На платформе, в ожидании электропоезда, стояли двое. Первый был уже не молод и на лбу его не было свидетельства о "верхнем" образовании, но лицом приятен и одет со вкусом. Хмельные его глаза светились озорством, а начищенная обувь говорила об аккуратности. Другой был моложе, повыше, в спортивной одежде и абсолютно трезв. Очки на носу подчеркивали интеллегентность.
- Оставил сегодня бензопилу в бытовке, - произнес тот, который постарше - Отошел всего на пол часа, купить Валюхе подарок на день рожденья...
- Возвращаюсь - нет пилы, уперли! - перебил молодой - Глебыч, ты мне про свою пилу четвертый раз сегодня рассказываешь!
Он с уважением относился к старшему товарищу, с которым работал второй месяц, подсобником, и понимал ситуацию - нехорошие люди "позаимствовали" Глебычев инструмент, словно нарочно, когда у них наметилась на выходные неплохая шабашка.
- Бригадир, козел, зарплату задерживает уже третью неделю ! - добавил Глебыч с раздражением.
"Задерживает" - молча согласился Андрей - "Но зачем так называть человека, который сам без денег? Зарплату тормозит контора, которая в городе, а не бригадир."
- Ну, е-мое!, - вздохнул Глебыч с досадой, когда прибыл поезд - Валентина опять не приехала. А я ей такой презент к днюхе приготовил!... Не день, а сплошные п-подарки!
- Пятница
- То то и оно!... Завтра нам с тобой с утра на работу, стропила ставить, а бензопилу сперли. Че делать будем?
- Искать!... Как приеду в город...
- В город, таки концы делать? Не вздумай, Андрей, у меня переночуешь!... Заодно пилу поищем - моя наблюдательность и твои дедуктивные мозги!... А как найдем, порву того мерзавца, который вещи из бытовки ворует!
Предложение ночевать у Глебыча показалось Андрею разумным Вставать ни свет ни заря, что б ехать в дачный поселок, семидесят километров от города - удовольствие сомнительное. На прежней работе он редко приходил в офис раньше одиннадцати.
И угораздило попасть под сокращение в этот чертов кризис!
Если б не Валентина Павловна, подруга жены, бухгалтер, пристроившая его в строительную бригаду подсобником, сидел бы сейчас без копейки.
- Так-с, для начала зайдем к Митрохину, - подмигнул Глебыч, беря Андрея под локоть на опустевшей платформе - Я давно на него смотрю, хитрый бес. Как пить дать, он увел инструмент, пока я в Универмаг за подарком бегал.
Они пошли молча по пустым темным улицам, старательно обходя лужи.
Минут через десять показался дом странной архитектуры - сруб деревянный, слева пристройка из пеноблоков, неоштукатуренная. Рядом канава под новый фундамент. Вне сомнения, тут жил настоящий строитель, архитектор, и стройка шла, не прекращаясь.
Глебыч толкнул калитку рукой.
- Пилу наверняка он спер! - сказал он в пол голоса - Только ты поосторожней, сходу то не набрасывайся. Нельзя человека прям вот так, обухом по голове.
Дверь пристройки громко скрипнула и на крыльце появился Митрохин, в клетчатой рубахе. Он работал в бригаде сантехником и его назвали по дружески, за разносторонние способности, профессором около-всяческих наук. Странно, что он так и не нашел себе подругу жизни и хозяйничал в доме один. Молчаливо поглядывая в сторону незамужней Валентины Павловны, которая изредка наведывалась в бригаду из города.
- Валюха не приехала. Дай, думаю, хоть мы с тобой за ее здоровье выпьем! - сказал Глебыч безо всякой дипломатии.
- Извините, ребята, нет времени. И деньги, сами знаете, третью неделю не платят!
- А у нас как в Греции! - произнес Глебыч, доставая из портфеля прозрачную литровую емкость - O!... "Абсолют", экспортный вариант!
- Ну-ну... А как насчет салат порезать - огурцы, помидоры, лук, редиска, майонез "Провансаль"? - усмехнулся Митрохин.
- Видал?... На понты берет! - весело ответил Глебыч, подмигивая Андрею и незаметно подталкивая Митрохина к двери - Он, говорят, все евростандарты осваивает, а мы больше придерживаемся традиционной технологии.
Андрей нехотя пошел за ними.
Он впервые оказался с мужиками вот так, тет-а-тет. От внезапных открытий у Андрея аж в глазах зарябило - все "тайны мадридского двора", о которых говорили на работе намеками, повылезали наружу.
Сначала Митрохин поведал о своих воскресных шабашках - о том, как он режет кухонным ножом пластмассовые трубы ("ну, прям как вот этот огурец!") и тупо склеивает их клеем, и что эта технология, доступная всякому школьнику, называется Евростандарт.
Потом в разговор вступил Глебыч и, со стаканом томатного сока, завернул речь:
- Знаешь, Андрюха, я хороших людей уважаю. Тебя, вот, уважаю за физическую силу и за твою начитанность, эрудированность, но не пойму че ты так настырно лезешь в плотники ? Ты ведь, вроде, всю жизнь другими делами занимался!... Митрохин, вон, тоже образованный, можно сказать профессор, он не даст соврать, что самое главное для человека, сегодня - НЕ ВЫПАДАТЬ ИЗ СИСТЕМЫ!...Понял, дружище? Хоть чучелом, хоть чушкой, а выбирайся ты обратно в свои городские офисы!... С деньгами приперло - это я понимаю... Никаких проблем: отработал месяц-другой на подсобке, сшиб пару красивых халтур и - адью!...Мы, вон, завтра идем стропила ставить на Медвежий Ручей - так это ж настоящий клондайк, два дня работы и ты весь в шоколаде, при деньгах!... И пошел дальше своими делами заниматься - "джоб хантинг", интервью с менеджерами, и так далее... Правильно я говорю, Митрохин?
- На халтуру, значит, собрались? - перебил Митрохин, наполняя стопки по новой - Значит так... Двое неизвестных заходили сегодня в вагончик во время обеда и о чем то договаривались с бригадиром. Я по обрывкам фраз понял, что треп был как раз про "фазенду" у Медвежьего Ручья.
- Н-не помню! - нахмурился Глебыч.
- Так тебя в обед в бытовке не было, ты взял свой портфель и умотал куда-то, а напарник твой книжку читал, уткнувшись - ниче не видел. Разговор у них шел, в аккурат, о стропилах нового дома в садоводстве. Помнится, один из мужичков сетовал что оставил в городе инструмент, а то бы пошел работать хоть сейчас...
И вновь наступило молчание. Андрей с любопытством рассматривал комнату Митрохина, которая на языке забугорных стандартов называлась "гостинной". Центральное место здесь, конечно, занимала печь, спроектированная и сложенная самим хозяином. Печь была неоштукатуренная, глина над дверцей топки выкрошилась и кирпичи держались на честном слове. Но что интересно - у стены, за печью, был укромный уголок, куда можно складывать рабочий инструмент... Помня как не хотел Митрохин приглашать к себе в дом гостей, Андрею не терпелось посмотреть что там за печкой.
Глебыч словно прочитал его мысли.
- Ну что ты на печь уставился?...Не брал он нашу бензопилу! - шепнул тот Андрею, улучив момент, и кивнул головой в сторону двери. A когда они вышли на улицу, негромко добавил:
- Ты уж извини что я затащил тебя к зануде-Мирохину. Поначалу я и сам подумал, что это он умыкнул наш инструмент... типа, шабашку у Медвежьего Ручья заодно перехватить. Но у него самого, видишь, работы и заказов - куры не клюют... Во вторых, мучило меня подозрение, что попреся он сегодня к Вальке в город. Ан нет, сидит дома, дурень!.. Ну и пусть сидит. Хапуга он и эгоист, жизнь свою праздником сделать не умеет ... Хорошему человеку, которого уважаю, я может и Вальку бы уступил ... ну, не без борьбы, конечно!.. Но этому кренделю, что б она потом всю жизнь маялась? Фиг, не дождется!
А насчет двух мужиков, которые к нам сегодня в вагончик заходили - надо проверить. Зайдем, что ли, к бригадиру? Может и пила пропавшая отыщется.
От дома Митрохина до дома бригадира было примерно пятьсот шагов. Если делать скидку на темноту, грязь, лужи... гусей, гуляющих без присмотра - минут десять спокойной ходьбы. При условии что ты идешь в нужном направлении, конечно. Но все расчеты сломала 40-градусная жидкость, выпитая у Митрохина, добавленная к неизвестной дозе, принятой Глебычем ранее. Если б наши путники прошли требуемую дистанцию до того как водка возымела действие, все бы, наверно, обернулось по другому, но опытного плотника начало заносить, причем заносить кардинально, и оказались они, в результате, снова на станции.
- Слушай, а куда это мы идем, Валюху встречать что ли? - проговорил Глебыч, осматриваясь. Ну, сами знаете, бывает такое - задумается человек и идет, идет, идет не в ту сторону.
Андрей пожал плечами:
- Мы, вообще то, пилу твою разыскиваем, обстоятельства пропажи расследуем.
- Точно!... Пожалуйста, не теряйся, будь рядом. Нам с тобой завтра на шабашку идти!
Терять накануне столь выгодной подработки столь ценного субъекта как Глебыч было нельзя. Но Андрей плохо представлял что ему делать. Он не знал где живет Глебыч и тем более не знал где живет бригадир, к которому они направлялись.
А не махнуть ли, вообще, в город?
На платформе, на соседней скамейке, сидели две девушки, которые, похоже, разгадывали кроссворд. Одна из них что то шепнула своей подруге. "Не иначе как нас с Глебычем обсуждают!" - подумал Андрей.
Он почему то решил, что они имеют отношение к искусству - либо студентки театрального ВУЗа, либо начинающие художницы.
Сидевшая с краю пыталась открыть бутылку "пепси", но у нее никак не получалось, забавно было смотреть как она выискивает что-либо, способное заменить пробкo-открыватель.
Глядя на такое издевательство, Глебыч пару раз порывался встать. В конце концов, он не выдержал и шепнул Андрею:
- Андрюха, возьми пожалуйста мои деньги.
К удивлению товарища, он вынул из кармана приличную сумму (на новую пилу, правда, все равно не хватало). Андрей спрятал бумажки в грудной карман своей куртки.
- За портфелем моим тоже приглядывай, очень тебя прошу! - сказал Глебыч, поднимаясь.
Он подошел неровной походкой к сидевшим напротив.
Андрей с завистью отметил, что ботинки и брюки у него, несмотря на ходьбу по грязным проселочным дорогам, выглядят очень даже ниче.
Вжик, и несчастная пробка с легким шумом отлетела на пол, оставив себе на память отпечатки зубов Глебыча!
Сидевшая ближе встретила незваного кавалера холодно, чему, вероятно, способствовал запах "Абсолюта", но ее подруга прыснула от смеха. Глебыч тут же использовал ее слабость и между ними завязался разговор. Разгадывание кроссворда пошло веселее.
"Везет же некоторым!" - думал Андрей, глотая слюну. Девушка, с которой у Глебыча по началу "не пошло", была приятной наружности и казалась умненькой, знающей себе цену. Ну, прямо точное попадание в образ, который он мысленно, когда то, выделил и вознес на пьедестал, да так высоко, что любая случайная встреча с этим "образом" доставляла волнение. Поразительная легкость, с которой Глебыч завязал беседу с молодыми пассажирками, виделась ему вершиной мастерства. Эверестом! Сам он на такие подвиги не был способен. Андрей не понимал, почему его старший товарищ, при таких то талантах, увлечен скромной и холодноватой Валентиной Павловной, бухгалтером, женщиной в очках, которую Андрей знал давно и с которой дружил.
Размышляя, он не сразу заметил миллиционера, который степенно подошел неизвестно откуда и уставился на Глебыча. Тот принялся было объяснять про задержку зарплаты и украденную пилу, но человек в форме прервал:
- Дед, ты пьяный, я тебя сейчас в отделение отправлю!
Опытный плотник не смутился. Волшебное слово "ты", которым обычно обращаются к друзьям, детям и домашним животным, показалось ему хорошим знаком. Он подошел к Андрею, взял со скамейки свой портфель, достал литровую банку пива и протянул миллиционеру.
Тот удивленно покрутил жестянку в руках, подумал пару секунд, и вернул Глебычу.
- Это ваш товарищ? - взглянул он в сторону девушек и, не дождавшись ответа, посмотрел в упор на Андрея - Понятненько!... Значит, ваш.
- Эх, Андрюха!... Вся наша жизнь состоит из маленьких радостей, незаметных таких... Надо уметь их наружу вытягивать! - философствовал Глебыч, спускаясь по ступенькам платформы. Миллиционер дал им пять минут что б "убраться" со станции.
- Вот скажи честно, тебе понравилась барышня, которая сидела ближе к нам?.. Если б мне хоть одна из них понравилась, я б в лепешку расшибся, но заствил ее сойти со мной под руку... как мы счас с тобой идем... Ладно, ты самое главное, Ваааалентине.... ничего.... не говоооори...
Глебыча вдруг повело в сторону сильнее. Удерживая его, Андрей проклял все на Свете. Бывают такие люди - сами худые, а кости тяжелые... Особенно, когда заносит на поворотах.
Проходивший мимо джентльмен в джинсовом костюме помог Андрею спустить товарища вниз и тут же, молча, исчез.
Андрей остановился и пошарил руками в грудном кармане, проверяя на месте ли деньги, в то время как хозяин этих денег уже сидел около дерева, уткнув голову в лежавший на коленях портфель.
Товарняк прогремел мимо будто лавина горных камней. Андрей поразился резкому переходу от грохота к безмолвию, стук колес последних вагонов захлебнулся в вечерней тишине.
- Н-не понял!... Вы до сих пор здесь - прозвучал сзади знакомый мужской голос. Миллиционер смотрел властно и чуть насмешливо.
Андрей было ужасно стыдно, он готов был отдать любые деньги, лишь бы закончить эту комедию. Но судьба, словно нарочно, хранила матерого плотника и продолжала испытывать Андрея.
- Что б через минуту вас тут не было. Не успеете - пеняйте на себя! - отчеканил смотритель порядка.
Андрей потянул товарища за руку, пытаясь поставить его в вертикальное положение, но тот, с неожиданной резвостью, начал отмахиваться и больно задел его по плечу. Андрей едва сдержался от ответного удара, потом плюнул и уселся рядом с Глебычем.
"Что б я еще хоть раз связался с пьянчугами!".
Глаза слипались от усталости. С такой силой, что, казалось, ресницы нельзя расцепить даже трактором.
Рассеянный шум убаюкивал.
Очнувшись, Андрей непонимающе осмотрелся по сторонам - где я, что я тут делаю?
Рядом стояла незнакомая бабуля в драповом пальто, которая смотрела на "отдыхающих" без особых эмоций.
"Хм, если б я встретил таких бомжей в общественном месте, то шарахнулся б от них как от халеры!" - подумал Андрей.
- Простите, а как зовут Вашего товарища? - спросила бабуля вежливо, глядя на распластавшиеся на полу ноги в красивых брюках и модельных ботинках.
"Ну вот, опять всех интересует Глебыч, а на бедного Андрея никто не обращают внимания!"
- Глебыч его зовут, - отозвался Андрей хмуро, проверяя свои очки - на месте ли? Все в порядке, очки были на носу.
Услышав свое имя, Глебыч пробормотал что-то невнятное, словно его укусил комар, потом затих.
- Э-э, у вас тут какая то бумажка из портфеля вывалилась, не ваша случайно?
Андрей только сейчас заметил что портфель Глебыча раскрыт. Бумажка была любопытной- вырезка с газетным объявлением о купле-продаже подержанных инструментов. Похоже, Глебыч уже продумывал вопрос насчет пилы на завтра.
Женщина в драповом пальто принялась рассказывать о своей жизни. Андрей делал вид что ему интересно, но думал о своем - уж лучше так, чем сидеть одному с пьяным.
"Эх, посмотрела бы на нас со стороны Валентина Павловна!"
День обещал быть ясным, раннее июньское солнце освещело кроны деревьев.
Прикорнув пару часов, Андрей чувствовал облегчение, но голова у него все равно гудела.
Зато он поразился легкому, прямо таки волшебному переходу Глебыча ото сна к рабочему состоянию. Плотник прекратил свое сопение, открыл глаза, взглянул на часы и встал на ноги, оглядываясь по сторонам.
Судя по первой фразе, ситуацию он контролировал, и настроение у него было серьезное, деловое.
- Значит так, пилу возьмем у бригадира, я с ним вчера обо всем договорился... Работа нам предстоит важная, показательная: если "отрихтуем" сегодняшний заказ на отлично, будет нам у Медвежьего Ручья еще много толковых предложений!
- И еще, Андрей. Вот что я тебе скажу... Думаю, мы с тобой, как мужик с мужиком, найдем понимание! - Глебыч понизил голос и стал еще серьезнее - Сбрехнул я тебе вчера, что мою немецкую бензопилу своровали... Сам я ее продал, на безденежье - мечтал купить Валюхе подарок на День Рождения и не удержался!... А тебе сказал "украли", потому что не хотел я что бы Валентина знала что пилу я продал ради подарка - догадливая она!..
Помнишь я говорил тебе что самое главное для человека в наше время - не выпадать из системы?
Эх, Андрюха! Не вписываюсь я в систему ее ценностей, ох как не вписываюсь!... Она ведь все высматривает, просчитывает, словно шахматную партию играет... на Митрохина, вон, тоже поглядывает... А у меня аж во рту пересыхает, когда думаю о ней! Каждый день проходит как Валентинов!!!
Но боюсь, решать она будет не на мои подарки глядя, а послушается, скорее, совета подруг... или такого интеллигента как ты.
Он хотел еще что-то добавить, но осекся:
- Знаешь, Андрей - не бери в голову, пошли!... Нас ждут ровно в восемь в садоводстве у Медвежьего ручья.