31 августа 1986 года в 23 часа 20 минут в Чёрном море, в 7 милях от порта Новороссийск и 2 милях от берега, потерпел кораблекрушение пассажирский пароход «Адмирал Нахимов». Согласно официальной информации, эта катастрофа забрала жизни 423-х человек.
К несчастью, «Адмирал Нахимов» забрал жизни не только своих пассажиров, но и многих родных и близких погибших, не сумевших пережить эту трагедию.
С этой темой мне пришлось соприкоснуться в ходе сотрудничества с Благотворительным фондом «Нахимовец», основанным в 90-е годы, к сожалению, ныне уже покойной Галиной Васильевной Андриевской, которая сумела своим неравнодушным отношением сплотить вокруг Фонда родственников погибших, поддерживая их морально и организовывая на протяжении многих лет ежегодные мемориальные поездки в порт Новороссийск, на место гибели «Адмирала Нахимова».
Этот трагический рассказ был записан на диктофон и литературно обработан мною по просьбе Галины Васильевны, после ее встречи в 2004 году с Сайдаметом Мухтаровичем (Сергеем Аркадиевичем) Турсуновым
в пос. Ак-Мечеть (Автономная республика Крым).
"НАХИМОВ" ЗАБРАЛ У МЕНЯ ВСЕ..."
/Звучит диктофонная запись. Мужской голос, лишенный интонационных красок, делая нелогичные паузы, рассказывает о трагедии своей семьи/.
"Родился я в Крыму в 1944 году. В этом же году моя семья, как и тысячи других татарских семей, была депортирована в Среднюю Азию. Там я лишился родителей и был определен в детский дом.
Нынешнему поколению, наверное, трудно понять, как власть, уничтожавшая целый народ, в то же время могла спасать от физической и духовной гибели ребенка, частицу этого народа. Но так было.
Я закончил школу, получил высшее образование, добросовестно трудился, добился признания и уважения окружающих меня людей. Женился. У меня была прекрасная семья: любящая жена, двое детей – наша любовь и гордость – сын и дочка. У меня было все, что делает человека счастливым. И вдруг, как говорится, в одночасье, не знаю уж по чьей злой воле, я всего лишился...
Идея поездки летом в Крым возникла как-то стихийно. Получилось так, что дочка моя, Натуся где-то год назад была в Артеке. А отправила ее туда школа, в которой она училась, по путевке, за хорошую учебу и поправить здоровье. Она болела тонзиллитом. После отдыха в Артеке болезнь у нее прошла. И вот Валя, моя жена, мне говорит:
– Давай я съезжу с Наташей летом в Крым для укрепления ее здоровья.
Здоровье у дочки было уже нормальное, резона в этом я не видел и возразил жене:
– Валя, чего вам туда, в такую даль ехать? Поезжайте лучше в Подмосковье.
Мы отдыхали как-то там всей семьей. Село называлось Чехово (здесь жил когда-то великий писатель). Прекрасная природа: и лес, и речка, воздух замечательный. Но, несмотря на мои доводы, жена со мной не согласилась. Честно говоря, я был против и не мог себе даже объяснить почему. Видно, шестое чувство мне что-то подсказывало.
Разговор этот происходил в конце года, а после новогодних праздников Валя обратилась в городское бюро путешествий по поводу путевок в Крымский санаторий. В те годы просто так достать путевку в Крым было проблематично, и ей, как и многим другим желающим, сказали: пока на летние месяцы путевок нет. Она ездила в это бюро в течение почти трех месяцев – безрезультатно и, в конце концов, попросила меня решить этот вопрос.
На свою беду я его решил. Мы с Валей подъехали в бюро путешествий. Заходим в помещение – навстречу директор бюро. Знал он меня хорошо. Тут же распорядился – и две путевки на круиз вдоль берегов Крыма выписали. Заплатили мы деньги, где-то 600 рублей. Валя была очень рада, что все так просто и быстро решилось.
Взять путевки я мог давно, но мне, опять-таки, почему-то не хотелось этого делать. Какое-то труднообъяснимое чувство жило во мне, которое противилось этой поездке. К своему несчастью, я к нему не прислушался.
За месяц до этой злополучной поездки прилетел ко мне в гости брат, проживавший в Новороссийске. При встрече, в застольной беседе, я ему, указывая на дочь и жену, сказал:
– Вот они где-то в первых числах сентября будут в Новороссийске на круизном теплоходе. Ты их встретишь, заберешь к себе домой и позвонишь мне. Я прилечу к вам, вместе с ними отдохну недельку у вас, и мы вернемся в Самарканд.
Тоже не знаю, как объяснить, почему я это предложил. Видно, предчувствие беды во мне жило. Это чувство, логически никак необъяснимое, вновь возникло во мне в самый последний момент в аэропорту, когда провожал Валю и Натусю. В туристической группе никого из городских знакомых не оказалось, и я, зная крайнюю стеснительность супруги в отношениях с незнакомыми людьми, стал ее уговаривать:
– Валя, посмотри – никого нет знакомых. Оставайтесь, я возьму отпуск, и вместе поедем в Подмосковье.
– А путевки? – говорит она.
– Бог с ними, с путевками – сдадим. Что-то потеряем, ну и что. Оставайтесь.
И я их, и жену, и дочку, уже уговорил, мы даже пошли к выходу из зала аэропорта. А тут навстречу нам наш хороший знакомый идет с семьей. Остановились, поздоровались. Я его спрашиваю:
– Виктор, вы куда?
– Решили по туристической путевке вдоль крымского побережья на теплоходе покататься – говорит он мне.
Жена и дочка обрадовались, воспряли духом:
– Вот видишь, и мы поедем.
Тут я отступил и попросил Виктора взять их под свою опеку. На что он без лишних разговоров согласился. Я как-то успокоился. В скором времени объявили посадку на рейс. Мы попрощались, и они улетели.
Программа круиза включала недельное пребывание в Одессе, потом на т/х "Адмирал Нахимов" – рейс по маршруту Одесса-Новороссийск-Крым с кратковременными остановками в Новороссийске и курортных городах Крымского полуострова. 26 августа Валя и Натуся позвонили из Одессы, поздравили меня с днем рождения, сообщили, что у них все хорошо. Через несколько дней из Новороссийска позвонил Виктор, сообщил, что мой брат в силу каких-то обстоятельств их не встретил. Но все в порядке, они все вместе гостят у сестры Виктора. Потом я говорил с женой и дочкой. Настроение у них было прекрасное. Натуся подробно рассказывала, как они отдыхают: "Дядя Витя очень вкусные шашлыки нам делал. Папа, ты не волнуйся, нам хорошо". Ну, я успокоился окончательно, все вроде нормально.
И вот наступило 1-е сентября...
Приехал я с работы, Валина мать спросила:
– Сергей, тебе кушать собирать?
– Ну, соберите, – говорю.
Включил телевизор, и вдруг слышу: "Адмирал Нахимов" потерпел кораблекрушение, Имеются жертвы..." Я онемел, внутри будто что-то оборвалось. Теща принесла еду. Говорю ей:
– Я есть не буду.
– Почему? – спрашивает.
– Я сыт, – с трудом отвечаю.
Спустился вниз к соседке, Валя с ней дружила. Спрашиваю:
– Люба, на каком теплоходе Валя с Натулькой?
– На "Адмирале Нахимове", – отвечает она.
Сердце у меня, как тисками сжало, потому что знал: Валя плавать не умела, а Натуся – тем более. Поднялся домой, взял паспорт, деньги, бросил все в портфель. Виталик, сын наш, сразу все понял – и ко мне: «Папа, ты куда?» — "Я улетаю". — "Я с тобою".
Утром, второго числа, мы были уже в Новороссийске. Остановились у брата – и сразу же в порт. В порту уже стояли рефрижераторы с телами погибших на "Нахимове". С каждым днем их становилось все больше. Толпы людей, ищущих своих близких среди этих тел. Стали искать и мы. Продолжалось это несколько дней. Сначала нашли Валю, жену. Сын первый увидел: "Папа, вот мама". И ему стало плохо. Тут же к нему бросились врачи – возле рефрижераторов постоянно дежурили машины скорой помощи. А у меня душа словно окаменела, делал все как во сне. Забрали Валю. Специальные службы подготовили все для отправки тела на родину. Мы продолжали искать Натусю, но безрезультатно. Тогда я решил отвезти тело жены в Самарканд, похоронить и вернуться назад. Отвез, похоронил – и обратно в Новороссийск.
Натусю нашли на следующий день после моего прилета. Тела всех погибших на "Нахимове" отправляли к местам проживания родственников в деревянных ящиках. Для Натуси я за свои деньги купил гроб. Добился разрешения чиновников (тогда так было заведено) для покупки в салоне для новобрачных платья невесты с фатой. Сам одел ее, уложил в гроб и привез домой. Похоронили ее в одной могиле с матерью. Было много людей, много слез, много сочувствия. А у меня какое-то внутреннее онемение. Будто все, что случилось, – это не с моей семьей, что Натуся и Валя обязательно вернутся, и мы будем жить по-прежнему. К сожалению, это была иллюзия, которая очень болезненно меня покидала. Реальность каждодневно мне говорила об ином: семьи моей, любящей и дружной, больше нет, и остались мы с сыном сиротами.
После всего пережитого пошли мои болячки: инфаркт сердца, двухстороннее воспаление легких и пр., пр. Но главная боль – потерял я и сына. И его забрал "Нахимов". Он был уже взрослый, 21 год, отслужил в армии, но гибель матери и сестры очень тяжело переживал. После случившегося он мне стал жаловаться, что ему постоянно снятся кошмары. Бабушке говорил, что его по ночам зовет к себе мама. В общем, психика его не выдержала такого испытания. В психбольницу я его не мог и не хотел помещать. А через два года после трагедии он повесился. В ванной на батарее для сушки белья. И остался я один.
Не знаю, за что такое мне в жизни наказание. Видимо, судьба..."