Я вышел из больницы стариком...

Арье Ротман
***
Пролежал эту зиму гнилую,
соки смерти копя в корешках.
Пробудили меня поцелуем,
рассадили в назёмных горшках.

Чтобы слово последнее вынул,
на кулак намотал, как кишки,
и дупло мое темное вымыл
тот, кому сочинял я стишки.

Наигрался я жизнью невзрослой,
заласкал себя цвелью-цветком,
сгнил как семя, да только пророс ли
сквозь угрюмого времени ком.

***
Я вышел из больницы стариком,
постукивая палочкой неспешной,
и жалость обварила кипятком
ко всем живым, болеющим, умершим.

О как снести жестокость бытия
беспомощность любви и милосердья,
когда друг в друга смотрят ты и я,
разделены неодолимой твердью.

И за глазами светлого стекла
рисует гибель ледяные стрелы,
и в каменной глуби колокола
беззвучно бьются в этот ужас белый.

Не вынести безмыслия светил,
глухую поступь темноты вселенной,
где души выбиваются из сил
и осыпаются листвой живого тлена.

Тетрадь

Тетрадь в обложке безымянной,
цена ей красная пятак,
в ней дата смерти покаянной,
да не прочесть ее никак.

Она бела необъяснимо,
в ней снег, забытый за сто лет,
летит над грязною равниной,
чтоб замести мой давний след.

Как будто не было печали,
а жизнь привиделась в чаду,
и морок черти накачали,
и я на зов его иду…

Колыбельная

Кто ты, лицо мое ночное,
в слезах проснувшееся вдруг,
когда меж смертью и чумою
бьет в бубен пиршественный круг?

Зачем очнувшись безнадежно,
пугаешь криками гостей,
пока чума на образ божий,
смрад возливает из горстей?

Уходим с пира на гниенье
с чумною палочкой в очах,
судьба у падали гиенья,
рассудок жирный в ней зачах.

А ты, очнувшееся в страхе
дитя своих невинных глаз,
в холстине чистой как в рубахе
усни и не пугайся нас.


Планетарий

В планетарии черный царит муравей,
свет из многоочитого чрева лучит,
колют купол зрачки – острия без бровей,
медный космос владыка-тирянин влачит.

Я проститься боюсь с темнотой вороной,
где поют безголосые хоры светил.
Глад и мор обойдут этот край стороной,
не прольется потоп на дощатый настил.

От рожденья вручили дитя под призор
муравью востроглазому, богу наук,
чтобы к медному куполу выспрело взор
и молилось на звезд механический круг.