Богемская рапсодия (1) Святополка
Ошибочный перевод «Богемская рапсодия» возник из-за ложной коннотации с «Венгерскими рапсодиями» Листа и, возможно, «Албанской рапсодией» Караева[2] — произведениями, которые чаще находятся за пределами музыкального кругозора европейского слушателя рок-музыки. Равным образом и «Богемия»[2], средневековое название западной части Чехии, наиболее известно в кругу европейцев и американцев, приобщённых к историческим знаниям.
Вместе с тем, рассматривая роль удачного заголовка, как немаловажной составляющей успеха этого шедевра в широчайших массах, музыковеды Запада заключили, что в «Bohemian rhapsody» проведены линии и к индивидуализму богемного мира артистов-художников, и к музыкальной форме рапсодии как синониму романтических идеалов арт-рока[3]. Не вызывает сомнений трактовка заголовка и при переводе на французский, где словом фр. Boh;mien как минимум с 1467 года[4] называют цыган, от которых в 1863 году[4] и образовали слово «богема», буквально «цыганщина». Поэтому и французские критики, апеллируя к признаниям лирического героя песни, напоминают что, не вписываясь в правила общества, он и являет собой богему[5]. То, что перевод «Богемная рапсодия» — единственно верный, подтверждает и испанское название, «исп. Rapsodia bohemia»[6], где «bohemia» однозначно проецируется на богемную культуру.
Что касается самой песни, предполагается, что она соотносится с повестью Альбера Камю «Посторонний», который также представляет собой исповедь убийцы. Другие считают, что речь идёт о призывнике войны во Вьетнаме, о его внутренней борьбе и протесте домашних. Другая популярная версия ; что это песня о болезни Меркьюри СПИДом, несмотря на то что впервые эта болезнь была описана лишь спустя 6 лет после записи песни. Последние говорят, что слова должны просто сочетаться с музыкой и потому не имеют никакого смысла и связи. Как подтверждение, Меркьюри сам говорил Кенни Эверетту, что это просто «беспорядочная рифмованная бессмыслица».
Меркьюри всегда был уклончив относительно ответа о значении песни. В противоположность другим участникам группы, которые любили рассказывать о вдохновении при написании песен, Меркьюри не любил анализировать свои труды и предпочитал, чтобы слушатели сами строили догадки о его творчестве. Единственное, что известно наверняка ; то, что его песни были каким-либо образом связаны с ним, и «Bohemian Rhapsody» не исключение, что подтверждали и другие музыканты. Во время выпуска сингла Меркьюри сказал:
Это одна из тех песен, которые заставляют фантазировать. Я думаю, что людям надо просто слушать её, думать о ней, и затем строить свои предположения о том, что песня им сказала.
Песня состоит из шести частей — вступление, баллада, гитарное соло, опера, хард-рок и кода. Формат, резкий переход от одной части к другой, тон и темп были необычны для рок-музыки того времени. Меркьюри и раньше так экспериментировал со стилями, как в песнях «My Fairy King», «Liar» и «The March of the Black Queen», которые можно смело называть предшественниками «Bohemian Rhapsody».
Вступление (0:00-0:49)
Рапсодия начинается 4-голосным вступлением а капелла в соль миноре, в исполнении Меркьюри. Звучит вопрос: «Это реальность или только выдумка?» («Is this the real life? Is this just fantasy?»). На словах «открой глаза» («open your eyes») начинается партия рояля. Здесь голос Меркьюри перекликается с хором. Рассказчик говорит, что он «просто бедный парень, мне [ему] не надо сочувствия» («I’m just a poor boy, I need no sympathy»), объясняя тем, что «ему всё равно» («doesn’t really matter to me»). Как будто бы «скользящие» слова «easy come, easy go, little high, little low» создают мечтательную атмосферу.
Is this the real life? Is this just fantasy?
Caught in a landslide, no escape from reality.
Open your eyes, look up to the skies and see,
I’m just a poor boy, I need no sympathy,
Because I’m easy come, easy go, little high, little low,
Any way the wind blows doesn’t really matter to me, to me.
Баллада (0:49-2:36)
Эта часть начинается фортепианным вступлением в си-бемоль мажоре. В первых двух тактах играется бас-сопровождение с более высоким аккомпанементом. Дикон вступает со своей бас-гитарой как только Меркьюри начинает петь, голос меняется от многоголосия к спокойному соло-пению. Рассказчик говорит своей матери, что он «только что убил человека» («just killed a man»), и потому испортил себе всю жизнь. Далее идёт модуляция в ми-бемоль мажор и вступление Тэйлора на ударных. Рассказчик второй раз призывает «маму» («mama»), создавая тему всей части. Рассказчик говорит, что он «не хотел заставлять тебя плакать» («didn’t mean to make you cry») и призывает «стойко это перенести» («carry on»). Далее повторяется куплет-баллада, но теперь ударные играют с самого начала. Рассказчик говорит как он устал и ему тяжело. Мэй играет по другую сторону подставки на гитаре, «посылая дрожь по спине» («sends shivers down my spine»). Рассказчик прощается и готовится «встретиться лицом к лицу с правдой» («face the truth»). Далее опять идёт обращение к маме и единственная голосовая вставка за всю часть («куда бы ветер ни дул» — «any way the wind blows») и баллада завершается словами «я не хочу умирать, иногда мне хотелось бы вообще не рождаться» («I don’t want to die, I sometimes wish I’d never been born at all»).
Mama, just killed a man, put a gun against his head,
pulled my trigger, now he’s dead.
Mama, life had just begun,
But now I’ve gone and thrown it all away.
Mama, ooh, didn’t mean to make you cry,
If I’m not back again this time tomorrow,
Carry on, carry on as if nothing really matters.
Too late, my time has come,
Sends shivers down my spine, body’s aching all the time.
Goodbye, ev’rybody, I’ve got to go,
Gotta leave you all behind and face the truth.
Mama, ooh, I don’t want to die,
I sometimes wish I’d never been born at all.
Гитарное соло (2:36-3:03)
Сразу после последних слов баллады начинается гитарное соло Мэя на Red Special. Оно служит своеобразным мостом между балладой и оперой. Соло сопровождается ударными и бас-гитарой. В конце соло всё больше сопровождается тарелками. Оканчиваясь, оно резко обрывается при переходе на оперу.
Опера (3:03-4:07)
Быстрые ритмические и гармонические перемены (от ми-бемоль мажора к фа минору и затем к ля мажору) создают оперную атмосферу, которая колеблется от такта к такту, содержит и один голос Меркьюри под рояль, и тщательно сделанные многоголосия с ударными, бас-гитарой, роялем и литаврами.
Хор состоял из Меркьюри, Мэя и Тэйлора. Так как Мэй мог достичь очень низких нот, Меркьюри имел очень мощный голос в средних тонах, а Тэйлор был неплох при достижении высоких нот, то их хор очень подходил, как сказал Тэйлор, для создания «стены звука, которая начинается внизу и далее поднимается вверх» («a wall of sound, that start down and go all the way up»).
В начале части используются столкновения таких слов, как Скарамуш, фанданго, Галилео, Фигаро и Магнифико (величание) чтобы показать внутреннюю борьбу рассказчика. Далее идёт тема вступления («я просто бедный мальчик, меня никто не любит» / «I’m just a poor boy, nobody loves me»). В следующей части рассказчику запрещают уходить («Бисмилла! Мы не позволим тебе уйти!» / «Bismillah! No, we will not let you go!»). В заключение хор поёт что «Вельзевул припас (приготовил) мне [рассказчику] место в аду» («Beelzebub has a devil put aside for me»). Группа использовала эффект эха для слов «magnifico» и «let me go». В словах «let him go» Тэйлор продолжал петь свою высокую партию когда хор уже закончил. В последних словах, при переходе к хард-роковой части, он поёт уже фальцетом.
I see a little silhouetto of a man,
Scaramouche, Scaramouche, will you do the Fandango.
Thunderbolt and lightning, very, very fright’ning me.
(Galileo.) Galileo. (Galileo.) Galileo, Galileo figaro
Magnifico.
I’m just a poor boy and nobody loves me.
He’s just a poor boy from a poor family,
Spare him his life from this monstrosity.
Easy come, easy go, will you let me go.
Bismillah! No, we will not let you go.
(Let him go!) Bismillah! We will not let you go.
(Let him go!) Bismillah! We will not let you go.
(Let me go.) Will not let you go.
(Let me go.) Will not let you go. (Let me go.) Ah.
No, no, no, no, no, no, no.
(Oh mama mia, mama mia.) Mama mia, let me go.
Beelzebub has a devil put aside for me!
FOR ME!
for me....
Хард-рок (4:07-4:55)
Часть начинается с агрессивного хард-рока, рифф к которой Меркьюри написал сам. В словах Меркьюри злобно обращается от имени второго лица (видимо, от имени матери) к рассказчику, повествуя о его измене и злоупотреблении ею. После слов идёт небольшое гитарное соло, в котором звучат несколько гитар. Затем вместо одной из гитар вступает Меркьюри на рояле, завершая секцию.
So you think you can stone me and spit in my eye!
So you think you can love me and leave me to die
Ooh, baby
Can't do this to me baby
Just got to get out
Just got to get right out of here
Кода (4:55-5:55)
Кода начинается в си-бемолe миксолидийского лада, становясь похожей на вступление по темпу и форме. С самого начала хор поёт слова «ooh, oh yeah, oh yeah» под аккомпанемент гитары. Гитара воспроизводится через усилитель Deacy Amp, созданного Джоном Диконом. Далее гитара играет более спокойным и сонорным звуком. Далее опять появляется тема «мне ничего не важно» («nothing really matters to me»). За последней строчкой «куда бы ветер ни дул» («any way the wind blows») следует удар гонга, и песня заканчивается.
Oh yeah, oh yeah
Nothing really matters
Anyone can see
Nothing really matters
Nothing really matters
To me
(Anyway the wind blows)
Примечания
1. Bohemian Rhapsody-Богемская рапсодия (будем придерживаться не «богемной» версии, а Богемской-«чешской».
2. 1 2 Direct Connect Portal — Queen — Bohemian Rhapsody
3. Whiteley Sheila Queering the Popular Pitch. — Routledge, 2006. — ISBN 0-415-97805-X
4. 1 2 Boh;mien
5 .фр. de quelqu'un qui ne se plie pas aux r;gles de la soci;t; (le Boh;mien)
6. Rapsodia bohemia (traducida)
Надо было еще тысячу лет назад написать Богемскую рапсодию. Богемская она на то и Богемская. Что чешская-отсылка к происхождению Святополка-от чехини Предславы. Ну и надо сказать, что песню пела группа «квин»-то есть «королева». Фредди Меркюри был человек гениальный –он сумел уловить этот смысл династического конфликта-слова умело подобраны и расставлены так, что в них и видишь то зашифрованное послание будущим-кто отгадает, кто сумеет прочесть между строк, больше расслышать. Песня адресована матери Святополка и бегству Святополка в «чехи и ляхи». В ней автор так часто говорит о смерти, о необходимости трогаться в путь. Что ты невольно вспоминаешь весь жизненный путь Святополка-его вынужденное изгнание, в котором он нашел свою погибель, обвинение в тяжком преступлении- в этой песни, не скрою, есть решительно все. За этими знаками принадлежности к «чешскому» и к «династическому» на нас обрушивается вся правда, без обиняков.
В самом имени Меркюри было заключено –что он проводник-Меркурий -бог разумности, ловкости, плутовства, обмана, воровства и красноречия.
Не надо забывать, что еще есть песня про сестру –которую Вопли Видоплясова переиначили в «но ти моя мила сестро»-она, скорее адресована к Предславе-но уже другой-сестре полнородной Ярослава и неполнородной Святополка. Песня про сестру. Будешь слушать эти песни –узнаешь больше-вся мировая и отечественная художественная культура не только даст понимание ситуации-но позволит тебе глубже разобраться в обстоятельствах дела. Во взаимоотношениях между главными фигурантами. Вычленить для себя главное..
Лети, моя мила сестро
В ті невідомі далі,
В землі мінливих мрій
Долі своєї шукати
Нині рушаєш ти.
Ти вже доросла сестро,
Квітонька гарна моя,
Певно, роби, як знаєш,
Тебе не тримаю я.
Лети, моя мила сестро,
Лети за чужі моря,
Тебе, може, там хтось полюбить
Разів в десять менш, ніж я.
Що скаже зажурена мати,
Коли прочитає листа,
Що в дальніх краях пропадає
Розгублена доня твоя.
І якщо насунуть хмари,
На серці упане туман,
Ти, може, мене пригадаєш,
Тебе полікую від ран.
Нехай всі твої бажання
Сповняться в тих краях,
Тебе я завжди чекаю,
Сестронько милая.
Лети, моя мила сестро,
Лети за чужі моря,
Тебе, може, там хтось полюбить
Разів в десять менш, ніж я.
Вибач, можливо раніше
Любові тобі не додав,
Лети, моя люба пташино,
Лети сестро за моря.
Вдома – весна і сонце,
Духм’яні цвітуть поля,
Знай, що завжди є у тебе
Вдома родина твоя.
«Тебе, може, там хтось полюбить»- полюбит ли Предславу Болеслав, ее захвативший в плен в качестве заложницы при отступлении в польское княжество, который, покидая в 1018 г. Киев, захватил с собой не только большое число рядовых воинов и других лиц, но и бояр Ярослава, его сестер и даже духовных лиц-включая Анастаса и Моисея Угрина.