Антарктические зарисовки

Владимир Кирьянов
Предисловие
На краю нашей планеты лежит, как спящая принцесса, земля, закованная в голубой лед. Зловещая и прекрасная, она покоится в морозной дремоте, в складках мантии снега, светящегося аметистами и изумрудами льдов. Такова Антарктида - материк, по площади почти равный Южной Америке, внутренние области которого известны нам меньше, чем освещенная сторона луны…
(Адмирал Ричард Бэрд)

Оглавление:

Предисловие
Антарктика
Антарктические станции
Антарктический доллар
Аэродромная база
Взлетно-посадочная полоса
Чем занимаются ученые в Антарктиде?
Продукты
Пингвины
Поморники
Футбол
Развлечения
Посиделки
Самолеты
Пурга
Поездка в гости
Ски –Ду
Ишимбай
Аэродромная гора
Трещины
Лед
Связь с Большой землей
Иностранные гости
Метеориты
Баня в Антарктиде

Предисловие

Про Антарктиду уже столько написано, рассказано и показано, что когда я сюда летел в первый раз, то думал, что уже ничему не удивлюсь. Ну, разве только тому, что окажусь за 15 с лишним тысяч километров от дома. Так далеко я еще не уезжал. Но удивиться пришлось. Удивляло многое: необычные пейзажи и климат, пингвины и поморники, живущие здесь, антарктические оазисы, огромные пространства, заполненные голубым льдом, остроугольные, как будто обточенные бритвой, горы, талые ручьи, текущие бурными потоками с ледника в период таяния и многое-многое другое. Кое-чем из того, что я увидел здесь или узнал, мне хотелось бы поделиться с вами, дорогие читатели. Все изложенное ниже не претендует на полноту сведений об Антарктиде. Справочная информация об Антарктиде перекликается здесь с небольшими штрихами из нашей жизни, а также наблюдениями, которые показались мне интересными или просто привлекли внимание. Поэтому я и назвал данные заметки - Антарктические зарисовки. Надеюсь, все это в целом поможет лучше понять людям, которые здесь никогда не были, что же это такое, Антарктида? А тем, кто здесь бывал, что-то из прочитанного напомнит им забытое.

Антарктика
(греч. аntarctikos – антарктический, от anti – против и arctikos – северный). Это южная полярная область земного шара, включающая материк Антарктиду и южные части трех океанов: Атлантического, Индийского и Тихого.

Территория: 13 980 тыс. кв. км (без шельфовых ледников – 12 327 тыс. кв. км)
Население: постоянного населения нет
Наивысшая точка: 5140 м  (г. Винсон)
Средняя мощность льда: 1830м
Максимальный слой льда:  4800 м
Общий объем льда – 27 990 тыс. км3
Минеральные ресурсы: На континенте найдены железная и урановая руда, хром, медь, золото, никель и платина, немного угля и нефти, но согласно договору 1991 года вести добычу полезных ископаемых в Антарктиде запрещено в течение 50 лет. В 1998 г. подписан мораторий на разработку месторождений нефти в районе Антарктики.
Самая низкая температура: -89.2°С - была зафиксирована на российской научной станции "Восток" в 1983 году.

На физической карте мира Антарктида изображается одним сплошным белым пятном, по форме напоминающим голову Буратино с его длинным носом - Антарктическим полуостровом, задранным в сторону Южной Америки. Очень долго я считал, что в Антарктиде есть только лед, еще много-много снега и никаких гор. И что она представляет из себя один большой ледяной купол, под которым скрывается суша. Позднее я прочитал, что этот пятый по величине материк является самым холодным в мире. И что там есть свободные от ледникового покрова отдельные горные вершины и некоторые скалистые участки. В летний период лед вокруг побережья интенсивно тает, и от ледника откалываются массивы различной формы - айсберги. Их размеры достигают 60 метров в высоту и нескольких километров в длину, из-за чего они представляют чрезвычайную опасность для проходящих мимо кораблей. Последний случай произошел с круизным лайнером Explorer, который 23 ноября 2007 года налетел на айсберг у берегов Антарктиды и затонул. Правда, в отличие от Титаника, всех 154 пассажиров удалось спасти. И еще я узнал, что первая нога человека ступила на этот континент совсем недавно, в самом конце  XIX века, а точнее в 1895 году.

Антарктические станции

В настоящее время (2008 г) в Антарктиде имеются постоянные или сезонные станции 25 государств: Австралия, Аргентина, Бразилия, Испания, Италия, Испания, Китай, Корея, Новая Зеландия, Польша, США, Украина, Уругвай, Франция, Чили, Россия, Бельгия, Индия, Япония, ЮАР, Великобритания, Германия, Норвегия, Швеция, Финляндия. Все страны, перечисленные после России, имеют свои станции в пределах Земли королевы Мод. Они объединены в единое сообщество Земли Королевы Мод (DROMLAN) для обеспечения общих воздушных перевозок в пределах ‘этого сектора Антарктиды. Аэродром станции Новолазаревская (а изредка недавно открытый аэродром на Норвежской станции Тролл) обеспечивают перевозки людей и груза в пределах этих станций средствами малой авиации (канадскими самолетами Баслер ВТ-67). В самое ближайшее время ко всем перечисленным странам присоединится Белоруссия, которая собирается открыть свою первую станцию рядом с Российской станцией Молодежная. Возможно, вскоре в Антарктиде откроет свою станцию и Эстония.
Довольно необычно выглядит немецкая станция Неймаер или как произносят немцы –Ноймаер, которая расположена в 740 км от нашей базы, и совсем недалеко от побережья океана (со Станции видно плавающие в океане айсберги). Она вся находится под снегом. На глубине 13 метров там находятся две огромные, почти по 100 м длиной параллельные трубы, как тоннели  для поездов метро, только еще больше в диаметре. Внутри труб находятся горизонтальные настилы и на них – установлены жилые модули и технические строения. Для сезонных экспедиций на поверхности установлены довольно уютные временные пластиковые жилые модули на санях рассчитанные на 4-6 человек.
То есть немцы в прямом смысле уже много лет живут и работают под снегом как шахтеры в забое, только снежном. Воздух нагнетается сверху компрессором. С поверхности к трубам ведет пологий спуск в эту трубу для техники, который закрывается огромной поднимающейся и опускающейся рампой, как у больших грузовых самолетов. Кроме того, есть аварийные выходы, в одном из которых я насчитал 94 ступеньки вверх до поверхности.
Первоначально эти огромные трубы были установлены наполовину на поверхности. Но снегонакопление со скоростью 1 м в год за 16 лет существования станции утопило ее глубоко в снег. Кроме того, вместе с ледником станция дрейфует в сторону океана со скоростью 180 м в год. До океана осталось всего 6-7 км, после чего, достигнув барьера, станция просто отколется с очередным айсбергом и рухнет в океан. Поэтому сейчас немцы начали строительство большой новой станции с таким же названием и тоже на поверхности в 15 км от океана.
Английская станция – Халли Бэй  представляет из себя одно большое строение на высоких металлических фермах. Фермы постепенно втаивают и тонут во льду. Поэтому станцию поднимают на них все выше и выше. Как только поднимать ее выше уже будет некуда, англичане построят новую, и уже выбрали место для нее, подальше от океана. А существующая пока станция Халли Бэй дрейфует в океан вместе с ледником со скоростью 400 м в год и это уже третья английская станция в этом районе. Две предыдущие уже свалились вместе с ледником в океан.
Финская и шведская станции – не постоянно действующие, а сезонные. Другими словами, на зимовку на них никто не остается.
Российских постоянно действующих станций в Антарктиде в настоящее время пять: Новолазаревская, Мирный, Прогресс, Восток, Беллинсгаузена. Кроме того, в разное время используются сезонные станции Дружная-1 и Дружная-2 Дружная-3 и Дружная-4, а также законсервированная станция Молодежная, которую впрочем с небольшой натяжкой тоже можно назвать сезонной. Самая большая станция - у американцев (Мак Мёрдо). Она расположена на противоположном от нашей станции Новолазаревская краю Антарктиды. Это целый небольшой город с населением почти 1500 человек, со своим почтовым отделением, банкоматами, автобусным сообщением, самолетным парком. Мой приятель Андрей, работавший на Мак Мердо, послал мне однажды оттуда новогоднюю открытку в Петербург. И открытка пришла, и оказалась в моем почтовом ящике. Кроме того, непосредственно на Южном полюсе расположена американская станция Амундсен-Скотт. В 2007 году там началось большое строительство, и персонал станции сейчас достигает 250 человек (из них 50 – женщины). В сутки к ним одновременно садится до пяти самолетов С-130 («Геркулес»). То есть на одной этой Антарктической станции полярников больше, чем на всех российских вместе взятых.
Количество зимовщиков на других станциях, как правило, не превышает 8-25 человек. На немецкой станции Неймаер зимует всегда 9 человек: радист, врач, повар, механик, электрик  и 4 ученых.
В летнее время на все станции прибывает большое количество ученых для проведения сезонных научно-исследовательских работ и количество людей на станции удваивается а иногда и утраивается.
.Станции многих государств соседствуют друг с другом. Например, индийская станция Мэйтри расположена недалеко от российской станции Новолазаревская, станция Беллинсгаузен – рядом с чилийской станцией, станция Прогресс соседствует с китайской, финская – рядом со шведской. Преимущества такого соседства очевидны. В условиях долгой полярной ночи и полной временной изоляции от внешнего мира  всегда есть возможность помочь друг другу продуктами, врачами, топливом, транспортом. Да и просто лишний раз сходить друг к другу в гости.
Непременным атрибутом каждой станции является столб, на котором прибиты дощечки в виде стрелок с названиями городов и расстоянием до них. Как правило, одна табличка указывает на Южный полюс, а все остальные на север – в Европу, Америку и Азию. Таблички прибивают как зимовщики в память о своем родном городе, так и туристы. Иногда прибивают названия фирм или адреса спонсоров, но это, по-моему, неправильно.
Как я уже говорил, наша база является составной частью станции Новолазаревская. Российская антарктическая станция Новолазаревская была организована 10 марта 1959 г. под названием «Лазарев» на одноименном шельфовом леднике, спустя год, 18 января 1961 г. станция была перенесена в оазис Ширмахера и получила наименование «Новолазаревская». В 1977-1979 гг. станция Новолазаревская была перестроена на новом месте, на удалении 500 м от первоначальной станции, где и расположена до настоящего времени. С 1976 по 1996 гг. в инфраструктуру станции Новолазаревская входила самостоятельная база ГДР под названием Георг-Форстер, которая была ликвидирована после объединения двух германских государств. Станция Новолазаревская работает с 1959 года постоянно без перерывов и в настоящее время является одной из крупнейших российских станций в Антарктиде. А до этого крупнейшей из наших станций была Молодежная.


Антарктический доллар

В 1996 году группа ученых энтузиастов из США основала Антарктический  Заморский Банк и наладила выпуск долларов Антарктики с целью реализации конкретного проекта – финансирования научных исследований, направленных на защиту окружающей среды в Антарктике. Номинал банкнот, выпущенных ограниченным тиражом 1 марта 1996 года Антарктическим Заморским Банком – 1 (20000 экз), 5 (20000 экз), 10 (20000 экз.), 20 (11000 экз.), 50 (2500 экз.) и 100  (1500 экз.) долларов. Банкноты напечатаны на настоящей бумаге для денег и имеют несколько степеней защиты а также серийные номера. По размеру они несколько больше, чем американские или канадские доллары. Курс антарктического доллара равен курсу  доллара США и его можно было приобрести всем желающим с 1996 года до 2001 года. По замыслу организаторов акции, каждый такой денежный знак можно было обменять на американские доллары по номиналу, затем 80% накопленных денег в твердой валюте организаторами предполагалось истратить на финансирование научных проектов, а 20% оставить себе на возмещение понесенных расходов.
Обычно эмиссией денег занимается государство, но в данном случае закон здесь не нарушен, поскольку в отличие от фальшивомонетчиков здесь не воспроизводятся реальные денежные знаки. А выпуск собственной валюты законом не преследуется (вспомните фишки разного номинала в любом казино). Но не следует забывать о том, что согласно международным соглашениям Антарктида не является территорией ни одного государства, поэтому не имеет права на свою собственную валюту.
На 5 долларовой антарктической банкноте изображены тюлени, альбатрос и касатки. На 10 долларовой  банкноте изображен портрет британского исследователя Антарктиды Роберта Скота, который погиб в Антарктиде возвращаясь с Южного полюса, и всего 11 миль не дошел до своей базы с запасом продовольствия. На 20 долларовой антарктической банкноте изображен портрет первооткрывателя Южного полюса Р. Амундсена (1872-1928) и норвежский флаг, на 50 долларовой – здания крупнейшей станции в Антарктиде - Мак-Мердо, а на 100 долларовой – озоновая дыра над Антарктидой, которая вызывает тревогу всего мира. Но самой красивой, на мой взгляд, является банкнота достоинством в 1 доллар. На ней изображены пингвины Адели, которые живут только в Антарктиде
В настоящий момент все эти банкноты являются предметом охоты коллекционеров.


Аэродромная база

В моих зарисовках будут часто упоминаться слова «аэродромная база» или «наша база». Это сезонный лагерь, куда я прилетаю уже четвертый раз, и где я сейчас живу и пишу эти строки. Поэтому мне хотелось бы кратко познакомить читателей с местом, которое является нашим сезонным местом проживания, нашим временным домом.
Аэродромная база Российской антарктической станции Новолазаревская расположена в 12 км от самой станции, на склоне ледника, на высоте 550 м над уровнем моря.  Рядом с базой расположена снежно-ледовая взлетно-посадочная полоса, которая может принимать все типы самолетов. Собственно база и была создана для обслуживания самолетов. Длина взлетно-посадочной полосы составляет почти 3 км, ширина – 60 м. А наш персонал (примерно 20 человек) обеспечивает поддержание этой полосы в рабочем состоянии, принимает и отправляет самолеты, а также размещает на базе прилетающих полярников и гостей, ожидающих своего рейса на их полярные станции.
Перечислять, что у нас здесь есть – довольно длительное  и нудное занятие. Здесь расположены  бочки с авиационным керосином и большие емкости с дизельным и авиационным топливом, жилые помещения,  антенны и диспетчерский пункт по приему самолетов, техника для обработки взлетно-посадочной полосы, более десятка снегоходов, топливозаправщик на базе автомобиля МАЗ, пара вездеходов для поездок на Станцию. Есть кают-компания (она же кухня и столовая), где одновременно за столами могут разместиться до сорока человек, большие десятиместные утепленные отапливаемые палатки для гостей, два дизельных генератора, которые обеспечивают нас всех электричеством, отдельный модуль, где можно принять душ и постирать белье в стиральной машине. Есть метеорологический пункт, складские помещения, контейнер для хранения продуктов, специальный инсинераторный контейнер для сжигания бытового мусора, несколько туалетных модулей на передвижных санях  и многое-многое другое, необходимое нам для автономного проживания в Антарктиде в течение трех-четырех месяцев. Есть даже холодильник, который всегда приводит в изумление приехавших сюда впервые: - А зачем вам в Антарктиде еще и холодильник? На самом деле он позволяет нам не переморозить на холоде всякие йогурты, горчицу, соусы и прочую продуктовую мелочевку.
Таким образом, у нас здесь целый небольшой поселок, причем это все разбросано на достаточно большой территории, чтобы нас не замело снегом и не превратило нашу базу в один большой сугроб. В отличие от обычных аэропортов, где, отработав свою смену, люди разъезжаются на ночь по домам, мы живем там же, где и принимаем самолеты. После окончания сезонных работ, обычно это происходит в феврале-марте, база консервируется. Все, что стоит на санях (а на санях здесь стоит практически все) - растаскивается по всей территории, чтобы не создавать на месте базы один огромный сугроб, когда начнутся метели. Персонал базы улетает в Петербург или (кто остается на зимовку) уезжает зимовать на станцию Новолазаревская. Затем в октябре месяце база открывается вновь зимовочным персоналом станции и готовится к приему сезонных сотрудников, очередных самолетов и гостей, прилетающих на этих самолетах.
Из Кейптауна к нам периодически прилетает военно-транспортный самолет ИЛ-76. Первоначально он прилетает в Кейптаун из России, а потом челночными рейсами летает из Кейптауна к нам, в среднем  раз в две недели, и привозит продукты и груз (до 20 тонн), и самое главное – пассажиров-полярников из разных стран. Поэтому в такие дни у нас на Базе набирается до 80 и более человек. Японцы, шведы, финны, немцы, бельгийцы, русские, англичане, норвежцы (и это еще неполный перечень) - превращают нашу Базу на один – два, а иногда и более дней в настоящий разноязычный Вавилон, с тем отличием, что, как правило, все здесь между собой говорят на английском языке. Всех прилетевших мы развозим по их Станциям (мы обслуживаем десяток международных станций в этом регионе). Для этого в начале сезона из Канады сюда прилетают два небольших двухмоторных самолета Баслер БТ-67 (внешне немного похожих на наши старые ЛИ-2, хотя это более современный вариант самолета “Дуглас DС-3”) вместе с канадскими экипажами. Каждый самолет может взять до 18 пассажиров или соответствующее количество груза. Если погода нелетная, все прилетевшие остаются жить у нас. Один раз японцы застряли у нас по непогоде почти на три недели. Я им в шутку пообещал посодействовать в получении Российского гражданства и привезти на Новый год елку. И еще я заметил, что почему-то чаще всех у нас застревают именно японцы. То ли на их Станции чаще чем у других нелетная погода, то ли просто они такие невезучие и когда прилетают к нам, погода сразу портится у нас. К концу первой недели мы уже начинаем распознавать их по лицам (первые два – три дня они все кажутся на одно лицо), а концу второй уже выучиваем и свободно произносим их имена.
Воду мы берем из ледника, на котором и стоит наша база (под нами находится почти 400 м льда). Делаем буром лунку, опускаем туда на весь сезон электрический тэн (это типа обычного кипятильника, только мощнее), а когда он вытапливает достаточное количество воды изо льда, опускаем  в образовавшуюся полынью насос и качаем оттуда воду. Постепенно лунка превращается в огромную полость, объемом несколько кубометров, наполненную водой.
Коллектив у нас здесь прилетает на сезон постоянный, вместе работаем не один год (я даже свою зимнюю одежду и обувь оставляю здесь на складе, когда улетаю, до следующего сезона), все друг друга хорошо знаем, поэтому работать здесь интересно, хотя иногда и непросто.
Кроме всего прочего на нашей базе готовятся парашютные сбросы топлива на Станцию Восток. Доставка туда топлива на гусеничной технике со станции Мирный дело очень хлопотное, долгое и трудоемкое. Поэтому часть топлива в виде 200 л бочек устанавливается у нас на специальные деревянные платформы с основанием из гофрированного картона, после чего ИЛ-76 сбрасывает их на грузовых парашютах на станцию восток. На каждую платформу умещается 6 бочек, а таких платформ за два полета сбрасывается более пятидесяти. Полностью проблему снабжения станции Восток топливом эти сбросы конечно не решают, но частично ее закрывают, тем более, вместе с топливом в бочках зимовщикам сбрасываются свежие продукты, письма и посылки от родных,а также необходимые запчасти для техники. Однажды при сбросе парашют раскрылся не полностью, и вся платформа с бочками не приземлилась мягко, а ушла в снег на глубину 5 метров. И при этом ни одна бочка не лопнула и не протекла, и спустя некоторое время их благополучно откопали. Все  сбросы готовят специалисты московской фирмы, которая имеет огромный опыт подобного десантирования в Арктике и Африке.


Взлетно-посадочная полоса

Наша взлетно-посадочная полоса в Антарктиде уникальна. Во-первых, таких полос в Антарктиде всего пять или шесть. Во-вторых, она расположена на склоне ледника и поэтому называется снежно-ледовая. Место для нее искали очень долго. Найти участок льда без трещин длиною 3 км, не так то просто. Ледник, на котором расположена наша полоса, имеет нисходящий уклон в восточном направлении. Мощность ледника в районе аэродрома составляет несколько сотен метров. На самой полосе ледниковые трещины отсутствуют, но к западу от нее начинается зона ледниковых трещин шириной от 30 см и более.
Помните слова из песни Высоцкого: «Опять дают задержку рейса на Одессу, теперь обледенела полоса…». Так вот у нас она всегда не то, что обледеневшая, у нас она просто ледяная. Сажать тяжелый самолет на такую полосу очень сложно, поскольку тормозить он должен реверсом (обратной  тягой), практически не используя тормозов, чтобы самолет не занесло и не развернуло на скользком льду. Поэтому экипаж самолета – заслуженные летчики испытатели, во главе с Героем России Рубеном Есаяном, имеют огромный опыт подобных посадок. В свою очередь мы эту полосу «шершавим», то есть специальными игольчатыми катками делаем ее шероховатой, чтобы  улучшить сцепление колес самолета с поверхностью. Кроме того, мы в отличие от других аэропортов мира, где с полосы всегда пытаются убрать снег, стремимся этот снег на полосе удержать, чтобы она не так быстро таяла и чтобы тонкий (2-5 см) слой плотного снега не делал ее такой скользкой.
Учитывая в целом неблагоприятные природные условия в Антарктиде и ограниченность светлого времени суток (в течение полугода), период пригодный для работы авиации здесь весьма ограничен. Поэтому хоть на нашей полосе и имеется система освещения, функционирует она обычно около 5 месяцев с середины октября по середину марта.
Особенностью нашей взлетно-посадочной полосы является то, что в самое теплое время года, обычно с конца декабря по конец января полоса подтаивает, становится мокрой и скользкой, и сажать тяжелые самолеты на нее уже опасно. Это связано с тем, что рядом с ней находится довольно крутой склон ледника и талые воды с него пересекают нашу полосу, пробивая себе дорогу под ее поверхностью.
В конце января полоса начинает подмерзать и снег на ней утрамбовывается двумя имеющимися у нас тракторами «Кировец», с прицепленными к ним тяжелыми катками. Бывают случаи, когда наши тракторы проваливаются на метр и глубже в ямы с водой, расположенные прямо на полосе под тонким слоем льда. Один раз я сам попросил водителя «Кировца» дать мне поездить на нем, по полосе, поскольку до этого никогда не водил такого монстра, на который нужно забираться в кабину по лестнице, как на второй этаж. И буквально через десять минут «Кировец», пробив лед, угодил передним правым колесом в глубокую яму с водой. Я от неожиданности чуть не обделался. К счастью трактор же из нее сам выбрался без посторонней помощи, я просто посильнее надавил на педаль газа, но впечатление от этого случая осталось у меня надолго. О том, что в такую яму может попасть самолет во время посадки, даже думать не хочется. Поэтому, как только  на полосе обнаруживается очередная яма с водой, мы начинаем ставить туда заплатку. Дождавшись позднего вечера, когда станет холоднее, мы начинаем на снегоходе с санями возить на это место снег. Для этого выбираем место, где плотный наст и нагружаем снегом сани. Этим снегом мы забиваем яму с водой. И делаем это до тех пор, пока снег полностью не пропитается водой и над ямой не образуется небольшой снежный бугор. Вид того, как мы в Антарктиде на санях возим снег, иногда на расстояние более 300 м, вызывает дикий восторг у наших коллег, не вовлеченных в этот процесс, поскольку со стороны это выглядит так, будто мы заготавливаем  в Антарктиде снег впрок на зимний, холодный период года, когда этого снега  и так будет навалом. После того как яма полностью заполнена снегом, мы начинаем этот снег в ней утаптывать, сначала просто ногами, чтобы он впитал в себя всю воду из ямы. Затем проезжаем по этому месту несколько раз снегоходом, и, наконец, снова пускаем по этому месту «Кировец». За ночь эта яма полностью промерзает, затем лишний снег наверху срезается, и ямы как и не бывало. В некоторые теплые сезоны, таких ям и ямок (иногда размером два на три метра и глубиной более метра) набирается на полосе до трех-четырех. К счастью большинство из них располагается не по центру полосы, а ближе к ее краям, где самолет редко касается льда своими шасси. Вот такая у нас необычная взлетно-посадочная полоса.


Чем занимаются ученые в Антарктиде

Мои друзья в Петербурге, когда  им рассказываю про Антарктиду, часто спрашивают меня: - А чем там занимаются ученые? Поэтому я вкратце просто перечислю, чем они здесь занимаются.
Поскольку Антарктида является частью глобальной климатической системы (другими словами – это огромный холодильник, который оказывает влияние на весь климат Земли), то, прежде всего, ученые ведут срочные метеорологические наблюдения за погодой и климатом. Срочные метеорологические измерения и наблюдения проводятся в основные синоптические сpоки: 00, 06, 12 и 18 часов международного согласованного времени (МСВ) по следующим метеорологическим характеристикам:
 атмосферное давление; температура воздуха; температура подстилающей поверхности; влажность воздуха; направление и скорость ветра; облачность (высота, количество и форма); метеорологическая дальность видимости; количество осадков; степень покpытия снегом окpужающей местности и состояние подстилающей  поверхности; атмосферные явления; продолжительность солнечного сияния.
Кроме того, проводятся наблюдения, рассчитанные на продолжение сбора информации по изучению радиационного режима Антарктиды. Для этого производится непрерывная регистрация суммарной радиации, а также измерение прямой солнечной радиации для оценки прозрачности атмосферы.
Температурно-ветровое зондирование атмосферы производится с помощью аэрологического комплекса с использованием радиозонда. Это когда в небо запускается огромный воздушный шар, внизу которого укреплены приборы для измерения температуры воздуха, скорости и направления ветра на различных высотах, эти данные передаются во время полета шара до тех пор, пока этот шар не лопнет где-нибудь на высоте тридцать, а то и более километров.
Также проводится мониторинг атмосферной циркуляции южно-полярной области, исследования ледового покрова и многое-многое другое. Например, врачи наблюдают, как ведет себя человеческий организм в условиях сурового полярного климата и полярной ночи. Биологи изучают мхи и лишайники. С помощью спутниковой информации осуществляется мониторинг морского льда. Бурение ледников и изучение ледяных колонок (керна) позволяет восстановить климат прошлого.
На всех российских станциях зимуют только мужчины, женщины-ученые если и приезжают, то только на сезонные работы. На зарубежных станциях в состав зимовщиков включены и женщины, причем иногда – начальниками зимовок. Женщины –непременные участницы зимовок немецких, английских и бельгийских экспедиций. В 2007 году начальником бельгийской, а в 2006 году – начальником немецкой зимовок были женщины. И вообще это правильно, поскольку присутствие женщин облагораживает мужчин. Мужчины в присутствии женщин в Антарктиде становятся аккуратнее, любезнее, тщательнее следят за собой, меньше ругаются и всегда готовы  оказать женщине любую маленькую услугу. И вообще, лучше целый год любоваться на живую женщину, чем на вырезанную из глянцевого журнала фотографию обнаженной красотки на стене комнаты, как это делают практически на всех станциях. Правда, только одних женщин брать на зимовку, по-видимому, нельзя. Немцы в 1991 году собрали зимовочную экспедицию из одних женщин, так эти девять молодых и милых (я видел фотографию) зимовщиц за год все перессорились и перестали выполнять свои прямые рабочие обязанности. Поэтому больше немцы так не экспериментировали, а всегда посылали смешанные зимовочные группы. В 2006-07 годах у них зимовало 5 мужчин и 4 женщины. Восемь человек быстро разбились на четыре пары, а одному мужчине женщины не хватило, и он страдал от этого всю зимовку. Хотя, как сказали мне сами немцы, это все равно было лучше, чем посылать одних мужчин или одних женщин.  Поэтому женщин надо непременно брать в Антарктиду,  но в разумных пределах.


Продукты

В Петербурге я никогда не задумывался, из каких стран нам привозят продукты, которые я ем? Пошел в магазин, купил, приготовил и съел. А здесь, сидя за обеденным столом, я вдруг заинтересовался этим вопросом. И вот что получилось. Большинство продуктов нам привозят конечно из ЮАР, поскольку самолет прилетает к нам именно оттуда. Это касается мяса, рыбы, круп, соков, хлеба, овощей, фруктов и еще много чего. Но не все продукты и напитки южноафриканского производства. Соус «Тобаско» сделан в США, горчица поставляется из Великобритании, джемы – из Зимбабве и Германии, пиво – из Намибии и Голландии, ром – с Ямайки, водка - из Латвии (она называется «Столичная», но почему-то её крепость 43 градуса), соевый соус - из Таиланда, томатный кетчуп - из Германии. Гречневую крупу, селедку в банках, сало, а также мясную тушенку и сгущенное молоко мы привозим из Петербурга. По ассортименту наших продуктов и напитков можно учить географию. А ассортимент фруктов на нашем обеденном столе богаче, чем на моем столе в Петербурге. Здесь одновременно могут лежать виноград, арбуз, яблоки, манго, груши и апельсины. То же самое касается и соков, которых у нас одновременно имеется 5-6 видов.
Хлеб хоть и африканский, но называется Russian bread, и он очень похож по вкусу на наш черный ржаной. Как выяснилось, лучше всего хлеб хранится на холоде, прямо на улице, поэтому если вы хотите дома долго хранить ваш хлеб мягким – положите его в холодильник в полиэтиленовом пакете.
Канадские летчики, которые работают у нас весь сезон, всегда привозят с собой всякие чипсы, крекеры, шоколадки. Они без этого, как и без кока-колы, жить не могут, да и в самолете при дальнем перелете они этим перекусывают. Насчет чипсов я им в шутку объяснил, что чипсы придумали не в Америке, а это давнее изобретение белорусских партизан, которые клали картошку на рельсы.
Время от времени мы меняемся нашими продуктами со Станцией. Если у них там, например, начинает прорастать лук, который уже долго не сохранить, они пересылают излишки нам, а мы в свою очередь отправляем им яйца, которых у них уже нет, а у нас они в избытке. Никогда не знал, что если яйца долго хранятся то их нужно время от времени переворачивать, чтобы желток не пристал к скорлупе. От этого яйцо быстро портится. Если у нас кончается хлеб, мы просим его на Станции, где его пекут. То же самое касается и остальных продуктов. Мы всегда готовы поделиться с нашими коллегами тем, что у нас есть. В свою очередь они делятся своими продуктами с нами. Время от времени в наш бартерный обмен включаются и индийцы. Замороженные продукты хранятся здесь необычайно долго. Однажды мы случайно откопали забытый и занесенный снегом два года назад немецкий ящик с упаковками пиццы. Она была вполне съедобна, и с ней ничего не сделалось за это время. Не зря Антарктиду называют мировым холодильником.

Пингвины

Самые известные представители антарктической фауны - безусловно, пингвины. Шестнадцать видов этих нелетающих птиц, живут на побережье Антарктиды, на островах прилегающих морей; на берегу Магелланова пролива у южного побережья Чили и в Южной Африке. По предварительным подсчетам пингвинов в Антарктиде более 10 миллионов. Ходят они довольно медленно и неуклюже, но в случае опасности падают на брюхо и скользят с огромной быстротой, отталкиваясь и крыльями, и когтистыми лапами. Скользят они легко и непринужденно. А чтобы встать – непременно предварительно опираются клювом о снег или лед. Впрочем, плавают пингвины еще быстрее! Крылья-ласты у некоторых видов делают до 120 взмахов в минуту. Пингвин способен выпрыгнуть из воды на двухметровую высоту. Как будто им выстреливает из воды невидимая подводная катапульта. Питаются пингвины рыбой, а хищные морские леопарды, главные враги пингвинов – питаются пингвинами. Вот такой круговорот в природе.
Пингвины  - большую часть жизни проводят в воде, добывая себе пищу в виде криля и мелкой рыбы. Чаще всего пингвины добывают пищу вместе и ныряют за крилем попарно. В период размножения они объединяются на суше в колонии. Мелкие виды пингвинов откладывают по два яйца, крупные - по одному. Они устраивают примитивные гнезда (пингвины адели) или же обогревают единственное яйцо, поместив его под брюхом (императорские пингвины).
В детстве я смотрел мультфильм, где у пингвина, когда он отлучился на минуту, укатилось яйцо, которое он высиживал, и его соседи подложили ему незаметно круглый камешек, который он продолжал высиживать. Грустный мультфильм, а не смешной. Так оно и есть на самом деле. Если пингвину подменить яйцо на похожий камень, он будет продолжать высиживать камень. Даже если яйцо будет лежать в стороне буквально в метре от него. Он просто помнит расположение предметов и не более того.
Императорский пингвин достигает 120 сантиметров роста и весит до сорока килограммов; издали его можно принять за человека. На вид императорские пингвины выглядят очень медлительными и высокомерными. Но на самом деле они очень любопытны, а их кажущаяся медлительность объясняется экономией сил и энергии, столь необходимой им для выживания в этих суровых полярных условиях. И им надо не просто выжить, а еще и произвести и сберечь свое потомство. У этих птиц яйцо греет самец, положив его себе на лапы и прикрыв складкой кожи. Самоотверженный отец стоит так 63 дня, не съедая ни крошки пищи! Самки же охотятся в море, иногда уплывая за десятки километров, - и, вернувшись через два месяца с зобом, полным добычи, берут птенцов под свою опеку. Детеныши вначале покрыты не перьями, а мягким густым пухом и формой напоминают грушу на ножках. Живут пингвины до 40 лет.
 Пингвины Адели, ростом до 70 см., чрезвычайно доверчивы и любопытны. Именно они порой отправляются «на экскурсии», осматривая лагеря полярников, транспорт, суда. Их поведение многим кажется непостижимо разумным и «человеческим».
Всего в Антарктиде насчитывается до сорока крупных колоний пингвинов. Одни из самых больших по численности колоний находятся в районе американской станции Мак Мердо и российской станции Мирный.
Проблема глобального потепления климата, о которой столько говорится в последнее время, затрагивает и пингвинов. Дело в том, что в связи с потеплением от барьера Антарктиды все чаще стали откалываться огромные участки льда и эти айсберги, зачастую длинной десятки километров, ветром и течениями прибивает к берегу. А именно в этом месте может находиться колония пингвинов. Если в обычных условиях пингвины могут жить в 3 км от берега, то чтобы обойти вновь появившийся айсберг и добраться до воды, им нужно проделать путь в десятки километров, а это уже некоторым пингвинам и особенно птенцам не под силу.
***

На оазис Ширмахера где находятся наша станция Новолазаревская и индийская станция Мэйтри немногочисленные пингвины адели забредают в начале октября. От побережья с открытой водой до оазиса довольно далеко, более 80 км. Оазисом это место называется потому (как я уже писал), что представляет собой участок суши, со всех  сторон окруженный ледником. Как оазис в пустыне, только не песчаной, а ледяной.
Зачем некоторые пингвины так долго идут именно сюда высиживать яйца - непонятно? С одной стороны, конечно, им хорошо не на снегу высиживать яйца, а на теплых от солнца камнях. Но беда в том, что еды то поблизости никакой нет, а многочисленные талые ледниковые озера на оазисе лишены всякой живности, поскольку большинство этих озер в холодное время года промерзает до самого дна. И пингвинята, которые вылупляются из яиц на оазисе, почти все обречены на гибель, поскольку сил дойти до побережья у них просто не хватает. Индийцы, когда  к ним на Станцию прилетает работать вертолет, часто на нем отвозят пингвинов обратно на побережье и там выпускают у самой воды. По видимому пингвины подчиняются какому-то своему древнему инстинкту еще с тех пор когда ледяной покров был меньше и океан был ближе к оазису.
Наша аэродромная база расположена еще  дальше от океана, причем прямо на леднике. Так ведь и к нам пингвины приходят. Здесь то им чего делать? Камней нет, один лед. Наверное, просто из любопытства, когда видят взлетающие от нас самолеты.

***

Один раз я наблюдал такую сцену. Подошли пингвины адели к нашей только что пробуренной во льду лунке. Мы туда хотели вешку поставить. Заглянули по очереди в лунку и между собой загорланили. Как будто спорили о чем-то. Затем по очереди туда опять заглянут, и опять давай обсуждать увиденное. А на стоящих рядом с ними людей не обращают никакого внимания, будто и нет их вовсе. Как сказал один мой знакомый полярник увидев все это: - Совсем нас за людей не считают.

***

Пришел к нам очередной пингвин аделька на базу. К самолету подошел, рассмотрел его внимательно и даже клювом колесо потрогал, мол хорошо ли накачано? Походил с деловым видом между домиками, в окна заглянул, где мог дотянуться, оглядел все внимательно и вроде как уже собрался уходить,  как его внимание привлекло изображение пингвина на стенке одного из наших жилых балков. Там большой пингвин из фанеры был вырезан и раскрашен, раза в два крупнее живого. Долго смотрел пингвин на это произведение искусства, причем вел себя как в музее: то подальше отойдет, то поближе подойдет, то голову набок склонит, ну просто искусствовед, а не пингвин. В конце концов, он покачал головой и пошел восвояси. А мы так и не поняли, понравилось ему это или нет?

***

В одном любительском фильме про Антарктиду моего знакомого Валентина Пляченко, я видел как наши зимовщики со станции Мирный однажды откопали из под плотного снежного наста совсем крохотного еще живого пингвиненка. Видно он отбился от родителей, попал в небольшую трещину, где его с головой, замело в пургу и он не смог сам выбраться на поверхность. Если его не вытащили на свет Божий он там бы и погиб. Когда его выпустили, он отбежал в сторону, быстро нашел своих родителей, все втроем они подошли и долго кивали своими головами с длинными клювами  спасителям полярникам, как бы отвешивая низкие поклоны в знак благодарности.
Одного пингвина адельку мы тоже попытались спасти. Он пришел к нам на базу , и, побродив немного по взлетной полосе, пошел дальше в противоположную от океана сторону. Не иначе как на Южный полюс собрался. Он был очень слаб, шел, падал снова вставал и неуверенно уходил все дальше от океана. Скорее всего, он потерял пространственную ориентацию. Говорят, у пингвинов в голове иногда происходит смена ориентации на магнитные полюсы Земли, и они путают юг с севером. Некое подобие сумасшествия. А возможно он просто настолько состарился, что просто шел умирать. Поэтому был обречен на гибель. Его или поморники заклюют, или он сам умрет от голода. Вдобавок у него и лапа одна была в крови, наверное, ободрал об лед пока шел. До океана то почти 100 км. Мы его поймали, привезли на нашу базу и посадили в большую металлическую паллету вместо клетки. От ветра ее загородили листом фанеры. Сверху ее закрыли тоже. Как кто-то пошутил, чтобы не улетел. Но на самом деле летать пингвины конечно не могут, но его могли заклевать поморники. Когда я держал его в руках, он практически не сопротивлялся, видно так обессилел и был легкий как пушинка. Пингвина нужно было накормить. Разморозили в микроволновке сырую рыбу и с большим трудом насильно запихали несколько кусочков ему  в клюв. Ему понравилось, и на следующий день он уже ел ее сам, брал прямо из рук. Кормить его приходилось из рук, поскольку упавшую рыбу пингвины уже не поднимают. Не умеют они есть с земли или со снега. Вообще то мы планировали отправить его ближайшим вертолетом обратно на океан, поэтому мы его и поймали. Я уже договорился об этом с новозеландскими пилотами, которые как раз в это время работали на Индийской станции Мэйтри и периодически залетали к нам по делам. Но началась пурга, и вертолет к нам не прилетел. Пингвин зарылся с головой в наметенный в паллету снег и спал там пережидая пургу. А вставал, отряхиваясь от снега, только тогда, когда ему приносили поесть. Так продолжалось пять дней, и все эти дни была жуткая пурга. Пингвин к нам настолько привык, что вскакивал, когда к нему подходили, отряхивался от снега и разевал клюв в ожидании очередной рыбы. А на шестой день пингвин умер. Пришли его покормить и снег под ним убрать, а он лежит окоченевшей тушкой и лапки свои, которые обычно под себя прячет, вытянул из под тела. Так и не дождался бедняга вертолета. Похоронили мы его в глубокой трещине, и через тысячи лет,  двигаясь вместе с  ледником, он все-таки доберется до своего родного океана.

***

На Станции Новолазаревская одно время долго жил пингвин по кличке Петька. Подобрали его совсем маленьким. Мать его погибла и его ждала такая же печальная участь, если бы не наш сердобольный народ со Станции. Выходили Петьку, откормили его мороженой рыбой. На Станции даже специально провели по этому поводу собрание, где все дружно постановили отказаться от всего имеющегося запаса мороженой рыбы в пользу  Петьки. А время то уже было сложное в смысле еды, как никак –конец зимовки, продуктов лишних совсем не было на складе, все уже подъели. И ассортимент небогатый был, но все равно, от рыбы все отказались единогласно. С индийской станции Мэйтри  рыбы подкинули для Петьки. Может быть, они тоже у себя собрание проводили? У индийцев там вообще, наверное, один рис остался, когда рыбу для пингвина отдали. Я  где то читал, что пингвины не умеют принимать пищу из рук, поскольку могут ее проглатывать только вместе с водой, то есть в море. Ерунда полная. Еще как берут из рук и прекрасно проглатывают, когда есть хотят. Правда, вначале его приходилось силой кормить, рыбу ему прямо в клюв запихивали.
Подрос Петька, округлился, лосниться начал. Купался в ближайшем озере, но как только увидит механика, который чаще всех его кормил – сразу бежит вперевалку к нему. Прямо как домашняя собачка. Людей вообще не боялся, тем более его никто не обижал. Я когда к нему подошел, он сначала вроде как ко мне бросился, а у меня как назло ничего с собой не было. Пожал я Петьке крыло, поздоровался как бы. Подождал Петька немного – видит, что я  рыбу ему не даю, и опять в озеро нырнул. Жалко, что в этом талом ледниковом озере рыбы тоже не было.
Позднее нам со Станции сообщили, что Петька вообще то оказался не Петькой вовсе, а Машкой, пингвинихой, другими словами (интересно как они об этом узнали?). И что он ушел на Барьер к своим, откуда и пришла когда то его мама.  Мы, говорят Станционные, его проводили, рыбы ему в дорогу дали. Последняя фраза мне особо понравилась. Я сразу представил Петьку с рюкзаком за спиной. А идти ему предстояло далеко, более 60 км и никакой не то что бы рыбы по дороге уже не будет, один лед до самого океана. Но надеюсь, что дошел, и наконец то впервые в своей жизни увидел океан где сам поймал живую рыбу.


Поморники

Уже четвертый сезон нашей базе живет пара поморников Яшка и Машка. Поморники относятся к хищным водоплавающим птицам, эдакие антарктические стервятники. Несмотря на то, что Договор об Антарктиде запрещает кормить птиц, их втихаря прикармливают и поэтому все свое свободное время они проводят рядом с нашей кухней. Людей они уже не боятся и берут сосиску или кусочек сыра прямо из рук. Причем не расклевывают, а заглатывают целиком. Один раз поморника так накормили сосисками, что последняя, кажется восемнадцатая по счету, уже в него не влезала и торчала из клюва наполовину.  А сам поморник просто сидел задницей на снегу, вытянув свои лапки, не в силах не только взлететь, а даже просто стоять. Чужих поморников эта наша пара немедленно прогоняет, причем даже не дают им сесть, взлетают в воздух, встречают их на подлете и громко крича устраивают настоящий воздушный бой. А однажды чужой поморник схватил предназначавшуюся Яшке сосиску. Так Яшка его прямо на земле на него навалился сверху, ухватил своим клювом за шкирку и несколько раз ткнул мордой в снег. Отучал брать чужое.
Птицы они крупные, размах крыльев достигает одного метра и клюв сантиметров семь, загнутый крючком на конце. Таким клюнет – мало не покажется.
Несколько раз поморники подлетали сзади к идущим людям и на лету клевали их в затылок или плечо. Не сильно, просто или играли или напоминали о себе таким образом. Один раз сорвали с головы шапку, наверное, решили утеплить свое гнездо. Однажды поморник даже сел на спину живущего на нашей базе американца, пока тот, наклонившись, завязывал шнурки на ботинке. И не только сел, а уже и крылья сложил и видно собрался сидеть на нем долго. А американец все оглядывался по сторонам, не разгибаясь, пытаясь понять, кто же его трогает? Один раз я шел в нашу кают компанию и вдруг заметил, что рядом с моей тенью на снегу, появилась еще одна непонятная тень. Посмотрел вверх, а в полуметре над моей головой, расправив крылья, беззвучно парил поморник. Я даже присел от неожиданности. А когда наш электрик лег на снег и стал заглядывать в лунку, где наша ледотаялка топит лед, для получения питьевой воды, то подлетевший поморник подошел к нему и вместе с ним стал заглядывать в эту лунку. Со стороны это выглядело очень забавно.
Еще одна особенность поморников – они все время вертят головой. Вроде бы и врагов у них здесь нет, но дольше двух-трех  секунд поморник никогда не смотрит в одну точку и всегда озирается по сторонам. Голова его как на шарнире может поворачиваться на 270 градусов. То ли он добычу таким образом высматривает, то ли других поморников опасается?
Очень интересно наблюдать, как поморники ругаются с пингвинами. И те и другие ненавидят друг друга. Хотя их объединяет то, что они птицы. Просто поморники вместо того, чтобы питаться рыбой, часто крадут пингвиньи яйца и даже нападают на маленьких пингвинят. Как-то раз я наблюдал, как над пингвином, буквально в метре над ним, кружит поморник, и жутким гортанным криком орет на пингвина. А пингвин, задрав голову, так же скрипуче верещит на поморника. Как две базарные бабы ругаются. А голоса и у того и у другого жутко противные.
Птицы они очень любопытные. Достаточно отъехать на снегоходе за территорию базы, как тут же к тебе подлетает поморник, садится неподалеку и наблюдает, а что ты дальше будешь делать? Причем так внимательно смотрит тебе в глаза, словно пытается прочитать твои мысли. Один раз наш сотрудник поехал на снегоходе с прицепленными сзади санями, а в санях сидел поморник. Так он даже взлетать не стал, когда снегоход тронулся с места, так и поехал в санях. Видно решил, что это его специально катают.
Однажды мы поморника поймали, подманили мясом поближе и схватили его, он вначале подергался, а потом затих и успокоился. Занесли поморника в кают-компанию, по очереди сфотографировались с ним, передавая из рук в руки. Правда, когда канадский летчик его в руки взял, поморник исхитрился и клювом разодрал летчику щеку до крови. Когда фото сессия была закончена, поморника вынесли на улицу, аккуратно поставили на снег, и он отбежал на некоторое расстояние, причем именно отбежал, а не отлетел. И затем своим гортанным криком на нас поругался. А на следующий день опять, как ни в чем не бывало, лез прямо под ноги и хватал клювом за ботинок, выпрашивая еду. Позднее Яшка уже так нам привык, что стал заходить в нашу столовую и, не обращая внимания на людей, не спеша подходил прямо к раздаточному столу и пытался занять очередь к поварам, которые раздавали нам тарелки с ужином. И уходить не хотел. Приходилось его сыром обратно на улицу выманивать.
В прошлом году к нам, кроме Яшки и Машки, прилетело еще семь или восемь небольших поморников. По-видимому, это были их дети, раз наши старожилы их не отогнали.
Когда самка высиживает яйца, где-то вдалеке от нас, то самец, выпросив у нас очередные сосиски, быстро проглатывает три штуки, а с четвертой  в клюве улетает, подкормить самку или уже вылупившихся птенцов, и небось ей говорит: - Вот сегодня только одну дали, и видишь, я тебе ее принес.
Один раз я поехал кататься на коньках за территорию нашей базы. Нашел участок ровного льда и на снегоходе уже обутый в ботинки с коньками периодически ездил туда после ужина. Так через пять минут туда же прилетели все поморники и как зрители с интересом наблюдали за моим катанием. Видно это им было в диковинку.
Если поморника обидеть, то мстит он быстро и беспощадно. У нас механик на него как-то рукой махнул, отгоняя, так поморник отлетел, затем снова подлетел, завис над ним, прицелился и серанул прямо на плечо своими жидкими какашками. Надо признаться, делают они это очень метко.
В большом городе как-то не замечаешь, что живешь в окружении птиц. Голуби, воробьи, и даже чайки стали частью городского пейзажа. Здесь же такого нет, пейзаж Антарктиды безжизненно девственен и тих. Здесь не слышно жужжания мух, писка комаров, гула пчел, здесь нет вообще никаких насекомых, поэтом жужжать, пищать и гудеть просто некому. Поэтому поморники, безусловно, вносят определенное разнообразие в нашу жизнь, и мы уже друг к другу привыкли. Мне кажется, они тоже по нам скучают, когда ранней весной мы сворачиваем нашу базу и уезжаем домой до следующей осени.


Футбол

Конечно, для Антарктиды вроде бы больше подходит хоккей, а не футбол. Но для игры в хоккей нужны коньки, клюшки, специально подготовленная площадка (не будешь же кататься по шершавому льду). А для игры в футбол нужен только мяч, немного ровного места, желательно со снегом, две пары пустых ящиков, чтобы отметить ворота, ну и желание поиграть. Поэтому когда есть время, и нет ветра, мы играем в футбол. Поскольку к нам прилетает много иностранцев, и в ожидании своего рейса заняться им особенно нечем, то они с радостью участвуют в наших играх. Были случаи, когда в одной команде играли трое наших, бельгиец, японец и немец, а в другой – американец, два немца, два канадца и норвежец. Вот такая сборная мира. И именно в Антарктиде такую сборную собрать легче всего. Вначале правда не все хотели играть, но я строго пошутил, что кто играть не будет – тот никуда не улетит. Поэтому все вышли на поле, а потом так увлеклись игрой, что желающих стало больше, чем позволял размер нашего ровного пятачка со снегом. Со стороны смотреть на играющих в футбол очень забавно. Во-первых – очень скользко и главное для игрока не только ударить по мячу, но еще при этом и удержаться на ногах. Размахивая руками, чтобы удержать равновесие, падая, сталкиваясь, потому что не успевают затормозить на скользком насте, игроки собирают большое количество болельщиков с фотоаппаратами и видеокамерами. Даже поморники прилетают посмотреть на такое диво дивное. Хохот стоит неимоверный. А в тоже время никто не хочет проиграть, и играют все азартно, хотя и не грубо. Во-вторых, все играют в зимней антарктической обуви, а она у разных стран разная. У нас это теплые высокие кожаные ботинки на меху, у японцев огромные оранжевые ботинки, очень смешные на вид, с огромными круглыми носами. Немцы играют в зимних сапогах, кто-то играет в унтах, кто-то в кроссовках (которые больше всего скользят на снегу). Это так смешно, тем более что мяч при ударе часто летит куда угодно, только не в ворота, обувь то не футбольная. Начинают играть все в теплых куртках, а заканчивают в одних футболках, так становится жарко от беготни. Кроме того, в Антарктиде определенный дефицит кислорода в воздухе, и вдобавок наша база находится на высоте 550 м над уровнем моря, поэтому от быстрого бега задыхаешься, как на высокогорье.
Канадские летчики играют с нами всегда своей командой, благо их здесь девять человек и есть из кого выбрать пять – шесть на игру. И каждый раз мы их обыгрывали буквально в один мяч. Но с каждым разом они играли все лучше и лучше и однажды собрались и разгромили нас 5:1. Через месяц мы тоже собрались и их все же напоследок обыграли 7:4. Они нам несколько раз предлагали сыграть в американский футбол, но тут у нас шансов нет, прежде всего поскольку никто из наших не знает правил. Вдобавок это очень травмоопасно на скользком снегу. Они бы и в хоккей не прочь с нами сыграть, но про хоккей я уже писал в самом начале. Хотя про хоккей нужно подумать…..
Один раз у нас на  морозе мяч лопнул прямо во время игры, из покрышки вылезла красная камера, а сам мяч выглядел как непонятно что. Там мы так увлеклись, что доигрывали до забитого гола этим ошметком, который даже не катился.
Самое главное, что футбол нас всех как-то незаметно объединяет и сплачивает. Мы становимся более знакомыми с нашими иностранными гостями. Если до футбола, мы просто улыбаясь вежливо здороваемся, то после игры уже обнявшись, обсуждаем все перипетии матча, а затем после ужина вместе в кают компании смотрим и дружно с хохотом  комментируем нашу игру записанную на видео. Спасибо тебе – футбол.


Развлечения

Кроме футбола у всех нас есть свои собственные развлечения. Канадские летчики по вечерам играют в карты, а в последнее время очень полюбили игру в Чапаева, которой мы их научили. Это когда щелчками выбиваешь шашки друг у друга с доски. Многие наши после ужина смотрят фильмы на ДВД дисках, или на своих ноутбуках или в кают компании, где стоит большой домашний кинотеатр. Кто-то перечитывает старые газеты и журналы, некоторые обмениваются книжками, которые привезли с собой. Кто-то играет в шахматы. Я однажды привез сюда коньки и вечером после ужина уезжал на снегоходе кататься на них, туда, где находил гладкий лед. Дома переобувался и садился прямо на коньках, на снегоход. Подъезжал к гладкому льду. Там катался на коньках и затем на снегоходе уезжал обратно домой. А дома опять переобувался. Очень удобно.
Иногда для развлечения мы устраиваем всякие розыгрыши. Один раз я решил всех разыграть. Наш электрик полез чинить проводку на крыше балка, а над ним на мачте развевался Российский флаг. Я в кают-компании всем говорю: -Что-то с нашим электриком не в порядке, он сразу после ужина лезет на крышу под флаг и стоит и там на коленях.
- Да ладно, отвечают мне, - хватит выдумывать.
–А вы, говорю, выйдите и сами посмотрите.
Все вышли. А он стоит спиной к нам не на коленях, а то что у него провода в руках, никому не видно. Как будто молится.
- И так каждый день после ужина, говорю я всем, - просто вы этого не замечали.
 – Может его врачу показать? – неуверенно замечает кто-то из толпы.
Тем временем электрик свою работу закончил, спустился с крыши и к нам идет.
-А чего вы тут все собрались? – спрашивает.
-А все на него смотрят так с опаской, мол, не сошел ли  он с ума? Просто у нас как-то был случай, когда нам сказали что привезут сумасшедшего с одной станции, чтобы от нас он самолетом улетел в Кейптаун. У него там, на Станции вдруг «крыша поехала», он залез под стол и больше оттуда не вылезал, даже кормили его под столом. И вот прилетел наш самолет Баслер с той станции, и выходят человек шесть, а кто из них сумасшедший – не знаем. На всех них смотрим так с опаской, а они на нас и ничего не понимают. Оказалось, того сумасшедшего в последний момент передумали и отправили на ледокол, а нам об этом сказать забыли. Так вот и на электрика также все с опаской смотрели, пока я не сказал, что просто пошутил. Электрик смеялся громче всех.
- Самая популярная игра на всех антарктических станциях это конечно прыг-скок или мандавошка. Почему ее назвали таким неприличным словом, я не знаю. Но везде в Антарктиде ее называют  именно так. Там нужно кубики кидать по очереди и успеть быстрее других, перетащить свои фишки по кругу на старое место. Причем доска, а также фишки разных цветов полярники тщательно изготовляют сами из латуни, алюминия и бронзы. Интересно смотреть, как три или четыре взрослых мужика с азартом кидают кубики и передвигают свои фишки. А все остальные внимательно наблюдают за игрой. Ну, прямо как дети малые.


Посиделки

Одним из видов развлечений являются так называемые посиделки, когда мужики собираются вместе и рассказывают разные истории из своей жизни. Как правило, эти истории касаются Арктики или Антарктики, поскольку многие из рассказчиков или дрейфовали на льдине дрейфующей станции или неоднократно зимовали в Антарктиде. Некоторые из этих историй мне так запомнились, что я хотел бы поделиться ими с вами, дорогие читатели. Правда, они связаны не только с Антарктикой, но и с Арктикой, тем не менее, это все равно полярная тематика.
История первая. На дрейфующую станцию «Северный полюс 32» заказали всякую ветошь для дизельной электростанции, чтобы дизелисты могли ею протирать что-то в дизельной. Ну и вытирать ею свои испачканные машинным маслом  и соляркой руки. Ветошь, то есть обрезки всякой ткани, заказали на какой-то швейной фабрике, поскольку там этих обрезков столько накапливается, что девать некуда. Но женщины на фабрике, каким то образом узнали, что эта ветошь предназначается для чисто мужского полярного коллектива. Когда на льдину привезли мешок с ветошью, там оказались женские бюстгальтеры и трусики. И ничего другого. Целый мешок. Вот такой необычный подарок полярникам. Не забывают женщины и про Антарктиду. На станцию «Прогресс» привезли как-то сардельки с Петербургской колбасной фабрики «Парнас», так там кроме сарделек было вложено письмо от женщин, где они желали всем здоровья и советовали полярникам при мастурбации надевать рукавицы, чтобы не стереть руки. И подпись – женщины Парнаса.
История вторая. На дрейфующую льдину в Арктике  нужно было сбросить с самолета запчасть для трактора. Пилотов попросили сбросить это поближе к лагерю, чтобы далеко за ней не ходить. Пилоты сбросили ее так близко, что пробили крышу палатки, благо в ней в тот момент никого и ничего не было, кроме пустых ящиков, которые эта деталь и пробила. Со временем эта история изменилась до неузнаваемости. Если я написал ее со слов очевидца Сергея, то вот как мне ее же рассказали те, кто слышал ее от тех, кто слышал ее от человека, якобы знавшего одного из полярников с этой самой льдины. На дрейфующую льдину нужно было сбросить запасную часть для дизельной электростанции, взамен вышедшей из строя. Пилотов попросили сбросить ее поближе к помещению дизельной, чтобы далеко за ней не бежать. И пилоты сбросили ее так близко, что эта запчасть пробила крышу дизельной, сам дизельный генератор и ушла в лед. Когда ее все же выковыряли изо льда, то оказалось, что она не та, что было нужно и не подходит для этой дизельной. Вот так рождаются красивые байки.
История третья. Один корреспондент, который был на дрейфующей Станции Северный полюс-28, срочно засобирался домой. Может быть, ему на льдине надоело, или ему просто было очень нужно попасть домой. Но как со льдины выберешься, когда даже участок льдины, где садились самолеты, растаял, и самолет там сесть не мог? И добрые полярники подсказали корреспонденту как надо действовать. Поскольку, по их словам, они договорились с экипажем самолета, что самолет пролетит над льдиной на бреющем полете, корреспонденту предстояло выполнить следующее, чтобы на этот самолет попасть: на ровном отрытом месте устанавливалась двухсотлитровая бочка из под топлива. На этой  бочке должен был стоять корреспондент, обутый в лыжи и с обручем в руках. Самолет, пролетая над бочкой, специальным крюком на днище зацепит обруч и подхватит корреспондента. А пролетев с ним немного, выберет подходящую площадку для посадки и там аккуратно приземлит корреспондента на лыжах, а потом сядет неподалеку и сам. Самое интересное, что корреспондент поверил, залез на бочку и так стоял в ожидании самолета с лыжами на ногах и обручем в руках, пока все полярники, покатываясь со смеху, его фотографировали. Я бы не поверил в эту историю, если бы своими глазами не видел этой фотографии. Хотя в последнее время я все больше начинаю задумываться, а кто собственно кого разыграл: полярники корреспондента или корреспондент просто подыграл полярникам, притворившись, что принял все за чистую монету, а сам в душе так же ухохатывался над ними? Но, тем не менее, все получили несказанное удовольствие от увиденного.
История четвертая. Возвращались наши полярники после долгой зимовки из Антарктиды в Петербург на судне «Академик Федоров». По дороге зашли в город Бремерхафен (Германия), и пассажиров выпустили на берег. Весь алкоголь, имеющийся на судне, к тому времени был весь давно уже выпит, и первой мыслью у всех было пополнение его запасов на немецком берегу. Одна группа из семи человек, в которой был и рассказчик этой истории, сразу двинулась искать ближайший магазин. Поскольку денег выдали немного, то на такси решили сэкономить и пошли пешком. Водка в магазине оказалась дорогая, и быстро было принято решение искать аптеку и купить там спирт. Посетили три аптеки, долго разглядывали прилавок, спирта так не увидели. Спросить не могли, поскольку никто в группе не говорил по немецки. Зато в четвертой увидели на полках литровые бутыли темного стекла, на которых было мелко  написано что-то на немецком, и на этикетке стояли крупные цифры 96. И еще какие-то ягодки внизу нарисованы. Что может еще иметь число 96? Ну, конечно же спирт! 96 градусов, это любому ребенку понятно. Да еще дешевле магазинной водки в три раза. Показали жестами девушке за прилавком, что хотят взять этих бутылок, причем много. Настроение сразу у всех поднялось, и когда девушка жестами стала объяснять, что это нужно разводить, полярники дружно заржали в ответ. – Да ты знаешь, милая, добродушно ответил ей один из них на чистом русском языке, - Да я его не разведенным пил, когда ты еще пешком под стол ходила. Мы такое никогда не разводим, мы же – Антарктида! И для убедительности сначала постучал пальцем по своей нашивке на куртке, где на фоне контура Антарктиды было написано: Российская Антарктическая Экспедиция, а затем тоже жестами показал девушке, как он эту бутылку будет открывать и пить прямо из горлышка.
В разгар этой милой беседы в аптеку заскочил еще один полярник с судна с двумя огромными сумками в руках. Узнав от наших, что здесь есть дешевый спирт, он сначала долго сокрушался, что уже закупил полные сумки дорогой водки, которую ему и так придется тащить пешком через весь город. В конце концов,  он не удержался и тоже купил литровую бутылку этого спирта. Обратно уже шли без денег, но зато полностью нагруженные заветными бутылками. По дороге на судно довольные полярники вспоминали, как аналогично покупали этиловый спирт (который вообще то не предназначен для употребления внутрь) в аптеке уругвайского города Монтевидео. Как долго трясли бутылку, и открыв пробку, подносили спичку к горлышку, выпуская, таким образом, из нее пары эфира. На бутылке была наклеена этикетка с нарисованным синим крестом. И выпив тамошнего спирта, полярники долго глядели на главное созвездие южного неба и приговаривали: – Над нами Синий крест.
На судне они решили первым делом проверить крепость напитка. Свернули в трубочку бумагу, макнули ее через горлышко в бутылку и затем подожгли. Бумага не горела. Это был первый тревожный звоночек. Разлили по первой, выпили. Алкоголем и не пахло.  Побегав по судну, они нашли человека, который худо – бедно понимает по-немецки, и попросили его перевести то, что написано на этикетке.
А написано там было следующее: Концентрат сока для детского питания, 96 мякоти, перед употреблением следует разводить водой (помните, продавщица им это в аптеке показывала?). Наутро трезвые и злые полярники встретили на судне того, с сумками, с которым встретились в аптеке. И он их спросил: - Ну, как там наш вчерашний спирт?
- А ты что, сам не знаешь? - мрачно ответили ему. – Нет, не знаю, - честно признался тот. Мы вчера всю водку выпили, а как пили этот спирт, уже никто не помнит, хотя бутылка  наутро была пустая. Но, наверное, хороший, потому что после него мы все сразу попадали и  уснули.


Самолеты

В своей книге «Уроки Армении» замечательный писатель Андрей Битов написал не менее замечательную фразу: «Небу Армении идет самолет». И каждый раз я вспоминаю ее, когда вижу в небе над Антарктидой самолет. Небу Антарктиды самолет тоже очень идет. На фоне безжизненных синевато-серых льдов, ярко синего неба и чистого белого снега, самолеты в небе смотрятся так неестественно с одной стороны, но так красиво с другой, что от них невозможно оторвать глаз. Если в обычной жизни, услышав в небе гул самолета, большинство людей поднимают голову и несколько секунд смотрят на него, а затем снова опускают голову и дальше занимаются своими повседневными приземленными делами, то в Антарктиде все не так. Услышав гул самолета, поднимаешь голову, находишь глазами самолет и дальше, уже не отрываясь следишь за ним до тех пор, пока он не скроется из вида. Прежде всего, потому, что это необычайно красиво. Во вторых, в Антарктиде работает так мало самолетов, что их можно пересчитать по пальцам: немецкие Дорнье, английские Твин-Оттеры, российские ИЛ-76 и АН-2, американские Геркулесы «С-130», канадские Баслеры ВТ-67. Вот собственно и все. Несколько десятков самолетов на целый континент. Изредка Антарктиду навещают миниатюрные реактивные “Гольфстримы” или небольшие частные самолеты, но они по сути не в счет.
Особенностью полетов в Антарктиде является то, что во-первых чистый белый снег дает очень плохой контраст поверхности и во-вторых, самолетам часто приходится садиться на неподготовленную площадку. Жесткий снег с высокими застругами может легко при посадке повредить самолету лыжу. Поэтому экипажи здесь работают опытные, которые знают где можно сесть, а где нельзя. Канадские экипажи самолетов Баслер почти все родом из одного небольшого городка Ошуа, пригорода Торонто. Меня удивило, что в большинстве своем все пилоты очень молодые ребята, а уже летают в Антарктиде. Там же расположена компания и главный цех, который переделывает и модифицирует самолеты «DC-3» в «Basler BT-67» (Баслер – фамилия основателя этой компании), способные летать как на бескрайних заснеженных просторах северной Канады так и в Антарктиде. Несколько сезонов у нас также работали экипажи АН-2 из Петрозаводска. Но после того, как наш самолет АН-2 во время сильного ветра (около 50 м в секунду) сорвало с креплений, опрокинуло и смяло так, что его уже невозможно стало восстановить, эти летчики перестали приезжать к нам на базу и перебрались работать на другие станции.
Еще одна особенность самолетов в Антарктиде – их яркая раскраска, как правило, это красный или оранжевый цвета. Сделано это потому, что такой самолет легче разглядеть на снегу и обнаружить в случае вынужденной посадки. Яркие самолеты очень разнообразят сине-белый пейзаж Антарктиды.
В Антарктиде летают и вертолеты. Как правило, это палубная авиация с подходящих судов. В отличие от наших вертолетов МИ-8, вертолеты на индийском, немецком, китайском судах небольшие, пятиместные. Все они работают только в период стоянки судна у Барьера, перевозя с судна на станцию и обратно людей и грузы. Причем на каждом судке в целях безопасности полетов находятся всегда два вертолета.

Пурга
Ой, да запуржило, запургенило
(народная смешинка)

Пурга в Антарктиде – дело привычное. Какая же Антарктида без пурги? Как говорится пурга – она и в Африке пурга. Чего про нее особенного напишешь?:
Особенность Антарктической пурги – это сильный ветер и сухой колючий снег. Часто ветер просто сдувает снег с поверхности, и внизу как бы метет и ничего не видно, а на высоте 2-3 метров уже ясно и солнце светит. Поземок одним словом, поскольку по самой поверхности земли  метет.  Ветер бывает такой сильный, что срывает с креплений самолеты. У нас модуль, в котором мы мылись, стоял на больших санях. Тяжелый такой, не меньше тонны весом. Как-то в начале сезона прилетаем, а его нет на месте. Улетали – был, вернулись через полгода – нет. Куда он мог деться? Полетели на самолете Ан-2 искать, и нашли его в восьми километрах от нашей базы. Его по ветру на санях потихоньку все это время катило. Очки с лица  и теплые зимние перчатки улетали при порывах ветра столько раз, что и не сосчитать. Фанера, матрацы и все прочее, что может парусить на ветру, если это пытались вытащить на улицу, чтобы перенести во время сильного ветра – все улетало в неизвестность, причем параллельно земле. Я уже подумал, а может сеть натянуть по периметру нашего лагеря, тем более ветер почти все время дует в одном направлении? А после того, как ветер стихнет, ходить эту сеть проверять. Как рыбаки проверяют улов. Во время пурги учишься ходить боком или спиной вперед. Одни раз я вышел из своего домика, чтобы дойти до столовой, всего то метров сто. И такой снежный заряд ударил, что я руки вытянутой не вижу. Прошел пол дороги и остановился, а то вдруг мимо столовой пройду, а за ней тысячи километров льда, всю жизнь оставшуюся можно в эту столовую идти. Стою, достал портативную рацию из кармана и говорю, что мол, не то что бы заблудился, еще в лагере нахожусь, но уже не знаю куда идти. А мне те, кто сидит в тепле, отвечают – ну и стой пока, как мы тебе поможем? Мы же тебя не найдем. Через пять минут просветлело на мгновенье, и я увидел, что стою в десяти метрах от входа в нашу столовую. Почти дошел. Однажды пурга была затяжной, ветер больше 30 метров в секунду, снег колючий летит. Наконец метель стихла, все повылезали из своих домов откапываться, а весь лагерь под снегом, от кают компании, которая почти 3 метра высотой – один конек крыши торчит. Вход быстро лопатами откопали, благо лопаты и снаружи  и внутри всегда оставляем, чтобы те, кто внутри в случае чего могли сами себя откопать.
Во время сильной пурги по лагерю объявляется Штормовое предупреждение, которое означает, что перемещение по лагерю запрещено, а в столовую можно ходить только вместе по несколько человек. Кроме того, с утра проводится перекличка, все ли люди на месте? Потому что во время пурги в Антарктиде хоть и редко, но по прежнему гибнут люди. На одной зарубежной станции пару лет назад сотрудник возвращался из маршрута, попал в пургу и мимо лагеря проскочил. Замерз и погиб. Так же очень опасно передвигаться во время пурги на транспорте. И с барьера в океан вездеходы с водителями падали, когда при отсутствии видимости подъезжали к краю 80 метрового обрыва, и дорогу сколько раз теряли, попадая в зону трещин. Мы несколько раз возвращались со Станции на нашу базу на вездеходе во время пурги. Вдоль всей дороги вешки стоят через 100 м, дорогу отмечают. Так бывало к одной вешке подъезжаешь, а следующую вешку и не видно вовсе. Только по GPS, с помощью которой все вешки заблаговременно через спутник привязаны, и едешь вслепую по направлению в сторону базы.
Зато как хорошо спится во время пурги. Домик ветром раскачивает как поезд на рельсах, ветер за окном воет, убаюкивает. Жаль только, что нельзя отоспаться на неделю вперед.
А сколько нужных нам вещей мы потеряли из-за собственной безалаберности, когда не убрали их вовремя в улицы перед началом пурги. И небольшие дизель генераторы искали потом неделями и газовые баллоны, которые занесло снегом, и забытые на снегу инструменты.
Еще одна проблема – посадка небольших самолетов во время сильной метели. Если началась метель и самолет еще далеко от нас, его всегда можно по связи направить на другую станцию, где погода лучше и есть аэродром. А бывало, самолет уже собрался заходить на посадку, а тут как вдарило снежным зарядом, и он не видит посадочной полосы. Тогда срочно едем на начало взлетно-посадочной полосы, зажигаем по ее краям сигнальные огни (фальшфейеры) и пилот, ориентируясь по ним, сажает самолет.
Как и везде на Земле, где есть снег, после сильной пурги всегда устанавливается отличная погода, а потом приходит новая пурга и все начинается сначала. Поэтому пурга – это Антарктическая неизбежность, данная нам природой.


Поездка в гости

Поехали как-то наши сотрудники со станции Новолазаревская на снегоходе к индийцам на их станцию в гости. Поехали длинным окружным путем по леднику, хотя пешком по земле напрямик до их Станции Мэйтри от нас всего пять километров, всего час идти прогулочным шагом. Но наши захотели красиво приехать, «с понтами». Хоть и потратив тот же час по времени, но на снегоходе. И по дороге они попали в снежницу. Это такая каша из талого мокрого снега и воды, которая образуется в теплое время года в некоторых местах на склоне ледника. Как топкое болото, только снежный вариант. Я как то раз, уже несколько лет спустя после этого случая, сам в такой же снежнице искупался. Мы заехали в нее на вездеходе и застряли, я вылез из кабины и сразу по пояс провалился в эту кашу, еле выбрался, как трясина зазасывает…Так вот, засели они в снежнице на своем Ски Ду (так мы снегоходы называем канадские) по самое сиденье. Делать нечего – побежали к индийцам просить помощи. А там уже праздник идет вовсю, индийцы уже рома хватанули, веселые такие, задорные. Узнали про нашу беду и сразу: -Какие проблемы, сейчас пошлем туда наш индийский вездеход и вытащим за пять минут. Поехал их вездеход «Хазборер» (так он называется, и он по виду такой, каким горнолыжные склоны укатывают, на широченных гусеницах), вытаскивать наш снегоход. Доехал до места и в этой же снежнице сам застрял. Индийцы послали второй свой вездеход, чтобы вытащить первый и заодно наш снегоход. А второй решил сократить дорогу и поехал по льду замерзшего озера. Лед не выдержал, и второй вездеход провалился под лед по самую кабину (хорошо, хоть неглубоко было). Так индийцы менее чем за час оказались без транспортных средств, поскольку третьего вездехода у них просто не было. Дело уже стало принимать серьезный оборот. Тогда уже с нашей Станции послали огромный гусеничный тягач (28 тонн грузоподъемность). Весь остаток дня тягач вытаскивал «Хазбореры», про застрявший снегоход, с чего все и началось,  чуть не забыли, не до него уже было. Вот так легкомысленная поездка в гости обернулась тем, что нормальная работа двух Станций была парализована на весь день. А наш тягач, когда их вытаскивал, тоже себе чего то повредил и его потом долго чинили. Одним словом – праздник если и не удался, но уж запомнился надолго это точно!


Ски-ду

Снегоходы – это наше главное средство передвижения в пределах  базы, а иногда и за ее пределами. У нас их здесь полтора десятка. Поскольку российскими «Буранами» мы здесь не пользуемся, а на всех иностранных Альпинах, Линксах и Шерпах (это модели снегоходов) написано Ski-Doo, что собственно и означает снегоход, то мы их и называем Скиду или чаще Скидухами. Ходить пешком, особенно за пределами базы, где голый лед – очень скользко. Поэтому без снегоходов здесь никак не обойтись. Скорость они развивают приличную, более сотни километров в час, хотя гонять на них нам некогда, в основном мы возим на Ски-ду груз, прицепив сзади финские деревянные сани на лыжах. Есть такая поговорка: Чем круче джип, тем дальше бежать за трактором. Вот и я однажды уехал в самое начало нашей взлетно-посадочной полосы, километра за два от базы. Смотрел не нанесло ли на нее ветром какой-нибудь мусор. А ветер был очень сильный и холодный. Такой сильный, что у меня вырвало ветром бутылку с минеральной водой, когда я хотел на улице сделать пару глотков и достал ее из кармана куртки. Так вот бутылка улетела в неизвестность, даже ни разу не коснувшись земли. Так вот я уехал, и там снегоход у меня заглох, рация оттуда не берет и мне не передать, чтобы меня забрали на другом снегоходе. Пришлось идти пешком против ветра все эти два километра по полосе.
А один раз я, еще будучи в Петербурге, увидел по телевизору, как на снегоходах прыгают с трамплина. Это меня так поразило, что я не удержался и тоже прыгнул здесь, в Антарктиде. Нашел приличный сугроб, отъехал, дал газу, разогнался и прыгнул. Метра четыре летел, очень здорово было. Приземлялся на снег, а не на лед, поэтому ничего в снегоходе не сломал. Еще на снегоходе здорово кружить на льду, газуешь, а потом резко руль в сторону и по тормозам. И Ски-ду заносит и начинает кружить на льду. Мне очень нравится ездить на Ски-ду. Недостаток только один: к Ски-ду быстро привыкаешь и трудно заставить себя куда-нибудь дальше 100 м сходить пешком. Зачем? Завел, сел и поехал. Поэтому я сейчас стараюсь как можно больше ходить, хотя искушение сесть на Ски-ду и поехать еще остается сильным. Когда к нам в гости приходят индийцы они непременно фотографируются на фоне Ски–ду, в Индии их видимо нет. А иногда они даже просят прокатиться на них и делают это с большим благоговением и на маленькой скорости.
А недавно мы отправляли японцев на их станцию, и они привезли с собой три новёхоньких снегохода, мы таких еще и не видели, ошипованая гусеница и две лыжи впереди, необычный дизайн. Высокий, узкий, фары, похожие на два японских глаза. Прямо не снегоход, а трансформер какой то. Вот бы нам такие, подумал каждый из нас.
Правда и нам в конце концов привезли два новых огромных итальянских снегохода «Шерпа». Прямо монстры какие-то, в полтора раза крупнее и мощнее обычных, да еще с автоматической коробкой передач и двигателем, объемом 1,4 от автомобиля Рено. Мы так долго их ждали и говорили о них, что наш радист, который работал у нас первый сезон, как-то  спросил меня: - А что, правда, к нам сюда шерпов привезут, чтобы они таскали груз на себе?
Снегоход здесь – это наша любимая игрушка. Один только наш механик Леша наверное так не думает, потому что ему приходится время от времени их заправлять, обслуживать и ремонтировать.


Ишимбай

Когда я впервые оказался в Антарктиде, а было это в 2004 году, то многие вещи показались мне непонятными. С одной стороны, после многих лет проведенных на Камчатке, я представлял себе, что такое настоящая пурга, морозы, сильный штормовой ветер. Многочисленные экспедиции научили меня правильно одеваться в зависимости от погоды, чтобы и слишком жарко не было, и чтобы ветер не продувал, а так же быть неприхотливым в еде и спокойно относиться к определенному дискомфорту, связанному с проживанием в полевых экспедиционных условиях. Казалось, меня уже ничем не удивишь в Антарктиде. Разве что пингвинов видел до этого только в зоопарке.
Но удивляться пришлось. Во-первых, утренний макияж. Утро начинается с того, что садишься перед зеркалом, как в гримерке театра и наносишь на лицо крем от загара, причем в зависимости от того, ест на улице солнце или нет, подбираешь степень его защиты, так называемый макс фактор. Далее мажешь бесцветной гигиенической помадой губы, чтобы не обветривались. Потом подсмотренным у женщин движением обтираешь верхнюю губу о нижнюю и наоборот, чтобы помада легла равномерно. Я слышал, что специально для мужчин (учитывая, сколько помады им  приходиться съедать на женских губах) выпустили помаду со вкусом  коньяка. Вот бы нам такую сюда. Правда женщин у нас здесь нет.
Из-за пониженной влажности воздуха кожа на лице становится сухой, поэтому ее периодически нужно мазать на ночь увлажняющим кремом.
Раньше я  им с утра мазался, пока одна моя знакомая не открыла мне женскую тайну, что вообще, увлажняющий крем на морозе не увлажняет, а добивает измученную кожу. В обычной жизни, женщины зимой не мажутся на улицу увлажняющим кремом, т.к. он проникает глубоко в кожу и там промерзает. Обычно система другая: на улицу на мороз намазывается интенсивный жирный питательный крем без увлажняющих компонентов, который как бы покрывает кожу тонкой жирной пленкой и не дает испаряться влаге, а вечером, уже в тепле, ну то есть на ночь, пользуются увлажняющим. Оказывается, женщины знают много того, что нам, мужчинам, совсем неведомо, подумал я, услышав это совет.
После всех этих процедур я стал совсем по другому относиться к тому, что женщины столько времени проводят с утра перед зеркалом, и не считаю их копушами. Правда, нам хоть не надо ресницы красить, маникюр делать и брови выщипывать, а то до обеда никто из своих домиков не вылезал бы. Однажды я провел целый день на улице без  солнцезащитной косметики на лице, с утра просто забыл это сделать, а день был пасмурный, подумал, что ладно обойдусь и так. К вечеру все лицо уже горело от солнечного ожога. Отражающая способность чистого антарктического снега приводит к тому, что лицо обгорает даже в ненастную погоду. Кстати солнце здесь, в Южном полушарии, движется в обратную сторону, против часовой стрелки и в полдень оно на севере, что тоже первое время непривычно. Многие из нас кто проводит целый день на открытом воздухе – одевают на лицо маски, в таких масках в фильмах бандиты банки грабят, чтобы не быть опознанными. Я один раз в такой маске к прилетевшему самолету подошел. Так приколько получилось, знакомые выходят из самолета и никто с тобой  не здоровается так как не узнают, на мне комбинезон, маска и темные очки. Как человек-невидимка в одежде. Подходишь сам к ним и говоришь шепотом, чтобы по голосу не узнали– Привет! - Привет - отвечают знакомые, а в глазах немой вопрос – А ты кто?
Особое внимание следует уделять солнечным очкам. Без них за один день можно сжечь сетчатку глаза и потерять зрение. Такие случаи здесь тоже бывали. Кроме того, без очков очень неудобно смотреть на дневной свет опять же из-за яркого отражения от снега, газам становится просто больно и приходится щуриться. Очки одеваешь обычно уже в доме и выходя на улицу просто упускаешь их на глаза. Так и носишь весь день то на лбу, когда в помещении тона глазах. Я когда в Петербург возвращаюсь, то очень долго, выходя на улицу, первым делом тяну машинально руки ко лбу, пытаясь нащупать очки, которых нет. Друзья спрашивают, а чего ты в городе очки темные не носишь в солнечную погоду? Да я просто так от них уже здесь устал, что даже видеть их не хочется, тем более что после Антарктиды, такого яркого света в Петербурге просто никогда  и не бывает.
На полярников всегда смешно смотреть в бане. Обветренные загорелые до черноты лица и кисти рук и совершенно белое тело, которое большую часть времени надежно укрыто комбинезоном.
Следующее – это необычная, по сравнению с другими районами Земли (за исключением высокогорных), прозрачность воздуха обусловленная отсутствием в атмосфере испарений воды. Горы, до которых на первый взгляд километров 20, находятся от нас на расстоянии 85 км. Я часто спрашиваю приезжающих к нам на Антарктическую базу гостей – А сколько по вашему до ближайшей горы? На самом деле до нее шесть с половиной километров, но никто из отвечающих не называет больше двух.
Ну и наконец вызывает интерес терминология бывалых зимовщиков, к которой я оказался вначале просто не готов. В первые дни после своего приезда сюда я часто слышал от механиков, что скоро к нам на нашу базу придет Ишимбай со Станции Новолазаревская  чего-то нам привезет. Я был уверен, что Ишимбай – это имя очень нужного и незаменимого человека на Станции, который заведует снабжением, доставкой топлива и прочими не менее важными делами. Причем отзывались о нем всегда с большим уважением, и как бы вполголоса. Я мечтал с ним познакомиться и поспрашивать его про долгие зимовки здесь в Антарктиде. Особенно я уважал его, когда слышал фразу – Нет, без Ишимбая нам никак не справиться, жаль, что он сейчас в поход ушел на Барьер. Про Барьер я знал, что это береговой обрыв, где лед обрывается прямо в океан, и на этот барьер с ледокола выгружают топливо, привезенное на Станцию. Но зачем Ишимбай туда пошел в поход, а почему, например, не поехал, все же как никак 60 км - это не шутка, пройти пешком до Барьера. Как выяснилось позже, походом называют здесь многодневную поездку гусеничного транспорта за топливом на этот самый барьер. А Ишимбай – это марка, точнее название самого мощного здесь гусеничного тягача, названного так по имени города в Татарстане, где их производят. Поэтому когда здесь говорят, что к нам скоро придет Харьковчанка – это вовсе не означает, что мы ждем в гости жительницу Харькова, а ждем вездеход с таким названием.
Следующее новое для меня понятие было – раскачка топлива. - Сейчас, говорят мне механики, - пойдем к емкости и будем топливо раскачивать. И чего, думаю, его раскачивать? Пусть себе стоит. Или, может быть, оно замерзает в емкости и его надо время от времени там шевелить? Но как же они вдвоем двадцати кубовую емкость то пошевелят? А спросить как-то неудобно. Ответ пришел сам, когда мой коллега сказал мне, что пошел раскачивать бочку с бензином для снегохода, и я пошел за ним посмотреть, как он это делает и в случае чего вместе с ним эту бочку потрясти или хотя бы пошевелить. Оказалось что РАСКАЧИВАТЬ топливо – это значит сливать его из емкости (или из бочки), то есть то, что на правильном русском языке означает СКАЧИВАТЬ или сливать топливо из емкости или бочки. Великий и могучий русский язык…..


Аэродромная гора

Когда я был маленький, мне очень хотелось иметь свой собственный остров, пусть даже крохотный. Около нашего дома было много прудов, и на некоторых из них были островки, на которых росло два три дерева. Я представлял себе, что это мое собственное маленькое государство, моя собственная земля. А остров мне был нужен, чтобы это мое выдуманное государство ни  с кем не граничило, как Австралия, например. Подумайте, есть сейчас хоть одна страна в мире, которая претендует на территорию Австралии или Новой Зеландии? Нет, потому что они ни с кем не граничат и поэтому территориальных споров у них ни с кем не возникает.
И вот когда в Антарктиде я впервые увидел Аэродромную гору, то сразу вспомнил свое детство и подумал – вот тот самый остров, о котором я мечтал в детстве. Правда, этот остров окружен со всех сторон ледником, а не водой, но зато он необитаем, в отличие скажем от многочисленных островков на озере Вуокса под Приозерском, которые мне тоже очень нравятся, но на которых когда не приедешь, всегда полно туристов. А здесь – как на Луне, безжизненный пейзаж и никого нет вокруг, кроме тебя.
Аэродромную гору я до сих пор очень люблю. Это любовь с первого взгляда. И когда есть возможность, непременно ее посещаю. Горой ее собственно назвать и нельзя. Это небольшой холмистый участок суши почти прямоугольной формы (маленький оазис), размером один квадратный километр, со всех сторон окруженный ледником. Недалеко находится оазис Ширмахера, отделенный от Аэродромной горы полосой ледника, как острова разделяются проливом. Собственно Аэродромная, по всей видимости, и есть часть оазиса Ширмахера, просто более низкие места между ними закрыл ледник. От нас эта гора (где самое большое превышение всего то метров 50), расположена всего в трех километрах от нашей базы, и туда можно без особого труда дойти пешком или за 10 минут доехать на снегоходе. На горе установлены два антенных ретранслятора, наш и индийский с питанием от солнечных батарей.
Больше всего мне нравится искать там красивые камни: гранатовые друзы, кальциты и гнейсы с прозрачной или черной слюдой, которая блестит на солнце как зеркало. Чего там только нет. Огромные многометровые глыбы чистейшего белого кальцита, пронизаны жилами рубиново красных гранатов или огромными пластинами черной блестящей слюды. Некоторые породы образуют причудливые складки, некоторые выветрены так, что выглядят как дырявое сито. Там можно целый день ходить и каждый раз видеть что-то новое. Породы древние, их возраст более одного миллиарда лет. Большинство из них сильно выветрены и представлены чаще всего породами, которые на геологическом языке называются габбро или слюдяными гнейсами. Много кальцитовых жил. Огромное количество пород содержащих розово-красный гранат альмандин. Иногда массивные породы образуют вертикальные уступы и обрывы до десяти метров высотой, иногда просто в виде щебенки разного цвета выстилают землю. Идешь, а под ногами в зависимости от состава пород, то желтая щебенка, то кирпично-красная, то белая, кварцевая. Очень красиво, как будто кто-то специально выложил. В стенке одного из уступов я нашел небольшую пещеру, точнее пещерку. На уровне моих глаз находилась круглая дыра диаметром с футбольный мяч. Я туда заглянул, сколько было можно, даже вспышкой фотоаппарата щелкнул и посветил себе, поскольку фонарика у меня не было. Пещера заворачивала и уходила куда то вглубь под массивные горные породы.
А в одном месте я нашел небольшую кучку гранатового песка. Породы разрушились со временем, и мелкие кристаллики гранатов, размером со спичечную головку превратились в песок. Берешь его в горсть, а он весь переливается на солнце рубиновым цветом.
С оазиса открывается прекрасный вид на шельфовый ледник и оазис Ширмахера. На Аэродромной горе находится несколько крошечных озер. Вода в озерах образуется во время таяния снежников, и она там такая прозрачная, что видно все до деталей на дне. А если это воду попытаться взмутить, то она не взмучивается, в ней же совсем нет органики. На некоторых камнях есть черные пятна одного вида лишайников и очень мелкие точки других ярко зеленых лишайников. А на одном камне я нашел самый настоящий мох высотой сантиметра три. Часть его у меня сейчас дома на подоконнике лежит.
Самое интересное, что эту гору не видно с нашей базы, она находится ниже нас по склону ледника. Так же не видно ее и со станции на  оазисе Ширмахера, поскольку там она наоборот закрыта от него ледниковым уступом. Ее видно только по дороге от нашей базы на оазис. И это придает ей дополнительную прелесть:  знаешь, что она где то совсем рядом, но ее, тем не менее, не видно. Поэтому, находясь на горе, можно на минуту забыть, что поблизости есть люди и почувствовать себя на необитаемом острове
По краям гора обтекается ледником, который образует такие красивые цирки и кулуары, что сразу хочется съехать по ним на горных лыжах. Но за неимением лыж, приходится просто на них любоваться. Может это и к лучшему, поскольку под снегом я обнаружил много довольно широких и глубоких ледниковых трещин, в одну из которых чуть не провалился.
 Как только станет теплее и будет больше свободного времени, я обязательно туда съезжу. Я с нетерпением жду этой встречи, и  надеюсь, что Аэродромная гора тоже ждет меня.


Трещины

Если в Антарктиде есть ледники, то есть и трещины. Ледников без трещин не бывает. Все ледники движутся от высоких частей вниз, а их неравномерное движение и приводит к образованию этих самых трещин. Трещины – самое нелюбимое слово в Антарктиде. Если вы смотрели хотя бы один художественный фильм про Антарктиду, то почти наверняка видели как главный герой непременно хотя бы один раз в течение фильма проваливался в трещину, из которой потом с трудом выбирался сам или его вытаскивали его друзья. Трещины – неотъемлемая часть Антарктиды.
Трещины на льду, если они заполнены замерзшей водой, выглядят всегда более прозрачными, чем окружающий лед и поэтому их легко разглядеть. Бывают и открытые трещины, я в них часто с опаской заглядывал. А в одну мы даже спустились на канате. Лед в их стенках небесно голубой, почти  синий. А вот дна часто не видно. Небольшая трещина часто изгибается на глубине, сужается  и уходит куда то под лед. Самая большая трещина из тех, которые мне довелось видеть, находится в восьми километрах от нашей базы. Она имеет ширину четыре метра и туда может легко поместиться целый трактор. Однажды наш трактор переезжал такую забитую сверху снегом трещину, снег под ним рухнул вниз, и наш трактор чуть туда в нее целиком и не поместился. Благо опытный механик не растерялся, газанул и успел выскочить из трещины, оставив за собой огромную глубокую дыру. Мы позднее в нее на толстом канате спустились и сфотографировали красивый голубой слоистый лед в ее стенках.
Трещины бывают разные, большие и маленькие, прямые, извилистые и дугообразные, открытые и закрытые. Закрытые - опаснее всего. Они забиты сверху снегом и их практически не видно. А толщина снега совсем небольшая, иногда не более метра, а дальше – полость трещины. Именно в такую трещину в 2005 году угодило несколько человек из Чилийской экспедиции. Они ехали на снегоходах и на полном ходу провалились в закрытую трещину. Начальник станции и его коллега погибли. Хотя закрытую трещину всегда можно определить, потому что ты видишь снежную полосу на ледяной поверхности.
Наша база расположена на склоне ледника очень часто, особенно вечером бывает слышен глухой и короткий как выстрел, треск льда, который невольно заставляет вздрагивать. Вечером, если нет ветра, слышно как вокруг нашей базы практически непрерывно трещит лед. То там, то тут раздается треск льда буквально через каждые несколько секунд. Это где-то на глубине дышит ледник.
Однажды я своими глазами видел, как образовалась новая трещина, точнее - трещинка. Я возвращался поздно вечером на снегоходе по льду на нашу базу и был уже примерно в двух километрах от нее. Внезапно раздался треск, и прямо под лыжами снегохода появилась тоненькая ниточка трещины, которая побежала вперед по ходу моего движения, как трескается тонкий лед на озере. Я  даже остановился от неожиданности.
Бороться с трещинами бесполезно. Но их положение можно фиксировать с помощью GPS  и наносить на карту или отмечать вешками. А потом просто не соваться в эти опасные участки или объезжать их . Плохо только то, что ледник все время движется, и новые трещины появляются там, где их раньше никогда не было, а те трещины которые были узкими достаточно быстро расширяются.
Недалеко от нашей базы есть зона нешироких (10-30 см) многочисленных слабоизвилистых трещин, в которые можно заглянуть. Они уходят глубоко внутрь тела ледника, и чистый лед в их стенках имеет ярко синий цвет. Выглядит это очень красиво.
На трещины лучше всего смотреть с высоты, с самолета, особенно когда знаешь, что тебе здесь не нужно садиться. Они делают сплошной лед полосатым, поскольку забиваются снегом и ледяная поверхность выглядит сверху как тельняшка матроса – белые полосы заполненных снегом трещин чередуются с серовато-синими полосами сплошного льда.


Лед

Ледниковый покров в Антарктиде состоит из наземного покровного оледенения и плавучего ледникового покрова, так называемого шельфового льда. Наземное оледенение представляет собой центральное ледниковое плато с мощностью льда от 2000 до 4000 м от которого во все стороны по склонам лед медленно растекается от линии водораздела. Именно на одном из таких склонов и расположена наша аэродромная база станции Новолазаревская. Местами как из самого плато, так и со склонов ледника торчат верхушки закрытых ледником гор.
Шельфовые ледники располагаются по периферии наземного ледникового покрова, в основном закрывая заливы пределах материковой отмели. Края шельфового ледника, обрывающиеся в море в виде отвесной стены, иногда высотой 100 и более метров, называются Барьером. Обламываясь в море, они образуют айсберги.
Ледник, спускающийся с ровного участка берега, не образует шельфового ледника, а, оказавшись на плаву, продолжает течь прямо в море. Такой выступ называется языком ледника и обычно очень нестабилен, хотя язык ледника Эребус, впадающий в залив Мак-Мердо, часто вытягивается в море более чем на 10 км, прежде чем обломиться.
Лед в Антарктиде очень красивый. Нигде еще я не видел такого чистого и красивого льда. Чаще всего он бывает и волнистый, как застывшая рябь на воде. Таким его делает ветер. Иногда он шершавый как терка или совсем гладкий как стекло. Прозрачный и синевато-серый. И он всегда разный. На солнце лед переливается и блестит так, что на него больно смотреть. А в лучах заходящего солнца лед матовый как серебро И самая главная особенность Антарктиды – в ней этого льда полно. Бывало, летишь на самолете уже несколько часов, а под крылом все лед и лед. А еще лучше – отъехать на снегоходе подальше от базы, остановиться и оглядеться. Во все стороны, на много километров вокруг – один только лед. Это зрелище отличается от вида на лед со склона какого-нибудь ледника в горах, поскольку там ты всегда видишь края этого ледника или гористые пики вверху. На похоже это и на лед купольного ледника, который я видел на Северной Земле, потому что там, далеко внизу ты все равно видишь землю или заснеженную поверхность. А здесь вокруг себя ты видишь только одну бесконечную, ровную ледяную пустыню. И чувствуешь себя крохотной песчинкой в этих бескрайних просторах Антарктиды. Подобное ощущение сравнимо только с песчаными пустынями, например с Сахарой в Тунисе, где вокруг тебя на много километров вокруг простирается лишь один песок.
У нас на территории Базы во льду сделан погреб, чтобы хранить там скоропортящиеся продукты. Неглубокий, метра два всего. На стенках и на потолке этого погреба или ледника, как мы его называем (с ударением на первый слог), вырастают удивительные ледяные кристаллы. Они образуются при конденсации водяного пара из воздуха, и образуют сростки прозрачных как хрусталь шестигранников в виде призм до 10 см длиной. Залезаешь в погреб и оказываешься как будто в сказке. Кристаллы блестят на солнце, равномерно покрывая все стены и потолок сложным кружевным ледяным узором. Причем они такие хрупкие, что одно неосторожное движение и вся эта красота может разрушиться.
В теплый период времени под определенными участками льда накапливается вода. Затем она снова замерзает, лед вспучивается, и образуются ледяные купола, диаметром до двух- трех метров и высотой до полуметра. Первоначально они сложены идеально гладким льдом и всегда от вершины купола к его периферии тянутся несколько радиальных трещин, которые образуются во время вспучивания. Позднее лед становится матовым и шероховатым.
Улетая из Антарктиды, я всегда забираю с собой бутылку воды, которую мы здесь вытаиваем изо льда. Когда я возвращаюсь домой, то разливаю эту воду в ванночки для заморозки ледяных кубиков и кладу их в морозильную камеру холодильника. А когда ко мне приходят друзья, я угощаю их коктейлем, в который кидаю настоящий Антарктический лед. И говорю, что у них в бокале плавает самый чистый лед в мире, возраст которого несколько тысяч лет. Помните у Андрея Вознесенского в поэме «Лед-69»? …Лед тысяча девятьсот Кронштадтский…..  Я эту поэму в Антарктиде часто вспоминаю. Потому что слои льда, как годовые кольца деревьев, хранят в себе историю Земли, ее состав атмосферы, аэрозоли от самых сильных вулканических извержений Южного полушария и многое-многое другое. Один англичанин, услышав от меня рассказ про коктейль с антарктическим льдом, улетая отсюда взял с собой две двадцатилитровые канистры талой ледниковой воды, а на мой недоуменный вопрос, что неужели его в самолете так мучает жажда, ответил: -Да это же такой бизнес! Я в Англии разолью ее по очень маленьким бутылочкам, и буду продавать за бешеные деньги. Часто ли людям доводится сделать глоток самой чистой в мире воды привезенной из Антарктиды? Я ему ответил, что в России такой бизнес закончился бы тем, что под видом антарктической воды в бутылочки разливалась бы обыкновенная очищенная вода. Эта мысль ему тоже понравилась, тем более 50 литров привезенной им в Англию воды рано или поздно закончатся. Правда не следует забывать, что согласно Договору об Антарктиде, заниматься коммерческой деятельностью здесь запрещено. Поэтому, если следовать букве закона, то эту антарктическую воду продавать нельзя.
Пилоты самолета АН-2, которые долгое время работали с нами, увезли пробу воды из нашего вытаянного здесь льда и сдали его в Санэпидемстанцию г. Петрозаводска на анализ качества питьевой воды. Так им позвонили через день оттуда и говорят: -Где вы эту пробу взяли? Такой воды в мире нет. – Что значит нет? - отвечают летчики, - раз мы ее вам привезли, значит она есть. Просто это вода из Антарктиды. - Невероятно, отвечают  им, - В этой воде после анализа по всем показателям одни нули. То есть она не просто дистиллированная, но еще и можно сказать, стерильная. В ней вообще нет никаких примесей.
Вот такой здесь чистый лед.


Связь с большой землей

Когда Антарктиду покоряли первые экспедиции, у них не было никакой связи, кроме оставляемых записок. Сейчас уже это трудно себе представить. Экспедиция несколько месяцев проводила в автономном походе, и никто не знал, что с ней до тех пор, пока она не вернется обратно.
Сейчас все не так. Появился спутниковый телефон, по которому можно спокойно позвонить домой, узнать как у них дела и передать родным и близким, что у тебя все хорошо. Когда я первый раз позвонил из Антарктиды своим родителям, чтобы передать, что у меня все в порядке, они просто не поверили этому, настолько чистой и четкой была слышимость. –А ты точно туда улетел? – спросили они меня, услышав мой голос. Несколько экспедиций, которые пешком или на лыжах отправлялись к Южному полюсу с нашей базы, постоянно поддерживают с нами связь по телефону или шлют нам SMSки, и если что-нибудь с ними случится, мы сразу вышлем за ними самолет. И они это знают. Поэтому чувствуют себя во время таких длительных путешествий более спокойно.
На Новый год мы однажды позвонили прямо с нашей базы на дрейфующую станцию Северный полюс и поздравили тамошних полярников с Новым годом, а они в свою очередь поздравили нас. Невероятно, когда звонишь из Антарктиды почти на Северный полюс, и там тебя слышат.
Раз есть спутниковый телефон, то есть и электронная почта, которая  через него и работает. И ежедневно мы переписываемся с Кейптауном, перечисляя, что нам нужно сюда доставить очередным самолетом, а также передаем им регулярные сводки погоды. Благодаря этому уже не чувствуешь себя отрезанным от внешнего мира и регулярно получаешь в виде электронных писем сводки новостей и результаты матчей любимой футбольной команды.
Несколько лет назад на станции Беллинсгаузен, а позднее и на станции Новолазаревская поставили спутниковые тарелки и там можно принимать телепередачи из России: Первый канал и РТР. Это уж вообще нечто. Вызываешь по рации Станцию в неурочное время, а они по телевизору очередной сериал смотрят. Как будто и не в Антарктиде дело происходит, а где-то под Петербургом.
Кроме связи с большой землей, спутниковая телефонная связь налажена между всеми станциями в случае необходимости, можно без проблем позвонить, например, и на российскую станцию Восток и на немецкую Неймаер. И это очень удобно и часто крайне необходимо. Когда мы отправляем на какую то станцию самолет отсюда, летчики перед вылетом звонят туда и узнают фактическую погоду. На станции Неймаер вообще есть общедоступный интернет и «наши» канадские пилоты, когда туда прилетают, разговаривают по скайпу через компьютер со своими близкими и родными из Канады.
Телефонизация Антарктиды означает конец изоляции этого континента от остального мира, и это огромный шаг вперед в ее освоении.


Иностранные гости

Как я уже говорил, иностранцев к нам прилетает много, и иногда довольно долго мы живем вместе на нашей базе. А с канадскими летчиками можно сказать, вообще не расстаемся. Интересно наблюдать, как ведут себя иностранцы на нашей базе, а иностранцам неверное, не менее интересно наблюдать, как ведем себя здесь мы
Самые любопытные - это японцы. Я еще когда в туристических поездках сними сталкивался, обратил внимание, что они любят все фотографировать. Практически вся туристическая поездка японца – это беспрерывное щелканье фотоаппаратом или включение видеокамеры. Так вот здесь точно так же. Они снимают все, что видят вокруг, причем не себя на фоне чего то, как это принято у нас, а просто снимают все подряд видят: палатки, самолет, птиц, снег, провода на столбах. Я однажды этим даже воспользовался. У нас бригада из Москвы устанавливала бочки с топливом на платформах для парашютного сброса их с самолета ИЛ-76 на станцию Восток. А началась пурга, и через сутки эти платформы с бочками сильно замело. А времени до сброса осталось мало, нам своими силами не успеть их откопать. А у нас как раз японцы сидят уже неделю, ждут своего вылета на их станцию. Я к ним пришел и говорю: - А хотите сделать уникальные кадры, как готовится парашютное десантирование топлива на нашу станцию Восток? А заодно и покопать нам поможете. Они с радостью согласились. Прибежали все десять человек и сначала долго все фотографировали. Но поскольку бочки под снегом, то снимать особенно нечего, поэтому сначала их лучше откопать. И они принялись за работу. Через час смотрю. Наши уже рядом стоят курят, а японцы дружно откапывают. Я еще помню, подумал, вот так и у нас в стране, пока они роботов придумывали и всякую электронику, мы все в нашей стране курили,  наверное.
Кроме того, японцы очень послушные хоть и не пунктуальные. Скажешь им туда не ходить, а это не делать. Можно быть уверенным, что так все и будет. Суп сначала наш как-то не очень ели, а потом ничего, втянулись. А один раз я пошутил, что на Станцию Новолазаревская мы их в этот раз повезем не на вездеходе, как обычно, а на больших санях, которые потащит снегоход. А на улице ветер со снегом, если двенадцать километров  их на санях их везти, то одни обмороженные тушки привезем. Думал, они оценят мой тонкий юмор. Подхожу через пять минут к вездеходу, а их нет. Они все в сани залезли и сидят там терпеливо, ждут, когда их  повезут. Я потом пол дня извинялся, хорошо, что с юмором у них оказалось все в порядке, не рассердились, тем более мы давно друг друга знаем, уже не первый год. Просто они такие послушные, и в чужой монастырь, в данном случае – нашу базу, со своим уставом не лезут. Еще меня поразило, что японцы при общении всегда улыбаются, возможно, от смущения, что их английский понять не всегда просто, поскольку в их алфавите отсутствует буква Л и многие слова они коверкают до неузнаваемости. Но, тем не менее, всегда приятно общаться с человеком который при этом улыбается. Я теперь при общении всегда стараюсь так же себя вести. Другое дело, что у меня это не всегда получается. Особенно при общении со своими соотечественниками. Вы уж извините меня, соотечественники.
Немцы - очень пунктуальные и организованные. С ними очень легко работать. При разгрузке самолета, когда японцы стоят и ждут команды, а остальные просто часто просто  стоят в стороне и ждут, пока дойдет очередь до их груза, а иногда уходят от самолета и фотографируются, пока мы его разгружаем, немцы всегда нам помогают и кроме своего груза таскают и наш. На завтрак обед и ужин немцы приходят минута в минуту, тогда как все остальные могут придти или раньше или позже объявленного времени. Японцы, так те вообще перед обедом обычно спят и приходится идти их будить.
Бельгийцы – пофигисты, хотя они очень общительные и компанейские. Они никогда толком не знают, какой именно груз к ним пришел, не знают его вес и тем самым создают нам проблемы, заставляя нас заново взвешивать их груз, прежде чем загрузить в маленький самолет Баслер. Кроме того, у них всегда чего-то не хватает, и они просят это у нас, как будто у нас здесь магазин или пункт проката. Просят туалетную бумагу, теплую одежду, подсолнечное масло. Помогаем, чем можем, хотя обычно лишнего у нас и самих нет, заказываем ведь все для себя, а не для бельгийцев. Дорого сюда лишнее из Кейптауна самолетом возить.
Норвежцы обычно незаметны, когда прилетают сюда, но очень заметны, когда после зимовки возвращаются домой опять же через нашу базу. Один раз они прилетели к нам после зимовки такими пьяными, что уже полностью не соображали, что им делать дальше. Они весело шумели, устраивали борьбу на снегу. Осуждать их трудно. У них прошла долгая и тяжелая зимовка, и они, наконец-то возвращаются домой. Тем более это и было всего один раз.
Шведы и финны обычно немногословны, сдержанны и вдобавок очень аккуратны. Их груз (как и у немцев) всегда тщательно отмаркирован, и его невозможно перепутать с чужим грузом, как это бывает у бельгийцев. Любопытно, что финны и немцы всегда по окончании сезона присылают нам письмо, где поздравляют всех с очередным окончанием сезона и благодарят за прием на нашей базе и оказанную им помощь. Это очень приятно и трогательно.
Англичане всегда держатся вместе, мне показалось, что они даже в туалет ходят группой, так сказать за компанию. Но они все очень разные. Есть молчаливые, а есть очень общительные, впрочем, как и все люди. Но они все очень корректные и прежде чем что-то сделать всегда спрашивают разрешения. Всех англичан мы между собой называем «басовцы» от аббревиатуры BAS на их куртках (British Antarctic Survey).
Индийцы или как мы чаще их называем - индусы– это отдельная история. С индусами мы общаемся часто, поскольку живем почти рядом. Они часто приезжают к нам, причем, даже если им надо просто привезти и передать нам пару писем с нашим самолетом в Кейптаун, их приезжает не менее 10 человек, и они мгновенно заполняют собой всю нашу базу. Куда не зайдешь – везде индусы. А уж если кто-то из них улетает на нашем самолете, то провожать его приезжает буквально вся станция. Прощаются они долго и очень трогательно. Все без исключения индусы дружелюбны, очень любят рукопожатия и всегда улыбаются. Все одеты в одинаковые голубые комбинезоны и по самые глаза укутаны от солнца и ветра, глаза закрыты горнолыжными очками в пол лица, и вдобавок, они почти все одного роста. Поэтому иногда с одними и теми же здороваешься по ошибке несколько раз. Хотя когда приезжаешь к ним в гости на их Станцию, где они ходят в рубашках брюках, выясняется, что все они очень даже разные на лицо. Один раз наши днем приехали к ним на Станцию, а она как вымерла, никого не видно. Наконец один заспанный индус вылез и говорит: - А мы всю ночь в карты играли и теперь отсыпаемся. На наш вопрос: -А почему бы вам не поиграть днем? – он резонно ответил, что днем – это рабочий день и играть нельзя. То есть получается, что спать днем можно, а играть – нет.
Очень часто индийцы выручают нас. Иногда по нашей просьбе помогают нам расчистить полосу от снега своей техникой. Часто дают нам во временное пользование свои емкости для топлива. Молодцы одним словом и что самое приятное – безотказные. Они в первый мой сезон несколько раз звали меня к себе в гости на их Станцию, а мне все было некогда. Так они за мной на вертолете прилетели, и все-таки свозили к себе. Лететь туда три минуты всего,  а ехать – больше часа в один конец. А потом обратно на вертолете меня привезли. А один раз они возвращались на свою станцию на вездеходе и попали в пургу. В результате, чтобы не заблудиться окончательно, приехали к нам, и мы их оставили на ночлег у себя.
Американцы очень похожи на нас. Неприхотливые, свободно себя чувствуют в любой компании. Обожают сидеть за компьютером в свободное время или немыслимо долго разговаривать по спутниковому телефону.
Аргентинцы всегда держатся вместе. Прилетевшие к нам аргентинцы сразу все дружно, а как по команде, легли спать, тогда как остальные ученые из других стран – разбрелись по нашей базе. Помню я еще подумал, а не военные ли они? Вообще национальность приезжих здесь можно сразу определить по цвету комбинезона. Например, немцы всегда ярко-красные, индийцы – голубые (в смысле их комбинезоны), шведы – темно-синие, англичане и аргентинцы – оранжевые, норвежцы – красные с черным, русские – кто в чем. Просто у нас всегда большой выбор одежды.
Канадские летчики практически весь сезон живут вместе с нами. Они прилетают к нам на самолетах Баслер из далекой Канады. Летят через США, Мексику, Центральную Америку, пересекают всю Южную Америку и, наконец, долетают до городка Пунта Аренас на юге Чили. Оттуда они несколько раз летают на нашу станцию Беллинсгаузен, перевозят груз и пассажиров, а затем через английскую станцию Халли Бэй, добираются на нашу базу. Вначале их было трое (два пилота и техник) и один самолет, затем шестеро и два самолета, а сейчас уже девять человек и три самолета Баслер. Живем мы с ними очень дружно, вместе проводим будни и отмечаем праздники, помогаем заправлять, загружать и разгружать их самолеты. Играем с ними в футбол, вместе пьем пиво вечерами, и уже вполне серьезно считаем их постоянными членами нашего коллектива. С канадцами нас многое объединяет, мне кажется, мы даже мыслим одинаково, поэтому с ними нам всегда непринужденно, легко и просто. И как они сами признались, им тоже с нами очень комфортно и уютно.


Метеориты

Метеоритов в Антарктиде найдено много, более  17000 образцов. Многие из них редки и необычны. Наиболее уникальные образцы включают каменные марсианские и лунные метеориты. Вклад в науку включает самый большой антарктический метеорит. Первоначально объект весил около 407 килограмм, но его обнаружили разбросанным по льду в виде 40 фрагментов. Наиболее большой единичный образец хранится в ANSMET и весит 110 кг. Большая часть найденных метеоритов весит менее чем 200 грамм и имеет меньше 5 см в диаметре, а их средняя масса составляет 12 грамм.
В ноябре 2007 года на нашу базу прилетела немецкая экспедиция в составе четырех человек, главной задачей которой, был поиск метеоритов. Для этого мы их забросили на самолете Баслер в их полевой лагерь за 250 км от нашей базы, где они и жили больше месяца в палатках на высоте 2400 м, при температуре минус 35 градусов и искали метеориты. Палатки, в которых они жили, были сделаны по образцу палаток экспедиции Скотта в начале двадцатого века, и представляли собой четырехгранные пирамиды, два на два метра в основании и два с половиной метра высотой, в каждой из которых свободно размещалось два человека.
С одной стороны Антарктида является наиболее благоприятным районом для поиска метеоритов, поскольку они  темные и их легко увидеть на льду. Кроме того сухой климат Антарктиды предохраняет метеориты от выветривания и разрушения. В других районах Земли упавший метеорит под действием воды, влажности и перепада температур быстро рассыпается и через десять лет от него ничего не остается, кроме мелкого песка. Метеориты очень не любят воду. Поэтому метеориты кроме Антарктиды находят в пустынных областях Ливии, Марокко, Саудовской Аравии, в некоторых районах Австралии, где маленькая влажность воздуха и стабильные климатические условия. Но с другой стороны, искать метеориты в Антарктиде нужно на высоте не менее 2500 м над уровнем моря, где очень холодный и твердый лед и стабильно низкие температуры. Иначе метеориты или разрушатся или просто постепенно втаивая, уйдут глубоко в лед. Второе условие – это медленная скорость движения ледника (примерно 20 км за 50-60 тысяч лет). Это возможно в тех случаях, когда ледник переползает через какой-нибудь холм или другое препятствие. Если метеорит падает на снег или фирн, то со временем ветер выдувает снег и метеорит оказывается на поверхности льда.
 Все камни в районе нашей базы  (а это высота 500 м над уровнем моря) очень быстро нагреваются на солнце и погружаются в мягкий пластичный лед. Камни постепенно уходят в него все глубже и глубже, пока от них не останется на поверхности ледника кружочек прозрачного льда от замерзшей в этом месте талой воды. Поэтому у нас найти метеорит можно только в том случае, если он упадет прямо на наших глазах. Но чего-то пока не падают. Несмотря на свою первоначально высокую температуру поверхности, метеорит не может пробить твердый и холодный лед, поскольку скорость его падения не превышает 100 м/с, а, упав на лед или снег, он быстро остывает. Точнее, остывает его поверхность, нагретая во время  полета метеорита через атмосферу, а сам он остается внутри холодным, поскольку путешествовал до этого в космическом пространстве при очень низких температурах. Ну а дальше упавший метеорит перемещается на поверхности льда вместе с ледником, и терпеливо сотнями, а может и тысячами лет ждет, когда же его найдут. Один метеорит путешествовал по поверхности льда более двух миллионов лет, пока не был найден американцами в горах на леднике в районе их станции Мак-Мердо.
Первые метеориты были обнаружены в Антарктиде японцами в 1969 году, причем все девять фрагментов были найдены на сравнительно небольшой площади. Уже со следующего года начались их систематические поиски многочисленными экспедициями по всей Антарктиде.
В конце декабря немцы вернулись на нашу базу и продемонстрировали нам найденный железный метеорит, размером с человеческую голову. Весил он около 30 кг,  и я еле поднял его. Это вообще был первый метеорит в моей жизни, который я держал в руках. Причем в моих руках находился сравнительно большой кусок астероида, который возможно прилетел из такого дальнего уголка Вселенной, про который мы и не знаем. Это удивительное и непередаваемое чувство, когда ты держишь в руках кусочек внеземного вещества.
Помните, у Блока:
…Случайно на ноже карманном
Найдешь пылинку дальних стран
И мир опять предстанет странным
Укутанным в цветной туман….
Вот нечто подобное я и испытывал.  Метеорит был весь черный, и оплавленный снаружи в виде крупных вогнутых чешуй, как будто вылепленных из пластилина. Кроме того, в нем было несколько небольших углублений, по-видимому, там было вещество другого состава и твердости, которое выкрошилась из него. Другими словами, он выглядел так необычно, что его без труда можно было отличить от наших земных обломков горных пород, которые также часто выносятся ледником на поверхность и называются мореной. Кстати, большинство метеоритов находят именно там, где ледник упирается в горный хребет, начинает таять, и глубинные слои льда сминаются и выносятся на поверхность. А вместе с ними выносятся и содержащиеся в ледяной толще метеориты. Поэтому каменная ледниковая морена вдоль горных гряд иногда сильно обогащена метеоритами. Иногда наоборот, когда ледник огибает какое-нибудь препятствие, то за этим препятствием образуется как бы ловушка метеоритов. Лед там частично вытаивает и метеориты, находящиеся на нем остаются все в одном месте.
Найденный немцами железный метеорит, несомненно, представляет собой ядро какого-то астероида и состоит из железа (примерно 90%) и никеля (примерно 10%). Изучая  состав именно таких метеоритов, ученые предполагают, чем сложено наше Земное ядро, которое, по  их мнению,  также является железно-никелевым.
Всего немцы в этой экспедиции нашли несколько десятков образцов метеоритов, причем не только железные, но и каменные, правда не такие большие как этот, где-то от одного до восьми сантиметров в диаметре. Каменные метеориты внешне похожи на земные горные породы, и имеют неправильную слабо окатанную, а иногда и угловатую форму. Но практически всегда они имеют на поверхности темную корочку плавления, пусть даже и небольшую по площади, и вдобавок, притягиваются магнитом из-за большого содержания в них рудных минералов. Компонентами каменных метеоритов являются, кроме железистых минералов, оливин, и пироксены (моноклинный и ромбический) и в них никогда нет кварца. Если образец найденной вами породы содержит хоть крупиночку кварца, то знайте - это точно не метеорит. Чисто каменных метеоритов, без примесей металла найти очень трудно. Это большая редкость, поскольку именно они, как считают, прилетели с Марса или Луны. Наши немцы за пять недель поисков не нашли ни одного такого образца. Всего до сегодняшнего дня в мире насчитывается двенадцать различных типов каменных метеоритов.
Теперь у меня появилась мечта – найти в Антарктиде метеорит. Тем более, теперь я знаю, как они выглядят и где их искать.


Баня в Антарктиде

Спасибо, спасибо
Тому, кто строил баню
Кто топит печку в бане
И греет воду в чане.
(С. Маршак)

На каждой Антарктической станции есть своя баня. Точнее место, где можно помыться. У англичан и немцев например, это душевые кабины и небольшие сауны, у японцев – крошечный бассейн с горячей водой под открытым небом. Я видел фотографию, где японцы тесно прижавшись друг к другу сидят в таком бассейне вчетвером, как сардины в банке, а волосы их покрыты изморозью. На российских станциях есть бани с парилкой. Они расположены обычно в том же помещении, где стоят дизельные генераторы, и выглядят, как обычная городская баня с раздевалкой, комнатой для помывки с тазиками, кранами с холодной и горячей водой, душем  и небольшой на три-четыре человека, парилкой. Но бани в виде отдельно стоящего дома в Антарктиде нет. Точнее не было до декабря 2007 года, когда в районе старой станции Новолазаревская на берегу небольшого озера была построена настоящая деревянная баня.
Построила ее одна Питерская фирма, которая специализируется на строительстве домов и коттеджей из клееного бруса. Это такой брус, который, в отличие от обычного, не рассыхается со временем и поэтому не дает трещин. Строительные материалы и инструменты были завезены заблаговременно на судне Академик Федоров и самолете ИЛ-76. В начале ноября в Антарктиду прилетели пять строителей во главе с Генеральным директором фирмы и за полтора месяца на ровном месте они построили баню, как говорится, « под ключ». Правда, работать им пришлось по 18 часов в сутки и в любую погоду. Предварительно в Петербурге был построен макет бани в масштабе один к одному, и на нем отрабатывались все детали строительства и подведения электрической проводки. Затем там же была построена и сама баня, которая потом была разобрана и доставлена в Антарктиду, где ее вновь собрали. 15 декабря я был приглашен на торжественное открытие бани и даже разрезал ленточку у входа. Я видел много бань на дачах друзей и в деревнях, но эта поразила мое воображение. Аккуратный сруб, причем клееный брус подогнан так плотно, что туда даже лезвие бритвы не влезет. Небольшая, но очень симпатичная терраса, крыша покрыта медным листом, который просто сияет на солнце. Камни в парилке подогреваются электричеством, причем камни тоже были привезены из Петербурга. Бак для воды на 1000 литров, причем автоматика контролирует расход воды. Инфракрасные нагреватели на потолке комнаты для мытья. Парилка с окном, рассчитанная на пять человек. Комната отдыха с деревянным столом и стульями, небольшая раздевалка для верхней одежды. Все аксессуары, включая ковшики для воды, краны и прочую мелочевку, куплены в основном в Финляндии. Все сделано аккуратно, с умом и самое главное – с душой. Мне посчастливилось одному из первых помыться в этой бане и попариться в парилке эвкалиптовыми вениками. Замечательно! Теперь у полярников во время их долгой зимовки можно будет с пользой  скоротать свободное время. В Антарктиде появилась первая русская деревянная баня. Надеюсь, что не последняя.