…Апельсиновые рощи на повороте плавно перетекли в манговые деревьев, стоял февраль, и пора цветения у них еще была впереди. Сад был грязен и запущен. И нищие дети бегали вокруг нас и просили медяки. Бывший хозяин «угодий» налил нам чай из закопченного чайника и гостеприимно предложил гашиш. Какй кошмар – переглянулись мы с Иванушкиной. «Это пока, - сказал Макс – Я построю здесь дом своей мечты, где будет покой и интернет, и по деревянной лестнице будут бегать уже мои дети…»
Пахло весной. До которой в России еще нужно было дожить.
Хана оказалась не красавица. Хиджаб, бесформенное черное платье, галабея, на руках – кольца, кольца, кольца…
Она мне ровесница. Ей тоже 32. В отличии от Иванушкиной, которой в тот год едва сравнялось 25.
Никогда не подумаешь, что всего несколько лет назад Хана работала массажисткой в дешевом отеле и, если бы не фантазии и желания Макса, так бы и осталась там. Беспутной и отвергнутой всеми родными. К двадцати годам Макс Ситников перехоронил всех друзей по переписке с таким же заболеванием как и у него самого, но сам не умер. Он стал успешным бизнесменом, спасибо маме, заставлявшей его учиться день и ночь. Владелец нескольких процветающих фирм, дающий работу восьми десяткам здоровых и сильных людей.
А самого хозяина бизнеса кормила с ложечки преданная Дина Александровна.
Все началось с допотопного компьютера с выходом в Интернет через телефонную линию. Дина Александровна вставляла в руки Максима деревянную палочку, чтобы он мог нажимать на клавиши. Первым в Марий Эл он открыл брачное агентство. Письма марийских женщин, мечтающих о чистой любви заморских женихов, Максим переводил на лету.
Все любовные послания были совершенно одинаковыми — просьбы выслать денег, подкрепленные рассказами о болезнях родственников, “иначе зачем нужен иностранец?”. Каждая кандидатка в невесты просила дописать, что она красива и заботлива, что готова подарить свою ласку и нежность.
— Ко мне в очередь выстроились многодетные матери и пенсионерки. Кто не мог платить за переводы писем, мыли полы в нашей с мамой квартире. Русские невесты отлично устраивались за границей и рекомендовали мое агентство своим подругам. Мне везло. Я открыл кадровую и юридическую фирмы, фотоателье, бюро путешествий, курсы иностранного языка…
И уже не требовалось самому переводить до рассвета слезные женские письма — это делали за него другие люди. Предприимчивый Максим Ситников отныне устраивал чужие судьбы. И не мог или не хотел устроить свою.
Одна рубашка, одни брюки, одно инвалидное кресло, облепленное иностранными наклейками. К тому времени он объездил полмира — мог себе это позволить.
Америка. Европа. Восток. «Я хотел знать, что все это существует на самом деле. …Путешествия – это была единственно доступна мне радость»
- Почему ты не верил в них на расстоянии? Ведь в стольких книжках написано о реальности Парижа и Рима…
- А я не верю тому, что написано. Только собственным ощущениям. Если бы ты чувствовала мир так, как чувствую его я, ты бы поняла, что только человеческие ощущения не врут, только им можно доверять.
— Как-то на Канарах я едва не утонул, Пашка зазевался, и огромная океанская волна вырвала меня из спасательного круга, который держал на плаву мое тело. Помню, как вода заливала лицо. Ни страха, ни боли. Одно невиданное удивление: “Ну и ради чего все это было?”
Ради чего, Макс? Ради чего? Я и сегодня задаю себе этот вопрос. Ради чего наши пути пересеклись, чтобы стремительно и бесповортно изменить наши общие судьбы. Мактуб?
- Ты хотела посмотреть как живут в Египте русские, которые сменили веру? Тебя интересует Аль-асхар, где учатся те, кого у вас называют фанатики? Они доверяют мне и пойдут на контакт.
Вау!!!! Я расцеловала его. Он шутливо заметил: «Смотри, увидит Хана!»