Он сидел на пятнадцатиметровой глубине под дымящимися руинами своей имперской канцелярии – человек с трясущейся головой, бессильно висящей левой рукой и глазами, наводящими на людей “страх и какое-то жуткое оцепенение”.
Железобетонный бункер вздрагивал от разрывов советских бомб и снарядов: кончалась “Третья империя”. Это название он списал с обложки книги, утверждавшей, что тысяча лет Священной Римской империи германской нации и полвека Германской империи подготовили третью, которая простоит тоже тысячу лет. Он провозгласил: "Каждый входящий в имперскую канцелярию должен чувствовать, что посетил властителя мира", – его, Гитлера.
Хватило двенадцати лет, чтобы рухнула и империя, и ее канцелярия. Проигравшийся “властитель мира” диктовал политическое завещание: "Превыше всего я требую, чтобы правительство и народ максимально защищали расовые законы и беспощадно противостояли отравителю всех наций – международному еврейству".
Да, такова была суть его программы 1920 года: ненависть к евреям плюс идея абсолютного превосходства “арийской расы” над всеми людьми. Ему требовался образ врага, виновного в бедах Германии, и он сказал: “Если бы евреев не было, их нужно было бы выдумать”. Но если вы решили, что он ненавидел одних евреев, то ошиблись.
Он ненавидел цыган – и отправил полмиллиона их в лагеря смерти. Он ненавидел потерявших рассудок больных – и уничтожал их в больницах ядами. Он ненавидел марксистов, исследователей Библии, славян, эсперантистов, либералов, французов, социалистов, брюнетов, филантропов, американцев, гуманистов, англичан, темнокожих, курносых, – всех!..
А восторженный, влюбленный в него Геббельс надрывался в микрофон: "Мы свидетели величайшего события в истории! Гений создает мир! Его голос мы слышали, когда Германия спала! Его руки снова создали из нас нацию! Он один никогда не ошибается! Он всегда над нами, словно звезда!"
...Третья империя, которую гитлеровцы называли “высшей стадией социального развития”, началась двадцать третьего числа третьего месяца тысяча девятьсот тридцать третьего года.
Нацисты были мистиками: в уникальном совпадении троек они видели благую весть. Действительно, в тот день депутаты рейхстага приняли чрезвычайный, всего из пяти параграфов, “Закон о защите народа и рейха от бедствий” (Gesetz zur Erhebung der Not von Volk und Reich): подарили свое право издавать законы канцлеру Адольфу Гитлеру – фюреру Национал-социалистической германской рабочей партии (NSDAP).
Были ли в его “рабочей партии” рабочие? Были, и в немалом числе. Как и дипломаты, журналисты, артисты, режиссеры, прозаики, поэты и прочие интеллектуалы... Канцлеру было также позволено «допускать отклонения от конституции», – чем он и не замедлил воспользоваться: назначил себя президентом и стал неограниченным хозяином страны.
Впрочем, Гитлер был не первым диктатором и не первой тоталитарной партией была НСДАП. Тот и другая лишь подражали: Гитлер – Сталину, гитлеровская НСДАП – сталинской ВКП(б). Очень скоро оба диктаторы стали друзьями, сообща делили Европу и весь мир, потом рассорились, в ход пошли бомбардировщики, – но это случилось уже потом, и кто первый начал стрелять, пусть разбираются историки...
А той весной 1933 года НСДАП и Гитлер (как написал один поэт: “Мы говорим: Гитлер – понимаем: НСДАП; мы говорим: НСДАП – понимаем: Гитлер”) переходили от слов своей политической программы, сочиненной тринадцать лет назад, к делу.
Начали с евреев: 1 апреля объявили бойкот торговцам, врачам и адвокатам, через неделю изгнали из государственных учреждений. Сталину и ВКП(б), впрочем, не подражали. Те таили свои антиеврейские взгляды. А Гитлер объявил открыто: специальными законами (у него и прозвище-то в партии было: “Адольф-законник”) запретил евреям учиться в германских школах и университетах, ходить в кино, театры и на концерты, посещать выставки и купальни, покупать газеты, иметь автомобили, телефоны, ценные вещи и даже домашних животных, Нюрнбергскими же законами 1935 года лишил гражданских прав и запретил вступать в брак с “арийцами"...
“Лицами иудейской национальности” мостилась дорога к обществу, застывшему в страхе и абсолютном единомыслии. Все партии, кроме собственной, Гитлер запретил. Горластые профсоюзы распустил и все имущество отдал своей “профсоюзной организации”. Бесчисленными ферайнами – все под партийным контролем – охватил население, которое, впрочем, шло туда вполне добровольно... А партийцы-гауляйтеры держали под контролем жизнь во всех германских землях.
Делиться властью Гитлер ни с кем не хотел. Трупы бывших “партийных товарищей” чем дальше, тем больше устилали путь. Когда-то он для охраны партийных съездов создал Sturmabteilung – штурмовые отряды СА. Теперь “старые бойцы” оказались опасны, особенно их руководители во главе с Эрнстом Рёмом, которым мало что досталось при дележе пирога. Гитлеру вполне хватало своей лейб-гвардии СС – Schutzstaffel, поэтому 30 июня 1934 года разразилась "ночь длинных ножей".
В одном только Берлине групповому растрелу подверглись полторы сотни высших чинов СА, а сколько их было убито по всему “третьему рейху”, не считали. "В те часы я чувствовал себя высочайшим судьей германской нации", – говорил Гитлер. А что же Рём? Он был арестован, и “фюрер” предложил ему застрелиться. Когда он отказался, его убили прямо в камере.
...Советские войска прорвали оборону по Одеру-Нейссе 16 апреля 1945 года. Через четыре дня Гитлер справил свое 56-летие. Ему предлагали переехать в Оберзальцберг – горный замок императора Фридриха Барбароссы. Он отказался. Ведь за три дня до прорыва, глубокой ночью ему позвонил Геббельс: "Мой фюрер! Поздравляю вас! Рузвельт умер! Звезды предрекли, что вторая половина апреля станет для нас поворотным моментом. Это и есть поворотный момент!" Ликование было всеобщим.
Гитлер заявил своим генералам, что на подступах к Берлину русские потерпят самое жестокое поражение. Геббельс приказал принести лучшее шампанское. Министр граф Шверин фон Крозиг не мог сдержать эмоций: "Это снизошел ангел истории! Мы ощущаем трепет его крыльев вокруг нас. Разве это не есть дар судьбы, которого мы ждали с таким нетерпением?!" Все верили, что теперь, в последнюю минуту, всевышний спасет Третий рейх. Гитлер приказал нанести контрудар в южном пригороде Берлина и бросить в бой всех до последнего солдата: "Каждый, кто не бросит в бой свои войска, – кричал он, – поплатится жизнью!”
А повсюду шло массовое бегство. Когда Гитлер узнал об этом, он пронзительно завизжал: "Все меня покинули! Кругом измена, ложь, продажность, трусость! Прекрасно!. Я остаюсь в Берлине! Я лично возьму на себя руководство обороной столицы третьего рейха. Остальные могут убираться куда хотят. Здесь я и встречу свой конец".
Начальник штаба генерал Йодль возразил: “Если рядом с вами не будет штаба, как вы сможете вообще чем-либо управлять?" – "Пусть Геринг примет руководство на себя", – ответил Гитлер. Кто-то тихо сказал, что ни один солдат не станет сражаться за Геринга, и Гитлер прервал его: "Что вы имеете в виду под словом "сражаться"? Сколько осталось сражаться? Всего ничего".
Осознал... И покончил с собой через 12 лет и 3 месяца после того, как учредил Третий рейх, переживший его ровно на неделю.
Германия безоговорочно капитулировала 7 мая 1945 года в 2-41 ночи. В Реймсе, где стоял штаб генерала Эйзенхауэра, акт о капитуляции подписали генерал Уолтер Беделл Смит и французский генерал Франсуа Севез, а от имени СССР – генерал Иван Суслопаров в качестве свидетеля. От имени Германии подписались адмирал Фридебург и генерал Йодль.
Советским гражданам об этом не сообщили. И по требованию Сталина 9 мая сделали дубль процедуры капитуляции в берлинском пригороде Карлсхорсте. В отличие от советских кинофильмов о войне, вождь СССР на церемонию не прилетал. Он вообще боялся летать на самолетах.
В России празднуют 9 мая как окончание войны, как память о победе.
Хотя по иронии судьбы во Второй мировой войне Сталин участвовал сначала на стороне Третьего рейха, дружно перекраивая Польшу и прихватывая иные территории, а лишь потом – против него.