Павел Н. Лаптев
Туалетная бумага
Ремонт дело долгое, даже бесконечное. Планируешь, отмеряешь, считаешь, начинаешь, а стоит только начать и конца не видно. Кузин целый свой отпуск потратил на ванну с туалетом — чистил стены, клеил плитку, устанавливал сантехнику. Осталась самая малость — прикрепить держатель для туалетной бумаги.
— Держатель должен быть с правой руки! — сказала одним вечером супруга Кузина, встав в позу статуи свободы, левой рукой прижимая книгу Владимира Сорокина, правой же высоко поднимая рулон туалетной бумаги.
— Дорогая, но это неудобно, — возразил Кузин, потрясая дрелью, словно автоматом Калашникова. — Получается, нужно бумагу брать левой рукой, потом перекладывать её в правую. А это лишние движения, которые тратят время и энергию.
— Ничего подобного, — настаивала жена, — Правой рукой — вот так, — она сделала рукой отрывающее движение. — Чик — и всё!
— Чик и всё! — передразнил Кузин. — Это тыльной стороной отрывать, через жо…
— Почему — тыльной ? Захватываешь ладонью и тянешь.
— А если с левой стороны, то правой рукой, — Кузин сделал правой рукой дугу. — Берёшь конец бумаги и отрываешь. Никакого лишнего движения, всё чётко и сбалансировано. Так что, кто ремонт делает, а делаю его я, тот и имеет право поступать по своему разумению.
— Ишь, разумение у него! — передразнила супруга и, обидевшись, ушла в спальню читать.
Кузин тем временем, сидя на крышке унитаза, присверлил держатель слева на правую стену и ушёл на улицу покурить.
Вернувшись, и зашедши в туалет по нужде, он обнаружил, что держатель приделан к левой стене.
— Эт чего такое! — возмутился Кузин и потрогал стену, где недавно сверлил отверстия. Отверстий не было.
— Как же так? Я же... — приговорил он в отчаянии и пошёл к жене.
Драгоценная половина за чтением заснула, книга выпала из её рук и лежала на полу.
— Тридцатая уже любовь Марины, — проговорила она сквозь сон.
— Какая любовь? Кто переделал держатель? — разбудил супругу Кузин.
Женщина открыла широко глаза и сама спросила:
— Чего? Откуда я знаю!
Кузин зашёл в туалет, ещё раз всё проверил и решил, что это он сам накосячил с устатку. Шутка ли, почти месяц ковырялся с этим ремонтом, могут и мозги съехать.
Он сел на унитаз, просверлил справа отверстия, забил дюбели и перевесил держатель. Дырки слева решил заделать после.
Утром, когда он чистил зубы в ванной комнате, зашла супруга и сразу забыла, зачем зашла.
— Закрой рот, когда чистишь зубы, а то все зеркало в пасте! — только и сказала она.
— А? — спросил Кузин белым ртом.
— А… — передразнила жена. — Рот закрой.
— А как чистить с закрытым ртом? — не понял Кузин.
— Как зад вытираешь, — неприлично сказала супруга.
— Не понял логики, — не понял логики Кузин.
— От тебя тёплого слова не дождёшься, — обиделась жена.
— Батарея, — сказал тепло Кузин.
Супруга закрыла дверь в ванную, потом сразу открыла.
— А, вспомнила, зачем шла, — вспомнила она. — Спросить, ты вроде на правую сторону перевешивал держатель для бумаги, а он опять на левой.
Кузин от этой новости даже проглотил зубную пасту.
Он зашёл в туалет и обнаружил, что, и правда, держатель висит по левую руку. Отверстий справа не было.
Несколько минут Кузин ходил по квартире, напрягая память. Но, от этого напряжения только весь вспотел. Он перебирал варианты — пиво не пил, траву не курил, таблетки ни какие не глотал. Остался классический вариант — усталость. Всё, подумал он, день-другой ничего делать не будет. И хрен со всем — держатель переделывать уже не будет.
— Дорогая, — сказал он жене. — Это я переделал сам, подчинившись твоей святой воли.
— То-то! — радостно сказала женщина. — Сразу надо со мной соглашаться во всём.
Кузин зашёл в туалет, снял штаны, сел на унитаз и долго так сидел и рассматривал стены. Матриархат — понял он, беспощадный матриархат. Что хочет женщина, хочет Бог — вспомнил Кузин сентенцию.
Внезапно супруга постукала в дверь, Кузин аж вздрогнул.
— Ты живой там? Пошли завтракать, — предложила женщина.
— Ща! — крикнул Кузин и оторвал клочок туалетной бумаги.
— Вроде, удобно, — согласился он. — А что делали наши пращуры, когда не было туалетной бумаги? — крикнул. — Сеном? Или соломой?
— Это деликатная тема, лучше об этом не думать, — крикнула с кухни жена. — Давай быстрей, а то тебя ждёт ремо-онт!
— Матриархат, — недовольно сказал Кузин. — Куда деваться!
конец