Действие в повести Андрея Платонова совершается в Арало-Каспийской степи, где организован скотоводческий комплекс. Время действия совпало с широкомасштабным геноцидом, который осуществлялся советской властью в этих местах. Конечно, геноцид проводился не только в Казахстане, но и повсеместно по всей стране, когда коммунисты уничтожали людей за принадлежность к «чуждому классу». Скотоводы степей, тундры и других мест принадлежали именно к такой категории граждан. То, что происходило в Казахстане, вошло в истории под названием «Малый октябрь», хотя крови при этом было пролито совсем немало. Но я не об идеологическом лицемерии книги хочу поговорить. Платонов и не мог писать в то время открыто о советском геноциде. Поэтому в книге вроде бы всё благополучно. Организована животноводческая ферма, где работают люди, имеющие в своей биографии «неясности» для власти. Но, каких бы людей не собрали на одном предприятии, всё же эта ферма остаётся советским предприятием. Поэтому в этом совхозе составляются прожектёрские планы, которые по своей авантюрности переплюнут любой фантастический роман. Тут тебе и создание солнечных батарей, тут тебе и скотоводческий комбайн на автомобильном шасси и, конечно же, добыча огромного количества воды из недр, для нужд сельского хозяйства. В общем, энтузиазм полный. И, главное, все думают о коммунизме. Хотя, порой, мысли этих коммунистических хозяйственников принимают просто абсурдный оборот. Инженер Вермо, глядя на Босталоеву, размышляет… Да ни за что не угадаете о чём именно. Оказывается, инженер советской формации думает о том, «сколько гвоздей, свечек, меди и минералов можно получить из тела» женщины. Он думает о возведении химических заводов, которые будут из трупов добывать цветные металлы, золото и просто строительные материалы.
Не надо думать, что писатель чокнутый, раз наделяет свои персонажи такими мыслями. В данном случае это не художественное излишество. Это, скорее всего, просто замаскированная сатира на каннибальскую сущность новой власти. Ведь Платонов наверняка знал масштабы убийств, которые происходили в стране.
Но я бы хотел всё же обратить внимание читателя не на фантастике и прожектах, не на диких фантазиях советских инженеров, а на реальных методах и чисто советской системе ведения дела.
Например, как «достаёт» материалы для совхоза руководитель Босталоева. Женщина весьма энергичная. Ей приходится буквально изворачиваться, чтобы «выбить» для совхоза необходимые материалы. И в данной деятельности хороши все средства. Женщина даже отдаёт себя советским чиновникам. Конечно, гондонов в то время в советской стране не существовало, дефицит во всём, так что такое самопожертвование оборачивается некими неудобствами, приходится по приезде из командировки делать аборт, но на что не пойдёшь ради высокой идеи. Босталоева весьма энергичная дама. Бытовые мелочи её нисколько не пугают. И хотя ей приходится жить в командировке поначалу в конторе, где по ней по ночам бегают крысы, так как гостиницы новой властью порушены, женщина не тушуется и продолжает «выбивать» для совхоза необходимое. Более того, Босталоева сама находит на железной дороге груз для совхоза и сама приводит вагоны на ближайшую станцию. Энергию женщины Платонов объясняет вполне чётко. «Иначе бы грузы могли вовсе осиротеть. Приобрести безвестное состояние и их сейчас же присвоили бы себе агенты многочисленных строек, населявшие в то время все узловые пункты транспорта; эти агенты-снабженцы беспрерывно глядели волчьими глазами на потоки чужих грузов». Более того, эти агенты-снабженцы, оказывается, просто «способствовали превращению блуждающих грузов в бесхозное сиротство, чтобы переадресовать их себе, пользуясь суетой всеобщего строительства».
Вроде бы всего несколько строчек, но они очень наглядно показывают степень бардака, который творился в стране. В самом деле, вдумаемся, на железной дороге могут безнаказанно пропадать грузы. Да где такое вообще возможно, кроме как не в советской системе.
Отсюда закономерно можно вывести и другой вопрос. А что, эти ставшие бесхозными грузы оказываются неизменно на других стройках или могут оседать и в частных руках советских чиновников?
Даже из этой частной бесхозяйственности можно вывести и другой вопрос. А только ли на железной дороге происходят столь масштабные хищения? Да, конечно, нет. Вспомним, как расшифровывается аббревиатура ВЧК полностью. Ведь эта комиссия создана для предотвращения именно хищений, которые не прекращались не на один день в стране советов и которые начались сразу же именно при советской власти.
Поневоле возникает и другой вопрос. А на хера нам вообще такая власть, где нет элементарного порядка? Мы и сейчас-то этот порядок не видим в стране. И это всё следствие советского ведения хозяйства, когда создаются фантастические прожекты, а на деле не могут создать человеку даже самых элементарных удобств. Например, в этом же совхозе в повести работники живут в ужасающей антисанитарии. У людей даже рубашки истлевают на теле. То есть что это значит? Это говорит не только о том, что люди не могут приобрести себе сменный комплект белья, но и отсутствие возможности помыться. Народ месяцами ходит в грязи. Хотя при этом планируется создание ювенильного моря.
В совхозе вообще твориться тот же бардак, что и по всей стране. Пастухи меняют хороших коров и быков на полумёртвых животных. Такое мошенничество приобрело столь грандиозные масштабы, что директор совхоза смотрит на явление не только вполне спокойно, но даже изобретает теорию попустительства. Всё равно тех крестьян, кто приобретает совхозных коров, будут раскулачивать, а, стало быть, и коровы, быки племенные вновь окажутся в государственном ведении. А уж на такую мелочь, как дойка совхозных коров крестьянами для своих личных нужд, вообще внимания не обращается. Самое главное, что поголовье остаётся прежним.
Где ещё, при какой системе возможен такой бардак, кроме как при советской власти?
Вообще, как ни странно, эта небольшая повесть, сумела отразить все основные недостатки советского ведения хозяйства. Даже текучесть кадров. Казалось бы, в двадцатых годах в СССР существовала безработица, но, вместе с тем, существует параллельно и огромная текучесть кадров. А как с таким советским явлением борются в повести? Очень оригинально, хотя, как показала советская действительность, совершенно неэффективно. В совхозе вводится скользящая шкала профессий, при которой пастухи обучаются строительным профессиям, и чередует их в зависимости от времени года.
Вообще издеваться с юмором Платонов умеет очень хорошо. Вот, например, как он описывает дела в колхозных овощехранилищах. Директор хранилища жалуется на то, что мочёные яблоки стали солёными как огурцы, а морковь приобрела горечь. Находчивый председатель колхоза тут же советует продавать мочёные яблоки как огурцы, а морковь пусть идёт как редька.
Вообще давать советы разные активисты могут превосходно. Активистка Федератовна даже учит деревенскую бабу экономно варить щи. Воистину «страна советов».
Естественно в повести показаны и общие приёмы воздействия на человека, приёмы, характерные не только для СССР, но и для любой другой социалистической страны.
Руководители каются в ревизионизме, оппортунизме, ссылаются на перевоспитание в рабочие коллективы.
Как мы хорошо знаем, то же самое происходило и в Китае. Да и не в одном Китае. Собственно, в этом нет ничего удивительного. Ведь инструктора то были из СССР.
Конечно, в повести «выжигаются и остатки кулачья», «сносятся в прах буржуазно-семейные убежища». То же и так же, как и в любой другой социалистической стране.
У самого же председателя колхоза в доме устроена вентиляция, которая приводится в действие колхозными быками.
В общем, эта маленькая по объёму повесть представляет из себя, тем не менее, широкую панораму советской действительности и тем она и любопытна сегодня.