересует»?
Мне пришлось учиться в разных школах. Я видел много учителей. Были среди учителей и плохие воспитатели, но их было предельно мало. Процент этот логичный, а причин, по которым появляются плохие преподаватели – множество. Я часто вспоминал и вспоминаю учителей, у которых я учился. Моё сердце наполняется приятным теплом любви к школьным воспитателям. Таким воспитателям, как Константин Митрофанович, надо при входе в школу, в которой они работали, ставить памятники. Увы, всем хорошим преподавателям памятники не поставишь, ибо хороших учителей множество. Я надеюсь на то, что украинцы когда-нибудь поумнеют и поставят при входе в каждую школу общий памятник Воспитателю, а на постаменте памятника каждая школа напишет имена тех преподавателей этой школы, которые заслужили быть увековеченными в памяти людской. Я надеюсь:
1) в Киеве на майдане будет поставлен общий памятник Воспитателю Гражданина Нации;
2) будет установлен законодательством День Учителя, и этот праздник будет иметь государственное значение, и будет нерабочим днём.
Я низко, до земли, опускаю свою голову перед воспитателями украинской национальной культуры – честь вам и хвала! Слово «родина» в украинском языке произносится «родына» и имеет значение – семья, род, народ и нация, то есть – патриархально-родовой образ жизни, но не интернациональный матриархат.
У меня появилась возможность организованно удовлетворять некоторые свои интересы. Мама купила мне фотоаппарат «Смена», а я стал посещать кружок фотолюбителей. Знания, приобретённые мною в фотокружке, меня не удовлетворяли. Я стал искать и покупать спецлитературу – изучил фотодело до цинкографии и шелкографии. Изучая и познавая чего бы то ни было в жизни, нельзя останавливаться на полпути. Всегда надо помнить, что тот, кто не до конца изучил какой-либо раздел науки, хуже того, кто в этом вопросе вообще ничего не знает, ибо таит в себе угрозу для своего окружения. Недоучка опаснее дурака – это надо знать всем. Знал бы я в то время, к чему меня приведут знания цинкографии и шелкографии!
Я стал ходить к киномеханику в кинобудку и осваивать профессию киномеханика. По вечерам в Клубе Пионеров я «крутил» фильмы. У киномеханика я стал доверенным лицом. Он теперь, иногда до четырёх часов утра, брал меня с собой как помощника для махинаций. Оказывается, фильмами торговали – делались закрытые ночные сеансы. Это давало неконтролируемый государством доход. В два-три часа ночи я иногда бывал с киномехаником в биллиардных залах, где известные городу люди за одну партию проигрывали стоимость коровы или домостроения. Всему увиденному, закулисному, я не придавал никакой оценки – я был всего лишь свидетелем. Я начал познавать Театр Бытия интернационального сообщества с чёрного входа и накапливал информацию, правильную оценку которому я дал уже в зрелом возрасте:
«Бытие – театр. За красивым парадным входом театра «Интернационал» находится гардероб, в котором зрители освобождаются от излишнего имущества. В зрительном зале посетители займут места соответственно их социального положения – кто на передних рядах в партере, а кто и на галёрке. Но в Театре Бытия посетители являются, как зрителями, так и биомассой, создающей благоприятные условия для существования Политического Актёра. В гардеробе у них отобрали имущество, а в кассе (в банках) они оставили денежные накопления. В зале биомасса будет наводить порядок, очищая его от мусора, и одновременно смотреть на сцене политическое шоу, где будут выступать иллюзионисты, обманывающие биомассу, и юмористы, направляющие мышление биомассы в нужное русло. На сцене биомасса увидит также и политический спектакль, называемый «История», в котором около 10% истинной информации будет перемешано с информацией извращённой, но так необходимой режиссёрам и сценаристам театра «Интернационал». Невозможно войти в Театр с парадного входа и не быть обманутым, потому что на сцене всё выглядит красиво и правдиво, а за кулисами находится то, что тщательно скрывается от биомассы – грязь и бордель, независимо от религиозной и политической системы «Интернационала». Для того чтоб не быть обманутым, в незнакомое тебе сообщество надобно войти с чёрного входа. Но, пользуясь чёрным ходом, никогда не забывай о том, что ты только глухонемой свидетель и ты не должен быть действующим лицом того, что творится за кулисами, ибо ты станешь преступником. Также ты не должен ничего говорить о том, что увидишь за кулисами, ибо тебя уничтожат».
Сначала надо узнать, какую опасность таит в себе то, с чем, или с кем ты знакомишься. Поэтому и надо познавать индивидуум или коллективную сущность с чёрного хода. Не может быть безопасной для тебя та сущность или организация, которая от тебя что-либо скрывает. Не может быть неопасным для тебя то, что не является частью твоего тела, но и в твоём теле обязательно есть опасные для тебя сущности. Существование тайны говорит об угрозе, об опасности. Если от тебя кто-то что-то скрывает, значит, он твой враг – возможно, не явный, а только потенциальный, но всё равно – враг. Отношения сторон, где существуют тайны, не могут быть честными и безупречными. А теперь представь себе женщину, не имеющую тайн от мужа, и подумай хорошо над этим. Женские тайны – необходимость Бытия, существование которого невозможно без борьбы противоположностей.
Незнание закона не освобождает преступника от наказания – на этом основан сортировочный механизм, именуемый «Бытие». Человек, знающий, или незнающий законы природы, но нарушающий эти законы, обязательно пострадает. Человек, не знающий или плохо знающий законы страны, в которой он живёт – потенциальный преступник, независимо от его честности и справедливости. Цивилизованным может считать себя только тот человек, который отлично знает гражданские законы страны и моральные законы сообщества, в котором он живёт, и безукоризненно подчиняется им, независимо от того, нравятся ему эти законы или нет.
Спать я ложился не ранее часа ночи и не позднее четырёх часов утра. В это время я на всю жизнь возненавидел потребность организма в пассивном отдыхе. Четырёх часов сна мне вполне хватало, но времени для активной жизни всё равно оставалось мало. Я покупал много книг в ущерб своему гардеробу. Дома книг накапливалось столько, что я три раза отдавал их в библиотеку Клуба Пионеров. Мама к этому времени уже работала под землёй в шахте, а её заработок увеличился. Книги теперь я читал не только ради изложенного в ней материала, но и ради изучения причинно-следственной связи развивающихся событий.
Книги писателей – Фенимора Купера, Майн Рида, Эмиль Золя, Джека Лондона, Стендаля (Анри Мари Беиль), Оноре де Бальзака, Вальтера Скотта, Камиля Фламмариона, Гюстава Флобера, древнеримского писателя Апулея, Гусмана де Альфараче, Алехандро Карпентьера, Виктора Гюго, Джона Стейнбека, Теодора Драйзера и многих других прогрессивных писателей были мне пособиями по исследованию психологии человечества.
Книга Альфреда де Мюссе «Исповедь сына века» мне настолько понравилась, что я эту книгу несколько раз читал и перечитывал. Понравилась эта книга авторским стилем изложения информации.
Александр Дюма (отец) – писатель бульварных романов прожил жизнь, как дамский пёс, и герои его произведений были дамскими псами. Дюма купил авторство на книгу «Граф Монте-Кристо» и сделал литературную обработку этого произведения.
Ги де Мопассан (Анри Рене Альбер Ги) смакует в своих произведениях низменные человеческие чувства, поэтому у меня возникло стойкое отвращение к этому писателю и к его произведениям. А книга «Письма Горького» – хорошее пособие по изучению прекрасной русской словесности нашего времени.
Литературные труды Эмиля Золя оказались хорошим пособием по изучению наследственности и человеческой психологии.
Будучи учеником седьмого класса, я начал читать произведения В. И. Ленина. Прочитав его взаимоисключающие выводы по поводу одной и той же жизненной ситуации, я стал его презирать. Политика и идеология, как и теология – сплошные извращения и обман.
Если я начал читать книги какого-нибудь писателя, то читал все его произведения. Масса информации, полученная мною из книг, кинофильмов и жизни, позволила мне понять многие закономерности. Начав смотреть кинофильм, через десять минут я уже знал, как будут развиваться события и чем они закончатся. Увидев впервые человека, на его лице можно прочитать его прошлое и сделать выводы о его будущем. Жизнь убедила меня в том, что случайностей не бывает.
У Александра Грина есть чудесное произведение – «Дорога никуда», провоцирующая читателя задуматься о нахождении закономерности непредсказуемых событий. Я задавал своим собеседникам вопросы: «Что интересного Вы нашли в произведениях Александра Грина?» Мне было чрезвычайно интересно узнать, как люди воспринимают информацию и что полезного они извлекают из неё? Как работают в людских головах анализаторы? Меня удивляло то, что у молодых девушек анализаторы работали лучше, нежели у парней.