Стихи, которые пишет поэт, особенно, если он молод, часто намного умнее автора. Так происходило, видимо, и с Пушкиным, когда он, только зафиксировав и прочитав свое очередное творенье, восклицал: «Ай да Пушкин, ай да молодец!» Его и самого поражало то, на что он, оказывается, способен.
Поэты, часто сталкиваясь с этим явлением. И название ему придумали как бы божественное: «Муза посетила». Другие, кто проще, скажут: «Явилось вдохновение».
Но никто даже из тех, кто произносит имя древнегреческих богинь, думаю, ни на что божественное не указывает. Просто пользуется известным штампом, чтобы пройти мимо. А ведь в действительности то и происходит – общение с чем-то свыше.
Иначе непонятно, откуда берет молодой поэт такое, о чем затем седовласые профессора с восхищением рассказывают и пишут.
Плюс к этому тот факт, что способность такого общения у поэта часто «отнимается» – музы посещать его перестает. И о авторе говорят тогда, что он исписался.
Но удивительное только этим не заканчивается. Если попавший под раздачу поэт находит, в чем он провинился перед «музами» и исправляет ошибку, она возвращается к нему снова.
Христос и Магомед
Мне не дает покоя такой, например, вопрос: к какой конфессии относились Адам, Авраам и вообще пророки, предшественники Христа и Магомеда? То, что они были праведниками, это понятно. Я спросил об этом одного из мусульманских священнослужителей, и он без колебания ответил: «Они были мусульманами». Не сомневаюсь, что христианин ответил бы так же.
Так что же получается, учение Христа, Ислам существовали до появления на свет их проповедников? Так, видимо, оно и было. В этом нет противоречия. Если Бог вечен, то и Его истины вечны, и речь может идти лишь о том, в какой исторический момент они постигнуты человеком. Или даже не так – вновь обретены.
Другое дело, что для этого нашего разговора важно то, что ни Адам, ни Ибрагим, скорей всего, не делали пятикратного каждодневного намаза, не придерживались каких-то христианских обязательных обрядов, хотя «беспрепятственно» общались с Богом и несли в людям слово Божье, истину. Как бы ни происходило с ними это постижение истины.
С религиозными концепциями, кажется, все понятно: они приходят тогда, когда человечество в очередной раз подступает к краю пропасти в нравственном своем падении. Они, эти учения, в буквальном смысле спасают человечество от гибели.
Другая их отличительная черта, думается, в том, что они обращены к массам, которые вот-вот должны были потерять человеческий облик. Именно поэтому эти учения и состоят по большей части из запретов: так поступать ни в коем случае нельзя. Иначе – кара.
Но в этой части рассуждений, на мой взгляд, стоит обратить внимание на такой факт: очевидно, что даже в эпоху абсолютного нравственного падения человечества в его рядах остаются праведники. Пример – все те же Христос и Магомед.
И вообще – напрашивается вывод – праведники были не только в критические периоды, но и во вполне благополучные. И не только в Иудее и Аравии. Просто эти людские деяния на фоне не слишком контрастной действительности не проявлялись ярко, хотя тоже, несомненно, были актами во имя спасения человечества.
Но спасает такой праведник человечество несколько иначе. Без надрывной жертвенности. Обыденно и просто. К примеру, к плотнику или каменщику является «муза», и он придумывает такое, что затем применяется тысячелетиями.
На этом, кстати сказать, и держалась такая система ценностей как «Адыгэ Хабзэ», охватывающая, конечно, не столько производственную сферу, сколько человеческие взаимоотношения, духовную сферу. И в этом смысле «Адыгэ Хабзэ», видимо, религия. Даже только потому, что любое озарение приходит свыше.
А если это так, то нужно согласиться и со следующим выводом: Христос и Магомед были поэтами, блюстителями местного народного «Хабзэ», людьми, творившими свои жизни в экстремальный период времени – с большим талантом – на глазах у отчаявшихся людей.
Адат и шариат
Итак, повторюсь, философские концепции подобные «Адыгэ Хабзэ» можно считать религией, поскольку они от Бога. В Исламе, например, официально отведено место для таких течений – наряду с шариатом практикуется адат. То есть, разные каноны, выработанные в отдаленных друг от друга местах, разными национальными общностями.
А как иначе? Ярким примером спасения человечества по адату является, скажем, поступок Ноя во время всемирного потопа. И это же деяние, если воспользоваться нынешней терминологией, одновременно стало его гражданским подвигом. Такие же одновременно гражданские подвиги совершили Христос и Магомед.
Поэтому становится закономерным вопрос: что для человечества важнее – жизненные подвиги Христа и Магомеда или их учения. Если учесть тот факт, что у них был выбор, можно было ради своего благополучия легко отказаться от Божьего дара, уйти в тень, «исписаться», то все-таки выбор должен пасть на личности.
А если учесть, что религиозные учения – упрощенные формы истины, доведенные до такого состояния с тем, чтобы они были поняты и приняты массами, то тем более. Ведь по большому счету соблюдение религиозных норм, несмотря на кажущуюся сложность, намного проще, чем принятие «самостоятельных», а часто и из ряда вон выходящих решений.
Другими словам, если исповедование готовой религии – это как бы стояние над пропастью, то концепции подобные «Адыгэ Хабзэ» призывают искать направление, действовать. Причем с большой долей вероятности оказаться на дне этой пропасти.
А взамен всего-то – хотя бы раз воскликнуть: «Ай да я, ай да молодец!» И, может быть, даже не вслух, тихонечко, чтоб не спугнуть капризных посетительниц – Муз.
Так, чем же тогда является «Адыгэ Хабзэ»? – религией или чем-то иным?
«Адыгэ Хабзэ», как инструмент
Вместе с тем «Адыгэ Хабзэ» имеет ярко выраженные светские корни. Оно вообще зиждется на природной человеческой тяге к справедливости. И в этом смысле его религией назвать никак нельзя. И, возможно, главное в нем не то, что оно создано, а то, что сумело просуществовать столько времени, причем развиваясь.
Еще Платон в свое время указывал на демократию – как на одну из форм правления. Ни как на лучшую, ни как на худшую. Просто, как на существующую.
Это лишь в новейшее время история переосмыслена. Просто современным политикам хотелось доказать, что жизнь простых граждан, несмотря на взвинчивающийся деспотизм власти, становится все лучше и лучше. Поэтому они и поставили ее с ног на голову.
А демократия существовала всегда. Это и города Древней Греции, и Римская республика, Киевская и Новгородская демократии, а те же казачьи вольницы – Запорожья и Дона. Это и та же структура государственного строя черкесов, основанная на «Адыгэ Хабзэ», когда время от времени в тех или иных их землях происходило «изгнание князей и дворян».
И именно изгнание – у черкесов не было смертной казни, а «высшей мерой наказания» являлось требование оставить родину без права на возвращение. То есть «Адыгэ Хабзэ», как инструмент, применялось для бескровной смены власти.