- В третьем раунде ты упадёшь. – Густым басом подвел итог крупный мужчина в бежевом костюме, освещая лысиной потолок, подвальной комнаты.
- Но Джи…
- Аванс ты взял ещё на прошлой неделе… - Джи посмотрел вниз на ладонь, лежащую на другой, - Не думаю, что тебе есть чем возвращать.
- Опять, - руки боксера упали на колени. – Ты же сам был на моём месте, помнишь, когда только перебрался в Нью-Йорк. Это противно, ты знаешь…
- Это твоя работа…
- Дерьмовая.
- Если не ошибаюсь, именно ассенизатором я тебя и нанимал…
- Да пошёл ты в жопу, со своими метафорами, - грустно ответил боксёр.
Джи сунул руки в карманы став пошире:
- Ты лихо бросаешься словами для человека без средств существования.
- Знаю. Но мало того что я получу по морде, и это увидит куча народу, чего говорить, не один город… мало того – это будет очередное избиение неудачника…
- У тебя есть предложение получше? – без интереса спросил Джи, - Ребята могут дать тебе по лицу прямо тут… Никто, поверь, этого не увидит.
Боксёр молчал, сощурив глаза, на здоровяка. Опасно сощурив.
- Я знаю - ты хорош, - растолковывал ему Джи заслонявший собой лампочку, одиноко покачивающуюся на проводе, - я взял тебя, не только из-за знакомства – из-за вот этого взгляда. Ты бы съел камень, если бы он попытался выбить тебе зубы.
- Но. – Опустив голову, сказал боксёр сквозь сжатые губы.
- Но, дело не только в таланте, – прояснял Джи, - У нас уже есть герой дня. И это не первый его подвиг. Люди хотят видеть его победителем. Но, чёрт возьми, они ставят против него! Ты понимаешь? Раз за разом.
Боксер кивал. Он понимал. Люди всегда проигрывают. Босс всегда выигрывает. Они вновь и вновь покупают билет на шоу. Беспроигрышный вариант… Но только не для него.
- Я здесь явно не прославлюсь, - выдохнул он.
- Я же говорю, дело не только в таланте…
- У меня есть и другие…
- Какие?! – наклонился к нему лицом Джи, не вынимая рук из карманов, - Не смеши меня! Варить кофеёк в офисе? Или крушить старые стены молотком за пенс в час?
- В Америке говорят «цент», - ушёл от ответа боксёр.
- Да, хоть «ен»...
Джи выпрямился и посмотрел над левым плечом, в темноту коридора.
- За мои деньги ты делаешь ту работу, которую даю тебе я. – он вернулся к сидящему перед ним бойцу. – Времени нет. Твой выход.
- Куда ж деваться… Есть босс! - усмехнулся боксер вставая.
- Вот и славно.
Джи не пошёл по коридору, а, обойдя скамью, скрылся за дверью в стене, перед этим повернувшись:
- Удачи, солдат, - он подмигнул на прощанье.
Боксёр крепко вздохнул и направился к дверям в конце тёмного прохода.
Правая дверь открылась светанув в глаза. Появился Билл. Спросил:
- Готов? - и не дождавшись ответа кивнул, чего боксёр не заметил, ослеплённый вспышкой света, - Поехали.
Зал взревел.
Обе створки разошлись перед мощными плечами, и открыли вид грохочущей толпы. Орущей, срывая горло, вслед ему – пока ещё ославленному криками приветствия.
Камеры были везде. Да, это зрелище увидит множество людей… Всё не в его пользу. И самое горькое, что показуха будет на высшем уровне, и его долго не забудут.
Он прошествовал к рингу. Поднялся.
Пронесся громкий гнусавый голос и зал стих. Люди Джи перегруппировались на новые места.
Перед рингом появилась девушка с прямоугольным щитом. Только вместо большой цифры – номера раунда, на ней начёркали какие-то каракули мелом. Верхушка щитка поднялась:
- «Первый удар 3». Сцена пятнадцать, дубль четвёртый, - сообщила она, щелкая «хлопушкой».
- Камера! Мотор! Начали! – Заорал Джи в рупор, так же гнусавивший его бас.
И боксеры двинулись навстречу, раскачивая маятником тяжёлые руки в предвкушении первого удара.